Я пришел в себя под шуршание автомобильных шин по гравию. Двигаться не выходило: я был не только связан по рукам и ногам, но и зажат между двумя мощными фигурами. Соседство меня не удивило, ведь безэмоциональные мужики к черном поймали меня и, кажется, уже не могли отпустить. Голова болела от удара камнем, в глазах двоилось, но я приложил все усилия для того, чтобы снова не потерять сознание. Нужно было понять, куда меня везут.

В мир смертных пришел новый рассвет. Он был очень ярким, значит, на улице было холодно. Оранжевое зарево медленно накрывало город, было около шести часов утра. Как же долго я был в отключке. Насколько же медленно они со мной возились. Будто ждали инструкций.

По чьему-то указу меня везли в неизвестном направлении. Солнце вставало на востоке и, судя по путям нашего движения, от Сколково мы въехали обратно в Москву. Где-то недалеко проехала ранняя электричка, по звукам я понял, что железная дорога находится где-то сбоку.

– Одну звезду поставлю водителю за эту поездку… – попытался встряхнуться я, но меня плотно зажали между мощными торсами. – Какое у вас приложение? Я просил ехать к цыганам.

Мою болтовню проигнорировали, зато я дал всем знать, что жив и пришел в себя. Это давало мне возможность оглядываться по сторонам и вертеть головой. Сумка с заветным контейнером, которая, кажется, стоила мне здоровья, пропала, однако она мне была больше и не нужна. Пробирка с сущностью Смерти была оттуда извлечена и перемещена во внутренний карман моего грязного, мятого пиджака. Я ощущал исходящий от нее холод, от которого можно было окоченеть.

Машина была дешевой и старой, настолько плохой, что я засомневался в том, что к похищению причастны силы Зла. Окна в ней затемнены не были, так что окружающий пейзаж был виден отлично. Автомобиль ехал мимо однотипных невысоких домов, набитых различными магазинами. Звук от железнодорожных путей стал громче, мы свернули в его сторону, проскочив неприметный вход в одну из станций московского метрополитена. Сомнений не оставалось: мы ехали по Дмитровскому шоссе, а впереди было место, которое раньше я видел только на фотографиях.

Останкинский пивоваренный завод был одним из самых высоких и мощных зданий промзоны. Он словно стоял на куриных ногах, – на огромных и толстых трубах, уходивших в землю. Территория завода была обширной, именно здесь производилось «Жигулевское» и «Старая бочка». Завод был вместилищем офисов и помещений, в которых сидели хипстеры со стартаперами, которых спасти от вырождения так мечтал ученый Алекс Авдеев. Цеха пивоварни напоминали лабиринт ужаса. И ехали мы именно туда.

– Пива хоть нальют? – вздохнул я. Вместо ответа меня во второй раз ударили по голове. Я, казалось, не лишился сознания полностью, а лишь погрузился в какое-то смутное забытье.

В нем меня мотало из стороны в сторону, куда-то тащило. Яркие пятна света, просачивающиеся сквозь полуприкрытые веки, сменились полумраком помещения. Здесь пахло пылью и тянуло сквозняком. Мое полубесчувственное тело кто-то усадил, крепче перетянув путы на руках и ногах. Холод от кирпичной стены привел меня в себя. Я снова мог видеть и ориентироваться в пространстве, только голова болела в три раза сильнее.

Мужчин, которые приволокли меня на завод, было четверо. Еще трое уже ждали здесь, выйдя из сумрака большого промышленного помещения. Все они хранили молчание, казалось, что каждый из них точно знает, что ему нужно делать.

– Похищение человека, статья 126 Уголовного кодекса Российской Федерации, – попытался предупредить я. – От пяти до двенадцати лет, люди. Я понимаю, что вас кто-то загипнотизировал, но, может, придете в себя?

Вместо ответа меня снова ударили по голове. Боль взорвалась, но сознание осталось: в этот раз у мужиков не было задачи меня вырубить. Я дернулся, но двинуться не смог, так как руки были плотно связаны за спиной. Мне не дали даже передохнуть, а на меня уже посыпались новые удары. Голова, ребра, живот. Пробирка со Смертью, как ненормальная, металась в кармане, рискуя разбиться, но про нее я вспоминал с трудом.

После нескольких минут избиения руками, в ход пошли ноги. Левое веко распухло, правая скула пульсировала и кровоточила. Ныли отбитые, кажется, почки, а сердце билось, как бешеное.

– Сказали бы хоть, что вам надо… – сплевывая кровь, стекающую изо рта, спросил я. Судя по полному молчанию, им не нужно было ничего. Они просто хотели меня бить.

Удары были болезненными, но не смертельными. Любой из похитителей мог сломать мне шею, если бы захотел, но никто из них этого не сделал. То ли мои мучители были в курсе, что я не могу умереть, то ли задача была все-таки другой. Возможно, они просто были очень злы на меня, ведь мне долго удавалось убегать от них, и теперь вымещали обиду.

Когда все мои ноги, так же крепко связанные, были покрыты синяками, спешно проступающими везде, где только можно, двое из нападавших утомились. Они просто беззвучно прекратили избиение, скрывшись в сумерках заводского зала. Я почти успел выдохнуть и почувствовать, что боль утихает, из острой превращаясь в ноющую, но не тут-то было. На смену заступил еще один мужик, не слишком сильный, чтобы бить меня самостоятельно. В его руках была длинная и тонкая железная цепь. На такую сажают собак в деревнях, либо используют в гаражах для крепления замка. Она почти ничего не весит, если вас, конечно, ею не избивают.

Удары обрушивались на мои плечи и спину, которые оказались открыты после того, как меня услужливо развернулись от стены. Все, что я мог – это теперь прислоняться к кирпичам головой, сгорбившись. Было очень больно, а перед глазами плясали искры при каждом ударе.

– А я-то думал… что такое только в кино… бывает… – едва ворочая языком, пробормотал я. Как на зло, сознание все отказывалось покидать меня. – Будете смеяться… но я уже ничего не чувствую, кажется…

Боль притупилась, либо я уже настолько плохо соображал, что не понимал, что у меня что-то болит. Цепь несколько раз задела левое ухо, проходя по спине, так что из него тоже сочилась кровь. Левый глаз, похоже, не видел вовсе, залитый потом и сукровицей. Я даже не пытался понять, сколько прошло времени, потому что боялся ошибиться. Что если период, показавшийся мне длиной в час, на самом деле занял всего с десяток минут?

Возможно, мне стоило держать язык за зубами. Мои мучители приняли во внимание то, что я сообщил им о том, что пытка больше не работает так эффективно, как хотелось бы. Я должен был все чувствовать, это явно входило в их задачу. Один из мужиков бросил цепь на пол, и это был, кажется, самый прекрасный звук в моей жизни. Мысли о том, что после цепи он может принести что-то похуже, пришла ко мне слишком поздно.

Мне развязали ноги, но запястья все еще были перетянуты. Поскольку я больше не был прикован хоть к какому-то устойчивому предмету, мое тело завалилось в бок и повалилось прямо на холодный пол. Его прохлада показалась мне не менее прекрасной, чем звук падающего орудия пытки. Сознание немного прояснилось, от этого стало больнее.

Почему я здесь? Кто так сильно ненавидит меня, что заворожил толпу любителей пыток, чтобы они делали со мной столь ужасные вещи? Кто вообще способен заворожить толпу взрослых мужчин, да еще и так надолго? Они немало гонялись за мной до того, как поймали.

Сначала я думал, что дело было во мне. Мужики преследовали меня, раз за разом узнавая, где я нахожусь. Потом я думал, что дело в Авдееве, ведь люди в черном явились по его зову. Вернее, кто-то прислал их к нему в Сколково. Затем выяснилось, что дело было не в Алексе, а в том, что было у него. Пробирка с сущностью Смерти была его самым дорогим сокровищем, и только поэтому ученый был так интересен преследователям. В Сколково сумка с пробиркой оказалась у меня, зомби сразу же забыли про Алекса и ринулись за мной.

Пробирка, которую, кажется, сам Господь Бог защищал от уничтожения, все еще была со мной. Кто-то вынул ее из контейнера и поместил в мой карман. Почему мужики в черном не забрали пробирку и не отстали от меня? Все-таки им был нужен я? Или теперь уже и я, и пробирка? Вопросов было слишком много, а ответов слишком мало.

Еще меньше у меня оставалось времени, так как пытку предстояло продолжить. После недолгого перерыва мои завороженные похитители вернулись с новым арсеналом. Меня быстро освободили от наручников, вернули в вертикальное положение, но передышки не дали. Кто-то стянул запястья веревкой, оттягивая их вверх и назад. Мое ослабленное тело было перенесено в другую часть заводского помещения, к большой металлической решетке. На нее меня подвесили за руки, сильно вывернув суставы. Я взвыл от нового типа боли, который был для меня непривычным, за что тут же получил в живот. В подвешенном положении меня чуть не стошнило кровью, но я постарался не доставлять похитителям такого удовольствия.

Перетянутые веревкой запястья довольно быстро начали болеть, а потом неметь. Покалывание в пальцах скоро стало невыносимым. Передо мной кто-то из мужчин поставил старые, но работающие настольные часы, чтобы я мог точно видеть, сколько времени я провожу в ужасно неудобном положении. Боль и тяжесть разносилась от кончиков пальцев и до плеч. Вскоре у меня заболела шея, а за ней и поясница.

Мне казалось, что на некоторое время я отключался, но долго находиться без сознания мне не давали. Я получал ведро воды в лицо, чтобы прийти в себя, а потом поток воды прямо в глаза, нос и рот, чтобы я не мог дышать. Стрелки на часах бежали слишком медленно. Куда быстрее росло мое желание умереть, которое в данный момент не могло быть исполнено.

– Хватит… пожалуйста… – умолял я, выдавливая воду из легких.

И они прекратили, но только чтобы придумать что-то новое. Не выводя меня из подвешенного состояния, кто-то из мужиков в последний раз окатил меня ледяной водой, чтобы убедиться, что я в сознании, а затем натянул на меня противогаз. Я даже не думал, что такие старые модели еще существуют: разработанные и сваренные на века, не портящиеся от времени.

Резина больно сдавила распухшее веко и раненую скулу. Увидеть что-либо через мутные стекла было невозможно, внутри царил ужасный запах. Возможно, именно так пах распад Советского Союза. Я попытался сделать вдох, у меня получилось, но затем я быстро понял, что новый воздух в противогаз не поступает. Его «хобот» один из мужчин в черном перетянул, отрезав мне доступ к кислороду.

Меня охватила настоящая паника, откуда-то взялись силы на то, чтобы метаться из стороны в сторону в воздухе, крича от боли в руках и пытаясь вырвать «хобот», снова открыв поток воздуха в легкие. Так я сделал только хуже, но понимание пришло слишком поздно. Грудь сдавило и начало жечь изнутри.

Жар разносился по телу. Горело все – от израненных сначала наручниками, а потом и веревкой запястий, до щек, сдавленных противогазом. Жар поднимался изнутри с желчью в желудке, скапливался в ногах от крови, которая не могла добраться к вывернутым рукам.

А потом я оказался в Аду. Страдания мои стали настолько невыносимыми, что существование мое мало чем отличалось от Преисподней. Еще один способ попасть к Дьяволу без использования наркотиков был найден.

Противогаз пропал, исчезли путы, вернулось зрение. Телесные недуги не следуют за душой в Преисподнюю, там есть отличный выбор собственных наказаний. Чаще всего души попадают на сковородку к шайтанам, но меня эта участь миновала. Я попал в Ад в третий раз в своей жизни, и все было совершенно не так, как обычно.

Моя душа, оторванная от тела, миновала Квартал Страданий. Вместо сковородки я угодил во что-то мокрое и скользкое. Повернув голову, я удивленно заметил, что вокруг меня сжимается и разжимается влажная розовая кожа. Я находился в пасти огромного червя, того же самого, на которого я свалился в прошлый раз, убегая сначала со сковородки, а потом от шайтанов. Это был один из двух ручных монстров демонессы Лилит.

Червь ориентировался в Аду без глаз и двигался с огромной скоростью. В этот раз ему не приходилось тащить за собой кресло с главной женщиной Пекла. Я попытался выбраться из мягкой пасти червя, так как ощущения были не самые приятные, но существо засосало меня по пояс и не планировало отпускать. Второй червь не отставал от нас, но полз без добычи.

– Эм… Чип и Дейл? Бонни и Клайд? Как вас там зовут… Бэтмен и Робин? Ребята, отпустите! Я – не еда, я – юрист! – мне хотелось выбраться, оценить обстановку, но черви не давали мне этого сделать. Они тащили меня в неизвестном направлении.

Все, что мне оставалось, – это висеть в пасти монстра, уворачиваться от жирных боков его сородича, и смотреть по сторонам. Пробирка со Смертью осталась в моем внутреннем кармане, я удивленно нащупал ее, холодную, даже в Аду. Она упала в Подземный мир вместе со мной, видимо, из-за своей сверхъестественной сущности.

Это открытие меня обрадовало, ведь я находился на пороге завершения своего поручения от Астарота. Смерть вернулась в Ад. От радости я даже погладил червя. Когда-нибудь он меня отпустит, я доберусь до одноэтажного дома с логовом герцога, отдам пробирку. Судьба моего тела, оставшегося в мире смертных, была не так важна. Астарот поможет мне вернуться. Возможно, я попрошу у Лилит червя Бэтмена в долг, чтобы он сожрал всех моих обидчиков. Или хотя бы пожевал. Но потом сожрал, желательно с особой жестокостью. Это надо будет сделать до того, как герцог аннулирует все мои грехи, накопившиеся за время расследования. Меня захватило чувство облегчения и наступающей эйфории. Тело больше не ощущало боли, дела были почти завершены. Кто бы знал, что я буду настолько счастлив попасть в Ад?

Монстры бережно, но непреклонно тащили меня в район, где я ранее не бывал. Он казался светлее, чем другие. Черви двигались к первому кругу Ада, тому, который никогда особо не интересовал ни высокопоставленных демонов, ни другую нечисть. Выходы в мир смертных был недалеко отсюда, что, наверное, и служило причиной того, что первый круг все проходили и оставляли позади довольно быстро, спеша в более интересные с точки зрения темных дел части Подземного мира.

Первый круг оказался прохладнее, просторнее, а пыль и пепел тут садились не на булыжники и бетонную крошку, а на горячие плиты, которыми был вымощен каждый сантиметр под ногами. Кое-где откуда-то сочилась вода, а не лава, а свободное пространство было засажено грибами неизвестных видов, некоторые из которых светились или даже имели шляпки ярких цветов.

В центре круга расположился двухэтажный замок в неоготическом стиле, куда менее мрачном, чем типичная для Ада готика. Замком владел кто-то из демонов, это было очевидно потому, как здание растекалось, а потом само строило себя заново. По стенам текла свежая, сочная глина различных цветов: белая, желтая, красная, зеленая.

Перед червями ворота замка распахнулись, и мой монстр, оказавшись внутри, выплюнул меня во внутренний двор. Удивленно оглядываясь, я поднялся, понимая, что двор представляет собой детскую площадку. Горки, кубики, песочница, – все ржавое и давно некрашенное, но работающее. Где-то валялись жуткого вида медведи, зайцы и паровоз.

– Худо пожаловать, Антон, – раздался откуда-то знакомый голос демонессы Лилит. – Сделайте гадость, заходите.

Я замешкался. Мне нужно было как можно скорее оказаться у Астарота, чтобы завершить свои дела и отдать ему пробирку со Смертью. Общение с Лилит могло меня задержать. С другой стороны, Лилит всегда была добра ко мне, насколько может быть добр демон из Ада. Ее питомцы спасли меня и доставили к ней, больше было некуда. Убежать из ее дома было невозможно.

Вторые ворота в дальней части внутреннего двора открылись сами собой, приглашая меня пройти. Я пересек двор под пристальными взглядами покрытых пылью и глиной плюшевых игрушек. За вторым проходом оказался просторный зал, полностью сделанный из глины. Свежая, густая грязь покрывала все, сочилась по стенам и скапливалась сама по себе в большой купальне, расположенной посреди помещения.

В ванне восседала Лилит. Теперь я понял, почему ее губы всегда были зелеными – на них высохла глина. Демонесса была совершенно голой, что было, кажется, обычным ее состоянием, но в этот раз это было неважно. В купальне Лилит была не одна. Вокруг нее сидели десятки детей. Мальчики, девочки, младшеклассники и детки детсадовского возраста. Кто постарше держал на руках совсем малышей. Я в ужасе заметил нескольких девочек, лет десяти на вид, держащих на руках по три или четыре недоношенных младенца, которым не могло быть больше пяти или шести месяцев.

– Слава Сатане, вы здесь. Мне передали, что с вашим участием в мире смертных был устроен настоящий переполох, – Лилит вполне дружелюбно смотрела на меня, медленно размазывая по плечу глину из ванны. Я же растерянно переводил взгляд с одного ребенка на другого. – Я бы извинилась перед вами за столь необычную встречу, но никакой вины не чувствую. Вы в первом круге Ада, Шальков, сюда попадают души некрещенных детей. Я сама детей иметь не могу, так наказал меня… – демонесса с раздражением подняла глаза вверх, и я точно понял о ком речь. – Здесь же никто не может мне запретить проводить с ними время, заботиться о них. Облегчать их участь.

– Не думал, что такое возможно, с учетом вашего статуса и обстановки, – честно признался я. О том, что дети, окружавшие Лилит, были просто жуткими, я решил не говорить. Женщину, которая не может иметь детей, обижать не стоит, особенно если она – настоящий демон.

– Возможно все, Шальков, – улыбнулась Лилит. – И вы являетесь тому ярчайшим примером! – с этими словами, демонесса встала и аккуратно вылезла из ванны. Глина потекла по ее телу, но грязнее от этого в купальне не стало. Я отметил, что души детей при этом остаются чистыми, никто из них не мог испачкаться, даже если бы захотел. Мои ботинки, напротив, уже давно были в грязи. – Ох, и за вот это тоже не извиняюсь, – развела руками Лилит. – Он… – она снова подняла глаза, а я опять понял о ком речь. – Создал меня из глины. Грязевые ванны будто возвращают меня в утробу матери, если бы она у меня была. Не могу без них.

– Ваше право, – купание Лилит в грязи было не самым странным, что мне довелось тут увидеть. – Я не буду вас отвлекать. Так вышло, что я оказался в Аду, и это отличный повод завершить некоторые дела.

– А что же с нашим делом, Антон? – спросила Лилит, будто ждала возможности задать этот вопрос. – Вы же помните, что я – ваш клиент, а вы – дважды мой должник? Мне кажется, вы позабыли о нашем деле.

– Не поверите, только им и занимался, много презираемая Лилит, – ответил я, хоть ее тон мне и не понравился. Демонесса словно перестала быть расслабленной и лишь играла в спокойствие. Я, действительно, волновался о деле другого клиента, но все вопросы Лилит отпали бы, если бы мы поговорили с ней хоть немного позднее.

– Правильно говорите, Антон, не поверю, – рассмеялась она. – Но вообще, я не требую от вас результатов расследования. Я просто хочу свой должок.

– Какой? – напрягся я, осознавая, что Лилит, спасшая меня однажды, не шутила, когда говорила про сделку с демоном.

– Меня называют Королевой Лжи. В Аду это, стоит признаться, то же самое, как «кто угодно» или «просто кто-то», – хихикнула Лилит. – Тут каждый на лжи и других пороках мог бы построить небольшое королевство и прокачать его, отбивая атаки врагов с отличной графикой и с бесплатной регистрацией, которая принесет двести золотых монет и супермеч. Но все же, мне этот титул нравится, а, значит, я охочусь за правдой. Верните долг, Шальков, ответьте мне на три вопроса.

Интуиция подсказывала мне, что здесь что-то не так. Силы Зла не тащат тебя к себе ни с того, ни с сего, чтобы услышать от тебя какую-то правду. Лилит – не последний демон в Аду, и она неоднократно высказывала ко мне интерес, но неоднократно же и помогала мне. Пришло время платить, но неужели правда – это все, что ей было нужно?

– Всего три? – спросил я.

– Нет, ну, можно и шестьсот шестьдесят шесть, все-таки мы в Аду. Но вы, вроде бы, торопитесь, – развела руками в глине Лилит. – Итак? – в ответ на это я просто кивнул. – Первый вопрос. Что вы увидели в вечер нашей встречи в «Ангелофф баре», после того как выпили наш особый коктейль?

Я не смог скрыть своего удивления. Этот вопрос оказался полностью неожиданным, хотя и сложно было сказать, чего именно я ждал. Необходимо было ответить правду, что-то подсказывало мне, что Лилит поймет, что я вру, и сделка с демоном будет неисполненной. Придется открывать карты.

– Я увидел Смерть, – тихо ответил я, а потом в ужасе отметил, что демонесса совершенно не удивлена.

– Вы знали, что Смерть прячется в мире смертных, давно сбежав из Ада, когда обращались ко мне за помощью? – задала свой второй вопрос Королева Лжи.

– Да, но я не знал, где именно, – кивнул я, с каждой секундой чувствуя себя все хуже. Лилит мастерски выводила меня на чистую воду. Давно ли она знала, что я ей вру? – Вы волновались за местонахождение Смерти. Я подумал, что, возвратив Смерть в Подземный мир, я избавлю вас от волнений.

– Как мило с вашей стороны, – издевательски прокомментировала Лилит, которая с каждым моим ответом становилась все мрачнее. – У меня есть последний вопрос, Шальков. Где сейчас находится Смерть?

– Она здесь… – вздохнул я, вытаскивая злосчастную пробирку из кармана. – Я должен вернуть ее в Армагеддонскую впадину. Я признаюсь, что обманул вас, когда сказал, что не в курсе того, что из Ада попала Смерть. Я знал об этом. Однако теперь она вернется на свое место, а Апокалипсис, за который вы так волновались, пойдет своим чередом.

– О, он пойдет, – кивнула Лилит, подходя ко мне. – Вы молодец, Шальков. Настоящий профессионал. Взяли оплату с двух клиентов, одного успокоили, вопрос другого решили. Да-да, не удивляйтесь, я в курсе, что Астарот, которого поставили главным на подготовку Конца Света, нанял вас для решения его проблем. Кто еще мог это сделать? Другому демону вы бы отказали.

Я попытался отойти от демонессы подальше, сделать хотя бы шаг по направлению к выходу из купальни, но не смог. Мои ноги плотно застряли в глине, которая стекала с Лилит на пол. Никто не собирался меня отпускать.

– К моему большому сожалению, и тут я действительно сожалею, кстати… – вздохнула Лилит. – Апокалипсис готовится слишком медленно. И без моего участия. Эти идиоты во главе с Астаротом четко следуют букве Откровения Иоанна Богослова, а это значит, что Аду суждено проиграть. Мы же с вами этого не допустим, да, Шальков?

– Лилит, я не знаю, что вы задумали, но участвовать во властных разборках демонов я не намерен, – ответил я, пытаясь освободить ноги из глины. Демонесса наблюдала за мной, как за неуклюжим ребенком. – Я требую меня отпустить.

– Ах, да, вы требуете! – скривилась Королева Лжи. – Тот самый Антон Шальков, который врывается в Ад, вырывается из Ада, играет в святошу год, а потом снова начинает вести себя так, будто у вас тут есть хоть какие-то права. Ничего у вас нет, Антон. Ваша душа по счастливой случайности получила отсрочку от любого из здешних кругов, включая мой. Вы же в курсе, что в первый круг Ада попадают те, кто проживает жизнь, как технический протокол, не делая ни зла, ни добра?

«Не помню!» – пронеслось в моем мозгу, но я не был уверен, что Лилит не лжет, и не мог позволить ей влиять на меня. Демонесса была далеко не глупа, конечно, она хотела забраться ко мне в голову, сыграв на больных точках, каждая из которых относилась исключительно к желанию больше никогда не попадать в Ад.

– Это не имеет никакого значения, – стараясь сохранять спокойствие, настаивал я. – Я не умер. Я не попал по решению ангелов из Чистилища в первый круг Ада. Ни в какой круг я еще не попал, Лилит, и у вас нет никакой власти надо мной!

– Бедный, бедный бывший АДвокат Антон Шальков, – хихикнула Лилит. – Всегда такой уверенный в том, что он так сильно кому-то нужен. Вы можете катиться на все пять сторон, Антон, включая сторону «вверх», – она вскинула руку, указывая в сторону мира смертных. – Но Смерть вам придется оставить мне. Она нам еще пригодится.

– Я ничего вам не отдам, – огрызнулся я. – Вы поручили мне установить, находится ли Смерть в Аду. Так вот, да, сейчас Смерть в Аду. Мое задание исполнено. В отличие от поручения Астарота, который просил меня вернуть ее в Армагеддонскую впадину. Мы с ним договорились.

– Мужчины… Всегда упрямятся! – Лилит, кажется, начала злиться. Глина, в которой я стоял, стала мне уже по колено и поднималась выше. – Не слушают никого, кроме себя. Считают себя лучше других. Они, видите ли, договорились. Ваши договоры, ваши соглашения, которые в итоге приводят только к дележке власти, а потом и к катастрофе! Стоило ли покидать Рай, чтобы в Аду, который должен был быть оплотом равенства, столкнуться с той же самой несправедливостью?!

– У вас явно что-то случилось, но я в этом не виноват, – осторожно напомнил ей я, понимая, что руками двигать уже не могу, они просто присохли к телу вместе с глиной. – Так же как не виновата в этом и Смерть. Не стоит держать ее пленницей в надежде осуществить свои планы.

– Пленницей? Это Астарот и его дружки-демоны держали ее пленницей! – Лилит, казалось, теряла всякое спокойствие, принимая все более угрожающий вид. Из ее аккуратных ноздрей повалил дым. – Я, наконец, освобожу ее. Она будет делать то, что ей хочется, а не то, что ей говорит толпа мужиков, опираясь на дневник пьяного хиппи, возомнившего себя святым!

Это был тот самый момент, когда мне лучше было помолчать. Ситуация напоминала то самое клише, когда антагонист готов выдать весь свой план герою вместо того, чтобы просто его прикончить, но на самом деле Лилит просто захотела выговориться. Она долго держала в себе злость и обиду, а мне просто «повезло» оказаться рядом с самой могущественной демонессой Ада в нужный момент.

На шестой день творения, то есть в субботу, Бог мог сделать все, что угодно. Он мог поспать подольше, а потом пойти на пикник. Или же он мог искупаться в новообразованном и от этого очень чистом море без медуз, потому что медуз тогда еще не существовало. Бог даже мог бы провести работу над ошибками, в результате которой он заметил бы, что система «да будет свет», которую он создал на первый день, по полгода не работает в Мурманске, образуя полярную ночь. Может, можно было бы что-то исправить.

Но вместо всего этого на шестой день Бог упоролся и создал человека. Библия оперирует романтическими и продающими слоганами, типа «из праха земного», но по факту человека он создал из говна. К тому моменту существовало уже довольно немало животных, которых никто еще не успел приучить к лотку. Там, в Раю, навоза никогда не нюхали, так что будут отрицать очевидное, но даже сам человек уже периодически приходит к мысли о том, что он – то еще дерьмо, и с этим надо что-то делать.

Бог сильно любил людей и даже изгнал Люцифера, который заявил, что в сортах говна разбираться как-то не комильфо. Но даже у Бога на человечество иногда не хватает терпения, не зря же он все это смыл Великим Потопом.

По официальной версии, Бог любил всех людей, но сначала он создал Адама. Так вышло, что совочек, при помощи которого Бог создавал человека из го… грязи, в последний момент сломался, не успев отсечь последний кусок. «Не сильно большой, ходить мешать не должен», – подумал Бог, и оставил все, как есть. Так получился мужчина.

Адам, родившийся сразу взрослым, тут же, как многие люди, начал работать на своего папу. Ухаживал за Райским садом, подрабатывал в креативном отделе, придумывая имена более чем 42 000 видов пауков, стараясь при этом не орать от ужаса, потому что все они смотрели на него одновременно, а иногда и пытались подползти.

И именно потому, что Адам появился на свет взрослым мужчиной, Бог сразу же придумал ему женщину. Лопатка все еще была сломана, но женщина сама уже привела себя в порядок при помощи пластической хирургии, косметики и самоубеждения. И была эта женщина прекрасна. И звали ее Лилит.

Вот только никто про нее не знает, так как была она создана равной Адаму для того, чтобы жить с ним в партнерстве и уважении. И сказал Бог: «Плодитесь и размножайтесь», и Адам был в деле, но Лилит заметила, что у них пока ни образования, ни шалаша, а за работу в Райском саду папа не платит ни копейки, что являлось бы нарушением трудового законодательства, если бы оно существовало. Что до самого процесса размножения, Лилит была не против, но хотела быть в этом процессе сверху, чтоб права на позу наездницы зарегистрировать и за счет этого увеличивать в будущем семейный бюджет. Не верите – читайте Алфавит Бен-Сиры, евреи по вопросам семейного бюджета врать не будут.

Вот только Адам к экспериментам в постели был не готов, так же, как и к тому, что ему, ударнику труда, назвавшему 5000 видов земноводных, будет перечить какая-то баба. А когда эта баба еще и ушла, не оставив ужина, и Адам чуть не подавился кроликом, которого не доварил, потому что бросал мясо в холодную воду, вместо кипятка, ярости первого мужчины не было предела.

А что делает мужик, когда он обижен? Правильно, жалуется могущественному отцу, который тут же посылает за Лилит целый поисковый отряд из ангелов (то есть из головорезов, только казавшихся добрыми), чтобы вернули, наказали и объяснили, как именно в современном обществе, которое имеет все признаки Рая, действует равноправие между мужчиной и женщиной.

Лилит ангелы нашли на курорте Красного моря, где она, нежась на пляже, попросила передать Адаму, Богу и сорока тысячам видов мух, которых он назвал, что возвращаться она не собирается. Адам по заявлению Лилит был и вовсе тем, из чего его сделали, так что пусть не воняет на пустом месте и, если надо, ищет себе дуру, которая будет его обслуживать.

Ангелы, не получившие от Бога инструкций на случай отказа, вернулись в Райский сад и развели руками, мол, Лилит идти отказалась, но предлагает пойти нам всем. На вопрос Бога, как это так трое взрослых ангелов не справились с хрупкой женщиной, те описали ему Лилит, как настоящую дьяволицу: глаза сверкают, губы красит красной помадой, волосы развеваются, может дать по лицу, так что страх тот еще. Не знали тогда ангелы, что так выглядит любая женщина, отдохнувшая на Красном море и освободившая свою жизнь от нахождения в ней не слишком приятного мужика. Демонизм тут вообще ни при чем.

Адам офигел. Бог испытал, кажется, первое удивление в своей жизни, подумав, что создание мира проходит не без сложностей. В результате, чтобы никто не забыл, кто тут главный, Лилит наказали, заочно лишив ее возможности иметь детей. Видимо, боялись, что она родит девочек, которых воспитает с такими же взглядами, как у нее самой. С тех пор Лилит крадет чужих детей, но потом возвращает, так как больше получаса возиться с ними все равно не готова, – маникюр и укладка портятся, а вино, оставленное на столе, нагревается.

Покинув Райские кущи, Лилит встретила Люцифера, ангела, который искренне интересовался людьми, а также не считал Бога единственным авторитетом, за что вскоре вылетел из Рая. До этого момента он передавал демонессе новости с Небес, в том числе и о том, что ее бывший снова женился, а жену зовут Ева. Она, как две капли воды, оказалась похожей на Лилит: у Адама определенно был свой тип женщины.

Лилит было наплевать, хоть она и стала больше времени проводить в глине, чтобы оставаться сногсшибательной на случай, если вдруг встретит Адама и Еву. Она даже расстроилась за последнюю, когда Бог выгнал их с мужем из Рая на Землю. Подумаешь, съела яблоко, кто же знал, что санкционку употреблять нельзя…

В день падения ангелов из Рая Лилит, уже влюбившаяся в Дьявола, предложила ему всем рассказать, что он сам ушел, но ангел заявил, что иметь статус падшего как-то брутальнее.

Лилит последовала за Сатаной в Ад, как только он был создан. Преисподняя обещала Конституцию, демократию и четырехдневную рабочую неделю в мире торжествующего капитализма, однако стала тюрьмой для спешно превратившихся в демонов ангелов. Большинство из них оказалось мужчинами, и довольно быстро в Аду образовался патриархат. Ее любимый Дьявол возомнил себя богом, но при этом в Подземном мире действовал Кодекс Ада, при нарушении которого настоящий Бог стер бы всю нечисть в пыль, смешав с тем, из чего он когда-то создал Адама.

Лилит вошла в состав РейхстАда, главного органа управления Геенной Огненной, подчинявшегося только Сатане, но ее забывали уведомлять о заседаниях. Она приезжала на собрания, расталкивала жирных демонов, осознанно выбравших для себя покровительство обжорству и разврату. Но как бы сильно она не пыталась добиться получения хоть какой-то важной работы в Аду, ее отправляли заниматься душами детей.

«Ну, не Мамону же там сидеть! – закатывали глаза в РейхстАде на ее вопросы, почему она должна заниматься душами младенцев. – Он страшный, как жаба, ор будет на всю Преисподнюю. Можно было бы, наверное, направить Бельфегора, но он – демон лени, ему лень. Ты же женщина, Лилит, а дети уже умерли, что сложного-то?»

Пока Лилит мучилась в первом круге, в том числе и потому, что обожала детей, но была вынуждена наблюдать их страдания, правой рукой Дьявола стал Астарот: чертовски очаровательный демон обвинителей и инквизиторов, главный следователь Ада, потрясающе умный и работоспособный алкоголик с плохим характером. Астарот не любил Лилит, считая ее советы Темному Лорду вредными, а ее саму – эгоистичной истеричкой. Они могли бы пожениться и жить долго в ненависти, занимаясь страстным сексом в вперемешку с попытками уничтожить друг друга, но Астарот больше любил людей. Особенно он благоволил своим АДвокатам.

Лилит людей ненавидела, хотя и построила в мире смертных собственную сеть. Они восхищались умной демонессой, которая не пугала их так сильно, как другие демоны размером со шкаф, с кучей глаз или пастей. Лилит использовала людей, чтобы помогать нечисти, но в особенности силам зла женского пола.

К ней приходили Лярвы, приплывали русалки, звала к себе на выходные за город Баба-яга. Всадники Апокалипсиса, сущности которых по приказу Астарота заставили неотступно находиться в Армагеддонской впадине, тоже были девушками. Они покидали Ад только для работы, но по первому зову неслись в Подземный мир, так как внезапно проснулись звездами грядущего Апокалипсиса. Лилит медленно, но верно стала защитницей интересов ведьм, чертовок и других существ женского пола, которые игнорировались или просто использовались демонами-мужчинами в Аду.

Со Смертью Лилит познакомилась лично, через много лет после образования Ада. Движущая сила вселенной принесла в мир Лилит души Адама и Евы. Наконец-то они встретились, и демонесса выглядела отлично. Ева действительно была похожа на нее как две капли воды, такая же брюнетка с длинными волосами. Разницу составлял лишь котел, в котором варилась Ева: Бог не пожалел своих первых детей, отправив их отбывать наказание за грехи земной жизни. Через столетие Лилит не выдержала и вытащила Еву из Квартала Страданий, тайно укрыв ее в своем дворце из глины. В ней она видела себя, понимая, что могла бы быть на месте Евы, если бы жизнь много веков назад повернулась иначе.

А затем Смерть явилась в Ад снова, но не одна. Иисус умер на кресте за грехи как живых, так и мертвых людей. Это поразило Смерть, и Христос, как впоследствии сделает и Алекс Авдеев, покорил ее. Бог разрешил ей забрать своего ребенка, а тот, пользуясь статусом нового любимого чада, уговорил Всевышнего простить Адама и Еву, отменив труды Смерти. Такого мужчина с ней еще не проделывал, конечно, Смерть была покорена этой мягкой силой. Ну, и, возможно, еще шикарной бородкой и большими глазами, посаженными глубоко над идеально прямым, благородным носом.

В тот памятный день Адам и Ева, а также множество других душ, вознеслись в Рай, где находятся по сей день. Про Лилит, Сатану и других падших ангелов никто не вспомнил.

«Нам и тут неплохо», – заявили демоны, слишком гордые, чтобы договариваться с Иисусом, который был куда большим демократом, чем его Бог-Отец. А потом они пошли готовиться к Концу Света, по сценарию которого все, включая Лилит, должны были сгореть в Огненном озере, проиграв бесполезное сражение Небесам.

Демонесса поклялась, что не даст этому свершиться. Апокалипсис надо готовить так, чтобы силы Зла победили, а для этого Смерть будет появляться не тогда, когда это привиделось Иоанну Богослову в пьяном угаре, а тогда, когда это будет удобно Лилит.

– Шальков, вы же умный человек. Вы не понимаете, что Ад сам готовит свое поражение? – закончив рассказ, спросила Лилит.

– Я не остался служить силам Зла, я не могу критиковать или поддерживать решения Ада, – разумно заметил я. – Смертных в этом вопросе вообще никто не спрашивает.

– Как хорошо, что я больше не смертная, – сжала кулаки Лилит, и глина потекла сквозь ее пальцы. – Мы запустим Апокалипсис, пока Рай еще не готов. Все демоны – воины по своей сущности. Все герцоги управляют легионами Ада. Мы заставим Рай играть по нашим правилам.

– Этого нельзя делать без согласования с руководством, – возразил я, хотя и понимал, что Лилит – фанатичка, а с такими разумные доводы просто не работают.

– Руководство потеряло Смерть к Божьей матери! – заорала женщина, раскидывая глину. – Если бы я узнала раньше, то обошлась бы без вас, Шальков. Авдеев, этот влюбленный дурак, рано или поздно проболтался бы, что покорил саму Смерть, и я нашла бы способ ее забрать. Ну, да ладно… – чуть успокоилась демонесса, убирая за ухо длинные волосы. – Получилось даже лучше. Астарот нанял вас быть его шавкой в мире смертных, я тогда уже знала, что Смерть пропала. Вы напали на ее след, мне оставалось только наблюдать и ждать. Я даже помогла вам, Антон, где благодарность?

– Вы получили за это плату в виде правды, – буркнул я, понимая, что облажался во всем. Мне не стоило верить в то, что Астарот организовал секретность в отношении пропажи Смерти. Мне нельзя было обращаться к другому демону за помощью. О чем я думал вообще?

– Я тоже была с вами предельно откровенна, – Лилит, окончательно успокоившись, вполне дружелюбно положила руку мне на грудь. – Продолжайте работать на меня, Шальков. Лучше быть на стороне победителей, когда Конец Света наступит. Больше не нужно будет волноваться о поиске способов попадания в Рай. Не нужно будет никому угождать. Я ушла из Райских садов, чтобы построить что-то большее и лучшее. Помогите мне, Антон. Что пообещал вам Астарот? Я сделаю то же самое.

– Простите, Лилит, но для этого у вас здесь недостаточно власти, – ляпнул я прежде, чем смог подумать, а стоит ли это делать. Лилит резко изменилась в лице. Кажется, я только что в ее глазах сравнялся со всеми теми мужчинами, которых она так сильно ненавидела, и ничего хорошего мне это не сулило.

Демонесса протянула руку и хотела уже забрать пробирку со Смертью из моего кармана. Я задергался в самой настоящей панике. Если Лилит получит Смерть, для которой она является ориентиром по защите прав униженных и оскорбленных девушек в Аду, Апокалипсис может начаться уже через пять минут. К этому мир смертных не готов, а я ввязался в это расследование только для того, чтобы высшие силы перестали трогать Землю.

– АСТАРОТ!! – заорал я изо всех сил, за секунду до того, как глина заполнила мой рот.

Пространство в Аду относительно. Если очень захотеть, то можно оказаться где угодно, так учил меня герцог. Да, я больше не был АДвокатом с особыми правами, но и обычной грешной душой я тоже не стал. Если Бог или Дьявол, или хоть кто-то с авторитетом, наблюдают за тем, что тут происходит, они должны помочь мне сбежать из гостеприимного дома Лилит, иначе наблюдать будет не за чем.

Это не помогло. Я никуда не перенесся. Мне не дано было оказаться ни в офисе герцога, ни в девятом круге Ада, где находился его морг. Никаких прав в Аду у меня больше не было. Но кто-то все-таки еще не решил, что Апокалипсис должен развиваться по плану Лилит. Мне повезло, герцог услышал меня.

Демоны не могли ходить в мире смертных, но в Аду они перемещались так быстро, как хотели. Глина уже застилала мои глаза, но я успел заметить, как тяжелые двери в купальню раскрываются от удара того, что напоминало огненное торнадо. Им был герцог-демон Астарот, сменивший рубашку на футболку «System of a Down», в плаще и с красными глазами.

– Аштафот! – снова попытался кричать я, отплевываясь от глины. Мне было страшно, что герцог просто меня не заметит, в грязи я был похож на домового в пиджаке.

– Какого ангела тут творится?! – удивленно окинул взглядом мизансцену герцог, почесав рога, спрятанные под вьющимися волосами.

– Да так, консультируюсь со своим АДвокатом о делах насущных, – пожала плечами Лилит.

– Это мой АДвокат, – возразил демон. – И он кричит о помощи.

– Типичная ситуация, когда люди начинают с тобой работать, – демонесса выглядела, как сама невинность.

– Антон, с каких пор ты служишь на два фронта? – несколько недоверчиво спросил Астарот. – Как представитель сил Зла, работающих на развращение человечества, я тебя, конечно, хвалю, но…

– Тьфу… – с трудом сплюнул глину я, к моему счастью после явления герцога Лилит перестала меня ею травить. – Она все знает, шеф, она хочет забрать Смерть, остановите ее.

– Я ничего не понимаю, – разозлился демон, подходя ближе и пачкая в грязи ботинки.

– Тогда иди дальше пить, Астарот, – предложила Лилит, не скрывая своего презрения.

– Как ты мою кровь что ли? – не остался в долгу он. – Антон…

– Смерть, герцог! – заорал я, злясь уже на них обоих, а больше всего на бывшего начальника за непонятливость. – Смертьуменяаонахочетеезабратьсебе! – мне удалось высказать только это, глина опять полезла мне в рот.

– Смерть… – медленно, но верно доходило до демона. – О, Сатана, чтоб у него поводов сатанеть было меньше, Шальков, ты ее нашел. Мне нужно ее забрать, приказ Дьявола.

– Нмммт… – мотал я головой, как ненормальный. – Нмфся осффлть ео ф аду!

– Лилит, ты душишь Шалькова грязью, я понимаю, что это весело, сам бы присоединился, но… – Астарот повернулся к женщине, но вместо ответа получил целый поток глины в лицо и на идеально уложенную шевелюру. – Что за…

С меня часть глины слетела, в купальне Лилит она не производилась сама собой и, видимо, была ограничена в количестве. Я снова смог говорить, а затем и вырвать руку, нащупав пробирку, которая все еще чудом оставалась целой. С трудом вынимая ноги из грязи, я бросился к Астароту, который все еще находился под обстрелом из комьев жижи, попавшей ему точно в глаза и нос.

– Срочно верните меня наверх, – потребовал я. – Нет времени объяснять, но если Смерть останется в Аду, нам всем конец!

– Я просил тебя выполнить несложное поручение! – орал на меня демон, пытаясь подняться на ноги, держась за стену купальни. – Когда ты успел связаться с Лилит? Почему мне ничего не сказал?!

– Я же не знал, что до вас можно докричаться, – я помог Астароту встать, после чего демон отодвинул меня в сторону и без видимых усилий превратил часть глины Лилит в ссохшуюся пыль порывом огненного вихря. Я не помнил, чтобы герцог мог вытворять такие фокусы. – Вашей коллеге по цеху нужна Смерть, она хочет устроить собственную версию Апокалипсиса, потому что считает, что вы не справляетесь. Верните мою душу в тело, в мире смертных Лилит не сможет меня достать!

– Вали, – не задавая лишних вопросов, герцог глянул на меня, взмахнул рукой и Ад остался внизу. Я успел разглядеть, как Астарот и Лилит, обменявшись магическими посылами, теперь уже просто орут друг на друга. Чувство дежавю посетило меня: я уже видел их вместе, но тогда между ними царила идиллия. Возможно, я пророк наоборот, потому что любви между этими двумя точно быть не могло. Моя душа, тем временем, стремительно возвращалась в мир смертных. Пробирка со Смертью оставалась у меня, а, значит, Конец Света откладывался.