— Пошёл вон! — приказала я. — Убирайся вон, сейчас же. — Я строго указала упрямцу на открытую дверь трапезной.

Леон, лохматый чёрный пёс Пастушки Марты, дружелюбно разглядывал меня, как будто не мог поверить, что я обращаюсь именно к нему, и продолжал отступать к Пастушке Марте, сидящей за длинным обеденным столом. Он плюхнулся на пол перед очагом и подкатился поближе к её ногам, в ожидании, что сейчас ему почешут живот.

Учительница Марта и Кухарка Марта обменялись улыбками. Обе знали, что эта паршивая собака не обращает внимания ни на кого, кроме хозяйки.

— Может, разрешим ему остаться? — попросила Кухарка Марта. — Ты же знаешь, бедняжка начинает выть, если мы оставляем его снаружи.

— При условии, что он не будет лизать свои... Ладно, только не позволяйте псу бродить по комнате, — проворчала я.

Вот уж в самом деле бедняжка! Ростом с осла и такой же упрямый. Но настаивать на том, чтобы выгнать Леона, бесполезно. Мы только потеряем время, пытаясь его выставить, а мне хотелось поскорее начать очередное заседание совета Март, назначенное на сегодняшний вечер. До вечерней службы оставалось меньше часа, а мне хотелось подготовиться к приёму этой девочки, Агаты, нашей новой бегинки.

Целительница Марта прихрамывая вошла в трапезную, пошатываясь под тяжестью корзины. Она аккуратно извлекла из неё несколько флаконов масла, разложила на столе напротив каждой из нас и облегчённо опустилась на ближайшую скамью.

— Что это там у тебя? — спросила вошедшая Хозяйка Марта. Она, как всегда, прибыла последней.

— Я назвала это маслом от блох, но, осмелюсь сказать, я намерена подыскать для него более приятное название.

Целительница Марта выглядела более усталой, чем обычно, лицо у неё вытянулось, а голубые глаза полузакрыты, как будто она готова уснуть прямо сидя.

Я потянулась, налила из кувшина немного эля и дала кубок Целительнице Марте. Она кивнула в знак благодарности, жадно отхлебнула, потом махнула рукой в сторону бутылок.

— Ягоды можжевельника и семена дельфиниума, раздробленные в масле, чтобы уничтожать вшей, и ещё немного розмарина. Розмарин вшей не убивает, но поднимет дух.

— Уверяю тебя, Целительница Марта, у меня совершенно нет вшей, — твёрдо сказала я.

Но Целительница Марта в ответ, как обычно, всезнающе улыбнулась.

— Поверь, Настоятельница Марта, та старая женщина, которую мы приняли в лечебницу этим вечером, кишит ими. Я должна намазать этим каждого, кто общался с ней или её дочерью, иначе вши распространятся по всему бегинажу.

Измученного вида женщина привела свою старую мать к воротам бегинажа и умоляла нас забрать её — по её словам, та совсем выжила из ума. Старуха уже не раз сбрасывала с себя одежду, и часто её обнаруживали бродящей голой по деревне. Она принимала внуков за своих давно покойных сестёр и братьев и пыталась посреди ночи готовить им еду. Дочь не спала по ночам, боясь, как бы старушка не спалила дом вместе с ними. Я близко наклонялась к дочери, чтобы поговорить о её старой матери так, чтобы та не слышала. Целительница Марта права — если вши есть у матери, наверняка есть и у дочери. Я знала такие дома — все спят в одной кровати или укрываются одним одеялом на полу, чтобы согреться. От одной мысли об этом у меня начался зуд, я стала чесаться, прежде чем это поняла, и заметила, что то же самое происходит с остальными.

Целительница Марта засмеялась.

— Ну вот, что я вам говорила? Вам нужно намазаться этим маслом с головы до ног, и выстирать всю одежду. Даже если вы не подцепили вшей, от этого будет только польза.

Я попыталась сменить тему, чтобы отвлечься от вшей.

— А сколько народу сейчас в лечебнице, считая и эту старую женщину?

— Семеро, заняты почти все койки. Надо добавить под лечебницу ещё комнату, чтобы стало попросторнее.

Уголком глаза я уже видела, как Хозяйка Марта качает головой. Целительница Марта тоже это заметила.

— Вот увидишь, к нам приведут и других, а если и кто-то из бегинок зимой заболеет, нам не хватит места, чтобы их выхаживать. — Она указала на пузырьки с маслом. — Если кровати стоят слишком тесно, по бегинажу распространятся не только вши.

— А откуда вы собираетесь брать на это деньги? — язвительно спросила Хозяйка Марта. — Даже если сделать всё самим, за материалы платить всё же придётся. Новая лечебница — не единственное, что нам необходимо. Список нужд у меня длиннее, чем руки у карманника.

Юная Учительница Марта деловито нахмурилась.

— Но если на Варфоломеевой ярмарке в этом году дадут хорошую цену за шерсть... думаю... я уверена, мы сможем построить новое помещение. А благодаря неустанной заботе Пастушки Марты к августу у нас будет шерсть на продажу. Не многие в здешних краях могут этим похвастаться, так что шерсть должна принести нам больше, чем в прошлом году.

Учительница Марта всегда с легкостью признавала чужие успехи. Боюсь, и детей она тоже слишком захваливала, а для них это не особенно полезно.

На лице Пастушки Марты застыло что-то среднее между гримасой и смущённой улыбкой. Она очень не любила находиться в центре внимания. Думаю, на самом деле она была бы намного счастливее, если бы могла провести всю жизнь с животными, не имея дела с людьми. Но нам следовало поблагодарить Пастушку Марту. Пастбище, такое зелёное и пышное после зимних дождей, ввело всех нас в заблуждение. Попадая туда, голодные овцы мгновенно заболевали и дохли из-за паразитов и копытной гнили. Пастушка Марта вовремя заметила первые признаки болезни и немедленно отогнала овец на верхнее пастбище, где трава была беднее. Божьей милостью и благодаря бдительности Пастушки Марты, большая часть наших овец уцелела, но Поместье и деревенские жители упорно держались за пастбище побогаче и поплатились за это.

Хозяйка Марта нетерпеливо цокнула языком.

— Даже если мы получим хорошие деньги за шерсть и одежду, урожай в прошлом году был так плох, что накопить денег на новое помещение не удастся. Особенно если мы намерены кормить всех бездельников, что приходят к нашим воротам просить подаяния. — Она бросила на меня свирепый взгляд, как будто это я их приманиваю.

Целительница Марта успокаивающе погладила руку Хозяйки Марты.

— Понимаю, понимаю, дорогая, но всё же мы не можем отворачиваться от больных, не можем бросить без помощи тех, кто приходит среди ночи к нашему порогу — вроде того ребёнка, что Привратница Марта нашла неделю назад. Что стало бы с тем малышом, если бы мы не дали ему приют?

Привратница Марта оглянулась при упоминании своего имени, хотя её руки продолжали крутить веретено. На рассвете она нашла ребёнка, подброшенного к нашим воротам, тощего как скелет, с огромным раздутым животом и покрытыми болячками лицом и руками.

— Ребёнок точно не из Улевика, у него на руках нет перепонок. Наверняка отродье каких-нибудь бродячих торговцев. За ним не вернутся. — Привратница Марта плюнула на пальцы и завязала узелком пряжу. — Мне кажется, Целительница Марта правильно говорит — нам нужно больше места.

— Та юная девушка, Агата... — нерешительно начала учительница Марта. — Поскольку отец, лорд д'Акастер, отослал её сюда, может, мы могли бы попросить у него денег на постройку...

— Мы, бегинки, никогда ничего не просим, — строго ответила я. — Если Бог сподвигнет мужчину или женщину принести нам дар по собственной воле — мы можем это принять. А д'Акастер...

Привратница Марта перебила меня, недоверчиво покачав головой.

— Если ты собираешься ждать, когда этот старый скупердяй предложит нам денег — прождёшь до Судного Дня. Он на благотворительность и тухлого яйца не даст, особенно нам. Если уж нам нужно новое помещение, лучше положиться на Хозяйку Марту и её острый язык, чтобы получить с торговцев хорошую прибыль.

И на этот раз я с ней согласилась. Я не стала говорить другим Мартам, как позаботился лорд Роберт об Агате, как предложил скормить её воронам. А по его обращению со мной в тот день было ясно, что он с радостью поглядел бы, как нас, болтающихся на виселице, станут клевать птицы. Я понимала теперь, что все наши попытки наладить отношения с Поместьем были обречены с самого начала. Разве можно иметь дело с таким человеком? Нам оставалось только молиться, чтобы вражда не превратилась в войну.

Целительница Марта лучезарно улыбнулась остальным.

— Раз все мы согласились, что в этом году нам нужно новое помещение, это значит, принять такое решение сподвиг нас сам Бог. Будем уповать на то, что Он поможет Хозяйке Марте торговать.

Но Хозяйка Марта решительно взяла последнее слово.

— Вам известно, что я никому не позволю превзойти меня в торгах. Но прошу всех заметить, что в отличие от нашего благословенного Господа, я не могу накормить пять тысяч душ несколькими хлебами и рыбами, а потому лучше бы тебе прекратить раздавать милостыню всем бродягам, просящим подаяния, Настоятельница Марта. А что касается тебя, Кухарка Марта — помни, имеющиеся припасы придётся растягивать до следующего урожая, если мы станем экономить деньги, вырученные за одежду на майской ярмарке в Сваффхаме.

Я уже открыла рот, чтобы возразить, но Целительница Марта погрозила мне пальцем, её усталые глаза заблестели.

— Ты её слышала, Настоятельница Марта. Мне нужна эта лечебница. — Целительница Марта подмигнула мне — ей снова удалось мягко склонить на свою сторону остальных Март.

Собрание прервалось, но прежде чем я успела удалиться в часовню, Привратница Марта преградила мне путь и отвела к очагу. Что-то ощутимо беспокоило её, и на этот раз пальцы пожилой женщины не крутили веретено. Как только комнату покинули другие бегинки, она заговорила.

— Насчёт девочки д'Акастера. Ей больше некуда пойти? Должно быть, есть и другие места, где её бы приняли.

Я в изумлении смотрела на неё.

— Агата? Зачем ей куда-то уходить? И что, по-твоему, мне с ней делать? Отослать в монастырь?

— Вся деревня знает — эта девочка родилась под Звездой демона . Любая такая девчонка принадлежит дьяволице Лилит. — Привратница Марта пристально смотрела на умирающее пламя в очаге. — Некоторые в бегинаже думают, что её появление — дурная примета. Вместе с собой она повсюду приносит проклятие. Кое-кто из нас будет спать спокойнее, если девочку отошлют в монастырь, подальше от этой долины, туда, где она не сможет никому причинить вреда.

— И какой же вред способна причинить юная девушка, Привратница Марта? Она христианка и принадлежит только Богу, одному ему. Ни один демон не может её коснуться. А сегодня вечером мы перед Богом дадим ей новое имя.

Я похлопала её по плечу.

— Брось, Привратница Марта. Ты не хуже меня знаешь, что любая женщина, придя в бегинаж, освобождается от груза прошлой жизни, вплоть до рождения.

— Есть кое-что, от чего нелегко избавиться.

Привратница Марта взяла палку и с отсутствующим видом начертила узор в золе угасшего очага. Я вгляделась, пытаясь увидеть контур. Это оказался круг с крестом внутри. Привратница Марта поняла, куда я смотрю, и поспешно стёрла знак.

— Подумай об этом, — пробормотала она. — Сегодня день, когда Сатана и его демоны были низвержены на землю, чтобы творить зло. Это предупреждение для всех, кто имеет глаза, чтобы прочесть знак. Попомни мои слова, сделать Агату бегинкой именно сегодня — означает навлечь беду. Молись, чтобы всем нам не пришлось сожалеть о том дне, когда мы дали этой девочке имя бегинки.