Глава 6

Разыгрался ветер, шумит в кронах деревьев, свистит в проводах. И свист этот, надо сказать, настраивает на рабочий лад. Там, где провода, там и электричество. Место глухое, до Ленинца километров пять, до Дярково почти десять. Зато дорога вполне себе – глина вперемешку с щебнем, в ямах, но без колейных рытвин. Машин пять щебня на ремонт уйдет, не больше.

Лесопилка древняя, оборудование настолько убитое, что никто и не позарился. Пристройку к цеху на кирпичи разобрали, все окна и двери вынесли, а пилорама осталась. Пилы сняли, электродвигатели зачем-то разобрали, в целом же все на месте.

– Фундамент крепкий, – со знанием дела сказал Коля. – Рельсы ровнехонькие.

– Фундамент оставим, – кивнул Егор. – А все остальное – к черту!

Коробка цеха блочная, трещин в стенах нет, окна, двери вставить не проблема, были бы деньги. Отопление печное, но можно поставить котельное оборудование, с расчетом на второй и даже третий цех. Территория лесопилки достаточно большая – есть где развернуться. Да и саму площадь расширить можно – за счет леса. Лицензию на вырубку по-любому получать. Браконьерничать Егор не хотел, ну если только в исключительных случаях.

– Тогда и пилораму надо другую, – продолжал Коля. – Хорошо бы круглопильную.

– Поставим.

– Дорого. И специалисты нужны… Зато качество.

На дворе капитализм, потому лесопилку эту можно было просто купить. Через администрацию поселка. Договор купли-продажи – хоть завтра, право собственности – чуть позже. Были бы деньги. С ними и оборудование закупить не проблема.

Егор вышел из цеха, огляделся. Быльем здесь все поросло, бракованного пиломатериала гора и горка, все это вывозить надо. Производство организовать, доставку сырья, сбыт готовой продукции – все это непросто. Но глаза боятся, а руки делают.

Сквозь шум ветра донесся рокот мотора. Знакомый звук. И точно, из глубины леса показался «уазик», прошел через арку с остатками ворот, остановился возле «Москвича».

– Жаканы в стволах? – спросил Егор, настраивая Колю на боевой лад.

Не давали покоя Кожникову бандитские деньги, вот и кружил он черным вороном над головой Егора. Арестовывать его не торопился, все на лесных тропах его подкарауливал.

– Э-э, ну-у… – замялся Коля.

Егор его понимал. Кому ж охота брать на себя убитого милиционера? Поэтому и стрелять Коля из своего ружья будет лишь в крайнем случае.

– Давай в цех, за окном постой, – сказал Егор. – Только не высовывайся.

– Зачем?

– Давай, говорю!

Кожников и Стяжкин вышли из машины. Один остановился у «Москвича», другой – метрах в пяти от него самого. Если вдруг Егор ударит капитана, сержант пустит в ход автомат, такая вот нехитрая тактика. Но так и у Егора есть теперь подстраховка. Из оружия у него только нож. Его «ТТ» побывал в деле, «ствол» пришлось закопать. Трофейный бандитский арсенал также спрятан далеко и глубоко. Нельзя «светить» эти «стволы», никак нельзя.

– Случайно заехали? – с ухмылкой спросил Егор.

– Да нет, машина подозрительная, – кивнул Кожников на «Москвич». – Заметили, поехали.

Из «уазика» вышел водитель. И у Труфанова короткоствольный автомат. Он встал с другой стороны от Кожникова.

– И чем же она подозрительная?

– Да вот, Шабанова в лес на ней заманивали. Шабанова, Лоткова, Гарталина. Заманивали, заманили и убили. Есть свидетели, – ехидно посмотрел на Егора капитан.

– Арестуй машину.

– Может, лучше хозяина?

– Хозяин нервничает, его сейчас лучше не трогать. – Егор повел головой в сторону цеха.

– Чего так?

– И ружье у него пулями заряжено.

– Серебряными?

– Мальков и обычными сто из ста выбивает. Он у меня в группе снайпером был.

– Снайпером? – озадаченно нахмурился Кожников.

– А ты не знал?

– Ну, то, что он воевал, я слышал…

– Убили его.

– Убили?

– В морге воскрес. Думали, что уже все, в двухсотый состав записали, а он воскрес. Его теперь никакая пуля не возьмет! – Егор выразительно глянул на автомат, которым угрожал ему Стяжкин.

– Так никто и не собирается, – с опаской кинул взгляд на зияющие оконницы цеха Кожников.

– Вдруг машину арестуешь, Коле это не понравится.

– Может, я лучше тебя арестую?

– Есть постановление?

– Нет, но задержать могу.

– Не надо задерживать. Я сам подъеду.

– Явка с повинной? Это хорошо.

– Не в чем виниться. Не убивал я тебя, капитан. И убивать не собираюсь.

– Это не явка, это заявка, – усмехнулся Кожников.

– Чего ты хочешь? Я не девочка, можешь сказать прямо.

Капитан думал недолго.

– Деньги где?

– Всем раздал.

– А здесь что делаешь?

– Это чье-то частное владение?

– Может быть, твое?

– Все возможно.

– На какие шиши?

– Я же говорю, акционерное общество «Мужикпром», – усмехнулся Егор.

– Я проверю, какая там у кого доля. Если у тебя больше всех, будут проблемы.

Именно так и было, контрольная доля у Егора, все остальное – мужикам, которые захотят вложить свои деньги в прибыльное дело. Но контрольный пакет стоит денег, происхождение которых придется объяснять.

– Не надо проблем, – качнул он головой.

– Давай так, по сто кусков на каждого, и расходимся.

– Нет у меня денег.

Егор мог поделиться с такими, как он сам, работягами, но с ментами – нет. Хотя бы потому, что вернуть им бандитские деньги – значит, признать свою вину. Они же с него не слезут. Лесопилку откроет он, а стружку снимать будут с него самого. Уж лучше уехать из этих краев. Забрать семью и вернуться домой, в Денисовск. Там и открыть бизнес.

Но как оно там, в Денисовске? Магриба нет, но кто-то из его бандитов точно остался. Банда, скорее всего, новым дерьмом наросла, а Егор, возможно, объявлен в розыск. Вернется он домой, и снова закружится карусель. И неизвестно, чем все закончится.

Можно уехать в незнакомые места. Но там свои бандиты. Да и не хотел Егор уже никуда уезжать. Да и маме здесь нравилось. Она уже все реже ночевала дома, скоро совсем к своему фермеру переселится. Как ее отсюда вырвать? А оставлять нельзя.

– Ну, чего задумался?

– Да песенка про жадность вспомнилась, – усмехнулся Егор.

– Так напой, а мы послушаем.

– Я не жадный, у меня не получится.

– Жадный ты. Ох, какой жадный… Это тебя и погубит.

– Задерживать будешь?

– Сам придешь… В принципе, мы можем и на пятьдесят кусков сговориться.

– Остальное буду должен, да?

– Ты уже должен.

Кожников обвел взглядом своих подчиненных и кивком показал на машину.

Когда менты уехали, к Егору подошел Коля. Он чувствовал себя героем, как будто вражескую атаку отбил.

– Чего хотели?

– Платить им надо. За это, – показал на цех Егор. – За все. Измором берут.

– Милицейский рэкет. И заявить на них некуда.

– Ну, почему же некуда. Если очень захотеть…

– Давай потом поговорим, – поежился Мальков. – Поехали домой, баньку затопим. Завтра воскресенье, можно и на камни плеснуть, – щелкнул он пальцем по горлу.

– Можно и на камни… – эхом отозвался Егор. – Мы сейчас домой поедем. А я в одно место съезжу, если ты не против.

– Надолго?

– А как истопишь баньку, так и буду.

Егор не рассчитал свои силы, домой он вернулся поздно, Коля к тому времени успел уже и напариться, и окосеть.

– Что-то ты долго. – Он едва ворочал языком.

Стол накрыт был прямо в баньке. Голубцы, курник, капустный салат с зеленым горошком, сало, соленые огурчики. А голубцы еще горячие, с пылу с жару. Мамы дома не было, значит, Катерина постаралась. С чего бы это? Обычно она не жаловала такие посиделки.

– Нормально все с машиной, – сказал Егор, положив ключи на стол.

– А с тобой?

– Пока нет, но сейчас будет, – улыбнулся Егор.

Он слопал пару голубцов, забросил в рот щепоть капустки, после чего зашел в парилку. Коля втолкнулся вслед за ним, его повело в сторону, и он едва не зацепился за жгут из проволоки, который обтягивал, закрепляя, камни на печке вокруг котла.

– Осторожно!

Егор схватил его за руку, посадил на полок, и, пока взялся за веник, пока мылся, Коля там и сидел, клюя носом.

Егор вывел его в предбанник, и Коля поднял голову:

– Уже все?

– Это ты все. Домой идешь?

– Выпьем?

Егор налил ему совсем чуть-чуть, Коля выпил и снова закрыл глаза. Егор пожал плечами, накрыл его курткой, а сам снова закрылся в парилке. Плеснул на камни, поднялся пар…

Когда он опять вышел в предбанник, то нисколько не удивился, увидев Катерину.

Она сидела за столом в теплом халате на голое тело, в одной руке бутылка, в другой сигарета, и как раз наполняла рюмки, когда Егор зашел.

– А где Коля? – спросил он.

– Спит, – махнула Катерина рукой в сторону дома. – Я ему помогла дойти.

– Как думаешь, к утру проспится?

– Завтра выходной, да и ты отдыхай.

– Да нет, в дорогу надо собираться.

Егор сел, взял рюмку, не чокаясь, выпил.

– В дорогу?

– Не могу я здесь оставаться.

Он взял сигарету, закурил. Состояние райского блаженства. С адским привкусом. Все что можно напарил, хорошо выпил; сидишь, отдыхаешь – блаженство! А рядом красивая грешница…

– Чего так? – подозрительно глянула на него Катерина.

– Коля мне как родной.

– Никто ничего не узнает.

– А Кожников? – спросил Егор.

– Почему он должен узнать? – покосилась на него Катерина.

– Кожников, говорю, достает. Вбил себе в голову, что деньги Вертуна у меня.

– Ну, так они были у тебя, но ты же раздал, – успокоила его Катерина.

– Может, зря это сделал? Может, надо было с Кожниковым поделиться? Там почти сто тысяч.

– Со мной бы поделился. Жарились бы сейчас на Канарах, – мечтательно вздохнула она.

– А Коля?

– Да сдался он тебе, этот Коля! Ни рыба, ни мясо!

– Дом какой поставил. А банька – заглядение!

– Так только дом у него и стоит! И банька… А давай уедем куда-нибудь!

– Так я и уезжаю.

– И меня с собой возьми!

– Не могу.

– Почему?

– Коля меня проклянет.

– Дурак ты!.. Я бы верной тебе была…

– За верность!

Они выпили, закусили. Катерина загадочно глянула на него, закрыла дверь.

– Все, поеду я, – сказал Егор.

– Куда?

– Ну, сначала на лесо… Туда! – неопределенно махнул он рукой.

– А мне с тобой можно?

– Я к тебе сам приеду. Часика через два.

– Я тебя здесь буду ждать, – сказала Катерина.

– Или через три.

– Все равно дождусь.

– Только сильно не напивайся.

– Напьюсь, – мотнула она головой. – От счастья.

Егор взял из сарая лопату, положил в машину. А Катерина ничего не спросила, будто не заметила.

«Москвич» не подвел, до лесопилки он добрался без приключений. Загнал машину в ворота цеха, но внутрь заезжать не стал.

Бензина было много, двигатель с включенными фарами мог работать целые сутки. Но Егор надеялся, что вопрос решится куда раньше.

Пол в цеху был вымощен тротуарной плиткой, под ней голая земля. Он снял несколько плиток, выкопал небольшую яму, воткнул в землю лопату. На этом его работа в цеху закончилась.

Двигатель продолжал работать, а сам он затаился в кустах у ворот. Холодно, ветер, он, конечно, к этому привычный, но лучше бы сидеть в жаркой парилке. В объятиях еще более жаркой женщины…

Оговорилась Катерина. Не хотела действовать так нагло, но, видимо, капитан Кожников ее уговорил. Егор в любой момент мог сорваться с якоря вместе с деньгами, и нужно было держать руку на пульсе событий, и этой рукой стала Катерина.

Телефона в доме у Малькова не было, мобильной рации тоже, но Коля без связи не мог, поэтому обзавелся самодельной станцией из тех, которыми пользуются радиохулиганы. А еще Катерина могла связаться с Кожниковым через сельсовет. Доехать туда на велосипеде – минут пять, для нее это не время.

Егор не знал, каким образом Катерина передала информацию, но она это сделала. Не прошло и часа, как где-то вдалеке послышался звук мотора. Но к самой лесопилке машина подъезжать не стала. Ночные гости явно не хотели привлекать к себе внимание. К лесопилке они направились пешком. Из темноты один за другим вынырнули три силуэта. Офицер в фуражке, сержанты – в шапках.

– Труфанов, здесь останься! – шепотом скомандовал Кожников.

Водитель спорить не стал. Он просто не сообразил, что его могут банально кинуть. Скажет Кожников, что изъял у Егора всего шестьдесят тысяч долларов, сбросит Труфанову двадцатку, а сам поделит со Стяжковым остальную сумму, оставшуюся от четырехсот тысяч долларов.

Егор умел подкрадываться бесшумно. Одной рукой он зажал Труфанову рот, а другой обжал шею. Он мог задушить сержанта, но лишь усыпил его. И бесшумной тенью рванул за остальными.

Кожников спешил, поэтому значительно опередил своего спутника. Это сыграло с ним злую шутку. Егор догнал Стяжкина, вырубил его под шум ветра и быстро настиг своего главного противника.

– Там он! – глядя в окно, шепотом сказал Кожников. – Если что, мочи, не заморачивайся.

– Кого мочить? – спросил Егор.

Кожников дернулся, как будто его посадили на кол. Но тут же попытался ударить Егора локтем. И оказался на земле – лицом вниз.

Егор сначала заткнул ему рот, связал руки, только затем, подняв упавшую фуражку, подложил ее под голову.

Стяжкин лежал без признаков жизни, но пульс присутствовал. Связать его было делом десяти секунд. Веревка, навыки – все это у Егора имелось, поэтому и на приходившего в себя Труфанова ушло всего несколько минут.

Затем он вернулся к Кожникову, достал из кармана свой опробованный на бандитах «ТТ», вложил ему в руку, а потом положил пистолет в целлофановый пакет.

Идея эта пришла ему сегодня, после дневной встречи с ментами. Надо было выводить Кожникова из игры, поэтому Егор, оставив Малькова дома, отправился в лес за «паленым» «ТТ». Нашел место, выкопал, привез домой. А там и Катерина, как нельзя кстати, активизировалась. Он сразу все понял и убедился, что принял правильное решение, как ему действовать дальше.

Егор вытащил кляп изо рта капитана и тут же услышал угрозу в свой адрес.

– Ты даже не представляешь, с кем связался! – зло выцедил Кожников.

– Представляю. И трепещу. Самого Вертуна убить, это вам не в кошки с мышкой играть! – усмехнулся Егор.

Но Кожников, похоже, не так его понял.

– Мне все равно, кого ты там убил…

– Ты Вертуна убил!

– Давай, давай… А что там за «ствол» ты мне давал? – спохватившись, запаниковал Кожников. Наконец-то до него дошел весь трагикомизм ситуации. – Ты подставляешь меня?..

– Я всего лишь восстанавливаю справедливость. Вертун слетел с катушек, он пытался тебя убить. Ты должен был с ним разобраться. Как мужик с мужиком. И ты с ним разобрался.

– Это все ты!

– «Ствол» я закопаю в одном месте, а Вертуна ты закопал в другом. В ГУВД поступит информация, где, что. Дактилоскопия, баллистическая экспертиза – сильное оружие в борьбе против преступности, да?

– Никто ничего не докажет!

– Давай поспорим? Если выиграешь ты, сяду я, если выиграю я, сядешь ты. По рукам?

– А ведь я твою сестру спас! И тебя от Вертуна отбил!

– Помню.

– А ты после этого со мной так…

– Ну, я же предупреждал тебя, а ты не понял.

– Это ты не понял. Если поделился с мужиками, почему не можешь поделиться со мной?

– Для тебя денег не осталось.

– Только не говори, что все раздал.

– Ну, немного еще осталось.

– Вот!

– Как раз для тебя. Посылки тебе в зону буду отправлять. Апельсины, мандарины денег стоят… Как думаешь, тебя к ментам отправят или в обычную зону?

– Ну, хорошо, хорошо! Нет денег и нет! – сжался Кожников.

– У меня нет денег, у тебя нет претензий. Ко мне. Договорились?

– Ну, хорошо.

– Чем я занимаюсь, что я делаю, твое дело – сторона. Я для тебя не существую.

– Договорились.

– Если вдруг со мной что-то случится, «ствол» с твоими пальчиками окажется в области. Ты там никто, и съедят тебя ни с чем… Или ты во мне сомневаешься?

– Да как-то не очень.

– Что ты еще хочешь мне сказать на прощание?

– Ну и гад же ты, Фролов!

– И тебе не кашлять!

Егор ослабил узел на руках у Кожникова. Капитану понадобится минут двадцать, чтобы окончательно его распустить и освободиться.

– Имей в виду, Касим на тебя точит, – вдруг сказал Кожников.

– Это интересно.

– А то подумаешь на меня.

– Что он там мутит?

– Людей в банду собирает.

– На место Вертуна хочет?

– Нет, на место Вертуна Докучаев метит.

– А Касим?

– Ну, Касим у него правая рука…

– И кто же на меня этой правой рукой точит?

– Сам Касим и точит. Он думает, что это ты и Вертуна, и всех. Если он тебя убьет, это сильно поднимет его авторитет. И тогда он сможет поставить Докучаева под себя.

– Откуда такие подробности?

– Ну, кто-то же должен все знать.

– А тебе какой в этом интерес? – усмехнулся Егор.

Если бандитов не будет, с кого тогда капитан будет брать отступные? Останется только наезжать на честных предпринимателей. С Егором этот номер не прошел, но есть люди попроще, которые не в состоянии дать отпор. В том же Ленинском и рынок есть, и частные магазины… Возможно, Кожников имел прибыток с мелкого бизнеса, торговля лесом – это куда более жирный кусок. И он бы хотел с этого кормиться.

– Давай так, мы с мужиками разгоняем Касима с его сворой, берем Докучаева под свой… народный контроль. А ты нам в этом помогаешь.

– А если нет? – осторожно спросил капитан.

Егор задумался. Стращать Кожникова подставой – чересчур уж несерьезно, нужен более длинный и гибкий поводок, такой, как материальная заинтересованность. Но тогда народный контроль компании «Мужикпром» должен взять под себя весь лесной бизнес в районе… А почему нет? Деньги у Егора есть, народ на его стороне, на Кожникова надет намордник, осталось только зачистить недобитков.

– Поверь, тебе будет лучше с нами, чем без нас.

– И как мне в это поверить?

– Поможешь с Касимом, получишь благодарность. В долларовом эквиваленте.

– Сколько?

– А это смотря чем ты нам поможешь. Если арестуешь и посадишь его, это одно. Если просто дашь наводку… На водку и получишь.

Егор не знал еще, по каким расценкам Кожников работал с Вертуном. Одно ему было известно точно, баловать «оборотней» он не станет. И если одного намордника Кожникову будет мало, он засунет его в клетку. В конце концов, он же не просто так тратил сейчас на него драгоценное время и рисковал своей свободой.

Егор забрал пистолет с пальчиками Кожникова, лопату, сел в машину и взял обратный курс.

Домой он вернулся поздно, свет в окнах не горел, к нему никто не выходил. Темно было и в бане, но печь остывала медленно, и толстые бревенчатые стены хорошо держали тепло. А на столе осталась водка и кое-что из закуски. Егор сел, выпил, бросил в рот кусочек сала и затих, наслаждаясь тишиной.

Хотелось бы, чтобы в его жизни тоже наступило затишье. И пусть себе спокойно капает время, отсчитывая часы, дни, месяцы, годы. Он построит дом, даст кров своим близким. А потом поставит второй дом, для себя. И женится. Будут дети, будет семья…

А жениться он хотел бы на Наташе… И зачем он только оставил ее в Москве? Надо было брать ее в охапку, везти сюда. Но что она бы делала в этой глуши? Да и зачем ей новые испытания? То Вертун, то Кожников, теперь вот Касим…

Дверь открылась. Егор ничуть не удивился, увидев Катерину. Волосы распущены, теплый халат на голое тело, в глазах – таинственное мерцание. Ее волновал один вопрос, из-за которого в глазах тихо крутились еще и маячки тревожной сирены.

– Можешь передать Кожникову, что я вернулся в целости и сохранности, – едва глянув на нее, сказал Егор.

– Кожникову?! – изобразила удивление Катерина.

– Ну, а кому ты звонила, когда я уехал?

– Куда ты уехал?

– На лесопилку…

– Откуда я знаю, что ты уехал на лесопилку?

– Заткнись! – оборвал ее Егор. Ему вовсе не улыбалось выслушивать жалкие оправдания.

– Что?! – оторопела от такой наглости Катерина.

– Чем тебя взял Кожников? Большой и толстой любовью? Или деньгами?.. Может, он тебя шантажирует?

– И шантажирует, – кивнула она, присаживаясь.

– На чем ты погорела? На своей измене?

– Да, – тихо ответила она и вздохнула: – Не хотела, чтобы Коля узнал…

– Позвонишь Кожникову, надо выяснить, как они обратно доехали.

– А что с ними было?

– Расстроились очень. Денег не нашли, и это очень их расстроило… Тебя я расстраивать не буду. Но если узнаю, что ты продолжаешь «стучать» на меня Кожникову, пришью твой язык… к твоему передку, – самым серьезным тоном пригрозил он. – Ты меня поняла?

– Да ну тебя к черту!

Катерина поднялась, потянулась к бутылке, налила себе, вопросительно глянув на Егора. Она спрашивала себя, а стоит ли пытать судьбу? И, получив ответ, очистила помещение.

Егор усмехнулся, глядя на закрытую дверь. Упущенная возможность его ничуть не огорчала. Это же хорошо, что женщины ему верят.