— Ответственный студент из тебя, Вэл, как пожарный из статуи писающего мальчика.

Света Охреневшая Лошадь самодовольно хмыкнула от своей шутки и снова зашуршала по клавиатуре крысиными когтями, стоимостью с SSD-накопитель. Я стоял в комнате с розовыми обоями и ощущал себя эстетически распятым. Будто посчитав выпад недостаточным, сводная сестрица повернулась и добавила:

— Спалил ноут порнушкой, а теперь не знаешь, как быть? Библиотека в помощь! А у меня — «Танцы».

Как объяснить Охреневшей Лошади, что порнушкой спалить можно только её раздутое самомнение?

— Окей, — спокойно ответил я и вытащил из кармана шорт смартфон. — Это же запись? Сейчас узнаем, кого там выкинули в сегодняшнем выпуске.

Сработало. ОЛ подскочила и нависла надо мной, уперев руки в бока. Её ноздри разбухали при дыхании, точно как у лошади.

— Не нарывайся, Вэл, — предупредила сестра.

— Через два дня философия, — заговорил я примирительным тоном. — Сама же знаешь Михальчука. С ним шутки плохи.

— У меня всегда с ним было «отлично».

Я едва не ляпнул что-то вроде: «Не сомневаюсь в твоих способностях отрабатывать на высший балл».

Помолчав, сестра продолжила:

— Ладно, фиг с тобой. Посмотрю «Танцы» — и можешь пользоваться компом. Всё равно у меня сегодня свидание.

Какое великодушие. Спасибо, не подавитесь.

— Премного благодарен, — картинно поклонился я и показал ей фак в спину.

ОЛ лишь махнула рукой, не оборачиваясь. Я вышел в прихожую, где затеяли спор Мамыра и Боров. Отчим на полчаса раньше вернулся с работы и спрашивал: Ира, почему не пахнет ужином? Зато пахнет твоими носками, ответила Мамыра и недовольно поплелась на кухню. Ничего нового. Я успел схватить пару сосисок, прошмыгнул на балкон и выкатил свой десятилетний «Стелс». На два с половиной часа мне лучше исчезнуть, и во Вселенной существовало лишь одно подходящее место — Чердак Мечтателя на даче. Пятнадцать минут езды, свежий воздух и тишина вдали от домашнего колхоза. Подумано — сделано.

— Ты куда? — спохватилась Мамыра.

— Покатаюсь.

— А подготовка к экзамену?

— Вернусь через два часа, как компьютер освободится.

Первый летний вечер выдался жарким и душным. Я неспешно покатил в сторону пригорода. Тим и Романыч оба под домашним арестом после того, как провалили зачёт по ТГП, а Леся… вот сейчас и проверим.

Как бы ненароком я выбрал маршрут через двор своей несостоявшейся девушки. Месяц назад я готовился к переезду из Френдзоны в её сердечные апартаменты, собрал чемоданы, но хрен там. На горизонте нарисовался типок с четвёртого курса. Такой весь важный, крутящий на пальце ключ от подаренной отцом «ауди». На лбу не хватало стикера «Я у папы карманный бизнесмен».

— Знаешь, Валь, — промурлыкала тогда Леся, — лучше нам не портить дружбу. Оставим всё, как есть.

Само собой, какие вопросы. Если ты уже получил паспорт гражданина Френдзоны, эмиграция не предусмотрена. Папкин бизнесмен же и вовсе обошёлся без дипломатии.

— Слышь, малец, — перехватил он меня на большой перемене в столовой, — предупрежу на всякий случай. Будешь подбивать клинья к моей девушке — превращу в удобрение. Усёк?

Я проскочил двор Леси на повышенной передаче. Чёрная «ауди» неприятно мозолила глаза. Колесо ему, что ли, спустить как-нибудь? Наверняка этот наездник и домкрата в руках не держал. Кинется звонить в техпомощь или папе, а Леся пусть посмотрит из окна на этот цирк шапито.

Когда я уже подъезжал к даче, на меня с лаем помчались два цыганских пса, но, узнав, завиляли хвостами. Я кинул им по сосиске и завернул на нужную линию. Как положено, поздоровался с соседкой, бабой Лорой. Ей восемьдесят, но, похоже, у неё вместо скелета каркас от модели Т-800. Никак иначе я не мог объяснить её способность проводить в позе огородника четыре месяца в году. Всякий раз, приезжая на дачу и заворачивая к нашим домам, я первым делом натыкался на необъятный зад бабы Лоры.

— Добрый вечер, Валентин, — ответила соседка, вытирая грязным рукавом широкое потное лицо. — Ой, разминулись вы с Катюшей. Десять минут назад уехала.

Я вежливо пожал плечами, дескать, не судьба. Старушка всё не оставляла попыток найти внучке кавалера, и я в её понимании был проверенным годами вариантом. Но хоть мы с внучкой и знали друг друга лет десять, общались скупо и поверхностно. Если сводная сестра моя размерами и поведением — Охреневшая Лошадь, то Катя — Припугнутая Мышка. Ботаничка, сторонящаяся парней, точно пациентов тубдиспансера. Прямо как ОФМ — Орден Фригидных Монашек — с моего курса.

— Что думаете делать с дачей? — спросила баба Лора.

Опять за старое. Ей не нравилось, что соседний участок с каждый летом выглядел всё более запущенным. После того, как дед умер три года назад, и бабуля перестала заниматься дачей, гостил тут только я, да и то нечасто.

— Пока не решили, — уклонился я от ответа и поспешил в дом, спиной ощущая неодобрительный взгляд.

Залез на второй этаж, открыл настежь окно и плюхнулся на кровать. В детстве и до старших классов Чердак Мечтателя оставался моим любимым местом в мире. Не счесть, сколько вариантов будущего я прогонял у себя в голове, и сколько часов тратил на приятные воспоминания. Выставлял вечерами на лоджию старую раскладушку и смотрел на звёздное небо. Что произошло потом? Взросление, будь оно неладно.

Я вытащил смартфон и принялся смотреть видео в YouTube. Благо, мобильный интернет работал исправно. Через час и они наскучили. На мозг довлел предстоящий экзамен у самого строгого препода в универе. Философия у Михальчука.

Я уставился на облезлый книжный шкаф напротив кровати. Дедово наследие. Давно хотел избавиться от всего хлама, да подходящим настроением не разживался. Мне вспомнилось, что дед увлекался учениями Канта и прочих мыслителей. Возможно, вся его коллекция собрана именно в этом пережитке прошлого. От безделья я встал и принялся рыться в царстве старой бумаги и пыли, где если кто и копался в последние годы, так только клопы.

Вот тогда мне и попалась в руки она. Находка, изменившая много жизней.