Возобновитель русского монашества

Петровские реформы в области религии, упразднение Патриаршества, секуляризация церковного имущества ускорили исход монахов из России. Те, кто особенно желал строгой монашеской жизни, шли в Молдавию, в Мерлополянский скит, где их принимал, без преувеличения сказать, великий Паисий (Величковский).

На Святую Гору он ушел в 1746 году. В 1757 году основал скит пророка Илии, Ильинский, для «братии молдавского и словенского языка». Для прославления преподобного Паисия хватило бы уже и того, что, вернувшись в Россию, он возобновил в ней монашескую жизнь. Но надо перечислить и его труды, хотя бы основные. Ведь именно он перевел на русский Добротолюбие, сочинения Исаака Сирина, «Огласительные слова» Феодора Студита, сочинения Григория Паламы, Максима Исповедника, Варсонофия, сборник «Восторгнутые класы» (то есть колосья), собранные с нивы Господней, в который входили тексты Иоанна Златоуста, Мелетия, Фотия, Марка, Зосимы, Феогноста…

Годы, в которые прибыл на Афон преподобный Паисий, были печальны для Святой Горы. Примерно в это время посещает Афон уже упомянутый Василий Григорович-Барский. Он указывает на причину упадка монашеской жизни – это притеснение от турок. Честно говоря, и не только. Притеснение русских было и от греков. Славянское племя на Афоне тиранилось и одноверцами. Наши соотечественники, пишет Барский, вынуждены были «семо и овамо по горам скитаться, и от труда рук своих зело нуждно и прискорбно питаться, от всех презираемы. Лиси язвины имут, и птицы гнезда своя, россы же не имут, где главы приклонити на столь прекрасном, уединенном и иноческому житию весьма приличном месте».

Широко известно житие святого Паисия. Не мыслящий спасения души и монашеской жизни без наставника, старца-духовника, он был лишен этого и спасался с помощью святоотеческих книг. Молва о его святой жизни не могла укрыться. К нему притекали отовсюду. Почти в отчаянии он взывал к инокам, что и сам чает наставничества, но число их все увеличивалось.

Все прошел святой Паисий: и крайнюю нищету, когда иноки, получив милостыню, от истощения едва могли ее донести, и наветы, и клевету. Преподобный Паисий исследовал все виды монашеского пребывания на острове: и общежительный, и особножительный, и уединенный, отшельнический. Ставя новоначальным в пример труды святого Григория Синаита, он предупреждал об опасности перехода отшельничества в самочиние и самомнение. «И великий Варсонофий, – назидал преподобный Паисий, – говорит, что преждевременное безмолвие бывает причиной высокоумия».

У монастыря Пантократор святой Паисий выпросил пустующую келью пророка Илии, ибо уже негде было селиться приходящим братиям, и возобновил (а вернее сказать – основал) Ильинский скит. Здесь с помощью жертвователей и трудами братии он выстроил церковь, трапезную, пекарню, странноприимный дом и кельи для иноков.

Претерпев многие и многие злоключения, святой Паисий принял решение уйти с Афона, ставшего для него негостеприимным. Для России это решение было спасительным. Несколько десятков монахов, ушедших с Паисием в Нямецкий монастырь, близ Кишинева, стали тем костяком российского монашества, который с конца XVIII века возродил и усилил влияние слова Божия на российскую паству.

В малое время насельников Нямецкого монастыря стало до тысячи человек. Так велика была слава афонского пастыря. Святой Паисий принимал всех. «Идущего ко Господу не изждену вон», – говорил он. Когда братия роптала, что им и самим-то нечего есть, старец отвечал: «Прибыл брат, прибыла и молитва, пошлет Господь и на него пищу».

Но и взыскивал старец строго. Увидев послушника, идущего по монастырскому двору неблагочинно, размахивающего руками, он не его наказывал, а его духовника. «Как ты наставляешь учеников? Монах ступает кротко, руки на груди, очи в землю, главу склонить, каждому встречному поклон. Иеромонаху или монаху до земли, равному себе – в пояс. Послушник еще не монах, но он уже в монастыре, пострижен или нет, должен соблюдать монашество».

Протоиерей Сергий Четвериков, исследователь жития святого Паисия, приводит список лавр и монастырей, которые основали или в которые принесли афонские уставы ученики преподобного. В списке – сто семь обителей. Причем протоиерей Сергий извиняется за то, что список далеко не полный. Здесь и Александро-Невская лавра, и Пафнутьев-Боровский монастырь, и Александро-Свирский, и Валаамский, и Арзамасский, и Свято-Вознесенский Нямецкий, и Елецкий, и Коневский, и Козельщанский, и Николо-Угрешский, и Тихвинский, и многие другие. И родная нашему сердцу Саровская пустынь.

В «Надгробном рыдании старцу Паисию от всех чад его духовных», составленном по стихотворным размерам того времени, читаем:

 
  Удивляхуся страны предивному слову,
  Стекахуся приятии пользу душ готову.
  С надеждою твердою к тебе притекаху,
  С радостию полною от тебе исхождаху.
 

И как утверждение трудов преподобного:

 
  Память твоя, блаженне, во славе пребудет
  Блистающа, дондеже мир стояти будет.
 

То есть пока мир наш будет жив, память о великом старце Паисии будет нас спасать и согревать.

Отец Клеопа и другие

Справедливо и уместно рассказать о старце Клеопе. Это еще один, и очень основательный, мостик меж Афоном и Россией. Отец Клеопа может быть назван и учеником преподобного Паисия (Величковского), и его соработником. Они вместе подвизались на Святой Горе. Уроженец Киева, отец Клеопа служил до Афона в монастырях Молдавии, но Господь судил ему главным делом служения определить Среднюю Россию, владимирские, покровские леса, остров на озере Вятском.

Времена Екатерины II. Отношение к монастырям еще очень прохладное. Хотя в их пользу говорит то, что прожекты Петра I – превратить монастыри в мануфактуры – провалились и пушки, отлитые из металла колоколов, составили весьма малое количество вооружения. Но при дворе бытует мнение, что монашество в России не прижилось, что оно – где-то. Светлейший князь Потемкин-Таврический, беседуя с влиятельным епископом Переяславским Сильвестром (Гавриловым), высказывает мнение, что в России нет старцев, таких как в Молдавии и Греции. Владыка Сильвестр горячо возражает, указывая на отца Клеопу. Светлейший, познакомясь со старцем, восхищается умом и хочет немедленно представить того императрице. Но старец смиренно уклоняется от такой чести.

В основанной старцем Клеопой Введенской пустыни учреждается богослужебный афонский устав. И взято не только внешнее подражание афонцам, но и сама суть молитвы. Вот слова старца: «В голову камень класть, поститься, на голой земле спать – это пустое. Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, – сказал Господь, а не чудес каких-нибудь обещал».

Крестьяне украли монастырских коней. Были пойманы. Отец Клеопа заступился за похитителей, говоря, что они решились на грех от крайней нужды, и одного коня отдал просто так.

Через духовное окормление афонского старца прошло множество тогдашних российских монахов: архимандрит московского Симонова монастыря Игнатий, архимандрит Кирилло-Новоезерского монастыря Феофан – его ученики. А ученик Макарий, впоследствии настоятель Пешношского монастыря, и сам стал родоначальником многих обителей. Как и его наставник отец Клеопа, Макарий был неутомим в подвигах духовной жизни, любви отеческой.

В Пешношской обители был также устав Афонской Горы. По этому уставу устроялись и прочие обители: Давидова, Берлюковская, Екатерининская, Медведева, Кривоезерская, Оптина пустынь, монастыри Голутвинский, Сретенский. Митрополит Московский Платон всегда приводил в пример монашествующим подвиги отцов Клеопы и Макария. А это как раз и был тот незримый, но прочный мост, по которому в Россию шла благодать со Святой Горы.