LXVII

Не было никакого смысла сетовать, но когда Санчо размышлял о том, что произошло в последние несколько дней, его охватывало отчаяние.

"Без слепого здесь не обошлось", - сказал Хосуэ, нахмурившись. Негр старался не показывать своего гнева, но по его похолодевшему взгляду Санчо понял, что Хосуэ по-настоящему привязался к Кларе. Всё то время, что они провели в ее аптеке после смерти близнецов, Клара была добра к нему, и у них даже появились какие-то секреты от Санчо. Например, она освоила язык жестов, изобретенный ими во время пребывания на галере, и Хосуэ был весьма эти доволен.

- Закариас ничего не знал о ней, - возразил Санчо.

"Мы все о ней знали. В тот день, когда тебя ранили и ты отправился к ней, близнецы следовали за тобой до самого ее дома. Они нам сказали, куда ты пошел. А потом ты стал бывать там каждый день - так что нетрудно было догадаться, что она - твоя женщина", - ответил Хосуэ.

Санчо проклинал себя за то, что бы настолько глуп, решив, будто сможет держать в секрете свои отношения с Кларой, и еще глупее, если думал, что она в безопасности. Если бы он разобрался с Закариасом сразу после его предательства - возможно, Варгас ничего не узнал бы об их отношениях. Судя по тому, что девушка рассказала Санчо про купца, тот наверняка ждал подходящего случая, чтобы расквитаться с Кларой. Должно быть, он уже увез ее далеко отсюда, попытавшись с ее помощью возместить долг, а потом уже наброситься на Санчо.

"Она возражала против атаки на Варгаса, - сказал Хосуэ, словно прочитав его мысли. - Она хотела сама всё уладить".

Юноша неохотно кивнул. Хотя его друг и был прав, сейчас это не никак не могло облегчить его гнев. Он рухнул на стул Клары у прилавка.

- Могу я взглянуть на записку, Санчо? - спросил Мигель.

Молодой человек протянул ему бумагу с дырой посередине, оставленной острием ножа. Мигель внимательно ее прочитал, задумчиво вертя в руке.

"Могу тебя поздравить: ты исполнил, что обещал. А я обещаю тебе вот что: если не принесешь на скотобойню двадцать тысяч эскудо в воскресенье после обеда, я убью эту шлюху.

В.".

- Не иначе как он поверил россказням о Черных Призраках, самых дерзких ворах Севильи, - сказал Мигель. - Эти истории гуляют по улицам, переходят из уст в уста, и в конце концов начинают жить своей собственной жизнью.

- А может, этот шлюхин сын просто хочет сделать мне больно.

- Сегодня понедельник. У нас всего шесть дней, чтобы собрать деньги.

Молодой человек безнадежно вздохнул.

- Вы не понимаете, никто не сможет украсть столько денег. Она погибла!

Комиссар схватил его за хубон и приподнял, заставив посмотреть в глаза.

- Послушай меня, мальчик мой. Всю свою жизнь, всю жизнь! Ты сталкивался с невозможным. Ты выжил после чумы, выжил на улицах Севильи, выжил после затрещин хозяина и ударов надсмотрщика. Выжил в кораблекрушении, сверг Короля воров. Самой судьбой тебе было предначертано умереть, но ты раз за разом ее обманывал.

Мигель на мгновение замолчал, раздумывая над тайной, которую хранил с того дня, как столкнулся с Санчо в притоне Краплёного. Он сжал губы, глубоко вздохнул и наконец решился ее открыть.

- Я вытащил тебя с того горящего постоялого двора не для того, чтобы смотреть, как ты сдался, даже не попробовав.

Санчо открыл рот от изумления.

- Так это были вы! Я это знал! Знал, что где-то вас видел! Вы положили меня на лошадь и... - Санчо умолк, пытаясь разогнать покрывающий воспоминания туман.

- ... и привез тебя в Севилью, где заплатил шесть золотых эскудо брату Лоренсо за твое содержание. Так что не заставляй меня пожалеть об этом.

Санчо в свою очередь схватил Мигеля за грудки, его подавленность превратилась в ярость.

- Думаете, я ее брошу? Я пойду на скотобойню и умру за нее! - вскричал он. - Но не говорите, что я должен найти этот выкуп, потому что это невозможно!

- Нет ничего невозможного.

Они отпустили друг друга, и Санчо снова упал на стул, закрыв лицо руками и пытаясь поразмыслить.

- В этом городе есть только одно место, где можно найти столько денег... - произнес Санчо, подняв через некоторое время голову. - Но туда нельзя проникнуть.

Комиссар кивнул с серьезным видом. Он догадался, о каком месте говорит Санчо.

- Это всего лишь здание. С большим количество замков, со стражей, но... что это за вор, боящийся какого-то здания?

Во вторник комиссар наведался в назначенное для встречи место.

Мигель пять раз сумел сбежать в Алжире от турков. Он был человеком с острым, как лезвие шпаги, умом, хотя предпочитал молчать, чем показывать свой ум на публике. Он видел детали там, где другие видели лишь поверхность, и это превратило его в идеальную фигуру для того, чтобы познакомиться с местом встречи. Это будет его единственная роль в деле, в этом Санчо был непреклонен.

- Вы человек чести, Мигель, - сказал он. - Настоящий кабальеро. Я не могу втягивать вас в это.

- Сынок, я не могу представить более благородной миссии, чем помощь женщине, попавшей в беду.

Но он принял условия Санчо, поскольку в глубине души до чертиков боялся снова потерять свободу. А именно таким и будет результат этого предприятия, в этом Мигель не сомневался, проведя некоторое время внутри Монетного двора.

Несколько раз он прошел мимо, раздумывая, пропустят ли его внутрь. Монетный двор отделяли от остального мира толстые створки окованных железом ворот. Он находился на площади Мастера Родриго, между Угольными воротами и воротами Херес, и представлял собой целый комплекс окруженных стеной строений, над которыми царила Серебряная башня. Монетный двор располагался у городской стены, в самом углу, представляя собой огромную длинную шпору, на острие которой помещалась Золотая башня - бесспорный символ могущества Испанской империи.

"Если иссякнет поток желтого металла из Индий, - подумал Мигель, - всё это великолепие пойдет прахом".

Но, как бы то ни было, денег пока хватало - уж, во всяком случае, на то, чтобы платить стражникам у ворот и возводить великолепные здания - такие, как те, что составляли этот комплекс. Строительство было завершено три года назад, тогда же образовалась площадь под названием "площадь Бригадиров", вокруг которой, собственно, и вертелась вся жизнь работников Монетного двора.

Поскольку Мигель был одет в лучший свой костюм, ни у кого не возникло сомнений в том, что это, очевидно, один из тех чиновников, что частенько сюда наведывались. Так что никто не обратил на него особого внимания; обитатели Двора были слишком заняты своими делами, снуя туда-сюда, словно трудолюбивые муравьи. Они таскали мешки, промывали руду, точили инструменты или мирно завтракали, сидя на солнышке.

Мигель присел на край фонтана в центре площади и принялся разглядывать ряд обрамлявших ее небольших лавчонок. Здесь продавали и одежду, и снедь, и даже четки с распятиями. Над лавчонками помещались жилища рабочих и лавочников. В целом Монетный двор более всего напоминал небольшую крепость, жители которой могли и вовсе не покидать ее пределы, разве что для посещения мессы.

"Филипп, безусловно, умный человек, - подумал Мигель. - Понимает, что его могущество зависит от этих людей, вот и окружил их всеми мыслимыми удобствами, каждое из которых при этом отметил своим профилем".

И действительно, значок с королевским профилем на щите красовался здесь повсюду - на дверях, на вывесках и даже, как с удивлением отметил Мигель, на рукоятках рабочих инструментов. И в самом деле, трудно найти лучший способ завоевать лояльность этих людей, которые способствуют укреплению его власти каждой унцией металла, превращенной в монету.

"Да и силой сюда никто не войдет, только не через эти огромные ворота в слепом углу площади, где их так легко оборонять. И через высоченные стены не перелезешь. А потом придется пройти к восточной стороне, туда, где хранится золото, пробираясь по лабиринту строений и ворот. Это будет нелегко".

Последнюю задачу ему удалось решить. На другом конце площади стоял довольно приметный дом - без вывески, зато с толстыми дверями, время от времени двери открывались, впуская внутрь человека, толкавшего перед собой нагруженную тачку, содержимое которой было покрыто черной тканью. Мигель резонно предположил, что это здание - и есть сокровищница, и его охватило уныние. Сооружение выглядело поистине неприступным. У входа стояла стража, очевидно, ни на минуту не покидавшая своего поста - как, впрочем, и та, что стояла у выхода на улицу.

Весьма этим расстроенный, он отправился перекусить в маленькую таверну, которая помещалась в одном из домов на западной стороне площади. Таверна была совсем крошечной, чуть побольше чулана. Разносчик налил ему в глиняную миску похлебку и протер ложку полотенцем, висевшим у него на шее, прежде чем опустить ее в миску Мигеля.

Несмотря на то, что Мигель заглянул сюда больше из чувства долга и желания разузнать как можно больше об этом месте, он всё же он не мог не согласиться, что мясное рагу и вправду удалось. Сочащиеся жиром рубцы и острые колбаски сразу подняли ему настроение после холодного промозглого утра.

- Вы пришли за сентенами? - спросил трактирщик.

Мигель оторвался от миски и взглянул на трактирщика. Тот, казалось, просто скучал и потому не прочь был почесать языком, так что ничего подозрительного в его вопросе не было. Мигель решил поддержать разговор: глядишь, да и получится что-нибудь разузнать.

- Ну, разумеется. Личный заказ Его величества. Только меня просили никому об этом не рассказывать.

- Ах, добрый человек, мы здесь все - одна большая семья. Так что никакие секреты на Монетном дворе долго не держатся. Наш новый чеканщик по приказу Филиппа как раз сделал новые формы, по которым теперь начали чеканить сентены. Довольно странный он тип, если вы понимаете, что я имею в виду.

- Вы полагаете, из-за него могут возникнуть проблемы?

- Нет, не думаю. Он очень застенчивый, сторонится других людей. Никогда не покидает своей мастерской, даже обед ему носит ученик, - ответил трактирщик и тут же понизив голос, доверительно прошептал: - И еду он всегда берет у меня, а не в другой таверне, которую держит Хименес. Вы, должно быть, впервые на Монетном дворе, и потому не знаете, какие помои там подают...

Мигель улыбнулся.

- Понятно. Ну что ж, благодарю за предупреждение, буду иметь в виду. И где, вы говорите, я могу найти этого мастера чеканщика?

- Вверх по лестнице, что на восточной стороне, как раз под галереей. Второй этаж, последняя дверь в самом конце коридора. Не бойтесь, не заблудитесь, сразу найдете по запаху серы. Он - единственный мастер, который делает формы по-старинке, другие мастера давно уже не используют серу.

- А вы, я погляжу, всё знаете о производстве форм для чеканки.

- Как я могу не знать, сеньор, если все мои клиенты только об этом и говорят! Ну, бывайте здоровы!

Мигель уже направился было к выходу, но затем, передумав, вернулся и схватил лежащий на столе кусочек хлеба.

- Потом съем, - улыбнулся он.

Трактирщик посмотрел на него с легким недовольством, и Мигель подумал, что тот, видимо, собирался бросить хлеб в котел с похлебкой для густоты.

- Я так и понял, сеньор, - сказал трактирщик. Заходите еще!

Комиссар вышел на улицу и рассеянно зашагал по направлению к площади. Подойдя к рудопромывочной, что находилась рядом со стеной, он перепрыгнул через канаву с нечистотами. Кусочек хлеба из его руки выпал и унесся вниз по течению.

- Могу я вам чем-нибудь помочь? - спросил один из рабочих, не понимая, почему это вдруг Мигель так уставился в желоб.

- Нет, сеньор, большое спасибо. Я уже и сам справился, - ответил Мигель, глядя, как кусочек хлеба исчезает сквозь отверстие в стене.