Оба пришли раньше времени. Когда он спустился, Лисе-Лотте уже стояла в баре. С уложенными длинными светлыми волосами, в легком, но элегантном летнем платье и с тонкой шалью на плечах, она выглядела еще красивее. Торкель порадовался тому, что успел принять душ и переодеться, — смотрелось бы странно, если бы принарядилась только Лисе-Лотте. Он подошел к ней, и они легонько обнялись. Лисе-Лотте знала ресторан неподалеку, но Торкель предложил начать с бокала вина в баре, ведь временем они не ограничены. Лисе-Лотте согласилась и попросила красного вина. Довольно скоро они перешли ко второму бокалу. Изначальная робость, которую ощущал Торкель, исчезла. Разговаривать с Лисе-Лотте было легко. Она держалась открыто и просто излучала энергию. Это заражало. Воспоминания тоже помогали — у них же имелась общая история, и вскоре они уже разговаривали, как лучшие друзья, а не как люди, не видевшиеся тридцать лет. Кроме того, у Лисе-Лотте оказалась прекрасная память, что облегчало беседу, хотя Торкель через некоторое время и почувствовал себя слегка маразматиком.

— Как ты можешь все помнить? — в конце концов спросил он, когда она рассказала, во что он был одет в тот вечер, когда они начали отношения. — Я вообще ничего не помню. Как тебе это удается?

— У меня всегда была хорошая память, но… надо, пожалуй, признаться, что я следила за тобой весь тот вечер, — захихикав, сказал она. — И несколько раз до того. Довольно много…

Торкель готов был поклясться, что отворачиваясь от него и отпивая глоток вина, она слегка покраснела.

— А ты помнишь, подо что мы впервые танцевали? — отставив бокал, спросила она.

— Да, помню, — ответил Торкель и с некоторой гордостью расправил плечи. — Под «Roxy Music».

— Ну надо же, их ты помнишь, — произнесла Лисе-Лотте с улыбкой, но с наигранной обидой в голосе. — Наверное, потому что ты их любил.

— Вообще-то я их не любил.

Лисе-Лотте посмотрела на него с удивлением.

— Если уж признаваться… — продолжил Торкель, глядя ей в глаза. — Я притворился, что люблю их, потому что они нравились тебе. Я даже купил их пластинки на случай, если ты как-нибудь зайдешь ко мне домой.

— Ты шутишь?

— Нет.

Он засмеялся. Она тоже засмеялась и положила руку ему на плечо. Когда она наклонилась ближе к нему, глаза у нее засверкали.

— Как мило с твоей стороны.

Она подняла бокал, он тоже, и они дружно выпили. Торкель наслаждался.

Вечер обещал быть приятным.