Деревня Патара Дманиси настолько мала, что не на каждой карте ее найдешь. Всего 169 человек проживает, если верить «Википедии». Туристы обычно проезжают мимо, в Гегути. Там хоть развалины дворца сохранились аж XI века, и у экскурсоводов есть основание блеснуть эрудицией, обильно сдабривая свои рассказы датами и деяниями царей.

А в деревне что? Так, проза жизни. Куры, коровы, свиньи и огурцы с помидорами. Еще, говорят, чернозем в этом месте, и потому урожаи хорошие. И так из года в год — ничего интересного.

Но однажды эта пасторальная обыденность была нарушена обсуждаемой всеми новостью:

— Циала с Мито разводятся!

Супругов склоняли по падежам все, кому не лень:

— И было бы из-за чего?! Из за чужого ребенка! — Ее Мито еще золотой человек. Полжизни на нее, неблагодарную, угробил.

— Где это видано, плевать на родного мужа! — Бессовестная Циала!

Больше всех возмущались родственники:

— Наш Мито — прекрасный отец, и руки золотые, и пьет — знает меру. Что, спрашивается, этой негодяйке еще нужно?!

— Будь у меня такой муж, — кричала младшая золовка Магули, — я б в день три раза ему ноги мыла и воду бы пила!

Все в деревне знали, что пьяница Васо нередко бил ее, тем не менее разводиться Магули и не думала. Словом, подавляющее большинство жителей высказывалось за сохранение семьи. Особо наблюдательные не преминули обсудить и внешние данные виновницы переполоха:

— Ва, какие фокусы устраивает! И была бы красавица неземная, еще понятно, а так — смотреть не на что.

Циала, и правда, ничем не отличалась от других деревенских женщин. Неистребимый загар, разбитые работой руки, походка вразвалочку, фигура, прямо скажем, не топ-модель.

А началось дело так.

Циала поехала в Тбилиси на Дезертирский базар продавать свою сельхозпродукцию: картошку, лук, морковь и так, по мелочи, разное: сацибела и несколько связок чири. Торговля шла ни шатко ни валко. Солнце уже склонялось к западу, и надо было сворачивать импровизированный прилавок из ящиков. Тут подошла к Циале молодая мама с грудничком и, пританцовывая с ноги на ногу, попросила:

— Подержите, пожалуйста, я на минутку в туалет сбегаю, — и кивнула на будку в десяти метрах от места описываемых событий. Кто б отказал в таком деле? Циала тут же приняла сверток и стала привычно укачивать младенца. Свои трое уже школьники, и руки истосковались по привычной тяжести, благоухающей молоком. Мамаша тут же юркнула в кабинку.

Народ тем временем туда-сюда снует:

— Картошка почем?

— Лар пиисият.

— Мелкая очень.

— Сацибела дай попробовать. Может, кислая.

Налила в протянутую ладонь.

— Не, жидковата.

Третья просит морковь взвесить, но обязательно на своих весах.

Циала ей свои показывает, электронные:

— У меня весы точнее твоих.

— Да кто вас не знает, аферистов. Вы и электронные подкрутите.

Кинула ей уже отобранную морковь и дальше пошла.

Смотрит Циала, нет и нет той девчонки. Соседки уже весь товар по мешкам расфасовали и на автобус дманисский пошли.

Стала по рядам ходить, спрашивать:

— Люди, никто не видел такую, в клетчатой юбке? Ее ребенок у меня.

Э, даже и не слышат. Все домой торопятся. Да и кто кого запомнит в базарной толчее?

Зашла Циала в ближайший магазин и оставила продавщице свой деревенский адрес и фамилию. Объяснила: если мать появится, то вот, мол, мои координаты. И поехала с ребенком к себе домой.

Мито удивился такому сюрпризу, посмеялся и пошел спать.

Через неделю Циала снова поехала с малышкой на базар искать мать. Да только всё напрасно.

Домой вернулась в растерянности. А тут, как назло, безымянная девочка простыла в дороге. Температура, сопли, рев… Пришлось к врачу в соседнюю деревню везти.

Тот осмотрел внимательно. Удивился, конечно, что документов нет, но назначение по-свойски дал. Потом добавил мудреное слово:

— Синдром у нее.

— Чего такое? — испугалась Циала.

— Генетическое заболевание, — пояснил врач. — Впрочем, тебе не надо голову засорять. Это проблема родителей.

Приехала Циала домой и по простоте душевной рассказала всё мужу. Мито — вот что значит мужской ум! — сразу переварил информацию и вывод сделал:

— Циала, зря ты в город мотаешься, ее мать ищешь. Подкинули тебе ребенка, чтоб от больной избавиться. У тебя ж на лбу написано: «Мозгов нет и не будет».

Циала охнула:

— И то, правда.

— Срочно ее надо в детдом сдать. Завтра же отвези ребенка в Тбилиси. Там пусть и лечат, — подытожил Мито.

Циала уставилась на него овечьими глазами:

— Как отдать? Зачем отдать? Какой еще детдом? А там что, лучше меня за ней посмотрят?

Мито разозлился:

— Делай, что тебе говорят, женщина! Для чего нам чужой ребенок, да еще и больной?! Не зли меня, пока не получила.

Циала, хотя в большинстве случаев и слушалась мужа, тут проявила редкое упрямство:

— Не отдам! Хоть напополам лопни!

Скандал вышел первостатейный. В итоге Мито нажал на самый главный рычаг:

— Учти, я с тобой разведусь! Убери ребенка куда хочешь из моего дома! У баб от рождения вместо мозгов солома.

— Разводись, а я ребенка не отдам!

После этого Мито взялся за первый попавшийся тяжелый предмет. Еле разняли супругов на улице. И так вся деревня узнала о случившемся. Циалу ругали все, кому не лень, пытаясь доказать, что Мито прав, но негодная жена стояла на своем как неприступная гора Шхара.

В итоге Мито прилюдно поклялся развестись с женой, которая его ни во что не ставит.

Циала только сказала:

— Если бросить чужого ребенка, то и от своих детей можно легко отказаться. Не отдам Мариам никому, какая бы она ни была…

* * *

История закончилась прозаично. Циала взяла всех четверых и вернулась к своим старикам. Мальчишки, как ни странно, поддержали мать.

Мито, спустя какое-то время, привел другую жену. В деревне он был на хорошем счету. А хорошие мужики, как известно, на улице не валяются.

Обсуждение обществом этой семейной драмы потихоньку сошло на нет. Отношения мужа и жены — штука тонкая, логарифмической линейкой не измеришь, кто прав, кто виноват.

Так и живет себе теперь на земле еще одна несвятая святая. Зато для трех мальчишек Циалы вся эта история — наглядный пример того, что своих не бросают ни при каких обстоятельствах.