Толстый парень в розовой рубашке, штанах цвета хаки и грязно-белых теннисных тапочках убирал блестящие карточки из застекленной витрины. Дерганый наркоман в армейской рабочей одежде и белых кедах стоял рядом и тупо глазел на него.

– Представление – высший класс, – сказал я парню. – Этот Цифер – прямо волшебник.

– Псих какой-то, – буркнул тот.

– Это у него было последнее?

– Вроде так.

– Я хочу его поблагодарить. Можно пройти к нему за сцену?

– Поздно, он ушел уже. – Толстяк отцепил фотографию моего клиента и убрал ее в конверт. – Он как отыграет – сразу уходит.

– Что значит ушел? Быть не может!

– Он в конце включает пленку и так время выигрывает. Даже не переодевается.

– У него был с собой кожаный саквояж?

– Да, и еще большой черный ящик.

– А где он живет?

– А я почем знаю? – толстяк мигнул. – А вы из полиции, что ли?

– Я? Отнюдь. Просто хотел ему сказать, что он молодец.

– А вы агенту его скажите. – Парень протянул мне фотографию. Идеальная улыбка Цифера затмевала даже лоск глянцевой фотобумаги. На обратной стороне был оттиск печати: «Уоррен Вагнер и K°».

Трясущийся наркоман тем временем переключил свое внимание на автомат с китайским бильярдом, стоявший у входа.

Я вернул толстяку фото, сказал спасибо и растворился в толпе.

Таксист высадил меня у театра «Риволи» напротив Брилль-билдинга. Бродяги в шинели в этот раз видно не было: должно быть, ушел в увольнительную. Я вошел в лифт и поднялся на восьмой этаж. Крашеная девица в приемной на сей раз блистала серебряными ногтями. Меня она не узнала.

Я сунул ей карточку.

– Мистер Вагнер у себя?

– Он занят.

– Спасибо. – Я обогнул ее стол и рывком открыл дверь с надписью «Не входить».

– Эй, вы куда? – Девица рванулась за мной и, точно гарпия, вцепилась мне когтями в пиджак. – К нему нельзя…

Я захлопнул дверь у нее перед носом.

– …три процента от сборов – это издевательство, – гневно пропищал карлик в красной водолазке.

Он сидел на облезлом диване, и его ножки торчали вперед, как у куклы.

Вагнер-младший уничтожающе глянул на меня поверх покрытого ожогами стола.

– Что за наглость? Ломятся, как к себе домой…

– У меня к вам два вопроса, а времени нет.

– Ты его знаешь? – тоненьким фальцетом спросил карлик.

Я узнал его: когда я был маленький, он выступал в субботних концертах и снялся во всех сериях «Адского поваренка». Его древнее морщинистое личико не изменилось с тех пор, но черная сапожная щетка на голове стала белей скатертей из рекламы отбеливателя.

– Первый раз вижу, – огрызнулся Вагнер. – А ну-ка живо выметайтесь, пока я полицию не вызвал!

– Я здесь был в понедельник, – сказал я, стараясь говорить спокойно и вежливо, – только тогда не назвался.

Я достал бумажник и показал ему копию удостоверения.

– Ну хорошо, вы сыщик, и что дальше? Поэтому надо ломиться, как бык, когда у меня деловая встреча?

– Зачем все усложнять? Ответьте мне на вопросы, и через полминуты я уйду.

– Опять Фаворит! Да не знаю я его и знать не хочу. Я тогда пешком под стол ходил.

– Забудьте про Фаворита. Давайте про Цифера.

– Что про Цифера? Что? Я с ним только неделю назад договор подписал.

– По-настоящему его как зовут?

– Луи Сифур. Как пишется – у секретарши спросите.

– Адрес?

– Адрес у нее же. Джанис!!! – заорал он.

Крашеная робко просунула голову в дверь:

– Да, мистер Вагнер?

– Скажешь там мистеру Ангелу все, что нужно.

– Да, сэр.

– Спасибо большое, – сказал я.

– В другой раз стучитесь.

Фирменной, вибрирующей от постоянной работы челюстей улыбки я так и не дождался, однако среброперстая Джанис была столь любезна, что нашла у себя сведения о Цифере и даже выписала все на отдельный листочек.

И тут прозвучал финальный залп:

– Вас самих в зоопарк надо.

Всю неделю бедняжка ждала своего часа, и вот час настал.

Отель «Раз-два-три» был расположен между Бродвеем и Шестой. Здесь адрес одновременно служил названием: Западная Сто сорок шестая улица, 123. Непритязательного вида фасад венчали всевозможные архитектурные излишества. Я вошел и протянул юноше за конторкой свою визитку, завернутую в десятидолларовую банкноту.

– Мне нужен номер комнаты Луи Цифера, – имя я произнес по буквам. – Только так, чтобы охрана ничего не узнала.

– Цифер? Помню. У него еще такие черные волосы и борода седая, да?

– Точно.

– Он уж больше недели, как съехал.

– И адреса не оставил?

– Вообще ничего.

– А комната? Туда уже кто-то заселился?

– Бесполезно. Там всё десять раз вылизали.

Я вышел на солнышко и двинулся в сторону Бродвея. День был прекрасный, как раз для пеших прогулок. Трио Армии спасения, туба, аккордеон и тамбурин, услаждали слух торговца каштанами, пристроившегося под навесом у входа в кинотеатр «Лоевс Стейт». По случаю торжественного возобновления работы публике обещали новые, «сверхудобные» кресла. Я наслаждался звуками и запахами, пытаясь вспомнить, каково это было жить две недели назад и не знаться ни с какой магией и прочей чертовщиной.

В «Асторе» я применил другую тактику.

– Прошу прощения, – обратился я к портье. – Дело в том, что мы с дядей договорились встретиться в кафе, но прошло уже двадцать минут, а его нет. Я бы ему позвонил, но не знаю, в каком он номере.

– Как имя вашего дяди, сэр?

– Цифер, Луи Цифер.

– Мистер Цифер сегодня утром выехал.

– Как? Снова в Париж?

– Адреса он не оставил.

Вот тут бы мне все и бросить, взять Епифанию да поехать кататься по реке вокруг острова. Но вместо этого я позвонил Штрейфлингу в контору и без обиняков поинтересовался, что, в конце концов, происходит.

– За каким чертом этот ваш Цифер потащился на блошиный цирк?

– Насколько я понимаю, вас это не касается. Вас наняли не для того, чтобы следить за господином Цифером. Полагаю, будет лучше, если вы займетесь вашими прямыми обязанностями.

– Вы знали, что он фокусник?

– Нет.

– И это вас не заинтересовало?

– Я много лет знаком с господином Цифером и знаю его как человека весьма утонченных вкусов. У него очень разносторонние интересы, и я не удивлюсь, если его занимает также и искусство факира.

– Искусство факира в блошином цирке?

– Возможно, это хобби. Способ расслабиться, успокоить нервы.

– С ним это как-то не вяжется.

– Мистер Ангел, за пятьдесят долларов в день мой клиент – и ваш, замечу в скобках, – легко наймет кого-нибудь еще.

Я сказал, что все понял, и повесил трубку.

Я прогулялся до табачного киоска, наменял десятицентовиков и позвонил еще в три места.

Во-первых, я связался с секретарской службой и выяснил, что мне звонила некая дама из Вэлли Стрим. У нее пропало жемчужное ожерелье, и она подозревала, что к этому причастна одна из ее подружек по дамскому клубу. Я не стал записывать ее номер.

Во-вторых, я позвонил в «Морские перевозки Крузмарка», где мне сообщили, что президент и председатель совета директоров в трауре и в конторе не появлялся. Я попытал счастья и позвонил ему домой. Подошел лакей, спросил, как меня зовут, и в скором времени на том конце возник Крузмарк.

– Что ты об этом знаешь, Ангел? – прорычал старый флибустьер.

– Да так, кое-что. Только что же мы по телефону? Мне бы надо с вами встретиться… да хоть прямо сейчас.

– Хорошо. Я позвоню вниз, скажу, чтоб пропустили.