Встреча века, открывающая новую эру в отношениях США и Северной Кореи.

«Нодон синмун», 13 июня 2018 г.

Человек, которого осмеивали и считали ничтожеством, предвкушал главный в своей жизни триумф: сатрап маленькой страны, которая формально по-прежнему находится в состоянии войны с Соединенными Штатами, собирается на переговоры с их президентом. После такой встречи Ким покажется законным и уважаемым правителем. Если переговоры пройдут успешно, то это будет первым шагом к снятию проклятых санкций, а может, даже, когда-нибудь в будущем, к американским инвестициям в северокорейскую экономику.

12 июня 2018 г., меньше чем через девять месяцев после угрозы Кима «укротить огнем выжившего из ума американского маразматика», Ким Чен Ын и Дональд Трамп поднялись на подиум в загородном сингапурском отеле Capella. На фоне тщательно скомпонованных флагов США и КНДР они, улыбаясь, жали друг другу руки — казалось, добрых несколько минут.

Это было невероятно. Даже для самого Великого Преемника. «Многие в мире решили бы, что это сцена из фантастического фильма», — через переводчика сказал северокорейский вождь Дональду Трампу по пути в зал, где ждали члены обеих делегаций.

Больше никаких «маленьких рокетменов». Никаких «психов». Ким Чен Ын прилежно демонстрировал, что он и впрямь «парень с головой», как однажды отозвался о нем Трамп.

Чен Ыну удалось то, чего не смогли, как ни старались, его отец и дед.

Ким Ир Сен на исходе своих дней обдумывал возможность «великой сделки» с США. Дважды он встречался с американским евангелистом Билли Грэмом. На первую встречу в 1992 г. Грэм прибыл с личным посланием от президента США Джорджа Буша–старшего.

Ким Чен Ир приглашал в Пхеньян Билла Клинтона ближе к концу его второго президентского срока. Клинтон откомандировал в Северную Корею с разведывательной миссией государственного секретаря Мадлен Олбрайт, и были надежды, что в отношениях двух стран начнется потепление. Однако Клинтон предпочел посвятить последние месяцы своего президентства другой неразрешимой задаче — конфликту Израиля и Палестины.

А Ким Чен Ын довел дело до конца.

Вашингтонские политологи рвали на себе волосы. Говорили, что дипломатия так не делается. Встреча глав государств должна венчать процесс, а не начинать его. Ким Чен Ын играет по отцовской нотации, говорили они. Так США не убедят Северную Корею отказаться от ядерного оружия.

Но я со своего высокого места в Сингапуре смотрела на все это с оптимизмом. Конечно, я ни минуты не думала, что Великий Преемник согласится отказаться от ядерного оружия. Оно ему необходимо, оно — его страховочная сетка. Он прекрасно помнил, что случилось с Муаммаром Каддафи. Но он мог бы предложить сокращение ракет и ядерных боеголовок, чтобы избавиться от санкций и обелить свой режим в глазах мирового сообщества. Договариваться с Ким Чен Ыном будет непросто, но он готов вести игру. Может, настало время попробовать новые подходы? Привычные и традиционные уже четверть века как перестали действовать. А вдруг эти два необычных правителя как раз и смогут придумать что-то нешаблонное?

Ким Чен Ын показал, что не похож на отца. Он и смелее, и целеустремленнее. А уж Трамп и вовсе не похож ни на одного из президентов, что были до него. У Трампа с самого начала его президентства выработалась необычная манера проводить встречи с главами других стран. Он встречается с ними один на один, в сопровождении разве что переводчика. Видимо, ему думается, что так проще установить с партнером личный контакт и обстряпать выгодную сделку. Ким Чен Ына такой подход устраивает. В Азии вообще очень важны личные отношения, о каких бы сделках ни шла речь, особенно если ситуация непростая. И тем более это верно в автократиях, где правят сильные личности.

В начале 1970-х гг., когда США старались нормализовать отношения с Китаем, госсекретарь Генри Киссинджер потратил сотни часов на переговоры с китайским премьером Чжоу Эньлаем. Точно так же госсекретарь Майк Помпео долгими часами обсуждал ситуацию с Ким Чен Ыном и его высшими чиновниками в Вашингтоне, Нью-Йорке и Пхеньяне, до саммита и после него.

В этой встрече оба лидера были заинтересованы лично. У каждого были причины искать согласия.

К тому же, несмотря на всю разницу между ними, у Ким Чен Ына и Дональда Трампа много общего. Оба — наследники семейных империй. Оба не старшие сыновья, не первые кандидаты в преемники. Но каждый доказал, что именно он лучше других продолжит семейное дело. Наконец, оба обожают грандиозные стройки.

Я ждала саммита с надеждой прежде всего потому, что Ким Чен Ын уже подал весьма недвусмысленный, но многими не понятый сигнал, что теперь его интересует только и исключительно экономика.

Всего за неделю до встречи с южнокорейским президентом Ким Чен Ын выступил на съезде Трудовой партии в Пхеньяне и заявил, что политика пёнчжин («параллельного развития») окончена. Больше не нужно накачивать ядерный арсенал: он достаточен. Вождь объявил о немедленной остановке всех испытаний ядерного оружия и межконтинентальных ракет. Доказав свои стратегические таланты, избавившись от недоброжелателей и потенциальных соперников, он был готов проводить реформы, которые дадут рост экономики. С этого дня, сказал Ким Чен Ын, он будет придерживаться «новой стратегической линии». В центре внимания будет экономика. Для этого необходимо обеспечить «международные отношения, благотворные для социалистического экономического строительства».

Это был настоящий тектонический сдвиг. В 2013 г. Ким Чен Ын после десятилетий политики «приоритета армии» впервые дерзнул придать экономике не меньшую значимость, чем ядерной программе. И вот спустя еще пять лет, почти день в день, он безоговорочно заявляет, что его главный приоритет — экономическое развитие.

Однако нужного хозяйственного прогресса не достичь, пока действуют американские санкции, душащие экономику КНДР. Кроме того, и своей дипломатической цели — предстать в мире уважаемым и ответственным правителем нормальной страны, Ын не мог достичь без одобрения американского президента.

Едва Ким Чен Ын покинул границы Северной Кореи, он тут же натянул заготовленную личину мирового политика планетарной широты взглядов.

Его отец боялся самолетов: и в Пекин, и в Москву он путешествовал на бронированном поезде. Великий Преемник летать не боится, но собственного надежного самолета у него не было. Поэтому он одолжил самолет у соседа и покровителя: взял в аренду «Боинг-747» авиакомпании Air China, которым обычно пользовался китайский премьер, — американский самолет с большой эмблемой Star Alliance на борту. Ким даже не пытался скрывать, что его «подвезли». Цветные фотографии вождя, поднимающегося в китайский самолет, напечатала на первой полосе главная газеты КНДР, будто следовало гордиться тем, что великий сосед одолжил Киму машину.

Первая Сестра летела на другом, отечественном самолете. Как будто Кимы страховались от риска потерять слишком много пэктусанской крови в случае какой-нибудь катастрофы.

Приготовления к визиту стоили немалого труда. Став вождем, Ким еще ни разу не ездил так далеко. Каждая мелочь была просчитана и проверена Верховной гвардией — личной службой безопасности вождя, насчитывающей 120 000 солдат. Северокорейские гвардейцы досматривали входящих в отель St. Regis, где должны были поселиться Ким Чен Ын с сестрой. По иронии судьбы в этом же отеле любил останавливаться и их покойный единокровный брат Ким Чен Нам.

Северокорейским гостям отвели три верхних этажа, включая и президентский люкс на 21-м, сутки проживания в котором стоят $7000 (проживание и питание полностью оплатили сингапурские власти). У лифтов круглосуточно стояла стража, чтобы никто не попытался проникнуть выше 17-го этажа. Вообще-то гвардейцы хотели обыскать все номера отеля, но администрация отказалась допустить их ниже верхних трех этажей. Но уж там все комнаты и залы, где должна была проходить встреча, спецагенты обшарили на предмет взрывчатки, подслушивающих устройств и любых других неожиданностей, которые могли бы угрожать вождю или оскорбить его. Еще двое суток после отъезда Ким Чен Ына комнаты, где он останавливался, не сдавались: перед выездом северокорейские спецагенты провели тщательную уборку, чтобы там не осталось образцов ДНК царствующей династии.

В St. Regis Ким с сестрой предпочитали не выходить из номеров без особой необходимости. Еду им готовили из продуктов, доставленных с родины специальным рейсом: в сингапурском аэропорту его ждали грузовики-рефрижераторы, прямиком доставившие контейнеры с продовольствием в отель. На том же грузовом самолете в Сингапур доставили личный лимузин Ким Чен Ына, разрешенное к ввозу оружие и прочие нужные вещи.

Приземлившись в Сингапуре, Ким Чен Ын устремился навстречу своему триумфу.

В первый день он встретился с премьер-министром Сингапура, сыном основателя этого города-государства Ли Куан Ю, волевого лидера, правившего около 50 лет. После встречи премьер-министр отозвался о 34-летнем Киме как об «уверенном молодом руководителе».

В репутационное портфолио Ким Чен Ына добавилась еще одна фотография с рукопожатием.

Поздним вечером он отправился в неофициальный поход по сингапурским достопримечательностям. Сопровождаемые министрами образования и иностранных дел Сингапура, Ким Чен Ын с сестрой и толпой телохранителей и чучхейских репортеров прогулялись по сверкающей огнями морской набережной. Они восхитились цветами в роскошном футуристическом парке «Сады у залива» и, подобно миллионам туристов, сделали там селфи. Разрумянившийся от жары и сырости Ким улыбался в телефон министра иностранных дел.

Перейдя мост, группа достигла отеля Marina Bay Sands — архитектурного чуда, похожего на гигантскую лодку из бетона, положенную на верхушки трех небоскребов. Кстати, отель принадлежит магнату игорного бизнеса Шелдону Адельсону, который поддерживал Трампа на выборах 2016 г.; частым гостем его казино в Макао был Ким Чен Нам. Делегация поднялась на верхний, 58-й, этаж отеля в Sky Park — бар под открытым небом на террасе с огромным бассейном. Ким Чен Ын добрых десять минут простоял у перил, любуясь видом на город и небоскребами, увенчанными неоновыми рекламами международных банков.

Куда бы ни шел северокорейский вождь, вокруг него собирались толпы зевак. И туристы, и местные стремились взглянуть на него хоть одним глазком. Они выстраивались рядами на тротуарах напротив отеля, едва не опрокидывая полицейские барьеры. Они толпились на набережной, стремясь щелкнуть и запостить Кима, гуляющего по эспланаде. Пританцовывали на цыпочках в лобби Marina Bay Sands, чтобы увидеть его поверх множества голов. Купальщицы, едва прикрытые крошечными бикини, выпрыгивали из панорамного бассейна, лишь бы поглазеть, когда чучхейский вождь шел мимо.

Все это отлично подпитывало культа личности Ким Чен Ына. Как и в Северной Корее, когда толпы собирались, чтобы выказать свою преданность лидеру, здесь многочисленные иностранцы сбегались поглядеть на Любимого и Уважаемого Верховного Вождя. Фотографии тиражировались на страницах северокорейских газет и на телеэкранах. «Вот видите? — как бы говорили пропагандисты народу Северной Кореи. — За границей тоже все восхищаются Дорогим Лидером».

Сингапур был самым подходящим местом для саммита по многим причинам. Долгие годы через него текут северокорейские деньги и северокорейские деловые люди. Для въезда в Сингапур не нужна виза, так что это одна из немногих стран, которые граждане КНДР могут посещать без затруднений. Сингапур — знаменосец распространенного в Юго-Восточной Азии представления, что путем вовлечения в сотрудничество страны-изгои можно наставить на верный путь. Такой подход весьма отличается от американского с его акцентом на санкции и международную изоляцию.

Не в первый раз азиатский правитель приезжал в Сингапур за вдохновением. В 1978 г. здесь побывал реформатор китайской экономики Дэн Сяопин. Ли Куан Ю показывал ему город и рассказывал, как удалось добиться таких успехов. Увиденное впечатлило Дэна. Спустя пять лет он разработал китайскую модель социализма. Теперь Сингапур надеялся стать примером для еще одной азиатской страны, которая жаждала немедленных перемен в экономике, но как огня боялась политических преобразований.

Ким Чен Ын оказался восприимчивым. Это стало предельно ясно на следующий день, когда официальные северокорейские газеты на первых полосах опубликовали фотографии с прогулки Кима по Сингапуру, в том числе по «лодке» на верхушках небоскребов.

Следом телевидение КНДР показало сенсационный 42-минутный документальный фильм «Эпохальная встреча, открывающая новую эру в истории Северной Кореи и Соединенных Штатов», рассказывающий обо всех моментах поездки. Что самое удивительное, в идеологическом фильме показывали, насколько красив, великолепен и удивителен Сингапур — от роскошного президентского номера Кима в отеле St. Regis до уникальных, изумляющих зданий, построенных в этом городе. Показывали, как кортеж Кима проезжает по главной торговой улице Сингапура мимо бутиков Rolex и Prada и как Ким гуляет по роскошной набережной. «Великий Товарищ Вождь сказал, — звучал закадровый голос, — что отныне мы будем перенимать у Сингапура его ценные знания и опыт в разных сферах жизни».

Один из пхеньянских экономистов после саммита заявил, что если удастся снять санкции и улучшить политический климат, то Северная Корея сможет повторить опыт таких стран, как Сингапур и Швейцария, «обладающих небольшой территорией и скудными ресурсами, но с максимальной выгодой использующих свое географическое положение». Этот экономист, очевидно, никогда не был ни в Сингапуре, ни в Швейцарии и, похоже, не понимал, насколько маловероятно в обозримом будущем предсказанное им развитие событий. Для этого имелись еще кое-какие, так сказать, препятствия: например, отсутствие демократии и верховенства закона.

Ким Чен Ын сообщал миру, но прежде всего собственному народу, что желает такого и для Северной Кореи. Максимально ясно за всю историю своего правления вождь дал понять, что не хочет быть мрачным корейским Сталиным. Он хочет быть диктатором-модернизатором — типа тех, что процветали в других азиатских странах.

 

* * *

 

И вот настал великий день — день, когда он встретится лицом к лицу с заклятым врагом. Ставки для Ким Чен Ына были неслыханно высоки — как в политическом смысле, так и в плане безопасности. Диктатор-параноик живет в постоянном страхе за свою жизнь.

Утром Ким Чен Ын вышел из отеля и отправился на саммит в сопровождении более чем 40 агентов службы безопасности лидера КНДР. В это элитное подразделение отбирают жестко, только лучших солдат, которые проходят серию тестов: на здоровье, личные качества, физические параметры, внешний вид, а главное — семейную историю. Те, кому доверят охранять Блистательного Товарища, должны иметь безупречную характеристику и происходить только из самых верных режиму кругов. Один бывший телохранитель писал, что попасть в личную охрану вождя «труднее, чем пролезть в игольное ушко». Тем, кого принимают, гарантирована безбедная жизнь. Ким Чен Ыну совсем не нужно, чтобы за ним по пятам ходили недовольные люди с оружием.

Двенадцать из его гвардейцев ненадолго стали звездами интернета, когда кто-то заснял, как они трусят рядом с лимузином вождя — в черных костюмах по сингапурской жаре. Этот ролик словно бы отразил всю абсурдность северокорейского вождизма.

Идею такого живого щита Ким заимствовал у Клинта Иствуда. В детстве будущий диктатор видел фильм «На линии огня», где Иствуд играет спецагента, охраняющего Джона Кеннеди и оказывающегося свидетелем его убийства. В фильме герой Иствуда и еще несколько телохранителей бегут за машиной президента.

Сам автомобиль вождя тоже непрост. По Сингапуру Ким катался в лимузине «мерседес-майбах-пуллман-гард S 600». Модель с салоном длиной 6,4 м вышла на рынок менее чем за год до визита. Стоит она недешево: $1,6 млн.

Mercedes рекламирует эту «эксклюзивно-штучную модель» как машину для «глав государств и других лиц, подвергающихся риску». Здесь «просторная и стильная лаунж-зона в задней части салона», но Кима, вне всяких сомнений, в первую очередь подкупила надежная защита. Автомобиль полностью бронирован и может выдержать автоматную очередь; дно взрывоупорное, так что ему не страшны взрывные устройства, а стальная штора за задними сиденьями защищает головы пассажиров от всего, что может влететь через окно. Из-за всей этой оснастки машина весит пять тонн. Двери у нее настолько тяжелые, что открываются и закрываются отдельными моторами.

Пожав друг другу руки на камеры, два правителя отправились на переговоры один на один, а точнее, два на два, поскольку обоих сопровождали переводчики. Начиная беседу, Ким Чен Ын сказал Дональду Трампу по-английски: «Рад видеть вас, мистер президент». Я опросила примерно дюжину англо- и немецкоязычных чиновников, которые раньше встречались с Ким Чен Ыном: приветствовал ли он их на их родных языках? Нет, не приветствовал, но для Трампа он дал себе труд это сделать.

Встреча длилась пять часов, и Ким за это время показал, что прекрасно знает, как обращаться с президентом США. В отель он вошел первым, в соответствии с корейской традицией уважения к старшим. Трамп более чем вдвое старше Кима, значит, его статус выше и ему входить последним. В корейском языке есть несколько уровней вежливости, и Ким Чен Ын обращался к Трампу только в самой уважительной форме, зная, что американский президент это оценит. Переводчик Трампа объяснил ему, что северокорейский вождь использует самые почтительные выражения.

Ким Чен Ын научился потакать пресловутому самолюбию Трампа. За несколько недель до саммита он послал в Белый дом своего помощника Ким Ён Чхоля с письмом — да не с простым, а в таком огромном конверте, что это уже смахивало на клоунаду. Белый дом опубликовал фотографии Трампа, который держал, усмехаясь, это послание; в интернете письмо сравнили с гигантским банковским чеком, вручаемым победителям телеигр.

На встрече Ким не волновался. Был дружелюбен. Шутил. Показывал, что умеет производить впечатление и что это впечатление ему небезразлично. Хотел выглядеть любезным.

Американский президент представил северокорейского правителя своей команде тоже весьма светским тоном. Намекая на былые заявления Трампа, будто тот сможет раскусить его за минуту, Ким спросил, каковы его впечатления. Трамп ответил, что считает своего визави сильным, умным и достойным доверия человека. В тот же миг Ким Чен Ын обратился к пентагонскому «ястребу» Джону Болтону, советнику Трампа по национальной безопасности, который за несколько месяцев до этого опубликовал статью, где юридически обосновал необходимость военного удара по Северной Корее.

У Болтона с Северной Кореей давняя взаимная неприязнь. Когда он работал в администрации Джорджа Буша–младшего, пхеньянская пропаганда именовала его «человеческим отребьем» и «кровопийцей». Болтон в ответ придумал анекдот, который любил рассказывать: «Как понять, что северные корейцы врут? У них губы шевелятся».

В Сингапуре, едва Трамп успел похвалить Кима, тот немедленно спросил Болтона, что он думает. Советник по национальной безопасности чуть помолчал, а потом дипломатично ответил: «Мой босс хорошо разбирается в людях».

Потом два правителя на камеры обменивались заранее написанными репликами, и Ким Чен Ын объявил Трампу, что очень рад встрече. «Она далась нам нелегко, — сказал Ким. — Прошлое сковало нам ноги препятствиями, на нашем пути легли старые предрассудки и привычки. Но мы все это преодолели, и сегодня мы здесь».

Трамп ответил фирменным жестом — большие пальцы вверх. Автор книги «Искусство заключать сделки» растаял. В свою очередь он назвал северокорейского вождя «весьма умным», «очень способным» и «прекрасным переговорщиком». Таких людей, добавил он, один на 100 000: ведь Ким получил в свои руки страну, когда ему не было еще 30 лет, и «сумел ею править, и править жестко». Трамп резюмировал, что между ним и Кимом образовалась «особенная близость» и что он доверяет своему партнеру.

И до, и после саммита Ким писал Трампу письма — короткие, на одну страничку записки по-корейски, с приложенным английским переводом, и эти тексты — высший пилотаж высокопарной лести. Ким обращался к Трампу Ваше превосходительство, бесконечно повторял, как умен американский президент, какой он блистательный политик. Писал, какое наслаждение доставляет ему работа с Майком Помпео, бывшим директором ЦРУ, при Трампе занявшим пост государственного секретаря. К концу сентября Трамп уже говорил, что они с Ким Чен Ыном «влюбились друг в друга».

Однако этой стадии предшествовали непростые переговоры. В апреле 2018 г. Помпео прибыл в Пхеньян, чтобы мониторить межкорейские переговоры, и напрямую спросил Ким Чен Ына, намерен ли тот отказаться от ядерного оружия. Ким ответил прочувствованной тирадой — кто знает, спонтанной или заранее заготовленной. «Председатель говорит, что он — муж и отец и не хочет, чтобы его дети всю жизнь несли на своих плечах груз ядерного оружия» — в таких словах передал ответ вождя глава корейского оперативного управления ЦРУ Эндрю Ким, переводивший для Помпео на той встрече.

Это прозвучало многообещающе. Обе стороны назначили переговорщиков в надежде за те несколько месяцев, что оставались до саммита, достичь соглашения. Делегации встретились в «деревне перемирия» Пханмунджом в демилитаризованной зоне, однако переговоры забуксовали. Северокорейской стороне приходилось постоянно мотаться по разбитой дороге в Пхеньян, чтобы получать от вождя дальнейшие инструкции.

Даже когда обе делегации прибыли в Сингапур, их позиции настолько расходились, что обсуждались две разные редакции документа. На пресс-конференции вечером перед саммитом Помпео заявил, что «единственным решением, которое США готовы принять» будет соглашение о «полной, верифицируемой и необратимой денуклеаризации Корейского полуострова» (CVID). Аббревиатура CVID весьма специфическое условие (буква D в нем на деле означает disarmament, «разоружение»), которое предполагает свободное перемещение международных инспекций по Северной Корее. У американской делегации были все причины сомневаться в готовности северокорейских партнеров к денуклеаризации. Режим Кимов так или иначе нарушал все договоры о ядерном оружии, которые когда-либо подписывал.

В итоге саммита Ким Чен Ын остался в выигрыше. Он уехал, так и не взяв на себя никаких обязательств по сокращению ядерных и ракетных арсеналов. Он лишь огласил неопределенную договоренность, достигнутую в апреле с южнокорейским президентом, согласившись работать над денуклеаризацией Корейского полуострова — не Северной Кореи, а обеих Корей. Формула «полной, верифицируемой и необратимой денуклеаризации Корейского полуострова», на которой еще предыдущим вечером настаивал госсекретарь Помпео, не упоминалась. Более того, Трамп согласился отложить совместные военные учения, которые дважды в год проводят американские и южнокорейские вооруженные силы. Эти учения считаются необходимыми для реагирования на внезапные перемены на Корейском полуострове: военный переворот в КНДР, вторжение Севера и прочее. Северная Корея расценивает такие учения одновременно как провокацию и как разграбление ее ресурсов, ведь приходится в ответ проводить собственные.

Услышав условия соглашения, помощник министра обороны США Рэнди Шрайвер и главный советник Трампа по Азии Мэтт Поттинджер не поверили своим ушам. Они немедленно начали обмениваться сообщениями, обсуждая, что делать. Решили, что один звонит государственному советнику по национальной обороне Японии, второй — его южнокорейскому коллеге. Надо было предупредить двух союзников США, что вот-вот последует заявление, которое их встревожит, особенно непримиримое правительство Японии.

Заявление Трампа о приостановке военных учений все же вызвало недоумение. На пресс-конференции после саммита президент США назвал их военными играми — именно так эти учения называют в Северной Корее. Ким Чен Ын сказал во время переговоров, что, хотя США и Южная Корея объявляют эти учения оборонительными, Северная Корея считает их агрессивными.

Еще одной победой Ким Чен Ына стало обещание Трампа подписать декларацию об окончании Корейской войны. Такую идею ему на встрече в Овальном кабинете подкинул Ким Ён Чхоль — тот самый, что привез огромный конверт. Создание условий для прочного мира на Корейском полуострове, сказал тогда Ким Ён Чхоль, будет знаком того, что администрация Трампа готова налаживать с КНДР новые отношения. Трамп ответил, что готов объявить об окончании войны, но все же придется поработать над составлением полноценного мирного договора.

Хотя постоянная готовность к войне и помогала сплотить нацию, режим Кимов давно уже хотел заключить мир, ведь тогда можно было бы заявить, что у США больше нет необходимости сохранять военное присутствие в Южной Корее. Но Америка неизменно отвергала любые предложения вывести оттуда войска и военную технику, тем самым оставив союзника без защиты. Движение к мирному договору позволило бы Ким Чен Ыну, не теряя лица, отказаться хотя бы от части ядерного арсенала, на который было потрачено столько денег и усилий. К тому же выход из официального состояния войны дал бы Северной Корее надежду избавиться от связывающих ее экономику санкций.

Как бы ни возмущались в Вашингтоне тактикой Трампа, американский президент выказал завидную проницательность и хорошо понял, какие помыслы движут его северокорейским партнером. Выразил он это необычно, но вновь так, чтобы понравилось Ким Чен Ыну. Во время саммита Трамп достал планшет и показал корейским делегатам видеоролик, сделанный какой-то из спецслужб США, скрывшейся под упомянутым в титрах брендом Destiny Pictures. Потом он поделился с ними копией этого ролика. Сюжет можно описать как довольно нелепый, но для Ким Чен Ына он был идеален. Видео предлагало взгляд в недалекое будущее.

Ролик открывался видом на озеро-кратер на вершине Пэктусана. Далее чередовались кадры с самыми знаменитыми постройками мира: египетскими пирамидами, Колизеем, Тадж-Махалом, небоскребами Манхэттена и, конечно, площадью Ким Ир Сена. Как пояснял закадровый голос, ролик был «рассказом о перспективе», рассказом о «двух лидерах и одной судьбе». Оба лидера постоянно мелькали на экране и выглядели равными.

Примечательно, что Северная Корея в ролике показана как сплошной грандиозный участок для застройки. Панораму Пхеньяна заштриховали строительными кранами. На знаменитой спутниковой фотографии ночной страны в ролике зажигались россыпи ярких огней, и эта черная дыра светилась не слабее южного соседа.

«Рассмотрите ситуацию в аспекте недвижимости, — после встречи сказал репортерам Трамп, уже вообразивший, как на "прекрасных пляжах" Вонсана растут "прекрасные жилые кварталы". — Да вы только гляньте на этот вид! Здесь можно возвести лучшие в мире отели!» На экране тем временем появился застроенный дорогими отелями пляж во Флориде, где находится трамповская резиденция Мар-а-Лаго. Как язвительно заметил один из комментаторов, вместо «движения к миру — недвижимость и квартиры».

Внушая Киму, что Северная Корея упускает великие возможности, Дональд Трамп пытался убедить его отказаться от ядерного арсенала и влиться в международное сообщество. «В любом рейтинге человеческих достижений ваша страна находится в самом низу», — говорил американский президент своему северокорейскому партнеру. Но он подавал этот факт в позитивном свете. «Если вы готовы пересмотреть свои критерии успеха, мы всегда придем вам на помощь», — говорил он Киму.

Трамп даже предложил Великому Преемнику несколько моделей дальнейшего развития. Привел в пример Китай и Вьетнам, где коммунистическая партия сохраняет за собой политическую власть, но экономика поставлена на капиталистические рельсы. И даже не исключил возможность того, что КНДР станет как Япония, которая обладает третьей по значению экономикой в мире, сохраняя конституционную монархию. Трамп намекнул, что Ким Чен Ын мог бы стать почитаемой, но символической фигурой типа японского императора, а управление страной отдать в руки выборного правительства.

У режима чучхе было предостаточно времени и возможностей, чтобы провести реформы по китайскому или вьетнамскому образцу, но он никогда не собирался идти таким путем. И Ким Чен Ын определенно не хотел становиться номинальным правителем на манер японского императора, чей отец, кстати, установил в Корее жестокое колониальное владычество. Но между позициями двух правителей оставалось все же немало возможностей для компромисса.

Так что за столом на торжественном обеде Великий Преемник имел все основания расслабиться и не реагировать на фразу, брошенную Трампом фоторепортерам: чтобы оба лидера выглядели «безупречно красивыми и стройными».

Обед готовили не менее скрупулезно, чем переговоры. Каждое блюдо по многу раз согласовывали и пересогласовывали. В итоге главам двух государств подали «восточно-западный деловой обед из девяти блюд», включавший конфи из говяжьих ребрышек, томленую треску в соевом соусе с редисом и восточными овощами и тарталетки с муссом из темного шоколада.

Северокорейская сторона чрезвычайно придирчиво проверяла еду, гораздо тщательнее, чем любое другое государство, с представителями которого администрации Трампа случалось делить трапезу. За два часа до начала обеда прибыл специалист, который пробует еду Ким Чен Ына, удостоверяясь, не отравлена ли она.

Разговор за обедом клеился легко. Болтали о баскетболе и об автомобилях. Ким Чен Ын заметил, что Болтон «знаменит» в Северной Корее, и предложил ему сфотографироваться вместе. Возможно, сказал он, это улучшит имидж Болтона среди пхеньянских «ястребов», намекая, очевидно, на тех людей, что совсем недавно называли Болтона «человеческим отребьем». Вашингтонский «ястреб» рассмеялся в ответ.

Трамп предложил Ким Чен Ыну взглянуть на его «Зверя» — бронированный лимузин, напичканный суперсовременными системами безопасности. Увидев, как они вдвоем идут к машине и Ким Чен Ын направляется к открытой дверце, я решила, что сейчас предстоит поездка. Но охрана Трампа прервала эту интерлюдию, прежде чем кореец успел приблизиться к лимузину на критическое расстояние.

Затем Трамп и Ким прогулялись по пышному саду отеля Capella и помахали публике с гостиничного балкона — в духе английской королевы, приветствующей подданных с балкона Букингемского дворца. После этого правители прошли в торжественный зал, где им предстояло подписать их маловразумительный документ. Северокорейский служка в белых латексных перчатках осмотрел и протер авторучку, приготовленную на столе для вождя. Впрочем, Великий Преемник к ней так и не прикоснулся. Сестра, подавая ему документ на подпись, подала и Montblanc ценой $1000, а после спрятала обратно в сумочку.

Так Ким Чен Ын вошел в историю. Посрамил тех, кто не верил, что он удержит в узде партократов, служивших архаичному режиму. Опроверг расчеты скептиков, не веривших, что Северная Корея может создать водородную бомбу и ракеты, способные донести ядерный заряд до США. Наконец президент самой могущественной в мире страны хочет сотрудничать с ним и вместе идти к одной цели. Оставалась главная трудность — добиться снятия американских санкций, сдерживающих рост северокорейской экономики, не поступившись ядерным и ракетным арсеналом.

Отстояв свою ядерную программу, Ким вернулся домой и приступил ко второй части своего плана по удержанию власти — повышению уровня жизни в стране.

Прежнее невмешательство государства в стихийное развитие рынка осталось в прошлом.

Знойным июльским днем вождь отправился на текстильную фабрику в городе Синыйджу на границе с Китаем и учинил ее дирекции разнос за то, что они постоянно недовыполняют план, и за состояние фабричного здания, «разваливающегося и похожего на хлев». Не обошлось без яростной ругани и посещение расположенного неподалеку завода химволокна: его руководителей вождь отчитал за то, что пытаются переложить на других вину за невыполнение плана. «Я видел много предприятий, но таких разгильдяев вижу впервые!» — негодовал он.

С северо-востока он пустился на юго-запад: по текстильным фабрикам, рыбным хозяйствам, судоверфям, пищевым комбинатам, электростанциям, швейным фабрикам и машиностроительным заводам. Давал указания, как правильнее упаковывать лапшу быстрого приготовления.

В экономику Великий Преемник ринулся с тем же воинственным пылом, что и в ракетно-ядерную программу. Он призывал рабочих и служащих так относиться к работе, будто они ведут «трехмерную войну». Объявил «строительный блицкриг». И даже отозвал целое военное подразделение с места дислокации, чтобы «в мгновение ока» развернуть там тепличное хозяйство для выращивания овощей.

Ким Чен Ын изо всех сил показывал, что хочет форсировать рост рынка и стимулировать частное потребление — как если бы от этого зависела национальная безопасность. Впрочем, устойчивость режима от этого зависит безусловно. Ким успешно осуществил первую часть своего «параллельного развития» — обзавелся ядерным оружием, теперь ему нужно с тем же рвением взяться за вторую «параллель», экономику. И не потому, что его заботит благополучие народа. Первые семь лет его правления показали, что уж на народ-то ему в высшей степени плевать. Нет, он заботится о собственном выживании. Его дед дожил до 82, отец — до 70. Ким Чен Ын может мечтать о еще 40–50 годах на троне.

С момента прихода к власти, то есть с 2011 г., Ким Чен Ын попеременно то лелеял, то терроризировал тех, на кого опирается его власть. Он вполне осуществил планы по созданию мощного ядерного арсенала. Дал экономике вздохнуть чуть свободнее. Убедил главного лидера свободного мира, что он вменяемый собеседник, а критически настроенного правителя Китая, главного благодетеля КНДР, — что по крайней мере умеет прилично себя вести.

Теперь ему предстоит главное испытание — убедить народ Северной Кореи, что при Великом Преемнике жить становится лучше.