Эпилог

Тьма по ночам – вот что нравилось ей в Гленхесте больше всего. В Лондоне и Грачевнике ночной мрак разгоняли искусственным светом, здесь же, в маленькой деревушке на западе Ирландии, она могла никем не замеченная выскальзывать из дому и неспешно ходить по извилистым тропинкам в кромешной тьме. Она гуляла ночи напролет, потому что сон бежал от нее. Она упивалась темнотой, потому что днем не знала, куда спрятаться от стыда.

Гладя рукой шелковистую высокую траву, что росла вдоль тропинки, Алиса нога за ногу брела мимо одного из заброшенных домиков. Она знала, что он тут. Наблюдает за ней. Он частенько навещал ее, появляясь в дверях покинутых всеми жилищ или амбаров.

Она покосилась на него. Привалившись к косяку двери, скрытой сумерками, он, как обычно, не сводил с нее вопросительных глаз. Она кивнула. Он расслабил сведенные от напряжения плечи, мимолетно улыбнулся и поклонился, когда она, глядя прямо перед собой, прошла мимо. Да, все хорошо. Да, в этой глуши она как у Христа за пазухой.

И опека Кроули ей не нужна. Она не желает его заботы. Это она – монстр, таящийся в ночи. Она – отвратительный кошмар, удушающий спящего. Ей больше не страшны Стервятники. Ей страшна только она сама – то, откуда она пришла, то, что она едва не совершила. Очищение… Она была так близка к тому, чтобы справить кровавый пир.

С тех пор как она чуть не лишилась полуночника, чуть не потеряла саму себя, полуночник перестал от нее скрываться. Когда-то она отдала бы все, лишь бы взглянуть на него хоть одним глазком, но сейчас она отдала бы еще больше, только бы он перестал трепетать бледными крыльями в уголке ее глаз, беспощадно напоминая о том, что за чудовищная сила заключена в ее душе́.

Скрипнула, закрываясь, дверь, и каждая клеточка в ее теле возопила о том, что Кроули ушел. Она оглянулась. Посмотреть. Убедиться. Вот этот домик, заросший густой травой, вот потрескавшаяся дверь с облезшей зеленой краской. Она вернулась, приложила ладони к деревянному полотну и закрыла глаза. На секунду она почувствовала, как у нее под ладонями бьется его сердце. Она ощутила зов его крови – настойчивый, громкий, манящий.

Покраснев до корней волос, она оторвалась от двери. Возможно, если она когда-нибудь простит себя… возможно, она простит и его. Кончики пальцев покалывало от необъяснимого волнения и радости. Вздохнув, она сунула руки в карманы и пошла дальше, но, немного не доходя до коттеджа, где жили родители, она вдруг встала посреди тропинки как истукан. Неудержимая сила потащила ее обратно к двери, понукая распахнуть ее настежь и броситься вслед за Кроули.

Покалывание усилилось, горячим огнем ожгло ладони, руки, добралось до груди. У Алисы перехватило дыхание. Кроули… Она задрожала, вспомнив его поцелуй и охватившее ее безудержное счастье, от которого так остро хотелось жить… так страстно хотелось умереть… Кроули поднял в ее душе настоящую бурю чувств. Чувств, в которых она черпала силы жить, чувств, убеждавших ее, что она – живая.

Глубоко вздохнув, Алиса пошарила в кармане джинсов и достала листок бумаги. За эту неделю она сворачивала и разворачивала его несчетное количество раз. Письмо от профессора Рида. Он предлагал ей работу ассистентки в научной лаборатории. Ее счастливый билет… Судьба дала ей еще один шанс, хотя вряд ли она его заслужила.

Свет фонаря над крыльцом, освещавший посыпанную гравием дорожку, упал на «шапку» фирменного бланка: Университет Горинга, факультет естественных наук. Пора делать выбор. Пора ставить крест на двойной жизни. Хотя бы ради Джен.

Она с головой уйдет в работу, день ото дня оттачивая свое мастерство. Она будет учиться, она выяснит, кто она и на что же она способна. Она позаботится о родителях. Стервятники не успокоятся, пока снова не отыщут ее, – в этом она нисколько не сомневалась. Вот только к следующей встрече она подготовится намного лучше.

Алиса направилась к черному ходу. Стены коттеджа, поблескивавшие в лунном свете, обвивали, сплетаясь в неразделимый клубок, плющ, ива, конский каштан и вереск. Ива особенно чутко откликалась на ее прикосновения. Алиса робко погладила ветви конского каштана, и нежные листья тотчас налились густой темной краской и зазеленели. Но стоило ей притронуться к стебельку ивы, как маленькие почки на нем набухли, лопнули и рассыпались у нее под руками желто-зелеными густыми соцветиями-сережками. Она будет скучать по этому дому. Но впереди ее ждал Чертог Миэликки, а вместе с ним, как ей верилось, мир и покой.

Ее ждал дом…

Совсем скоро она вернется домой, в Грачевник. И как знать, может быть, они с Кроули вновь обретут друг друга.