Футбольный тренер в Испании – второй человек после короля

К футболу сложилось особое отношение по многим причинам. Прежде всего, отцы наши – люди футбольные. Этим многое сказано. Затем, повзрослев, я долго жила и работала в Испании. Собственными глазами видела едва ли не фанатичное отношение к игре тамошнего населения: чиновников, служащих, самих мастеров, тренеров.

Если бы мой папа работал тренером в такой футбольной стране, то почитался бы, скорее всего, вторым человеком после тамошнего короля. Настолько популярная игра затмевает другие сферы человеческой деятельности.

Впрочем, мог быть и номером один. Потому как в Испании, по-моему, сначала обсуждают дела футбольные, уже потом касаются подробностей жизни королевской семьи. Тогда, кстати, мелькала мысль, чтобы папа, если получится, трудился на земле обетованной наставником игроков. Не срослось.

В общем, к футболу я душой прикипела. И, живя в Испании, не могла не посещать матчи. Перемещалась по всей стране, но на поединки «Реала» в Мадрид специально приезжала. Не могла дома усидеть в такие дни.

И встречи минувшего первенства мира в России, конечно, смотрела. Сама атмосфера вокруг футбола очень нравилась. Простые болельщики, их общение импонировало. Настоящий праздник!

…Но знаете, по ощущениям интерес к футболу в какой-то момент стал умирать. Потом вовсе пропал, угас. Наверное, произошло это с уходом той эпохи, в которой довелось жить и работать нашим родителям.

Действительно, играли «звезды» первой величины. Затем кадры мельчали, игра пришла в упадок. Может, я ошибаюсь. Во всяком случае, это мои наблюдения, свою точку зрения никому не навязываю.

Стрельба вишневыми косточками

Если вернуться к сладостным временам детства, юности… Обе семьи, слава богу, ровно жили, без ненужных потрясений, катаклизмов. Я с тетей Раей, мамой Игоря, часто общалась. Она натура щедрая, задаривала меня подарками. Ездила к ней на работу, в ЦУМ. Можно сказать, отоваривала меня ценными по тем временам вещами. У нас свои, женские секреты имелись.

Постоянно совместные мероприятия проводили: дни рождения, праздники… То у нас дома, то у них. С Игорем продолжали общаться, когда он уже к тому времени стал студентом, я тоже училась.

Мы семьей переехали в другой район, Стрельцовы иногда гостили у нас. Мы наезжали с ответным визитом. Но уже не могли общаться как прежде. Мы менялись, появлялись другие интересы, возросла занятость. Времени на полноценное общение не оставалось.

…А как было хорошо в детстве! «Золотой» период в отношениях. В Москве мы долго прожили на замечательной улице Сергея Радонежского на Таганке. Закрытый от чужих глаз, всегда опрятный дворик. Там с Игорем резвились, когда Стрельцовы в гости приезжали.

В том доме жило несколько поколений моих близких родственников: бабушка с дедушкой, их родители. Особнячок был двухэтажный, поэтому и наша квартира была в два этажа с потолками пять метров. И на втором этаже располагался наш детский штаб, где мы играли в бильярд, монополию, прятки… И вот, забравшись наверх, на антресоль, наблюдали за «сумасшествием» взрослых. Те веселились отчаянно: пельмени, оливье к столу подавались, шампанское лилось. Громкая музыка, рок-н-рол шумно отплясывали. Смех, шутки безудержные.

Чего только мы с ним не вытворяли, пользуясь добрым отношением старших. Они большей частью снисходительно взирали на наши проделки. Подначивали мы с Игорем наших родителей. Заигрывали с ними, чтобы те обратили внимание на детей-шалунишек.

Забирались на второй этаж, пока мамы и папы, их гости устраивали застолье и танцевали. А мы с Игорьком заранее запасались косточками вишни и черешни – и метали их в рюмки уважаемых людей, да и в них самих. Родителей это только веселило, нас тоже.

Родители, молодые тогда люди, позволяли себе расслабиться. Дядя Эдик в этом плане обособленно держался, в танцах не участвовал. В кресло садился и наблюдал за общим весельем. Томно улыбался, отдыхал. Попытки приобщить его к модным танцам ни к чему не приводили. А мы, дети, смотрели на взрослых сверху вниз, наслаждаясь зрелищем.

С бабушкой Соней, как мы с Игорем называли любимую бабулю, безвылазно, три летних месяца жили на их даче в Кратово. Родители там нас оставляли на лето, и мы наслаждались природой, общением друг с другом. В шутку называли такие каникулы «ссылкой» – чудесной, незабываемой до сих пор.

Правда, Софья Фроловна регулярно перед сном мыла ноги мне и внуку. Процедура, признаться, мне не очень нравилась. Уже наступил возраст, когда мальчики на девочек засматриваются. Игорек тем самым раздражал, даже временами бесил. Приходилось давать отпор. По-детски, конечно.

Кстати, Игорь в то время, когда мы жили на даче, придумал свой «мобильный телефон» – две спички, прикрепленные на нитке. Подносишь спичку к уху – и как будто «слышишь» собеседника.

Отношения с Игорем Стрельцовым надолго прервались только тогда, когда я уехала за рубеж. Семь лет жила в Испании, поэтому не могли видеться. Нынче каждый живет своим мирком. Так сложилось. Взрослели, пути расходились. Естественный, закономерный процесс. Еще при жизни дяди Эдика замуж вышла, ребенок родился. Появились свои неотложные заботы. Но сейчас с Игорем продолжаю общаться – созваниваемся.

Слухи и сплетни Стрельцова не касались

Никогда дядя Эдик не обращал внимания, кто и что о нем говорил. Даже бровью не вел, как принято выражаться. Слухи, сплетни, кривотолки, казалось, вовсе не касались его. Он будто парил где-то очень высоко над повседневностью. Молодец. По сути, ничто и никто не мог вывести его из душевного равновесия. Во всяком случае, этими мерзкими штучками. Таков внутренний мир Эдуарда Анатольевича Стрельцова.

Между тем от каких-то непонятных людей – довелось мне слышать – исходила нешуточная, ничем не прикрытая злоба. «Такой он, сякой, сидел», и прочее. Мне, признаться, было не по себе. Большинство этих злых людей мизинца дяди Эдика не стоили.

Игнорировала словесную грязь, но все равно она резала слух. Всякую чушь, как обычно, распространяли граждане, не владевшие информацией, мало что знавшие. Но мнили себя «биографами-знатоками», особенно по части морали. Какие они чистенькие, безупречные, а знаменитый игрок, якобы, соткан из одних недостатков.

Естественно, узнала о тюремном прошлом близкого нашей семье человека много позже, когда взрослой стала. Имела время и возможность переосмыслить. Мне, например, непонятно, что это за девушка, якобы оказавшаяся в цепких объятиях Эдуарда Анатольевича. Как она себя вела, что на самом деле происходило? Вопросов масса, ответов нет…

По-моему, очень похоже на неуклюжую политическую акцию, ничего общего с правосудием не имевшую. Кому-то требовалось, причем срочно, изолировать Стрельцова от общества. В нашей стране давно повелось: с неугодными не церемониться. Надо организовать показательный процесс. Способы и методы разные: от шантажа до откровенной лжи, травли – чтобы цели добиться. Добились, посадили.

Никогда не верила в историю с «изнасилованием». Обращаюсь к тем, кто смело озвучивает бездоказательные моменты. Какой из него насильник?! И смех и грех даже думать, тем более, безапелляционно говорить, осуждать.

Понимаете, мы близко знали Эдуарда Анатольевича. И некоторые формулировки вызывают как минимум чувство недоумения. Часто – возмущения. Иногда ироническую улыбку. Хотя случившееся с ним ужасно, тут не до улыбок и смеха. У человека вычеркнули пять лет из жизни, плюс основательно, как выяснилось позже, подорвали здоровье.

Несколько штрихов к портрету. Даже не представляла себе, что Эдуард Анатольевич обсуждал бы манеру поведения, скажем, наряды женщин. Отпускал бы в их адрес, по примеру некоторых мужчин, плоские, пошлые шуточки. Тем более, нагло, вызывающе держался. Это невозможно! Словом, истинный джентльмен.

И вообще он был, по-моему, однолюбом. Встретил в 1963-м ненаглядную Раису Михайловну, обожал ее до конца дней. На других дам не засматривался вовсе.

Стрельцов, почти не сомневаюсь, ни за кем не волочился. Думаю, претило ему. Не видела, не знаю. В определенный период из маленького ребенка во взрослую девушку превратилась. Тогда внутреннее зрение стало более зорким, глубоким. Ни намека на негатив в манерах дяди Эдика.

Вот почему сами разговоры о возможном изнасиловании, на мой взгляд, беспочвенны. Неуместны совсем. Образ футболиста не ассоциируется близко с чем-то плохим, гнусным, непотребным. Взгляд его неизменно доброжелательный, с неким прищуром, тоже обезоруживающим.

Порассуждаем логически. У него все имелось: внимание, соответствующее окружение, красивые женщины. Как говорят в подобных случаях, только руку протяни – дама его. Он пользовался успехом. Зачем кого-то насиловать? Все сфабриковано, от начала до конца, если вернуться к истории с уголовным делом. Надо было в тюрьму упечь – упекли.