Из келейных записей отца Серафима

Среди найденных рукописей отца Серафима есть также черновики писем, небольшие выписки из Отцов Церкви и житий святых, краткие заметки типа дневниковых. Вот некоторые из них, хотя бы частично проливающие свет, как на характер личности старца, так и на образ его взаимоотношений с духовными чадами.

Письмо рабе Божией Анастасии

Возлюбленная о Господе скорбящая р[аба] Б[ожия] Анастасия!

Получил ваше печальное письмо. Мое послушание – ризничаго, я занят работой с облачениями. Опыта, поэтому в обращении с нуждающимися в духовной поддержке – нет. По свойству характера своего я также далек от понимания людей, к тому же и сам недугую постоянно и душой и телом, и сам нуждаюсь в укреплении и утешении. Посылаю вам стихотворение из моей тетради; м[ожет] б[ыть] оно даст вам опору.

 
Молись в день радужного счастья,
Пред трудным подвигом молись!
Молись, когда грозит ненастье,
Когда смущаешься – молись!
 
 
Молись, когда слабеют силы,
Когда возносишься – молись!
Молись у дорогой могилы!
За жизнь рожденнаго – молись!
 
 
Молись в минуту искушенья,
Коль победил себя – молись!
Молись в предсмертное мгновенье,
Чтоб Бог простил тебя – молись!
 

[Без даты] А[рхимандрит]С[ерафим]

Отец Серафим часто болел, особенно страдал головными болями. Однако и физические немощи он стремился обращать на дело спасения души. Именно такое христианское отношение к своим болезням старец старался всячески в себе взращивать и укреплять, читая поучения святых Отцов и делая выписки из их наставлений в тетрадь. Например, он ставил себе смиренно в пример преподобного Феодора Освященного, ученика преподобного Пахомия Великого:

«Как-то Феодор стал жаловаться Пахомию на то, что у него сильно болит голова. Пахомий на это сказал ему, что верующий человек не должен никому (выделено отцом Серафимом. – Прим. сост.) говорить о своих телесных недугах, кроме тех случаев, когда болезни нельзя скрыть от других, но и подобные болезни надобно переносить с полным терпением. Ведь и вольные, и невольные страдания составляют как бы мученичество. Да и вообще нужно умерщвлять свое тело из любви к Богу.

Это наставление Пахомия преподобный Феодор принял с глубочайшей верою и стал уже скрывать от людей ту головную боль, которою долго страдал. Ему пришлось еще двадцать лет выносить эту боль, но уже никто не слышал от него жалобы. Феодора посещали и другие болезни… но он переносил все молча и благодушно».

Перед нами страница из той же тетрадки с записью, сделанной в 1960-е годы, где отразилась духовная борьба инока со случившимся как-то с ним «искушением»… Обычный, мирской человек даже и не посчитал бы этот случай таковым, но для монаха, стремящегося уйти от суеты мира сего, всё, отвлекавшее от молитвы и внутренней духовной сосредоточенности, осознавалось как некое временное духовное отступление от истинного иноческого пути.

Отец Серафим еще с гимназических лет знал несколько иностранных языков, однако английский не так хорошо, как немецкий. И вот однажды он решил выучить английский с помощью уроков самообучения, систематически передававшихся одной радиостанцией. О том, что он перечувствовал при этом, какие пережил борения души, как вышел из этого «искушения», и дают представление его заметки:

«Тянет – учись. А ты – засыпаешь… Нет Божия благословения – не видно: сплю над словарем, не запоминаю, не перевожу – лишь “развлечение”… Время “искушения”: не мог слушать – своими руками отдал, благодаря Бога за помощь в освобождении от “приемников”… Пленник, связан, времени требует; нервность… боязнь соблазнить, тяжесть совести, терпение наказаний; соблазнительная музыка – песни, молитвы нет – угасание веры – гибель. Некогда и самим языком заниматься. Отец Симеон не благословлял время по радио сверять. Монах – своей воли нет…»

А в следующих строках отец Серафим записал и советы содругов-иноков, которым каялся в своем временном увлечении; хотя их имена он записал кратко – только начальными буквами, они без особого труда восстанавливаются полностью. Вот их высказывания: «Аф[иноген]: Бороться надо против пристрастий. На[фанаил]: Учиться следует [не английскому, а] ангельскому языку. Пи[мен]: Лучше молитве учиться».

Далее читаем о том, каким стало духовное состояние отца Серафима после его победы над этим временным пристрастием: «Нынешние преимущества: мир совести, изобилие времени на переписку, на рукоделие, свобода, безбоязненность».

Это был, как видим, весьма строгий к себе и по-настоящему смиренный в своем искреннем самоуничижении монах, подлинный подвижник.

Так вспоминает об архимандрите Серафиме представитель более молодого поколения печерского иночества – иеромонах Иоасаф (Швецов):

«Отец Серафим вставал всегда в 4 часа утра, читал утренние молитвы, канон утрени. Был очень точен в делах, исполнял всю свою работу до 4 часов дня – готовил все необходимое к службе, потом закрывался и из своей кельи уже не выходил. Вообще стремление к порядку во всем являлось одним из основных свойств его характера; даже и сама келейная жизнь его была буквально расписана по минутам – когда убираться, когда топить печь: по показавшемуся над его кельей дыму из трубы можно было точно узнавать время без всяких часов.

…Долгие годы по хозяйству ему помогала келейница Серафима. Она была медсестрой; пришла как-то раз к отцу Симеону, а он послал ее на исповедь к отцу Серафиму. Тот не хотел ее исповедовать (он старался вообще с женщинами не общаться) и даже видеть ее не хотел, а отец Симеон и говорит ему: “Не гони ее, она еще тебе пригодится”. И действительно, она стала со временем его келейницей, а когда отца Серафима в конце жизни парализовало, то она все время за ним ухаживала, мыла полы, стирала, делала все, что нужно».