На этом я мог бы закончить поиски мисс Тилни, но хотелось выяснить, что было дальше и почему она сделала это, чем вдохновлялись ее дела милосердия. Она находилась в Париже и месяц спустя, когда началась война, работала в Северо-Африканской миссии и надеялась получить французское удостоверение личности (carte d’identité), что позволило бы ей остаться во Франции. Охват ее работы был широк, она всячески старалась помочь «своим еврейским подопечным», с которыми у нее сложились близкие отношения. Часто мисс Тилни ездила в Гавр и другие французские порты – пожелать счастливого пути своим «подопечным», отправляющимся в Америку.

В июне 1940 года немецкая армия вошла в Париж. Мисс Тилни оказалась отрезана от внешнего мира на несколько месяцев. Молчание встревожило ее друзей, заметки «Веры и труда» призывали молиться за мисс Тилни и за тех, «чья участь нынче горше прежнего». Часовня взялась собирать фонд ей в помощь, огромную сумму в десять фунтов, но деньги прибыли только через год, а до тех пор мисс Тилни выручала лишь поддержка американского посольства. В сентябре 1940 года она наконец сообщила, что была больна, выздоравливает, радуется солнечным дням, разгребает долги и «постоянно думает о родных и друзьях, особенно с Суррей-роуд».

Члены общины так встревожились, что обратились к лорду Галифаксу, министру иностранных дел, но безрезультатно. Архив скупо сообщает, что лорд Галифакс «свидетельствует всем свое почтение, но более ничего сделать не может». И снова молчание. Находившиеся во Франции граждане вражеских стран были интернированы; в начале 1941 года мисс Тилни, как и сотни других британских женщин, отправили в военные бараки Безансона. В мае ее перевели во Фронтшталаг 121 в Виттеле, курортном городе восточной Франции, и поселили в превращенном в тюрьму «Гранд-отеле» (теперь он входит в сеть «Клаб Мед»). Там она провела четыре года.

В феврале 1942 года англичане и немцы пытались договориться об обмене пленными, но из этого ничего не вышло. Суррейская часовня отправила мисс Тилни еще два фунта на лечение зубов, а в начале 1943 года пришли тревожные известия: она страдала от недоедания. Сама она писала коротко, в основном о том, как «напряженно ждет наступления мира». В третью годовщину ее заключения начались новые, грозные события. До тех пор две с половиной тысячи иностранок находились в десяти зданиях отеля, отделенных от курорта трехметровой оградой с колючей проволокой поверху. В основном это были женщины из Великобритании, Канады и Соединенных Штатов, но в апреле 1943 года прибыла группа из четырехсот евреев – в нее входили и женщины, и мужчины, и дети. По большей части их отправили сюда из варшавского гетто, поскольку у них были паспорта южноамериканских стран. Эти люди рассказывали чудовищные истории о массовых убийствах. Мисс Тилни, работавшая в комендатуре своего лагеря с анкетами и архивами, услышала от вновь прибывших, что комендант Ландхаузер получил от Алоиза Бруннера и Адольфа Эйхмана приказ собрать всех удерживаемых в Виттеле варшавских евреев и депортировать их на восток. Их паспорта отныне считались поддельными.

В январе 1944 года комендант Ландхаузер перевел варшавских евреев из отеля «Провиданс» в отель «Бо Сит», отделенный от основной территории. Это вызвало в лагере большие волнения. В марте первая группа варшавских евреев, 169 человек, была погружена в поезд (транспорт № 72), направлявшийся в Аушвиц. В этой группе находился и поэт Ицхак Кацнельсон; он спрятал бутылку с последними своими стихотворениями на территории лагеря, и впоследствии они были найдены. Одно из стихотворений получило широкую известность – «Песнь об убиенном еврейском народе».

Нельзя сказать, что сопротивление вовсе отсутствовало. Несколько варшавских евреев совершили самоубийство с помощью яда или выпрыгнув из окон верхних этажей отеля. Другие пытались бежать, в том числе юный Саша Кравец, обратившийся за помощью к своей учительнице английского языка мисс Тилни. Об этом я узнал из книги «Софка: автобиография принцессы», которую написала другая заключенная того же лагеря, Софка Скипвит (счастливое совпадение: она оказалась двоюродной бабушкой моего лондонского соседа). В этой книге рассказывается об исчезновении Саши Кравца незадолго до отправки поезда в Аушвиц: «Мы подозревали, что к этому была причастна мисс Тилни, средних лет женщина, работавшая в комендатуре и очень любившая Сашу».

Софка Скипвит угадала. Мисс Тилни прятала Сашу Кравца более полугода, до 18 сентября 1944 года, когда явились американские войска. «Только после освобождения лагеря выяснилось, что все это время он жил у нее в ванной», – писала Софка. Другой заключенный сообщил брату мисс Тилни Альберту, что его сестра «о себе заботилась в последнюю очередь», что она сохранила отобранные паспорта и «с огромным риском для себя… шестнадцать недель прятала молодого еврея, приговоренного к отправке в лагерь уничтожения в Польше. Кто-то из заключенных выдал ее немцам, но, к счастью, обвинил в укрывательстве девушки – обвинение, которое она могла опровергнуть». Другой заключенный сказал Альберту, что спасение Саши Кравца было одним из «наиболее отважных деяний в пору этой войны», что ему не доводилось видеть женщину «столь храбрую, усердно работающую и не щадящую себя в добрых делах». Мисс Тилни, подытожил он, «едва ли не самый смелый человек, кого я видел в жизни».

После освобождения мисс Тилни еще долго оставалась в Виттеле: сначала она сотрудничала с Шестой армией США, затем получила должность «секретаря и администратора» отеля «Эрмитаж», где разместилась база отдыха Седьмой армии США (и там ее тоже признавали умным и добросовестным, верным своему долгу и думающим сотрудником). Затем она вернулась в Париж, в баптистскую церковь на авеню дю Мэн, привезла из имущества других заключенных то, что удалось сберечь. И наконец мисс Тилни уехала с миссией в Южную Африку и провела там большую часть 1950-х годов. Выйдя на пенсию, она перебралась во Флориду в Коконат-Гроув, поближе к брату Фреду (еще один колоритный персонаж: в 1955 году судья в Майами вынес ему приговор за «мошенничество с помощью почты» и запретил дальнейшую продажу «напитка бодибилдера» под маркой ViBeIon, состоявшего из пивных дрожжей с овощным ароматом).

– Здесь, в Коконат-Гроув, они держались вместе, – пояснила Джермейн Тилни. – Доктор Тилни, мистер Атлас и Элси.

Мисс Тилни умерла в 1974 году, ее бумаги пропали. Я не смог даже отыскать ее могилу и обратился к специалисту по некрологам из «Майами Геральд». Та сумела установить, что мисс Тилни была кремирована и ее прах был развеян над заливом Бискейн, на атлантическом побережье Южной Флориды.

По всей видимости, она так никому и не рассказала о поездке в Вену или о своей деятельности в Виттеле – ни в Суррейской общине, ни родственникам во Флориде.