Гораздо труднее «синим» приходилось в Вандее. Здесь они имели дело не с несколькими сотнями городских мальчиков из хороших семей, увлеченных абстрактными идеями Просвещения и записавшихся в отряды «федералистов», а с десятками тысяч суровых, привыкших к тяготам жизни крестьян, воевавших за свою веру, семьи и землю. После отражения апрельского наступления республиканских войск и фактически полного их изгнания с территории «военной Вандеи» предводители восстания реорганизовали свои силы, которые 30 апреля официально назвали Католической и королевской армией.

В мае вандейцы сами перешли в наступление. Захватив Брессюир, они атаковали и вынудили капитулировать в Туаре республиканские войска с генералом Пьером Кетино во главе. Последний, накануне Революции всего лишь отставной солдат, принадлежал к той категории военных, кто в революционной армии за считаные месяцы поднялся по карьерной лестнице с самого низа до генеральских высот, не успев, однако, обрести сколько-нибудь достаточный опыт для командования крупными соединениями. В плену он находился недолго: вандейцы отпустили и его самого, и подчиненных ему солдат под честное слово больше не воевать с ними. Но революционные власти оказались не столь снисходительны и отправили Кетино в тюрьму, едва лишь он появился на их территории.

В ходе дальнейшего наступления вандейцев наглядно проявились характерные слабости их армии: чем дальше они уходили от родных деревень, тем быстрее таяли их ряды, поскольку многие крестьяне возвращались домой. Однако когда республиканцы, отбросив «белых» (так стали называть повстанцев) и преследуя их, вторгались на территорию «военной Вандеи», то немедленно получали отпор от вернувшихся под свои знамена крестьян.

9 июня около 30 тысяч вандейцев взяли штурмом Сомюр, большой город на Луаре, разгромив войска генералов Жака Франсуа Мену и Луи Александра Бертье (будущего наполеоновского маршала). В плен попали 11 тысяч «синих», которые вновь были отпущены под обещание больше не воевать. Из тюрьмы повстанцы также освободили невезучего генерала Кетино. Ему предложили примкнуть к движению, но он вновь предпочел вернуться к своим, где тут же был повторно арестован, а через девять месяцев казнен. В Сомюре вожди «белых» выбрали своего главнокомандующего – генералиссимуса, которым стал выходец из народа Кателино.

Затем основные силы вандейской армии двинулись вдоль Луары к Нанту, куда с юга должен был подвести свои отряды и Шарет. Захват этого города позволил бы установить беспрепятственное сообщение между Вандеей и Бретанью, где ширилось движение шуанов. Внутри города республиканцы были разделены между собой на враждующие «партии» сторонников жирондистов и приверженцев монтаньяров, однако с приближением крестьянской армии на время забыли о противоречиях и стали сообща готовиться к обороне. 28–29 июня «белые» пошли на штурм. «Синие» отчаянно сопротивлялись, нанося противнику большой урон. В какой-то момент Кателино лично возглавил атаку, и под его непосредственным командованием повстанцы ворвались в город, завязав уличные бои. Однако полученное главнокомандующим смертельное ранение повергло крестьян в смятение, и они оставили город. Нант устоял.

От повторного штурма «белые» были вынуждены отказаться, когда узнали, что у них в тылу республиканский отряд генерала Франсуа-Жозефа Вестермана вторгся на территорию самой Вандеи и захватил ее временную столицу Шатийон. Бывший кавалерист, а затем жандарм, Вестерман выдвинулся во время Революции благодаря отчаянной смелости и хладнокровной жестокости. Во время восстания 10 августа 1792 года он одним из первых ворвался в Тюильри, а затем с упоением участвовал в резне сдавшихся швейцарских гвардейцев. Находясь при Дюмурье в Северной армии, Вестерман беззастенчиво грабил бельгийцев, за что получил порицание даже от Марата. Теперь же он бесчинствовал в Вандее. Вернувшаяся из-под Нанта армия «белых» раздавила отряд Вестермана, как скорлупу ореха, однако сам генерал на горе вандейцам спасся.

До конца лета бои в Вандее продолжались по прежнему сценарию: все попытки д’Эльбе, нового генералиссимуса Католической и королевской армии, повести ее в наступление за пределы провинции влекли за собой быстрое сокращение рядов повстанцев и неудачи, зато всякое вторжение «синих» в мятежный регион отражалось с большими потерями для наступающих. Чтобы склонить чашу весов в ту или иную сторону, требовалось какое-то вмешательство извне. И оно не заставило себя долго ждать.