Другим крайне влиятельным астрономом, трудившимся под патронатом халифов Багдада, был ал-Хорезми (ум. не позже 850 г.), прославившийся своим зиджем, представлявшим собой смесь в высшей степени разнородных элементов индуистской, персидской и эллинистической теорий. Фундаментальной эрой этого зиджа – исходной датой, от которой велись вычисления, – была эра Йездигерда (или Яздигерда), и в его основе лежал персидский календарь. Позже зидж переработал мусульманский астроном ал-Маджрити из Кордовы (Испания). Он не без оснований приурочил фундаментальную эру к исламской Хиджре и пересчитал таблицы, приведя их к своему меридиану. Сопутствующая этому цепочка интеллектуальных изменений весьма примечательна (ранее мы уже частично затрагивали эту тему, но извилистый путь указанного сочинения через половину земного шара заслуживает того, чтобы рассмотреть его отдельно). Сначала доптолемеевская эллинистическая астрономия проложила себе дорогу в Индию и в итоге именно оттуда попала в трактаты, написанные на пахлави в Сасанидском Иране. Там она несколько раз пересматривалась и, наконец, обрела каноническую форму в версии Сасанидского царя Йездигерда III. После этого итоговый пахлавийский трактат перевели на арабский язык, он получил название «Зидж аш-Шах». Через посредников (возможно, в их числе находился ал-Фазари; мы ранее упоминали о нем как о переводчике одного индийского сочинения) он попал к ал-Хорезми, который составил на его основе свои таблицы. Затем эти таблицы, снискавшие себе славу не столько качеством, сколько оказанным ими влиянием, прошли долгий путь вдоль берегов Средиземного моря, пока не достигли Ал-Андалуса (мусульманской Испании). И даже тогда это длительное путешествие знаний, уже давно вышедших из употребления, было далеко от завершения. В начале XII в. одна из версий этих таблиц достигла Англии вместе с Аделяром Батским. До сих пор не выяснено – работал ли Аделяр в Испании или нет, но достоверно известно, что он отдавал явное предпочтение исключительно версии ал-Маджрити, которая на самом деле, скорее всего, являлась одной из переработок оригинального текста. И хотя зидж ал-Хорезми – самый древний арабский астрономический трактат, дошедший до нас в более или менее полном виде, сейчас мы можем судить о нем только по латинскому переводу, сделанному Аделяром.

Сегодня мы можем легко обнаружить следы индуизма в параметрах, лежащих в основе этих таблиц, даже не прибегая к систематическому рассмотрению всех этапов этого долгого путешествия. Какие-то из них, очевидно, были взяты из персидского источника, переведенного как «Зидж аш-Шах». Многие процедурные правила, разъяснение которых содержалось в канонах (например, метод «деления уравнения»), также имели индийское происхождение. Есть довольно веские основания полагать, что ал-Хорезми использовал в своих работах модель экванта, и это привело некоторых исследователей к предположению: эквант изобрели еще до Птолемея. Однако остается определенная вероятность того, что представление о нем пришло вместе с птолемеевыми источниками, никак не связанными с индийским материалом. Я упоминал об этой исторической проблеме ранее (см. с. 257).

Зидж ал-Хорезми отнюдь не избежал критики. Первым, кто обратил внимание на его недостатки, был его знаменитый младший современник ал-Фергани (этот факт отметил ал-Бируни). Однако даже если отголоски этих негативных отзывов и достигли Испании, то в очень ослабленном виде, поскольку зидж ал-Хорезми получил в высшей степени восторженный прием. Испания стала стартовой площадкой его невероятно успешной карьеры в Европе. Одним из самых удивительных доказательств жизнестойкости ал-Хорезми является продолжение использования его зиджа в Самарии до XVIII в., а в Каире – вплоть до XIX в. Этот факт документально зафиксирован в свитках, сохранившихся в иудейской Генизе.

Ал-Хорезми написал серьезную работу по алгебре, и, насколько можно судить, слово «алгоритм» на самом деле является производным от его имени; но кроме того, он написал едва ли не самый ранний из дошедших до нас трактатов по применению астролябии в арабо-исламской традиции. Сегодня мы знаем это благодаря единственной сохранившейся копии этого манускрипта.