Айда в Сандуны!

Я, как и Анатольич, мог еще послужить «Торпедо». Однако Валентин Козьмич Иванов, ставший в ту пору старшим тренером, решил, что с меня хватит. 33 года. Пора в отставку. По меркам советского футбола нормально.

Торпедовцы с уходом Эдика, конечно, много потеряли. Например, мы, защитники, отдав мяч Эдику, могли взять краткую паузу. Чтобы отдышаться. Знали, он рванет к воротам соперника, мячик просто так никому не отдаст. Либо сам атаку завершит, либо остро товарищу адресует. Возникали своеобразные «тайм-ауты».

Стрельцов умник, хитрец великий, импровизатор. Он усыплял – и с блеском! – бдительность защитников из команды-оппонента. Мог не открыться в беспроигрышной, казалось, позиции. Спустя время шнурки на бутсах в порядок приводил. Маленькие, неприметные для болельщиков и соперников нюансы.

Но весьма ценные для нас, его партнеров. Потом пас, рывок, – гол. Игра, как говорят, сделана. Так он великолепно использовал потенциально голевые возможности. Многие из них превращались в забитые мячи.

Играли с тбилисским «Динамо». Ведущему защитнику южан Хурцилаве дали задание нейтрализовать Стрельцова. «Встань ты с ним плотнее, и все», – неслось со скамейки запасных динамовцев. Хурцилава: «Это же Стрельцов, не могу с ним справиться». Бессильны мастера обороны других команд. Даже знаменитый армеец, игрок сборной Альберт Шестернев не справлялся. На моей памяти нет защитников, наглухо закрывших великого форварда «Торпедо».

По ходу многих встреч создавалась полная иллюзия того, что Стрельцов «вне игры». Выглядел на первый взгляд вялым, инертным, заторможенным. Стоял на поле пол-игры. Партнеры знали – обманчивое впечатление.

Ходит-ходит по газону, даже мог выйти за бровку. А его опекун стоял и ждал, когда Эдик войдет в игру. Забавно, да?! Буквально по пятам преследовали. Редко им это помогало. Затем точный пас под момент для рывка, и – догоняйте. Безуспешно в большинстве случаев.

…Группа наших игроков могли расслабиться. К примеру, на базе отдыха ЗИЛа. Я в эту группу не входил, на тот момент новый человек в команде, стеснялся. Чаще ездили туда всем коллективом по окончании сезона.

Тогда и новички компанию составляли. Хотелось отдохнуть, развеяться после напряженного чемпионата. Многого себе, однако, не позволяли. Шампанское рекой не лилось, как в подобных случаях говорят.

Почему-то принято думать, что времяпрепровождение в банях исключительно забава спартаковцев. Некоторые летописцы утверждали, что и знаменитые Сандуны в центре столицы только «красно-белые» посещали. Отнюдь.

Любимое место встречи игроков московских клубов. Торпедовцы, кстати, не исключение. Цээсковцы вместе с нами туда приезжали. Созванивались, и айда в Сандуны! Разумеется, в свободное от тренировок и матчей время. В зависимости от времени года напитки разные в ходу. Зимой «горячительное», летом – пивко.

По публикациям в прессе, высказываниям людей, близких к Стрельцову, понял – его оговорили. Точнее, оболгали. Незаслуженно оказался в тюрьме, отсидел, можно сказать, за другого человека.

Судьбу выдающегося футболиста и прекрасного парня – Эдик на тот момент был очень молод – решал даже не суд. А люди из политической верхушки. Они задались целью непременно засадить игрока. «Задачу» решили, лишив отечественный футбол классного мастера. Главное, попытались «сломать» Стрельцова. Он, как показали события, не «сломался».

Футболисты те же люди, что и все. Разве запрещено законом встречаться с девчатами, проводить с ними время?! Выпить тоже не возбраняется. Невозможно представить Эдика насильником, тем паче матерым преступником. Таковым выставила его тогдашняя власть.

Сужу по манере поведения, общения Стрельцова с разными людьми. Никак образ не вписывался в сферу криминала. Как он тактично, к примеру, разговаривал с новобранцами «Торпедо» – со мной, другими ребятами, надо видеть и слышать. Чтобы в полной мере оценить.

Во многом заслуга в том, что мы заиграли, раскрылись, именно Стрельцова. Прививал нам умение мыслить на поле нестандартно, с высокой долей импровизации. Рядом с ним росли в уровне мастерства. Соперникам часто нечего было противопоставить питомцам Эдуарда Стрельцова. Такова правда жизни.

Уже рассказывал, Эдик искал подходящего момента, чтобы оторваться от соперника. В атаку бежали с ним молодые ребята – Миша Гершкович, Володя Щербаков, Юра Савченко. Юрка, между прочим, забил победный мяч «Пахтакору» в финале Кубка в 1968-м. Нетрудно догадаться, с чьей передачи.

«Пятка» Стрельцова блестяще сработала. Выверенные до сантиметров пасы – неприятный сюрприз для соперников. Непредсказуемые, непредвиденные, непросчитываемые. Великим мастером исполненные. Мы-то ждали, готовились к подобным трюкам.

Пятка от футбольного бога

До перехода в «Торпедо» я играл в «Кубани», представлявшей Краснодарский край. Торпедовцы поистине заводская команда. Руководство ЗИЛа уделяло повышенное внимание неформальному общению болельщиков с футболистами. Контакты действительно тесные. На предприятии трудились свыше 70 тысяч человек, среди них масса преданных поклонников клуба.

По тем временам огромное подспорье для прогресса в игре, роста мастерства. Люди искренне переживали за нас, буквально семьями приезжали в Лужники, отчаянно болели. Мы ощущали биение их сердец. Очень помогало в игре, достижении положительных результатов.

Да, общение неформальное. Никто, поверьте, не заставлял игроков посещать заводские цеха. Очень любопытно наблюдать за сборкой новенького автомобиля. Рабочие делились секретами мастерства. В свою очередь, дотошно расспрашивали игроков о планах на сезон, причинах побед и поражений.

В литейный цех, помню, пришли. Валентин Козьмич Иванов, Эдуард Анатольевич Стрельцов не чурались такого общения, не говоря уже о новобранцах команды типа меня и моих ровесников.

Мне лично запомнились эти встречи на всю оставшуюся жизнь. Футболисты ощущали свою принадлежность не только к городу, но прежде всего, к заводскому коллективу. Там трудились замечательные люди. А филиалы ЗИЛа по всей стране работали. Мы до и после матчей встречались с нашими верными поклонниками.

Они по возможности приезжали на матчи в столицу, чтобы воочию поболеть за своих любимцев. Очень-очень дорожили трепетным отношением болельщиков. Шло взаимное обогащение. Не секрет, фанаты жаждали насладиться игрой Стрельцова. Пахомов и другие на этом фоне лишь частица славного клуба. Без ложной скромности.

Ни капельки не жалею, что перешел в свое время в «Торпедо». Понимал, иду в знаменитую команду. Возможно, не смогу проявить себя в таком созвездии игроков. Но это огромное счастье составить компанию Стрельцову, Иванову, Воронину, другим прекрасным мастерам футбола. В целом, если оценивать с высоты лет, я не затерялся. Опыт, футбольный и человеческий, приобрел на долгие годы вперед.

На заре карьеры меня в какой-то степени разрекламировал старший тренер сборной СССР, знаменитый Гавриил Дмитриевич Качалин. «Кубань», за которую я тогда выступал, проводила товарищескую предсезонную встречу с тбилисским «Динамо». Гавриил Дмитриевич, понятно, прилетел посмотреть на одного из сборников, Муртаза Хурцилаву. Оценить его состояние, игру в преддверии ответственных матчей.

Увидел там и меня. В одном из газетных интервью упомянул, что в «Кубани» есть весьма неплохой защитник, Пахомов. Позвал на ряд товарищеских игр в национальную сборную. В общем, «раскрутил». После чего последовали приглашения из разных клубов, в том числе ведущих. Селекционеры не дремали. Так я оказался в столичном «Торпедо».

Недоброжелатели у Стрельцова? Пожалуй, таковых не видел и не знаю их поименно. Спустя десятилетия сложно вспомнить. В «Торпедо» их точно не оказалось. Команда играла классно, технично, красиво, околофутбольные моменты не брались в расчет. Не до них.

Соперники, особенно земляки из столичных клубов, плюс оппоненты с Украины неуступчивы. Но это сугубо футбольные нюансы. Могу о себе сказать: считал за честь быть рядом со Стрельцовым. Пять замечательных сезонов провел бок о бок с Анатольичем. Еще пару-тройку лет вместе выступали в команде ветеранов Советского Союза, наслаждался общением на поле. Да и за кромкой тоже. В этот период, как и прежде, никогда не слышал от Эдика даже намека на пренебрежение, некое неуважение. Ему такой стиль отношений не присущ.

За советами по жизни к Анатольичу не обращался. Разве что дела футбольные обсуждали, о чем я уже подробно рассказал. Ближе сошелся с Валерием Ивановичем Ворониным. Так получилось. Может, характерами, ментальностью совпали.

Отправились с командой ветеранов в турне по Средней Азии. Куда бы ни приехали, болельщики первым делом интересовались: Стрельцов в составе? Если Эдика по тем или иным причинам не было, поклонники игры с грустью, отчасти с иронией, констатировали: опять-де одних алкашей привезли…

Трибуны стадионов в той же Фергане, битком заполнялись. Не протолкнуться. На самих аренах что-то невероятное творилось. Настоящий ажиотаж! Не то, что внутри стадиона, на близстоящих деревьях люди «пачками» сидели. Настолько жаждали увидеть игру Анатольича. Да, именно на Стрельцова шли. Города, поселки, тем паче небольшие, будто вымирали. Все отправлялись в этот день на футбол.

Стрельцов выходил на поле даже будучи не совсем здоровым, иногда травмированным. Не мог разочаровать людей, столь влюбленных в него. Для всех уникальным эпизодом являлся тот, когда Эдик отдавал пас поистине фантастической, казалось, магически управляемой пяткой. Народ неистовствовал.

Люди, представьте, начинали отчаянно бить в ладоши, скандировали имя любимца. Причем пяткой играл не обязательно в чужой штрафной. На подступах к ней, изящно пасовал и в центре поля. Все равно получалось здорово.

Он не просто пяткой мячик пинал. Пас ради паса не для Стрельцова. Мог в чудовищном скоплении игроков сделать потрясающе точную передачу. Публика восторгалась, соперники шокировались – от бессилия. Как ему удавалось подобное, остается по сей день загадкой.

Видимо, есть своего рода чудотворцы разных профессий. В футболе таковым был обожаемый народом Стрельцов. Не случайно команду «Торпедо» горячо любили по всей стране за ажурную, красивую, умную игру. Я очень стремился попасть в команду моей мечты. Она тогда сбылась, стала былью. До сих пор живу той красотой. Мне ее хватит до конца дней.