Люди Божии

Если вы войдете во вторые ворота старого петушинского кладбища на Поповке, метров через шестьдесят справа прямо от дорожки начинается длинная ограда, в ней десять могил. Чьи они? Надписи скажут за себя: м. Ермогена, м. Арсения, м. Серафима, м. Анатолия, инокиня Евдокия, м. Маргарита, инокиня Акилина, инокиня Варвара, послушница Анастасия, инокиня Агриппина. Это имена слуг Божиих, которые обретались в Петушках и нашли здесь свое упокоение. Знаменитая церковная староста Евфросиния Харитоновна Овсянникова, добрая, деятельная, бескорыстная тетя Фрося, зная каждую, заранее позаботилась о них. Как только отошла в мир иной первая, монахиня Арсения, заказала ограду на всех. Теперь сестры о Господе всегда рядом. Не только те, кто в общей ограде. Матушка Епифания попросила ее похоронить недалеко от сестер в ограде семьи Золотовых, близких ей по духу людей. Инокиня Екатерина покоится через тропинку. Монахиня Мисаила – рядом с тетей Фросей. Только блаженная Мария и монахиня Евдокия чуть подальше. Да еще дальше покровские монахиня Ангелина и схимонахиня Михаила.

Почему так щемит сердце при виде их скромных могил? Кто они, эти люди? Какой след оставили в Петушках? Известно очень немного. Жизнь монашеская – это всегда тайна, тем более при богоборческой власти. Однако кое-что удалось найти. Огромную помощь мне оказали сестры Золотовы: Валентина Ивановна, Лидия Ивановна и Анна Ивановна. Низкий им поклон. Они дали бесценные первоначальные сведения, помогли разыскать людей, которые близко соприкасались с матушками. Эти люди и смогли рассказать то немногое, что знали и помнили. И наш долг – сохранить эту память.

В 2004 году попечением игумена Афанасия, настоятеля храма-подворья святителя Афанасия в Петушках, заменены пришедшие в ветхость деревянная ограда и десять крестов. Достаточных денег не было, но, как только игумен решился на это благое дело, объявился жертвователь. Он дал как раз недостающую сумму.

Монахиня Маргарита

В миру – Александра Васильевна Зуева. Родилась в 1898 году. Почила 25 июня 1964 года. Откуда она родом – неизвестно, хотя ее родная сестра с племянниками проживала в Москве на улице Чеховская. Когда приняла монашеский постриг – неизвестно, но на момент закрытия Успенского Княгинина монастыря во Владимире была его насельницей. Потом служила алтарницей в храме святых князей Бориса и Глеба. Судя по письмам владыки Афанасия, ныне прославленного в лике всероссийских святых, она имела какое-то отношение к Троицкой церкви во Владимире, где в 20-х годах служил владыка и которая стала оплотом борьбы с обновленцами.

Как она оказалась в Петушках – неведомо. Служила в храме алтарницей. Жила в баньке у Ляпакиных. Это первый дом у речки после моста, если ехать из Москвы во Владимир. Потом перебралась тоже в баньку к Бочкиным по Кибиревскому проезду, 1-а.

Мать Маргарита всю свою жизнь посвятила Богу и людям. Кто больной, немощный, нуждающийся – до всех ей было дело. Всем старалась помочь. Многие просили ее помолиться за близких, давали ей деньги. Их она у себя не держала. Тут же определяла, кому нужнее. Некоторые сами просили, не отказывала, а если не хватало или вовсе не было денег, направляла нуждающихся к имущим. Наказывала, скажите, мол, от меня – дадут. И давали, с радостью давали.

Много посылок отправляла в тюрьмы, больницы, монастыри. Посылала сама, а чаще организовывала отправку, поскольку такой огромный поток посылок от одного человека власти, конечно, постарались бы перекрыть. Мать Маргарита добывала продукты, находила людей, которые не боялись указывать свой обратный адрес, и отправляла. Большую помощь она оказала владыке Афанасию. Матушка регулярно посылала ему посылки в лагеря. Епископ в письмах особо отмечал Петушки: «…передайте, пожалуйста, мое сердечное поздравление и праздничные благожелания о. Платону, Фросе, Золотым (так он называл Золотовых. – Прим. авт.), о. Николаю и Софии Леонтьевне и всем моим друзьям и заботникам в Петушках, во Владимире и Нове Городе. О всех молюсь, у всех, аще Господь благословит и жив буду, мысленно буду в первый день праздника с праздничным молебном…»

Монахиня активно переписывалась с епископом. Как только получит от владыки письмо и прочитают его близкие, тут же посылает по кругу через верных людей. Валентина Ивановна Золотова вспоминает, что, будучи еще подростком-школьницей, отвозила эти письма в 1949–1950 годах через Москву по Рижской дороге в Павшино, где обреталась бывшая игумения Свято-Успенского монастыря в Александрове Тамара. Многих монахинь, к 50-м годам уже рассеянных по стране, связывали Петушки. В 30-е годы, когда повсюду закрывались храмы, здесь Свято-Успенская церковь оставалась единственным огоньком в большой округе, на который слетались жаждущие света и тепла.

В письме от 17 августа 1952 года владыка пишет матушке, духовно близкому человеку: «…Радуюсь за Вас, что Вы имеете возможность зреть красоту Господню, обильно питаться от трапезы духовной, услаждаться нашими дивными песнопениями. Мысленно соучаствую с Вами в торжествах церковных, соутешаюсь Вашими утешениями. Какое великое сокровище вера наша!.. Во всех обстоятельствах она приносит нам успокоение, утешение, радости…»

Матушка навещала владыку в Зубово-Полянском доме инвалидов, пока его не удалось вызволить «на иждивение». Именно м. Маргарита, преодолев неимоверные трудности, пройдя бесчисленные инстанции, проломив все препоны, организовала переезд владыки Афанасия из Тутаева в Петушки. И потом не оставляла его своим вниманием. Договаривалась о временном жилье, затем о постоянном. Тщанием матушки владыке наладили быт, и он смог работать над своим наследием, которое удивляет всех нас сейчас и будет удивлять до века.

Кто ее знал, говорят: настоящая монахиня. Всегда в молитве. Многое ей было открыто. Близкие люди спрашивали, видела ли она бесов. Нет, говорит, не видела, но дважды встречалась с их кознями. Один раз бес запустил в нее из-за печки валенком. В другой раз кто-то сильно надавил на голову. Матушка провела рукой и ощутила чью-то шершавую лапу. Иисусова молитва сразу сделала свое дело. Нечто невидимое, большое и тяжелое двинулось к двери, аж половицы заскрипели.

Аскетизм был ее сутью. Вспоминает Анна Ивановна Золотова: «Позовет, бывало, печурку надо поправить. Ну, наберу я глины, песку, сделаю замес, замажу щели, как полагается, а матушка и рада. “Иди, – говорит, – поешь курьева месива” и приговаривает: “Неси, да не тряси”. Подает мне тюрю – хлеб, соль и вода, а попробуешь – вроде ничего вкуснее и не едала».

Никто ее никогда не видел без платка. Обычно всегда была она одета во все черное. Никогда не лежала, в лучшем случае сидела. Приговаривала: «Ну, вот монах, набрал книг и спит на них». Она знала час, когда отойдет ко Господу. Незадолго до смерти говорит одному близкому человеку: «Ты меня протри, и больше уж не трогайте». Просьба матушки была исполнена. Близкие к ней люди испытывали благоговение, желание преклонить голову перед подвигом стяжания благодати. Глядя на подвижницу, можно было вспомнить преподобного Силуана Афонского, который говорил: «Благодать любит сухое тело, по нему узнается настоящий монах».

Мать Маргарита ничего не имела. Когда умерла, собирали во что одеть. Кроме постригального, ничего не было. Господь, видимо, удостоил ее за труды больших даров и место уготовил ей высокое. Рассказывает монахиня Людмила: «Вскоре после смерти матушки вижу сон. Я тогда еще не была монахиней. Стою в нашем храме на самой солее в левой части во всем монашеском. Стою и плачу, вся грудь мокрая. А храм полон, все кого-то ждут. Вдруг такой включился свет, глазам больно. Ну, все светильники, паникадила и еще что-то. Врата тоже открыты. Дьякон должен начинать, а никого нет. Кого ждут? А я стою, уливаюсь. Вдруг – как толчок. Поднимаю глаза, ко мне через народ пробирается матушка Маргарита. Подошла близко, улыбается. У меня вырвалось: “Матушка, ты ведь умерла”.

– Да, – отвечает.

– Расскажи, как там?

Монахиня мне что-то сказала, я уж сейчас не помню, а потом и говорит: “Стою я у самых царских врат”. Я ойкнула и зажмурилась. Открываю глаза, а никого нет. Только ладанный дым вьется».

Матушка Маргарита! Помяни нас грешных во Царствии Небесном, помоги нам в скорбях и печалях, как ты это делала на земле. А мы о тебе помним и молимся. Да исправятся молитвы наши и твои!