Глава тридцать пятая
Предложение, когда оно наконец последовало, было настолько хорошим, что превзошло все самые смелые надежды Раджкумара, так что он заставил курьера повторить дважды, только чтобы убедиться, что правильно понял. Услышав подтверждение, он опустил взгляд на свои руки и увидел, что они дрожат. Он не мог встать на ноги. Раджкумар улыбнулся курьеру и произнес какие-то слова, которые в другом случае не позволила бы сказать его гордость.
- Поможете мне встать?
Опершись на руку курьера, он подошел к открытому окну офиса и посмотрел вниз, на склад, чтобы поискать Нила. Теперь склад был наполнен древесиной, которую он собирал весь прошедший год. Бородатое лицо сына наполовину скрывалось за штабелем только что напиленных досок высотой в восемь футов.
- Нил, - голос Раджкумара вырвался из груди радостным ревом. Он снова крикнул: - Нил!
Не было причин скрывать радость, если когда-либо в жизни он и испытывал триумф, то именно сейчас.
- Нил!
- Папа? - Нил удивленно повернулся к отцу.
- Иди сюда, Нил, есть хорошие новости.
Теперь он крепче держался на ногах. Распрямившись, Раджкумар похлопал курьера по спине и вручил ему монету.
- Вот, на чай...
- Да, сэр.
Курьер улыбнулся, увидев такую нескрываемую радость. Это был юный клерк, посланный в Рангун другом Раджкумара, подрядчиком, который работал на строительстве дороги Бирма-Китай, далеко на севере. Как и предвидел Раджкумар, строительство приобрело стратегическую срочность, когда в войну вступила Америка. Ей предстояло стать главной линией снабжения правительства генералиссимуса Чан Кайши. Появились новые источники финансирования, и работа ускорилась. Теперь подрядчику понадобилось значительное количество древесины, согласно сделанному Раджкумару предложению.
В сделке были и определенные недостатки. Раджкумару не предлагали аванса, и точная дата платежа не гарантировалась. Но в конце концов, шла война, и каждому бизнесмену в Рангуне пришлось научиться к этому приспосабливаться. Раджкумар без колебаний принял предложение.
- Нил!
- Папа?
Раджкумар пристально наблюдал за лицом сына, сообщая ему новости. Он обрадовался, увидев, что глаза Нила зажглись, он знал, что Нил рад не только из-за завершения давно задуманной сделки, но и потому, что она станет подтверждением его почти детской веры в отца. Глядя в сияющие глаза сына, Раджкумар чувствовал, что его голос становится хриплым. Он притянул Нила к груди и крепко обнял его, так что сын не мог вздохнуть и громко вскрикнул. Между ними двумя всегда были особые узы, особая близость. Никакие другие глаза в мире не смотрели на Раджкумара с такой прямотой, без осуждения, без критики: ни глаза Долли, ни Саи Джона, и меньше всего глаза Дину. Ничто в его триумфе не было приятней, чем подтверждение сыновней веры.
- А теперь, Нил, - Раджкумар нежно хлопнул сына по плечу, - а теперь у нас много работы. Тебе придется работать больше, чем когда-либо.
- Папа, - кивнул Нил.
Размышляя обо всех необходимых приготовлениях, Раджкумар быстро вернулся к насущным делам.
- Давай, - сказал он, спускаясь по лестнице, - попробуем получить представление о том, что у нас есть и сколько времени в запасе.
Раджкумар распродал всё имущество за исключением этого склада в бухте Пазундаунг. Бухта лежала на пересечении рек Рангун и Пегу, предоставляя быстрый доступ к речному порту. Многие городские лесопилки, склады, цистерны с горючим и мукомольные предприятия находились вдоль берегов этой водной артерии. Сам склад состоял не более чем из площадки, забитой древесиной и постоянно покрытой туманом из опилок. По периметру его окружали высокие стены, а в центре стояла небольшая, воздвигнутая на сваях хижина - сооружение, которое немного напоминало таи в лесах в глубине страны, разве что гораздо меньшего размера. Хижина служила Раджкумару офисом.
Идя по складу, Раджкумар не мог не поздравить себя с тем, что сообразил собрать весь товар в одном месте - он всегда знал, что появившийся заказ придется выполнить очень быстро, события доказали его правоту. Но даже в этом случае предстоящая работа будет не из легких. Раджкумар понимал, что понадобятся многочисленные отряды оо-си, слоны, кули и грузовики. Собственных слонов он давно продал, и за исключением пары сторожей распустил постоянный штат. Он привык управляться с нанятыми на время работниками.
Многое предстояло сделать, и Раджкумар хотел бы иметь больше людей. Он понимал, что Нил старается изо всех сил, но он всего лишь городской мальчик, неопытный в тиковом бизнесе. Раджкумар знал, что Нила нельзя в этом винить, он сам виноват, что никогда не поощрял желание сына работать в своем бизнесе.
- Не хочу работать с незнакомыми людьми, - признался Раджкумар Нилу. - Предпочитаю Дох Сая. Он точно знает, как с этим справиться.
- Но как связаться с ним в Хвай Зеди?
- Через Рэймонда.
Это был старый друг Нила и сын Дох Сая. Теперь он учился в рангунском колледже Джадсона. Раджкумар обдумал это и кивнул самому себе.
- Да, Рэймонд сможет послать ему весточку, нужно зайти к нему вечером.
Когда Раджкумар с Нилом вернулись в Кемендин, на их лицах еще отражался отсвет победы. Долли тут же решила, что что-то произошло.
- Что такое? Рассказывайте.
И Раджкумар, и Нил начали говорить одновременно, достаточно громко, чтобы Манджу сбежала вниз по лестнице с ребенком на руках.
- И мне расскажите. Начните сначала.
Впервые за много недель атмосфера в доме стала не такой гнетущей. Ни об Арджуне, ни о Дину не было никаких известий, но по такому случаю можно было позабыть все тревоги войны. Даже Долли, так долго настроенная скептически, наконец начала верить, что планы Раджкумара вот-вот сбудутся, что до Манджу, то ее переполняла радость. Вся семья села в Паккард, Манджу держала ребенка, а Нил вел машину. Смеясь, как дети, они отправились в колледж Джадсона, чтобы найти сына Дох Сая Рэймонда.
До Рождества уже оставалось недолго, и центр Рангуна готовился к празднику. В этой части город был застроен большими универмагами, фешенебельными ресторанами, клубами и отелями. Здесь также располагались церкви из красного кирпича с остроконечными крышами, школы и другие миссионерские заведения. В декабре квартал становился одним из самых ярких мест города. Люди приходили сюда из соседних кварталов - Кемендина, Кокайна, Ботатаунга, Калаа-Бусти, чтобы прогуляться по улицам и полюбоваться на рождественские украшения.
В этом году привычное яркое освещение запретила служба ПВО. Но в всем остальной война не сильно повлияла на дух квартала, наоборот, новости из-за границы увеличили обычную рождественскую суету. Многие британские жители города решительно желали вести себя по-прежнему, невзирая на войну. В результате большие магазины и рестораны были украшены столь же ярко, как и прежде. "Роу и Ко" - огромный универмаг - как обычно установил рождественскую ель, настоящую сосну, присланную, как и всегда, с холмов Мемьо. Основание дерева укутывала вата, а его ветви побелили тальком. В "Уайтвее и Ледло", еще одним большом универмаге, дерево было даже большего размера, с привезенными из Англии украшениями.
Они остановились на Скотт-Маркете и пошли в кафе "Солнце", чтобы отведать знаменитое шоколадное полено, прошли мимо мясника-мусульманина, который приглядывал за стаей индеек и гусей. Многие птицы были снабжены маленькими биркам - много месяцев назад их зарезервировали европейские семьи. Мясник откармливал их к Рождеству.
Колледж Джадсона всегда являлся центром рождественских праздников. Им управляли американские баптисты, и это было одно из самых известных образовательных учреждений Бирмы.
Рэймонд находился в местной часовне из красного кирпича, разучивая вместе с хором ораторию Генделя. Они присели в задних рядах часовни, и ожидая, слушали поднимающиеся к балкам потолка голоса. Музыка была такой величественной, что даже малышка завороженно замолчала.
После репетиции Нил привел Рэймонда - привлекательного, крепкого юношу с заспанными глазами и меланхолической улыбкой. Он учился в Рангуне три года и подумывал о карьере адвоката.
Рэймонд обрадовался, увидев их, и немедленно согласился послать отцу весточку. Он был уверен, что сможет доставить послание в Хвай Зеди за несколько дней, с помощью сложной цепи телеграмм и гонцов.
Раджкумар ни минуты не сомневался, что Дох Сай немедленно приедет в Рангун, чтобы ему помочь.
***
На следующее утро подполковник Бакленд послал вперед Арджуна вместе с Кишаном Сингхом и еще двумя солдатами. Они были вооружены обычными винтовками Энфилда калибра триста три, а Арджуну выдали единственный автомат.
Вскоре после полудня Арджун подошел к офису плантации - приземистому двухэтажному бунгало с черепичной крышей. Оно стояло в центре почти квадратной поляны, со всех сторон окруженной прямыми, четкими рядами гевей. Гравийная дорожка вилась по ухоженной лужайке к входной двери. Сад наполняли краски, в основном английские цветы: шток-розы, львиный зев, гортензии. Сзади стоял высокий палисандр с подвешенными на ветке качелями. Позади него возвышалась цистерна с водой. Еще там были грядки с овощами - помидорами, морковью, цветной капустой. Мощеная дорожка вела через огород к задней двери, в которую царапалась кошка, требуя, чтобы ее впустили.
Арджун обошел поляну, держась под укрытием гевей, немного прошел по подъездной дороге вниз по склону, она вилась по плантации и вливалась в покрытую гудроном дорогу примерно в полумиле от этого места. Никого не было видно.
Арджун поставил одного из солдат в караул, а другого послал с докладом обратно к подполковнику Бакленду. Потом вместе со следующим за ним по пятам Кишаном Сингхом он обошел дом, пока не оказался напротив задней двери, и бегом пересек огород, пригнув голову. Дверь была заперта, но быстро подалась, когда они с Кишаном Сингхом надавили плечами. Ждущая снаружи кошка устремилась в дом между ногами Арджуна.
Арджун переступил через порог и оказался в большой кухне, оформленной в европейском стиле. Там находилась чугунная дровяная плита, а окна задрапированы белыми кружевными занавесками. В обрамлявших стены деревянных буфетах стояли ряды фарфоровой посуды, керамическая раковина была выскоблена до блеска, а жестяная сушилка рядом заставлена стеклянными стаканами и рядом только что вымытых детских бутылочек. На полу стояла собачья миска. На месте холодильника виднелось светлое пятно на фоне выбеленной стены. На кухонном столе лежали яйца и хлеб, пара полупустых банок с австралийским маслом и начинающий портиться сыр. Холодильник явно опустошали в в спешке, прежде чем унести.
Хотя Арджун теперь был уверен, что в доме никого нет, он осторожно удерживал Кишана Сингха за спиной, проходя в другие комнаты. Бунгало носило следы поспешного отъезда. В ванной комнате валялись перевернутые ящики, лифчики и женское нижнее белье разбросано по полу. В гостиной у стены стоял одинокий табурет для рояля.
Арджун обнаружил наполовину скрытый дверью набор фотографий в рамках - свадьба в церкви, дети, машина и собака - фотографии свалили в коробку, чтобы подготовить к отъезду. Арджун вдруг представил, как живущая в доме женщина мечется по бунгало в поисках коробки, пока ее муж и семья сидят снаружи в грузовике, набитом перевязанным веревками багажом, как она осматривает шкафы, пока муж заводит мотор, собака лает, а дети плачут. Он был рад, что они уехали, пока могли, но злился на них, что не уехали раньше.
Арджун вернулся на кухню и включил потолочный вентилятор. В его изумлению, он заработал. На столе стояла пара бутылок с водой, до сих пор покрытых капельками конденсата, образовавшегося, когда их вытащили из холодильника. Он протянул одну Кишану Сингху, а вторую осушил сам, почти залпом. Вода отдалась в горле неприятным металлическим вкусом, только теперь он вспомнил, как давно не ел.
Несколько минут спустя появились остальные.
- Здесь полно еды, сэр, - сказал Арджун.
Подполковник Бакленд кивнул.
- Хорошо. Бог свидетель, она нам нужна. И наверное, можем немного привести себя в порядок.
Наверху обнаружились две ванные комнаты с ожидающими на вешалке полотенцами. Подполковник Бакленд использовал одну из них, а Арджун и Харди по очереди искупались в другой. Вода шла из стоящего в тени резервуара и была приятно прохладной. Перед тем, как раздеться, Арджун поставил автомат к двери. Потом наполнил ведро и вылил прохладную воду на голову. На раковине лежал скрученный тюбик зубной пасты, Арджун не мог удержаться и выдавил немного на указательный палец. С полным ртом пены он выглянул в окно. Кишан Сингх и пара других солдат стояли под резервуаром с водой голыми, поливая друг друга водой. Другой солдат стоял в карауле и курил, непринужденно опустив руку на винтовку.
Они вернулись обратно к столовую, и она оказалась уставленной тарелками и приборами. Еду приготовил младший капрал, немного знакомый с офицерской диетой. Там был салат из помидоров и моркови, яичница с маслом на горячих тостах. В кухонных шкафах обнаружились многочисленные консервы: паштет из утиной печени, маринованная сельдь, голландская ветчина - всё аккуратно лежало на фарфоровых тарелках.
В шкафу рядом со столом Арджун нашел две бутылки пива.
- Как считаете, сэр, они не будут возражать?
- Не вижу причин, - улыбнулся подполковник Бакленд. - Уверен, если бы мы встречались в клубе, они бы предложили угощаться.
Тут вмешался Харди.
- Если бы вы встречались с ними в клубе, сэр, - тихо и вежливо поправил он. - Нас двоих вряд ли бы туда пустили.
Подполковник Бакленд промолчал, зажав бутылку в руке, потом поднял стакан и обратился к Харди с иронической усмешкой:
- За клубы, которые мы не посетим, джентльмены. Пусть их всегда будет легион.
Арджун поднял стакан в не совсем искреннем тосте:
- Поддерживаю, - поставил стакан и потянулся к тарелке с ветчиной.
Как только они приступили к еде, с кухни донеслись новые запахи: аромат свежих парат и чапати, жареного лука с помидорами. Харди посмотрел на свою тарелку с ветчиной и селедкой и внезапно встал.
- Сэр, разрешите на минутку удалиться?
- Конечно, лейтенант.
Он пошел на кухню и вернулся с подносом чапати и андеки-бхуджи - яичницы с луком и помидорами. Взглянув на тарелки, Арджун почувствовал новый приступ голода, отвести глаза было невозможно.
- Всё в порядке, приятель, - с улыбкой посмотрел на него Харди. - Ты тоже можешь взять. Чапати не превратят тебя в дикаря, знаешь ли.
Арджун снова сел, пока Харди наполнял его тарелку чапати и бхуджей, и опустил глаза, чувствуя себя ребенком, застигнутым родителями на месте преступления. На него снова навалилась усталость прошлой ночи, он едва мог заставить себя прикоснуться к пище.
Когда с едой было покончено, подполковник Бакленд велел Харди выйти, чтобы проверить солдата, охраняющего подступы к бунгало.
Харди отсалютовал:
- Есть, сэр.
Арджун тоже встал из-за стола, но подполковник Бакленд его остановил.
- Не спешите, Рой, - он потянулся к бутылке пива. - Еще немного?
- Не вижу причин отказаться, сэр.
Подполковник Бакленд налил пиво в стакан Арджуна и наполнил свой.
- Скажите мне, лейтенант, - сказал он, закуривая. - Как вы оцениваете в настоящее время наш моральный дух?
- После такого ланча, сэр, - весело ответил Арджун, - я скажу, что лучше и быть не может.
- Не то что прошлой ночью, да, лейтенант? - подполковник Бакленд улыбнулся сквозь облачко дыма.
- Не знаю, могу ли я так сказать, сэр.
- Что ж, вы знаете, что у меня есть и собственные уши, лейтенант. И хотя мой хиндустани, может, и не так хорош, как ваш, уверяю, он вполне приличный.
Арджун испуганно на него уставился.
- Не уверен, что понял вас, сэр.
- Что ж, ни один из нас не мог заснуть прошлой ночью, так ведь, лейтенант? А шепот может разноситься на большое расстояние.
- Не вполне вас понял, сэр, - Арджун почувствовал, что его лицо пылает. - Вы говорите о каких-то моих словах?
- Это не имеет особого значения, лейтенант. Давайте просто будем считать, что тон всех голосов вокруг меня был очень схожим.
- Понимаю, сэр.
- Лейтенант, я думаю, что вы, вероятно, знаете, что мне... что нам известно об определенной напряженности в индийских батальонах. Вполне очевидно, что многие индийские офицеры имеют свою точку зрения на политические вопросы, особенно что касается независимости.
- Да, сэр.
- Не знаю, во что верите вы, Рой, но вы должны знать: общественное мнение в Британии склоняется к тому, что независимость Индии - это лишь вопрос времени. Всем известно, что дни империи сочтены, мы ведь не идиоты, сами понимаете. Сегодня последнее, чего хочет амбициозный молодой англичанин - это идти против течения. Американцы годами говорят нам, что мы стоим на неверном пути. Невозможно удерживать империю с помощью армии и бюрократии. Есть гораздо более простые и эффективные способы всем управлять, это можно сделать гораздо дешевле и без лишнего беспокойства. Теперь все мы это поняли, даже люди вроде меня, которые провели всю жизнь на Востоке. Правда в том, что существует только одна причина, по которой Британия до сих пор держится, это чувство долга. Я знаю, что вам это может быть трудно понять, но это правда. Есть такое ощущение, что мы вышли из заточения и не можем оставить после себя неразбериху. И вы не хуже меня знаете, что если бы нам пришлось паковать вещи прямо сейчас, то вы, ребята, немедленно перегрызли бы друг другу глотки, даже вы с вашим другом Харди, потому что он сикх, а вы индуист, панджабец и бенгалец.
- Понимаю, сэр.
- Я вам это говорю, лейтенант, только чтобы предупредить о том опасном положении, в котором мы очутились. Думаю, мы оба знаем, что наш моральный дух не таков, каким должен быть. Но последнее дело, и так было и будет всегда - колебаться в том, кому сохранять верность. Наше отступление - временное и будет предано забвению. После вступления в войну Америки можно быть совершенно уверенными, что мы победим, придет время. А пока, возможно, нам не следует забывать, что армия имеет долгую память, когда это касается вопросов верности.
Подполковник замолчал и потушил сигарету. Арджун молча уставился в стакан.
- Знаете, Рой, - спокойно произнес подполковник, - мой дед пережил мятеж 1857 года. Я помню, что он совсем не сердился на гражданских, которые устроили беспорядки. Но что касается солдат - сипаев, которые возглавили мятеж, - то это совсем другое дело. Эти люди нарушили клятву, они были предателями, а не мятежниками, а нет более презренного предателя, чем солдат, который нарушает присягу. Если подобное случается в смутные времена, думаю, вы со мной согласитесь, Рой, что трудно скрыть такие невообразимые вещи?
Арджун был готов ответить, когда его прервал звук шагов. Он повернулся к окну и увидел бегущего по лужайке Харди.
- Сэр, - запыхавшись, Харди подошел к окну. - Надо выдвигаться, сэр... Японский конвой едет по дороге.
- Сколько их? Мы можем им противостоять?
- Нет, сэр... Там по меньшей мере два взвода, может, и рота.
Подполковник Бакленд спокойно отодвинул стул и вытер губы салфеткой.
- Главное, джентльмены, - тихо сказал он, - не паниковать. Не торопитесь и выслушайте меня. Вот что вам нужно сделать...
Они покинули дом через задний вход, Арджун в авангарде, а Харди с подполковником Баклендом замыкали ряды. Добравшись до укрытия первых рядов гевей, Арджун занял оборонительную позицию. За ним был расчет из Кишана Сингха и еще двоих солдат. Им приказали прикрывать остальных, пока они не уйдут.
Первый японский грузовик приблизился к дому как раз в тот миг, когда Харди с подполковником Баклендом бежали через задний двор. На мгновение Арджун решил, что им удастся ускользнуть незамеченными. Затем из кузова грузовика раздался залп, и Арджун услышал свист пуль над головой.
Подполковник Бакленд и Харди были уже почти рядом. Арджун подождал, пока они окажутся за линией огня и отдал приказ стрелять.
- Чалао голи.
Они открыли беспорядочный огонь в направлении бунгало, в результате чего лишь разбили кухонные окна. В это время японский грузовик вильнул в сторону, под прикрытие дома.
- Пиче. Чало.
Арджун отдал приказ отходить, а сам остался на позиции, время от времени стреляя, в надежде дать Кишану Сингху и остальным возможность перегруппироваться. Он видел, как прибывающие японские солдаты один за одним просачиваются между деревьями. Он поднялся и побежал, держа автомат под мышкой. Оглянувшись через плечо, Арджун увидел такие уже знакомые длинные ряды деревьев, похожие на подзорные трубы, только теперь в каждом туннеле где-то вдалеке мелькала преследующая его маленькая фигура в сером.
Арджун побежал быстрее, тяжело дыша и высматривая скрытые под палой листвой ветки. Примерно в сотне футов впереди местность круто снижалась. Если бы он смог туда добраться, то оторвался бы от преследования. Он сделал рывок, а перед обрывом укоротил шаг. В то мгновение, когда он собирался уже нырнуть вниз, Арджун почувствовал, что правая нога подгибается. Он ничком упал со склона.
Шок от падения сопровождался замешательством: он не понимал, почему упал. Он не спотыкался и не потерял равновесие, в этом он был уверен. Ухватившись за подлесок, Арджун смог остановиться. Он попытался снова подняться и понял, что не может, осмотрелся и заметил, что брюки залиты кровью. Арджун почувствовал влажную ткань на коже, но совершенно не ощущал боли. Теперь шаги преследователей звучали ближе, и он быстро оглянулся вокруг - во всех направлениях простирался ковер палой листвы.
И в это мгновение он услышал знакомый шепот:
- Сахиб.
Он перекатился на спину и обнаружил Кишана Сингха: денщик лежал ничком, скрытый в темной дыре - каком-то выходе дренажной трубы. Дыра была прикрыта листьями и подлеском, очень хорошо спрятана, почти невидима. Арджун мог ее заметить только потому, что лежал.
Кишан Сингх вытянул руку и подтащил Арджуна к трубе. Потом сгреб листья, чтобы скрыть кровавый след. Через несколько минут они услышали звуки быстрых шагов над головами.
Труба была такой ширины, что они помещались там вдвоем, лежа бок о бок. Теперь рана Арджуна дала о себе знать, боль прокатывалась по ноге волнами. Он попытался приглушать стон, но не вполне успешно. Кишан Сингх закрыл его рот рукой, заставив замолчать. Арджун понял, что близок к обмороку, и обрадовался: в это мгновение он ничего так не желал, как забвения.
