Глава 29
«Миллениум»
Путь действительно долгий. Зелёная стрелка ведёт не в том направлении, откуда мы пришли в Кибершок. Блонди довозит нас на скоростном микробусе на другой конец города. Да уж, с названиями у них тут беда.
Ворота из псевдостекла разъезжаются в стороны, открывая ещё один длиннющий мост через реку миров. Второго берега не видно. До цели ещё пять километров.
— А вы не довезёте нас? — спрашивает Романыч, когда администраторша останавливается у самых ворот.
— Не могу, — отвечает блонди. — Нам нельзя покидать город.
— Я деактивировал все прошивки, — напоминаю неписи.
— Дело не в них. Кибершок не впустит меня обратно, если я уеду. Так со всеми уроженцами.
Проблема решается после того, как блонди даёт пару уроков Насте в управлении микробусом. Настя быстро осваивается, и уже через пять минут мы мчимся по пустому широкому мосту. Город исчезает в дымке, а на горизонте маячит нечто похожее на маяк. Подъезжаем ближе. Это не маяк, а ракетоноситель.
— Охренеть не встать! — восклицает Романыч. — Только не говорите, что нам предстоит лететь в космос!
Похоже, именно это нам и предстоит. Зелёная стрелка недвусмысленно указывает на продольную многоступенчатую ракету с закреплёнными по бокам пассажирскими модулями. Вереница людей медленно движется к объекту, волоча за собой тюки и пожитки. Стало быть, где-то на орбите ожидает космический корабль. Преобразованный Геймер счёл нужным построить себе звездолёт. Его забавы — наша головная боль.
— Тормози, — говорю я Насте. — Дальше пешком.
Добираемся до окончания моста и примыкаем к концу очереди. Я пытаюсь заговорить с парочкой местных хиппи, но меня не понимают.
Скилл «Языковой» активирован.
Другое дело. Парень отвечает, что они купили билеты (трясёт перед моим лицом какими-то разноцветными фантиками) и покидают загнивающую планету с труднопроизносимым названием. Но билетов больше нет. Уверены? Я отсчитываю семерых с конца очереди и прошу уделить мне минуту внимания. Никого не бросят, не волнуйтесь. Жду, пока обрубленный хвост вереницы чуть оторвётся.
Геймер № 1 (Вэл Ворон): Тим, нам нужны семь билетов. Разберись..
Дружище понимает без пояснений. Активирует «ФС» и нокаутирует несостоявшихся колонистов одного за другим. Парней и девушек, без разбора. Мы не на съёмах «Лиги выдающихся джентльменов». Даже Кутнюк не устраивает сцен. Собираем билеты и вливаемся в поток. Все заняты своими мыслями, до нас нет дела.
Уставший контролёр собирает фантики и даже не смотрит на них. На внешнем лифте мы поднимаемся в пассажирский модуль, рассаживаемся по местам и перекручиваем себя плотными ремнями. При запуске нас вжимает в сиденья, ускорение норовит отсыпать межпозвоночных дисков в трусы, как Мамыра щепетильно отсыпала мне монет на чипсы в третьем классе.
Говорить бессмысленно, поэтому в Чате творится матерная вакханалия.
Не успеваю опомниться, как нас уже проводят на борт «Миллениума» — корабля-ковчега, вмещающего ровно тысячу переселенцев. Бортовой механический голос зачитывает базовую информацию. «Языковой» ещё действует, поэтому я исполняю роль переводчика. Экипаж и пассажиры «Миллениума» понимают только меня, значит, никто из них не наделён модами и скиллами. И никаких БД, слава цифровым богам.
Всем раздают тёмно-синие робы. Романыч крутит свою перед лицом Тима и говорит, что примерно такие в наших колониях для несовершеннолетних, а не оранжевые. Тим смеётся. Затем нас распределяют по каютам. Делимся на две группы — девочки налево, мальчики направо. Но мы соседи. Пока ничего не вызывает тревоги или подозрений, кроме быстрого и крайне своевременного для нас старта «Миллениума». Будто локация разморозилась с нашим появлением. Сходить уже поздно.
Изнутри звездолёт похож на пятизвёздочный отель с некоторыми технологическими примочками. Следов военных не заметно. До деактивации «Языкового» успеваю спросить у члена экипажа о программе полёта. Ответ неутешителен.
— Короче, мы летим к чёрту на задний двор, — докладываю я команде. — Через полчаса полноценный завтрак, после него обращение капитана и остаток дня мы проведём на энергетических гелях. Вечером обработка организмов и анабиоз.
— В который нам никак нельзя входить, — блещет школьной золотой медалью Кутнюк.
Неужели?
— Ваши идеи? — по традиции начинаю я.
— Всё просто — хлопнуть капитана, — по традиции первым отвечает Романыч. — Мы-то теперь знаем, как всё устроено у этих Преобразованных.
— Логично, — соглашается Настя. — Главный человек на корабле — капитан.
— Допустим, — говорю я. — Надо подумать, как всё провернуть до анабиоза.
— Нечего тут думать, — хохлится Романыч. — Кокнем его во время речи после завтрака. Времени на подготовку немного, но к чему тут готовиться?
План Романыча прост и одноклеточен, как инфузория-туфелька. Активировать «ФС», накинуться и свернуть шею. Либо использовать столовый нож при наличии такового. Гений.
— А как же реакция остальных членов экипажа? — разумно интересуется Катя. — Мы не видели у них оружия, но это не значит, что его нет.
— Справедливо, — поддерживаю я Мышку. — На борту такого корабля обязана находиться штурмовая группа или просто служба безопасности.
Романыч задумчиво гладит усики и спрашивает:
— Да, но разве смерть Геймера-кукловода не обесточит мобов?
Напоминаю ему, что Эволюционная Полиция продолжала ломиться в кабинет даже после превращения мэра в удобрение из цифрового кода.
— Ты же сам говорил, что клонами управляла программа на ноуте, — упирается Романыч. — А мэр просто жал на клавиши. Здесь же ни у кого нет таких приблуд. Почти всё, как в реале.
— Откуда ты знаешь, что здесь не так? Возможно, Пальмовый вор — исключение.
Романыч раздосадовано вздыхает. В кои-то веки чесотка рук и желание блеснуть перебарывают в нём врождённый скепсис. У Романыча с детства аллергия на роли второго плана, а в прошлом акте ему и вовсе досталась роль имбецила. Как тут не пожелать мгновенной реабилитации?
— Хорошо, твои предложения, кэп? — спрашивает он не без издёвки.
Я не остаюсь в долгу:
— Собрать больше информации о корабле, старпом.
— Здорово. А как быть, если до анабиоза не представится второй возможности подобраться к капитану? Может, рубка запечатана. Ты не проникнешь даже в пилотскую кабину современного лайнера.
Аргумент окончательно склоняет на сторону Романыча Настю, Кутнюк и Тима. Катя и Леся по-прежнему солидарны со мной и сомневаются.
— Не забывай, что нам ещё предстоит убраться отсюда, — достаю я последнего джокера из рукава. — Недостаточно просто свернуть шею Преобразованному.
— Ты прав, Вэл, — неожиданно соглашается Романыч, но тут же добавляет: — Вот и займись этим вопросом. Для общего успеха нам пора научиться разделять обязанности. Капитана я беру на себя.
Их четверо, нас трое. Даже по законам демократии мы проигрываем голосование. А меня никто не назначал авторитарным правителем «Белых ворон», в том числе я сам. Максимум — первый среди равных. И все знают, чем кончил возжелавший единовластия Цезарь. Когда цель так близка, прошлые заслуги не в счёт. Мы все хотим жить, а не разыгрывать единственный спасательный жилет.
Я уступаю Романычу. У нас есть две активации «Языкового», чтобы протоптать путь отступления. Всё происходит, пока я чешу репу. Не спрашивая моего мнения, одну активацию тут же забирает Леся.
— Делегация полномочий, — невозмутимо объясняет она.
Вот она сила прецедента в действии. Леся и Настя намереваются заманить в каюту и взять в плен члена экипажа, знакомого с внутренним устройством «Миллениума». Само собой, под действием бустеров. На что способна Настя, мы с Джонни до сих пор помним. Тим вызывается побыть страховочным механизмом для пары женщин-кошек. На всякий пожарный, уверяет он. Но мне-то ясно, что ему просто хочется поглазеть.
Сам я отправляюсь в другую доступную часть ковчега осмотреться и продумать план «Б». В одном из переходов происходит поистине сюрреалистическое событие — я сталкиваюсь лицом к лицу с Геной Ботаном. Он что-то бормочет на языке покинутой планеты и хочет пройти мимо, но я хватаю его за плечи и снова разворачиваю к себе.
— Геннадий! — обращаюсь к нему. — Ты меня узнаёшь?
Тот продолжает изрекать тарабарщину, попутно мотая головой. Ни секунды не сомневаясь, я лезу в Арсенал за последней активацией «Языкового».
Скилл «Языковой» активирован.
Повторяю вопрос.
— Не знаю я тебя, придурок… — звучит ответ, но Гена осекается, вперив в меня пристальный взгляд. — Погоди-ка… да ты ведь чувак из моих снов!
Гена Ботан отшатывается от меня, будто от привидения.
— Как ты пробрался на борт?? Нет! Оставь меня в покое!
Он пытается убежать, но я нагоняю его и хватаю за ворот робы.
— Постой, чудило! — кричу ему в ухо. — Я хочу просто поговорить.
Гена Ботан — или его клон — сжимается в комок страха, жмурит глаза и дрожит. Парочка случайных прохожих с любопытством наблюдают за сценой, но не вмешиваются. Я волочу однокурсника в более укромное место и пытаюсь втолковать, что не собираюсь причинять вреда. Кое-как удаётся его успокоить. Узнаю, что в этом мире Гену Ботана зовут Уром Старски.
Спрашиваю о снах. Из сбивчивого рассказа понимаю, что из-за своей невероятной реалистичности и продолжительности они — бич многих обитателей покинутой планеты. Трясина, из которой крайне сложно выбраться. Кого-то отправляют на принудительное лечение, а кто-то улетает на поиски лучших миров. В грёзах Гены-Ура фигурировал почти весь наш курс. Ему снилась реальная жизнь. До меня доходит, что на «Миллениуме» заключено преобразованное сознание настоящего Гены Ботана, сохранившее мелкие осколки воспоминаний. Я вижу шанс вернуть его в физическую оболочку, которая овощем маринуется в психушке.
Механический голос корабля объявляет время последнего приёма твёрдой пищи перед анабиозом. Предлагает наесться вволю.
— Меня ждут друзья, — сообщает Ур Старски, найдя повод избавиться от меня.
— Ты пойдёшь со мной, — безапелляционно заявляю я и веду его за собой.
Гена Ботан боится сопротивляться и поднимать панику. Он не верит в мою реальность, и если начнёт кричать, экипаж определит его в отсек для буйных сновидцев. Мы проходим в огромный банкетный зал, соединённый короткими переходами с двумя другими. С помощью Чата я нахожу Мышку и Кутнюк. Они сидят за столом на четверых и неспешно поедают местные кулинарные шедевры, которые, по виду, уже кто-то съел до них. Я усаживаю Гену Ботана и сажусь рядом.
— О, привет! — Кутнюк едва не давится от удивления. Затем смотрит на меня: — Где ты его нашёл?
— О нет, и ты тоже здесь… — ноет Гена, не понимая слов одногруппницы.
Теперь он ещё больше похож на настоящего Ботана. Тот так же ныл при каждом появлении Фригидных Монашек.
— Шатался по кораблю, — отвечаю я и отодвигаю тарелку с жёлтой массой подальше от носа. — Но без «Языкового» тебе с ним не пообщаться.
Левой рукой не прекращаю держать Гену за штанину.
Геймер № 1 (Вэл Ворон): Народ, докладывайте обстановку. Уже завтрак..
Геймер № 3 (Роман Николаев): Сижу в шести столиках от вас, жду появление кэпа..
Геймер № 5 (Настя Ерохина): Вэл, мы заняты! Позже..
Геймер № 2 (Тимур Лазарев): Они привязали техника к кровати. Заставляют рисовать план и коды доступа. С нашими барышнями лучше не шутить!.
Через пятнадцать минут на импровизированную сцену перед центральным залом выходит капитан ковчега. Форма ярко-синяя, с дюжиной нашивок и бляшек. Волосы на висках тронуты сединой, на макушке — фуражка. Телосложение худощавое. Ничем непримечательная наружность, не считая формы. В этот раз Геймер избрал реалистичный образ. Почему-то сей факт меня настораживает, но я малодушничаю и не решаюсь принять его.
— Друзья-переселенцы и будущие колонисты, — начинает кэп, — рад приветствовать вас на борту «Миллениума». Через сто сорок восемь лет мы прибудем…
Далее идёт перечисление труднопроизносимых названий несуществующих звёздных систем и планет. Пропускаю эту муру мимо ушей. Гораздо важнее, что вокруг капитана никого не видно, а сцена большая.
Геймер № 3 (Роман Николаев): Активирую бустер силы и начинаю осторожное движение к цели..
— Наша главная задача, — продолжает разглагольствовать капитан, — уберечь сновидцев от влияния реалистичных грёз и подарить тысяче счастливчиков новый чистый мир.
Замечаю, как Романыч прокрадывается мимо столиков. Вот он уже у первого ряда. Все слушают пафосную речь, карикатурно разинув рты. Через секунду Романыч прыжком пантеры оказывается на сцене, бросается на капитана и вонзает тому нож в живот. Противник на коленях со смертельной раной, но Романыч для надёжности сворачивает кэпу шею.
Переселенцы отрыгивают непереваренные завтраки, кричат и поднимают настоящее цунами эмоций. Несколько столиков падают на пол, посуда звучно бьётся вдребезги. Пользуясь моментом, Гена Ботан вырывает штанину из моей хватки и растворяется в толпе.
— Чёрт! — кричу я и вскакиваю.
Бесполезно искать беглеца. В трёх обеденных залах царит безумие. Кажется, никто из присутствующих в жизни не видел мертвеца, в их Вселенной никогда не случалось убийств и насильственных смертей. Не исключено. Предысторию локации нам не поведали.
Пытаюсь разглядеть происходящее на сцене поверх мельтешащих голов. В ужасе наблюдаю, как Романыча пленят и утаскивают за кулисы два трёхметровых робота, рядом с которыми Робокоп и Терминатор без кожи — оловянные солдатики. Против таких никакие бустеры не помогут. Присмотревшись получше, понимаю — никакие это не роботы. Киборги. Минимум треть тела покрывает бледная кожа, а конечности сплошь из металла. И три метра… Близнецы отъелись на бабушкином борще, не иначе!
— А вот и штурмовая группа, — говорю я девчонкам. — Нам лучше вернуться в каюты.
— Но… — начинает Кутнюк.
— Сейчас ему ничем не помочь, — опережаю её. — Мы рискуем привлечь к себе внимание.
Втроём добираемся до наших кают. В «девичьей» Леся и Настя закончили допрос и вместе с Тимом думают, куда деть тело члена экипажа. У техника открыты глаза, и шея вывернута под неестественным углом. У нашей команды нездоровая тяга к этому киношному способу умерщвления. Зато проверенный вариант.
— Биг-Ти сказал, что мобы не живее компьютерной проги, — словно оправдывается Настя на мой ошарашенный взгляд.
— Плевать. Романыча схватили.
Что?? Как? Кто? — наперебой кричат «белые вороны». Описываю им эпизод с убийством капитана. За всей суетой я забыл главное — проверить статус задания. Как ни странно, но статус неизменен.
2/3 преобразованных Геймера уничтожены.
Обращаю внимание команды и говорю:
— Мы прихлопнули не того. Геймер — не кэп.
— Но кто тогда? — удивляется Леся.
Не успеваю придумать убедительную версию, как оживает Чат.
Геймер № 3 (Роман Николаев): Дело дрянь. Меня заперли в шлюзе..
Геймер № 1 (Вэл Ворон): Киборги что-нибудь говорили?.
Геймер № 3 (Роман Николаев): Ни слова, но они стоят на страже. Кажется, я облажался. Сука!.
Настя, Леся, Тим и Кутнюк пытаются утешить нашего горе-диверсанта, а я сажусь на койку с трупом NPC и запускаю пальцы в волосы. Ловлю себя на мысли: а точно NPC? Гена Ботан вряд ли из их числа, стало быть, могут быть и другие.
— Что вы узнали у техника? — спрашиваю Лесю.
Даже не хочу интересоваться деталями допроса. Мне важен результат. Леся кладёт мне на колени исчерченный карандашом лист бумаги.
— Тут подробная схема коридоров до отсека с шаттлами, — поясняет она. — И коды доступа в каждый отсек на случай запертых дверей. Он заверил, что никакой охраны на «Миллениуме» нет. Это гражданское судно. Управление шаттлом полностью автоматическое, надо лишь задать координаты порта.
Никакой охраны, как и у капитана? Я качаю головой. Мы в дерьме — Геймер не уничтожен, один из нас в плену. Языковые скиллы у нас с Лесей скоро деактивируются, и мы вообще перестанем понимать речь местных. Делюсь невесёлыми соображениями с командой в надежде на чьё-нибудь озарение.
Повисает тишина. Мы похожи на самую бездарную команду «Что? Где? Когда?». Ни единой версии за минуту. Затем снова оживает Чат.
Геймер № 3 (Роман Николаев): Ребят, кажется, со мной на связь вышел Преобразованный… И он говорит, что мне скоро конец..
Геймер № 1 (Вэл Ворон): Ты уверен? Вы друг друга понимаете?.
Сморозил глупость. Конечно, Геймер будет нас понимать.
Геймер № 7 (Олеся Багинская): Кто он? Киборг?.
Сорок секунд Романыч молчит. Наверно, общается с Преобразованным.
Геймер № 3 (Роман Николаев): Нет. Сам корабль..
