Первое полное описание индийских планетных моделей известно по копиям работ Ариабхаты I, датируемым VI в. Принято считать, что Ариабхата родился в 476 г. н. э. неподалеку от города, носящего сегодня название Патна (штат Бихар). Его астрономия была основана на строгом соответствии принципам, изложенным в откровении Будды. Кроме того, в качестве главного источника Ариабхата использовал «Пайтамаха-сиддханту». Он написал множество разнообразных астрономических работ, одна из которых, начиная с IX в., неоднократно воспроизводилась в арабоговорящем мире многими имитаторами. (Арабы называли ее «Зидж ал-Арджабхар».) Как известно, на юге Индии – территории, где он жил и творил, – все еще используют его методы, несмотря на прошедшие полтора тысячелетия со времени их создания. Ариабхата не слишком бережно относился к накопленному наследию, и это впоследствии вызвало осуждение со стороны Брахмагупты. Он сократил продолжительность юг, предположив, что планеты должны возвращаться в исходные положения спустя 4 320 000 лет, то есть через одну тысячную долю первоначального периода. Этот период был слишком мал для выхода планет в течение одной юги из головы Овна и нового возращения в нее, поэтому он произвольно манипулировал различными параметрами планетной теории, устанавливая апогеи планет в соответствии с астрологическими и нумерологическими принципами. В итоге он откорректировал свою систему таким образом, что состояние соединения наступало через 1 080 000 лет, то есть всего лишь через четвертую долю полного периода, называемого Катари-юга. Его нумерологические кульбиты обладали сомнительной научной ценностью, однако он всегда проделывал их с оглядкой на финальные параметры теории планетного движения и в итоге, как правило, получал более или менее правильные положения планет. Ариабхата ввел в употребление теорию колебаний планетных эпициклов (впоследствии это повторно проделал Брахмагупта). Его знакомство с греческими моделями подтверждается тем фактом, что он обсуждал в общих чертах то, как эксцентрический эпицикл соотносится с двойным эпициклом.

Здесь необходимо обратить внимание на противоречие, разделившее в последние десятилетия историков индийской астрономии на два лагеря. Оно касается конкретного характера зависимости индийцев от греческой астрономии. В начале этой главы я следовал мнению большинства, согласно которому алгоритмы индийцев были основаны на греческих эксцентрико-эпициклических моделях. Но есть специалисты, пытающиеся показать, будто эти алгоритмы гораздо лучше согласуются с определенными моделями, учитывающими экванты. (Проблема в определенной степени осложняется весьма незначительным различием между параметрами Птолемея и параметрами индийской астрономии, хотя они, безусловно, могут быть точно определены.) Если права вторая группа историков, то кому принадлежит первенство – «Альмагесту» Птолемея или каким-то более ранним греческим моделям с эквантом, послужившим общим предком для этих теорий? Аргументом в пользу второго варианта является отсутствие в индийской астрономии многочисленных сложных нюансов птолемеевой теории. Вместе с тем из того, как индийцы использовали эквант, можно заключить: этот концепт был проработан у них хуже, чем в «Альмагесте». Поэтому, скорее всего, надлежит сделать выбор между двумя вариантами: либо «Альмагест» был транслирован в индийскую астрономию весьма некачественно, либо принцип экванта греки открыли еще до Птолемея. Остается только надеяться на будущие поколения историков. Они решат, какая из этих альтернатив более достоверна, и не будут исходить из скрытого предубеждения в том, что Птолемей образует на этом фоне абсолютно одинокую фигуру.

Выдающийся математик Бхаскара I (даты его рождения и смерти неизвестны, однако его творчество, как мы знаем, приходится на 629 г. н. э.) был одним из многих истолкователей астрономии Ариабхаты, а его сочинения, в свою очередь, становились предметом множества комментариев. Он много писал о вопросах визуальных наблюдений Луны и планет, а также разработал способ расчета планетного движения по долготе, исходя из гипотезы о наклонном положении обоих эпициклов. Прямым последователем той же традиции был Латадева (ок. 500), который помог осуществить пересмотр и внес свой собственный вклад в «Сурья-сиддханту». Подобного рода деятельность по пересмотру этой широко известной работы продолжалась в течение тысячи лет, и для того, чтобы высказать о ней какое-либо суждение, необходимо принимать в расчет не только вносимые в нее многочисленные дополнения и исправления, но и локальную вражду между различными территориальными группами и даже семьями, которые были свидетелями этих споров. Астрономы часто заявляли, что они вносили исправления в работы своих предшественников, в то время как на самом деле всего лишь придавали им другое арифметическое оформление. Например, астрономы Кешава (сочинение 1496 г.) и Ганеша (сочинение 1520 г.), предполагая ввести некие усовершенствования, стали делить время на 11 периодов по 4016 дней каждый, и эта система, вышедшая из Гуджарата, подчинила себе всю Северную Индию, однако никаких очевидных астрономических преимуществ она так и не дала.