Одно из удобнейших в Китае мест для изучения кембрийского взрыва, как мы вскоре узнали, – это фосфоритные рудники неподалеку от деревни Мэйшуцунь. Но в то время рудники были небезопасны и напоминали каторгу. Более приятное место – Ванцзявань – нашлось к югу от живописного озера Дяньчи. Чтобы туда добраться, мы объехали озеро на машине и пошли к разрезу пешком, причем, дабы нам оказаться там вовремя, проводник Цзян Чживэнь задал весьма быстрый темп.

В конце приблизительно четырехкилометрового пути нас ждали фосфоритные породы. С помощью окаменелостей мы попытались найти нужную зону, соответствующую основанию томмотского яруса, обнаруженного в разрезе Улахан-Сулугур. Как и в Сибири, в Ванцзяване этот поворотный момент эволюции отмечен резким изменением цвета породы, однако во втором случае цвет изменялся снизу вверх от коричневого к черному (почти как агат), а не от белого к красному. Кроме того, в Ванцзяване мы нашли то, что не смогли увидеть на Алдане: черный “томмотский” слой располагался под слоем (до 10 м) богатого окаменелостями коричневого фосфорита.

Этот слой раковинной фауны в пределах фосфоритных пластов в Ванцзяване был важным открытием китайских ученых: многие из нас убедились в присутствии разнообразной жизни до томмотского яруса. Причем в этом слое не представлена ни одна из современных нам групп животных, например плеченогие и иглокожие. Вместо них китайские палеонтологи нашли незнакомые раковинные остатки: трубки, зубчики, пятнистые сферы. Об этом они и рассказывали в Беруоллс-хаусе.

Одна из окаменелостей, характерных для мэйшуцуньских залежей – анабариты (Anabarites). Сначала их открыли (рис. 7) далеко к северу, у сибирской реки Анабар, а также поблизости от кембрийских пород почти на противоположной стороне планеты – от Канадских Скалистых гор до предгорьев Гималаев (Индия) и Китая. Раковины анабаритов имели форму трубки, как соломинка для напитков, а длина редко превышала 1 см. Самой любопытной чертой окаменелости является трехлучевая симметрия. Вниз по бокам отходят три длинных гребня. В поперечном сечении ископаемое напоминает лист клевера. Любопытно, что раковины с подобным строением мы не найдем ни у современных животных, ни у окаменелостей другого времени. Кажется, будто этот стиль был популярен в начале кембрийского взрыва и резко устарел с восхождением трилобитов (например, фаллотасписа и эоредлихии).

До сих пор об экологии этой раковинной фауны известно удивительно мало. Раковинки (например, анабаритов) во время шторма кувыркались во всех направлениях, и теперь нам трудно представить образ жизни этих существ. Тем не менее длинная раковина в форме трубки может дать некоторые подсказки. Такие раковинки особенно популярны сейчас у организмов-фильтраторов, питающихся взвешенной в воде органикой. Классический пример мы находим на рифах у Барбуды. Обитающая там морская улитка верметус (Vermetus) прикрепляется к кораллу, а затем “разматывается” в длинную трубку, углубляясь в толщу воды. Подобно садовому слизню, верметус может производить огромное количество слизи, которую он выбрасывает наружу в виде длинных нитей. Через несколько часов улитка поедает эту сопливую ленту вместе с частицами пищи. (Пирог с вареньем, упавший на кухонный пол, обычно собирает больше мусора, чем сам оставляет.) Отвратительно, зато эффективно. Эта стратегия настолько успешна, что можно наблюдать огромные луга верметусовых трубок в местах, где океанские воды богаты пищей. Поэтому предположим, что и анабариты образовывали “луга”-колонии, прикрепляясь к камням, и питались органическими частицами, плавающими в толще воды. Тесная связь между ископаемыми анабаритами и фосфоритами, образование которых требует большого количества биогенных веществ, делает эту гипотезу еще привлекательнее.

Рис. 7. Как правило, подобные изображенным здесь трубчатые ископаемые первыми из представителей раковинной фауны появляются в геологической летописи. Они процветали задолго до трилобитов. Анабариты (слева) имели известковую раковину с тремя продольными бороздками. Они могут быть родичами стрекающих. Колеолиды имели известковую раковину, снабженную многочисленными спиральными канавками (в центре). Они могли принадлежать беспозвоночным (червям). Платисолениты имели агглютинированную раковину (справа), склеенную из мелких песчинок. Эта раковина принадлежала одноклеточному простейшему фораминифере. Длина каждой из этих окаменелостей редко превышает несколько сантиметров.

Забавно вот что. Повсюду, где бы мы ни искали, древнейшие сообщества ископаемых животных почти одинаковы: это бескрайние “луга” трубчатых раковин. Пока неизвестно, кормились ли их хозяева при помощи лент из слизи или захватывали пищу иначе, например “метелкой” или щупальцами. Мы также не знаем, какие именно животные жили в трубках. В конце концов, трубка – это просто трубка. Отсюда множество вопросов. Большинство ученых сходится, однако, в том, что анабариты и подобные им животные были беспозвоночными (кольчатыми червями, медузами или кораллами). Впрочем, в одном можно быть уверенным: в начале кембрия “луга” существ, живущих в трубках и прихлебывающих густой “бульон”, были повсюду.