Славяне жили на огромной равнине от реки Эльбы до Волги и Дона и от Балтийского моря до Адриатического залива и архипелага. У них было много псевдонимов: сарматы, венды и даже анты. Под псевдонимом «гунны» они во времена Аттилы набросились на Европу. Историки дают следующую меткую характеристику славян: они были многочисленны, румяны, жили друг от друга на большом расстоянии, почитали стариков и имели деревянные щиты. Таковы были их достоинства. А недостатки заключались в следующем: излишняя впечатлительность, отсутствие единодушия и отсутствие конницы. Впрочем, некоторые историки несколько расходятся в своих показаниях, путая недостатки с достоинствами. Следы этой неопределенности и неустойчивости в характеризации славянской души мы находим еще и теперь в значительной фразе: особых примет нет.

Славяне поклонялись божествам разных рангов. Верховное существо называлось различно: Перун, Сварог, Святовит и т. п. В наше время славян называли бы декадентами, а тогда называли язычниками. Все зависит от моды!

Своим богам славяне приносили в жертву плоды и животных «У некоторых племен, — сообщает историк, — встречаются и человеческие жертвы, например в Киеве Перуну». Эти слова надо понимать буквально. Нравы славян допускали многоженство, и когда муж умирал, одна из жен — особенно любимая — должна была сжечь себя на костре вместе с трупом. Это и была та «верность до гроба», о которой так много пишут поэты. В позднейших веках истории она вообще не встречается.

Славяне делились на несколько групп, и каждая группа с редкой настойчивостью отстаивала свою самобытность. Чем более походили одна на другую две соседние группы, тем сильнее была их вражда. Обозревая бесчисленные войны прошедших веков, нетрудно вывести такое историческое правило: «Сила, с какой отталкиваются два соседних народа, прямо пропорциональна квадрату их родственности». В Богемии жили чехо-моравы.

В династии Пшемыслевичей, утвердившейся в Чехии, мелькают ряды имен. Все они отстаивали свою независимость от немцев и в пылу отстаивания не замечали, что все более и более начинают походить именно на немцев. Уместно помянуть добрым словом Отокара II, память которого должна быть особенно почтена петербургскими дачниками: он первый додумался до того, чтобы продавать в рассрочку поземельные участки — как то делается теперь на станции Вырица и по Финляндской железной дороге. Участки эти он продавал немецким колонистам, разумеется, продолжая «отстаивать самобытность».

Из славян, обитавших в бассейне рек Вислы и Одера, составилось Польское государство. Блистательный период польской истории составляет царствование Болеслава Храброго. Он пытался завладеть Чехией и создать великое западно-славянское государство. Но это осталось прекрасной мечтой о несбыточном. Иловайский вполне серьезно полагает, что если бы поляки и вообще западные славяне остались православными, им жилось бы прекрасно. А теперь они сами виноваты в своей судьбе, полагает он.

Полабские и балтийские славяне не составили ни одного значительного государства. Они только и знали, что делиться на мелкие княжества и общины. За это были оставлены на второй год по классу политического преуспеяния.

Метрическое свидетельство дунайских болгар неясно. В нем не то подчистки, не то пробелы. Историки, однако, настаивают на их славянском происхождении; доказательство этому видят в том, что болгары носили усы. Во времена царя Симеона Болгария считала себя счастливой. Народ воевал с венграми, а в свободное время занимался переводами книг. Надо думать, что в то время переводы оплачивались значительно лучше, чем в XX веке у нас.

С болгарами воевали сербы, которые также носили усы. Основатель династии неманей, великий жупан Стефан, был очень недурным дипломатом и партерным акробатом; побежденный византийским императором Мануилом Компеном, он явился к нему и, «растянувшись во всю длину своего огромного роста», вымолил себе пощаду. Иловайский мудро называет такой образ действий «умением подчиняться обстоятельствам».