Глава 10

Происходящее казалось настолько нереальным, что сначала все трое застыли на своих местах, не зная, что делать. На Форисе никогда не было никаких землетрясений, и поэтому первой реакцией был шок. Инна даже забыла про боль в руке.

Первым пришел в себя Кроссман. Когда груды приборов начали рушиться и падать под ноги, а стены дома затрещали, он решительно сказал:

– Нужно выбираться на улицу!

Инне два раза повторять не требовалось. Она поспешно бросилась к двери в прихожую. По стенам пробежали трещины, они вот-вот грозили обвалиться. Стоило девушке выйти из гостиной, как прямо перед ней рухнула часть потолка, она еле успела отскочить в сторону.

Обломки почти перекрыли выход из дома. Впрочем, куча оказалась не очень большой, и по ней вполне можно было перелезть. Не успела Инна попробовать забраться на нее, как из гостиной выбежала Маклейн, оттолкнула девушку в сторону и быстро принялась карабкаться.

В условиях всеобщей тряски Инне было трудно удержать равновесие, и она упала на пол. Маклейн уже вырвалась на свободу, а Инна лежала на трясущейся поверхности и пыталась встать. Кроссман, вышедший из гостиной последним, поспешил помочь ей подняться.

Инна снова попыталась забраться на груду обломков. Из-за тряски многие из них скатывались вниз, и найти хоть что-то прочное, за что можно было ухватиться, оказалось не просто. Тут сзади раздался громкий треск, а за ним крик. Обернувшись, девушка увидела, что Кроссман лежит на полу, а его ногу придавило здоровенным элементом крыши. Судя по всему, тот был слишком тяжелым, чтобы его поднять.

Внутри Инны все дрожало от страха и твердило, что надо бежать на улицу, пока и ее чем-нибудь не придавило. Но при этом в ней взыграла совесть, твердившая, что нельзя бросать человека в критической ситуации. В памяти всплыла информация о краш-синдроме… если не снять предмет вовремя, то может начаться некроз тканей или что-то в этом роде. Поэтому она вновь спрыгнула с груды обломков и поспешила к пострадавшему.

Тот, в свою очередь, был недоволен ее поведением.

– Что ты делаешь? – морщась, вскричал Кроссман. – Уходи скорее, пока весь дом не обвалился!

– Но не могу же я Вас здесь бросить! – воскликнула Инна.

Она попыталась поднять плиту, но это было глупо и бесполезно. Во-первых, Инна всего лишь слабая девушка, проводящая почти все свое время в помещении, а во-вторых, ее рука разболелась так сильно, что уже даже обезболивающие не помогали. Не могла же она поднять эту штуковину одной рукой?

Дом уже практически разрушился, во всяком случае, крыши уже не было. Инна сразу поняла, откуда взялось то землетрясение – инопланетяне активизировались. В очередной раз девушка словно почувствовала на себе чужой взгляд, еще более пристальный, чем прежде. Она не сомневалась, что они в этот момент следили за городом откуда-нибудь сверху, из своего замаскированного корабля, и злорадно потирали руки. Инна хотела кричать во все горло о том, как она их ненавидит, но что толку с этого?

Сделать девушка ничего не могла. Вокруг нее постоянно что-то падало, и трудно было сохранить рассудок в такой ситуации. Инна встала, сжала руки в кулаки…

И тут тряска прекратилась.

Девушка пораженно замерла. Почему они остановились? Она была уверена, что инопланетяне решили сравнять их город с землей и перебить каждого жителя. Однако прошла минута, другая, и ничего не происходило. Какое-то время Инна встревоженно оглядывалась. Но потом с улицы стали доноситься крики, и она пришла в себя.

Девушка вновь опустилась на колени рядом с Кроссманом. Тот был жив, но явно мучился от страшной боли. Плита, придавившая его, оказалась очень тяжелой, и ее никак нельзя было сдвинуть. Пораскинув мозгами, Инна сказала:

– Я схожу за помощью.

Кроссман кивнул. Говорить, кажется, у него не было сил. От стен почти ничего не осталось, так что Инна перемахнула через одну из них и подбежала к собравшейся снаружи шокированной толпе.

– Там человека придавило, нужна помощь! – выкрикнула она.

Несколько мужчин тут же кивнули и бросились в дом. Инна обежала взглядом собравшийся народ, выискивая Маклейн, но той уже и след простыл. «Ну и жена у него, – подумала про себя девушка. – Неудивительно, что он с ней развелся».

Стараясь не обращать внимания на боль в руке, от которой хотелось с криками кататься по земле, она принялась осматривать окрестности, и с удивлением обнаружила, что, кроме дома Кроссмана, никакое другое здание не пострадало. Все дома и постройки стояли целехоньки. К ней начало закрадываться подозрение, что это было вовсе не землетрясение…

Инна решила вернуться в дом или, точнее, в то, что от него осталось. Там она обнаружила, что плиту с Кроссмана уже сняли, а на его ногу накладывали шину из подручных материалов. Мужчина морщился, но не стонал. Увидев Инну, он даже попытался улыбнуться:

– Все в порядке. Всего лишь перелом.

– Всего лишь? – вскинула брови Инна и тут вспомнила о своей травме. При таком образе жизни рука определенно не собиралась заживать.

– Мы уже вызвали врачей, – сказал один из спасателей. – Скоро прилетят.

До них донесся звук сирены. Инна тем временем снова опустилась на колени и прошептала:

– Это ведь они, правда? Мне кажется, это было не землетрясение… Пострадал только Ваш дом. Это был направленный удар. Странно только, что они остановились.

Кроссман нахмурился:

– Может, они хотели нас припугнуть? Может, они не хотят, чтобы мы искали твоего отца?

Инна пожала плечами. Во дворе уже опустился таумобиль с врачами. Вскоре появились санитары с носилками и принялись погружать на них Кроссмана. Инна спросила у одного из них:

– А можно мне поехать с вами?

– А Вы кто? – спросил санитар.

Инна растерялась и протянула:

– Ну, я дочь его лучшего друга…, – и тут резкая боль в руке подсказала ей ответ. – Я вчера руку вывихнула, а теперь она так болит, что мне кажется, без помощи не обойтись.

Санитары посмотрели на ее гипс, переглянулись и пожали плечами.

– Хорошо, залезайте.

Чувствуя на себе взгляды людей, Инна забралась в кузов машины и села на скамью. Маклейн так и не объявилась, и ей начало казаться, что и не появится. Девушка подумала, что надо бы позвонить Мизуки и спросить, не видела ли она ничего необычного, но потом вспомнила, что у той отобрали нейроресивер в клинике.

По странному стечению обстоятельств в приемном отделении их снова встретил Клод. Увидев Инну, он недовольно нахмурился, но при этом улыбнулся. Девушка не смогла удержаться от ответной улыбки. Клод согласился принять их с Кроссманом вместе, но, осмотрев ногу пострадавшего, покачал головой.

– Это вне моей компетенции, – заявил он. – Нужно оперировать. Сейчас вызову кого-нибудь, и Вас отвезут в хирургию.

Несмотря на серьезное повреждение, Кроссман держался довольно сносно.

– У нас с тобой просто травмоклуб какой-то, – слабо улыбаясь, сказал он Инне.

Когда Кроссмана увезли, Клод занялся ее рукой. Снял повязку, обнаружил небольшой отек, просветил руку насквозь каким-то прибором и наложил новую, на этот раз не так плотно.

– Надо Вам обезболивающее посильнее прописать, что ли, – задумчиво почесал подбородок Клод. – Да вот боюсь, что без боли Вы еще сильнее работать рукой примитесь. Я разве Вас не просил руку не напрягать?

Инна вздохнула:

– Просили… но у меня не получилось не напрягать. Там вот обвал произошел, я пыталась плиту поднять.

– Сломанной рукой? – Клод покачал головой. – А Вы мне показались разумной девушкой.

– Я была в отчаянии, – попыталась оправдаться Инна, но потом замолчала. Дура она, что тут еще говорить.

Однако Клод похоже, не так уж и злился. Вид у него был странно задумчивым, и он то и дело поглядывал на девушку так, как будто хотел что-то сказать, но не решался.

Парень встал и отступил к шкафу у дальней стены. Принялся перебирать какие-то таблетки. Но Инна видела, что мысли его витали где-то далеко. Поначалу она молчала, давая шанс ему самому начать разговор, но тот продолжал сохранять тишину. Вскоре обстановка стала такой неловкой, что Инна не выдержала и выпалила:

– У меня такое ощущение, что Вы хотите о чем-то меня спросить.

Клод даже вздрогнул, услышав ее голос. Но потом обернулся, так и не выбрав ничего из таблеток, и снова сел за стол. Его глаза пытливо уставились на девушку.

– Скажите, Вы знаете, где сейчас Мизуки?

Инна тут же напряглась.

– Вероятно, в сумасшедшем доме, – медленно произнесла девушка.

– Ее там нет, – уверенно заявил Клод. – Все, произошедшее в городе в последние дни, очень меня беспокоило, и я решил побеседовать с кем-нибудь из тех, кто принимал соммелис и видел странные вещи. Я подумал, что это может немного прояснить ситуацию. Но я не мог просто прийти в психиатрическую клинику и попросить разрешения пообщаться с «каким-нибудь психом». Лучше всего прикинуться, что я кого-нибудь знаю. В памяти всплыло имя Мизуки. И знаете, что мне там сказали? – он посмотрел Инне прямо в глаза, но та молчала. – Что она сбежала. Снова. Кто-то вскрыл решетку ее палаты и помог ей. Уж не Вы ли это были?

Инна качнула головой:

– Нет, не я.

– Но Вы знаете того, кто это сделал, – заключил Клод. – Послушайте, я не собираюсь сдавать ни Вас, ни Мизуки, ни человека, помогшего ей сбежать. Я просто хочу немного поговорить с ней. Вы можете организовать встречу?

– Я не знаю, где она, – холодно произнесла Инна.

– Я в это не верю, – покачал головой Клод. – Мизуки – Ваша подруга. Она должна была с Вами связаться после побега. И, между прочим… я выяснил, где Вы работаете. И также услышал одну интересную теорию насчет того, что это Вы виноваты в том, что в институте произошло массовое отравление. Или, что Вы, по крайней мере, соучастница преступления.

– Если Вы всерьез полагаете, что это я обрекла ученых на смерть…, – больше не желая этого слушать, Инна поднялась из-за стола. – То мне здесь делать больше нечего. Обойдусь без обезболивающего. До свидания.

Она собралась уйти, но Клод схватил ее за руку.

– Прошу, останьтесь, – его голос неожиданно смягчился. – Я не хотел показаться грубым. Я вовсе не считаю, что это Вы в том виноваты. Вы не такой человек. Просто я хотел сказать, что предполагаю, что Вы не пришли на работу потому, что провели время с Вашей подругой.

– Не вижу ни малейшей причины, почему я должна докладываться перед Вами, мистер Ламбер.

– Ну, зачем же сразу «мистер»? – Клод слегка улыбнулся. – Мы с Вами почти одного возраста – Вам двадцать четыре, мне двадцать шесть. Давайте на «ты»? Никаких мистеров и мисс. Просто Инна и Клод, хорошо?

Инна вздохнула. Она устала. У нее очень сильно болела рука. Она ни капельки не выспалась, и дело уже шло к вечеру. А сегодняшний день был насыщен событиями не меньше вчерашнего. И где-то наверху скрывались инопланетяне, похитившие ее отца. Мизуки неизвестно где, Кроссман на операции, а дома ее наверняка ждала встревоженная мать. Конечно, этого Клода она видела всего два раза в жизни, но разве так уж плохо, если в этом запутанном деле ей поможет еще один человек?

– Хорошо, – наконец, выдохнула Инна. – Отпусти меня.

Клод убрал от нее руку, и девушка снова села за стол. В придачу ко всему прочему у нее еще и разболелась голова.

– Что ты от меня хочешь? – довольно грубо спросила она.

Клод не обиделся и принялся говорить.

– Видишь ли, растение соммелиса очень меня интересует в последнее время. Я нашел дневник своего прадеда, который был биологом и изучал его. Мне начинает казаться, что все галлюцинации, которые видят некоторые люди, употреблявшие отвар, что-то означают. Я не хочу причинять вреда твоей подруге. Мне просто нужно во всем разобраться.

Инна помолчала. В последнее время она много думала об инопланетянах, о своем отце и о «последствиях», которыми ее пугали те существа, но никогда по-настоящему не задумывалась, при чем же тут соммелис. Почему только употребляющие отвар видят скалу, в которой живут инопланетяне? И ведь тогда, в парке… перед появлением странных созданий в капюшонах она явственно ощутила аромат соммелиса. Похоже, что именно это растение помогало связаться с ними. Может, стоит изучить этот вопрос поподробнее? Но тогда ей точно потребуется помощь Клода.

В конце концов, Инна решилась и рассказала парню обо всем, что произошло с ней, начиная с того момента, как она узнала, что ее отец пропал. Клод ее внимательно выслушал, не перебивая и не твердя, что она сумасшедшая, даже когда речь пошла о том, что произошло в парке.

– И вот сейчас, когда ты сказал о своем прадеде, я задумалась, не лежит ли корень всех проблем в соммелисе, – протянула Инна.

– А я задумался, не лежит ли корень всех проблем в квантовом компьютере, – добавил Клод.

Инна недоуменно нахмурилась:

– Честно говоря, мне трудно представить, каким образом растение, вызывающее галлюцинации, связано с квантовой физикой.

– Ответ кроется в твоих друзьях-инопланетянах, – заключил Клод. – Думаю, нужно каким-нибудь образом с ними поговорить.

– Нужно найти Мизуки, – решительно сказала Инна. – Только она может видеть эту скалу. На меня даже запах соммелиса действует усыпляюще. Думаю, нужно сходить к Рави, вероятно, она еще там. Ты со мной?

– Конечно, с тобой, – Клод решительно встал с места. – Санитаров и медбратьев тут и без меня хватает, а если эти инопланетяне замыслили уничтожить нас, то счет идет на часы, если не на минуты.

Инна кивнула и хотела уже выйти из кабинета, как тут замерла.

– Черт, Кроссман же на операции, – простонала она. – Мне не хочется оставлять его одного. Вдруг инопланетяне захотят напасть на него, пока он в ослабленном состоянии?

– Если бы они хотели его убить, то довели бы обвал до конца, – заметил Клод. – Ты же сама сказала, что тряска внезапно прекратилась. К тому же, даже если ты будешь здесь, то чем ему поможешь?

– Ты прав, ничем, – согласилась Инна. – Просто не хочу его бросать. К тому же, если с ним что-нибудь случится…

Следующие слова девушка произнесла про себя: «То следующей жертвой этих существ стану я». Судя по взгляду Клода, он подумал о том же самом.

Пока подруга находилась рядом с ней, Мизуки могла вполне спокойно ждать, но оказавшись в одиночестве (ловящий на кухне глюки Рави не в счет) она почувствовала, как что-то внутри нее принуждает к действию. Выйдя на улицу, она принялась мерить шагами двор. Холодный ветер дул ей в лицо, но это не остудило ее пыл, а словно наоборот, заставило ее ходить еще более нервно.

Какое-то время Мизуки совершала эти бесполезные движения, сжимая руки в кулаки. Ей показалось, что прошла целая вечность. Откидывая пряди черных волос с лица, она продолжала оглядываться по сторонам. Все казалось таким мирным. Но вдруг по ее коже пробежала дрожь. Мизуки резко остановилась и осмотрелась, но скалы не было нигде видно. А потом, следуя какому-то странному зову интуиции, она подняла голову вверх.

Серое нагромождение неровного каменного материала висело в воздухе, как какой-то гигантский летучий монстр. Неподвижная скала бросала тени на город, но никто из случайных прохожих, казалось, ее не замечал. Мизуки не могла понять, как этот предмет очутился в небе, возможно, это и в самом деле был космический корабль, но времени поразмыслить над этим у нее не было. Из скалы появился луч красного света, и он был направлен в сторону какого-то здания Фориса. Мизуки сразу поняла, что сейчас произойдет еще какая-то катастрофа.

И девушка забыла о том, что должна была постараться связаться с Инной и рассказать ей о том, что происходит. Мизуки не могла рассуждать здраво в такой ситуации, а потому просто бросилась бежать в ту сторону, куда указывал луч. Она даже не потрудилась взять ховерборд, хотя на нем было бы быстрее. Мизуки бежала по затемненной дороге так, как будто от этого зависела ее жизнь, налетая на идущих по своим делам людей. Девушка совершенно не думала о том, что таким поведением может привлечь внимание. Она была уверена в том, что сможет отбиться, даже если на нее набросится сразу десяток санитаров.

Но оказалось, что бояться ей следует не санитаров.

Внезапно прямо у нее на пути появился ряд очень высоких людей в длинных черных плащах, скрывающих лица капюшонами. Мизуки резко притормозила. В голове стразу всплыл рассказ Инны о капюшонах, которые встретились ей в парке. Сердце быстро застучало, но Мизуки приказала себе не поддаваться панике. Остановившись и вскинув голову вверх, она спросила:

– Кто вы такие?

Но капюшоны не спешили в подробностях расписывать план их действий. Они довольно быстро взяли ее в круг, а потом принялись шептать своими жуткими голосами:

– Непредсказуемая, упрямая, импульсивная… она несет угрозу.

Мизуки сразу поняла, что говорят они о ней.

– Я не знаю, зачем вы вообще пришли на нашу планету, но очевидно, что ваши намерения отнюдь не добрые. Я требую, чтобы вы вернули Павла Рябинина вместе с его прибором и оставили нас всех в покое! – воскликнула девушка.

Но капюшоны лишь рассмеялись. Их голоса эхом отдавались у нее в голове, звуча как будто где-то внутри ее тела. Мизуки нервно оглядывалась, ища возможность сбежать, но инопланетяне создали довольно плотный круг, который не мог видеть никто, кроме нее. Она была так беззащитна перед ними. Они могли сделать с ней все, что угодно.

Но капюшоны не спешили нападать, даже если имели такую цель. Хоть их лиц и не было видно, они определенно ее рассматривали. Мизуки уже начала подумывать о том, чтобы попытаться пробиться через их ряды, как вдруг инопланетяне заговорили снова:

– Она смелая… и у нее большой опыт приема соммелиса…, – шелестящие, свистящие голоса проникали в самую глубь ее души, как будто видя ее насквозь. – Мы возьмем ее с собой…

Тут Мизуки похолодела, хотя, казалось бы, куда больше.

– Что значит – с собой? – спросила она, но ей никто не ответил.

Скала над ней неожиданно загудела, а капюшоны запустили руки в карманы своих плащей и вытащили из них какие-то приборы, похожие на описываемую Инной сферу. Мизуки тут же накрыл такой сильный аромат соммелиса, что она не смогла удержаться, чтобы не начать вдыхать его полной грудью. И тогда это началось.

В первые годы приема отвара из этого растения Мизуки, как правило, засыпала, и видела странные, но прекрасные сны. Однако чем больше проходило времени, тем чаще лекарство вместо седативного давало галлюциногенный эффект. Поэтому Мизуки была привычна к тому, что у нее частенько двоилось и троилось в глазах, что порой она видела себя как будто со стороны, что иногда перед ней ходили животные диковинных форм, а все ощущения становились острее. Девушка стала использовать все это для вдохновения и рисовала неплохие картины. Но проблема в том, что сейчас такое состояние только помешает ей выбраться из ситуации, в которой она оказалась.

Количество капюшонов увеличилось, хотя Мизуки знала, что это всего лишь галлюцинации. Рядом с ней стояло несколько копий ее самой. По воздуху летали птицы лилового цвета со странными изогнутыми клювами. Реальность перестала существовать.

И в этот момент скала испустила еще один луч. На этот раз он был синего цвета и падал прямо на нее. Мизуки ощутила легкое покалывание во всем теле. Картинка перед глазами размылась, все звуки исчезли, и девушка словно бы очутилась в темноте. Трудно было сказать, сколько это длилось – секунду, минуту, час, день или даже больше. Мизуки не могла пошевелиться, не могла открыть рта и закричать, чтобы выпустить на волю тот ужас, который окутал ее в это мгновение… Ей казалось, что она ощущает каждый атом своего тела, и что эти атомы хотят убежать… И тут все закончилось.

Девушка стояла посреди огромного зала с тусклым освещением. Серебристые стены, ряды однообразных стульев с жесткими сиденьями, вдалеке виднелся длинный стол, уставленный блестящей посудой… Здесь никого не было. Ее куда-то переместили… Но куда? Зачем? И, самое главное, как ей теперь отсюда выбраться?

Из дальнего конца зала донеслись шаги.