Мне быстро становилось хуже. Встреча с Роберто словно доказала: единственный дорогой мне человек – единственный, кто за время недолгой беседы сделал так, что меня как будто наполнило приятно возбуждающее облако, – существовал где-то совсем далеко и мог уделить мне лишь несколько минут.

Вернувшись, я обнаружила, что дома на виа Сан-Джакомо-деи-Капри пусто, слышался только шум города, мама ушла повидаться с одной из своих самых противных подруг. Мне стало одиноко, а главное – не было ни малейшей надежды на избавление. Чтобы успокоиться, я прилегла на кровать, попыталась уснуть, но внезапно встрепенулась, вспомнив про браслет на запястье у Джулианы. Я была взволнована, наверное, мне приснился дурной сон, тогда я набрала номер Виттории. Она ответила сразу, но «алло» прозвучало так, словно она в этот момент с кем-то ругалась: она выкрикнула это слово, явно ставя точку во фразе, которую еще громче прокричала за мгновение до того, как зазвонил телефон.

– Это Джованна, – почти прошептала я.

Виттория заговорила тише.

– Отлично. Чего тебе надо?

– Я хотела спросить про мой браслет.

Она перебила:

– Твой? Глянь-ка, до чего мы дошли – ты мне звонишь, чтобы сказать, что он твой? Джанни, я с тобой была даже слишком добра, но теперь с меня хватит, пора тебе знать свое место! Браслет принадлежит тому, кто меня любит, надеюсь, я ясно тебе объяснила?

Нет, не ясно, по крайней мере, я ничего не поняла. Я чуть не бросила трубку, мне было страшно, я даже забыла, зачем звонила, видимо, я попала не вовремя. Тут я услышала, как Джулиана кричит:

– Это Джаннина? Дай мне ее. И тихо, Виттория, тихо, замолчи!

Сразу за этим раздался голос Маргериты – видимо, мать и дочь пришли к моей тете. Маргерита сказала что-то вроде:

– Витто, ради бога, оставь ее в покое, девочка здесь ни при чем.

Но Виттория продолжала орать:

– Ты слышала, Джанни, тебя тут назвали девочкой! Ты у нас девочка? Так? Тогда зачем ты встреваешь между Джулианой и ее женихом? Ну-ка ответь, вместо того чтобы доставать меня разговорами про браслет. Ты что, хуже моего братца? Отвечай, я слушаю: ты еще большая зазнайка, чем твой отец?

Сразу же раздался вопль Джулианы:

– Хватит, ты с ума сошла! Прикуси язык, ты не понимаешь, что говоришь!

Тут связь прервалась. Я осталась стоять с трубкой в руке, сама себе не веря. Что там происходит? И почему тетя так на меня набросилась? Наверное, я зря сказала «мой браслет», наверное, я им помешала. Но ведь я все сказала правильно, она сама мне его подарила. И позвонила я ей не ради того, чтобы получить браслет обратно, мне просто хотелось понять, почему она не оставила его себе. Почему она так любит этот браслет и в то же время постоянно пытается от него отделаться?

Я положила трубку и снова прилегла. Наверное, мне и правда приснился дурной сон, он был как-то связан с фотографией Энцо на кладбище – от тревоги я не находила себе места. А теперь еще эти наложившиеся друг на друга голоса в телефоне, они все звучали у меня в голове, я только сейчас поняла, что Виттория рассердилась на меня из-за сегодняшней утренней встречи. Очевидно, Джулиана только что рассказала, как все прошло… Но что же такого обнаружила в ее рассказе Виттория, что вывело ее из себя? Жаль, что меня там не было и я не слышала рассказ Джулианы. Если бы я услышала ее объяснение, я бы наверняка поняла, что произошло на пьяцца Амедео.

Снова зазвонил телефон, я подскочила; отвечать было страшно. Потом я подумала, что это может быть мама, опять пошла в коридор и осторожно взяла трубку. Джулиана тихо сказала: «Алё». Она извинилась за Витторию, шмыгнула носом; наверное, она плакала. Я спросила:

– Я сегодня утром сделала что-то не так?

– Что ты, Джанни, ты очень понравилась Роберто.

– Правда?

– Клянусь.

– Я рада, скажи ему, что мне очень помог наш с ним разговор.

– Я не стану ничего ему говорить, ты все скажешь сама. Он хочет снова увидеться с тобой завтра после обеда, если тебе удобно. Сходим втроем в кафе.

Боль еще сильнее, словно петлей, сжала мне голову. Я пробормотала:

– Хорошо. Виттория все еще сердится?

– Нет, не волнуйся.

– Дашь мне с ней поговорить?

– Лучше не надо, она разнервничалась.

– За что она на меня злится?

– Потому что она сумасшедшая, она всегда вела себя, как сумасшедшая, поэтому и испортила жизнь всем нам.