ЧАСТЬ ВТОРАЯ

12

— Влад, — голос за спиной заставил его вздрогнуть.

Мерфи обернулся. В дверях стоял Маврикий в застиранном лабораторном халате из-под которого выглядывали голые изрядно волосатые ноги.

— Прошу прощения, — сказал он, виновато опустив взгляд. — Секретарши в приемной не было, вот я…

— Ничего страшного, профессор, я ее отпустил, — перебил Железная голова и указал на кресло. — Прошу, присаживайтесь.

Маврикий пересек кабинет и сел в кожаное кресло. До Влада донесся резкий химический запах с нотками земляники, и он недовольно поморщился.

— Опыты, — извиняющимся тоном произнес профессор, правильно расценив его гримасу.

— Ничего, я понимаю, — кивнул Мерфи и без предисловий перешел к делу. — Так что вы говорили, вам необходимо для получения лекарства для моей внучки?

— Значит, коллеги оценили мой нестандартный подход к проблеме? — самодовольно улыбнулся Маврикий.

— Да. Я получил положительные заключения на ваш вариант лечения. Прошу сегодня же направить академику Суханову полный пакет исследований — конфиденциальность гарантирую. Но давайте ближе к сути нашей проблемы. Что вам необходимо для получения лекарства?

Профессор многозначительно хмыкнул и придвинулся к столу.

— Как я и говорил, существует такая компания, «Фарма-LTD» — крупнейший клиент корпорации «Верхний уровень». Месяц назад ее представители опубликовали статью о разработке метода трансионно-когерентного запутывания. Сокращенно «ТКЗ». Мне нужна эта технология.

Услышав название корпорации, Влад закивал головой, академик Суханов предупредил его об этой особенности дела.

— Предлагаете ее выкупить? — произнес он, в задумчивости почесывая щеку.

— Выкупить? Но Кристина и Багирову внучкой приходится. Я думаю он согласится помочь ей без лишних вопросов.

— Я бы на это не рассчитывал. В первую очередь он передать ему наработки, чтобы убедиться в искренности наших намерений.

— Не понимаю, неужели Багиров не дорожит внучкой?

— Дорожит, но тут дело в другом. Он боится и ненавидит меня, и прежде чем мы сумеем о чем-либо договориться, пройдет немало времени. А вы сами говорили, что времени у нас нет.

— Говорил, — кивнул Маврикий. — О времени судить сложно. Каждый новый рецидив может стать последним. Стоит только опухолям появиться в мозгу, и летальный исход неизбежен.

— Вот именно! — Влад поднялся. Некоторое время он в раздумье вышагивал взад и вперед вдоль панорамного окна, а затем произнес: — Хорошо, я решу данный вопрос, профессор, сколько времени вам необходимо на создание лекарства?

— Трое суток, после постройки лаборатории. На создание лаборатории месяц, при условии, что я буду обеспечен всем необходимым.

— Ясно, что там у нас дальше по списку?

— Полет на орбитальную станцию. Получить материал для лекарства можно только в условиях микрогравитации и пониженного магнитного поля.

Мерфи улыбнулся и несколько раз кивнул:

— С этих проблем не будет. Когда вы хотите вылетать?

— Как только появится возможность, — оживился Маврикий. — После обработки на орбите материал для лекарства будет сохранять лекарственные свойства в течение двух месяцев при должных условиях, надеюсь, вам удастся получить технологию ТКЗ в такой срок, а еще лучше, их лабораторию, это значительно ускорит процесс. И последнее: вы должны лететь со мной.

— Что? — Влад с удивлением взглянул на профессора. — А это еще зачем?

— Тут дело в ваших в генах и крови. Конечно, лучше получить материал отца, но поскольку такой возможности нет, то вы ближайшая кандидатура. Дело в том, что носителем необходимого гена является мужская линия вашего рода.

— Понятно, но зачем лететь на орбиту? Возьмите необходимый материал на Земле и летите обрабатывайте его.

— Не все так просто, а объяснять нюансы долго. Если в двух словах, то дело в иммунной системе. Она воспринимает невесомость как угрозу всему организму и старается задействовать наибольшее количество доступных защитных механизмов сразу. Максимально активировать иммунитет — наша основная цель. Если вы не доверяете мне, то проконсультируйтесь у специалистов, изучавших выкладки, они подтвердят необходимость полета. Поймите, мои предшественники потому и потерпели неудачу, что мыслили узко, в рамках Земли. Они практически решили задачу, но у них не хватило полета фантазии для финального рывка.

— Хорошо. Так и поступим, — согласился Мерфи поняв, что выбора у него нет. — Подготовьте список группы и необходимого оборудования с указанием точного веса и перешлите Мазину. Завтра утром я сообщу о дате полета. Что-то еще необходимо?

— Вроде бы нет, — немного растерялся от столь легкой победы Маврикий и вставал.

— Тогда не смею вас больше задерживать, — Железная голова подошел к профессору и пожал руку. — Всего доброго. Возникнут затруднения, сразу звоните мне. У вас есть мой номер?

— Да.

— Тогда не смею вас больше задерживать. До свидания.

— До свидания.

Когда дверь за профессором закрылась, Влад вытащил коммуникатор и вызвал директора по безопасности.

— Что-то случилось, босс? — почти сразу послышался голос Дивова.

— Ничего, а должно?

— Нет. Не должно. У меня все под контролем. В ближайшее время неприятностей не предвидится.

— Вот и отлично. Ты проверял профессора Маврикия при приеме на работу?

— Проверял. С ним что-то не так?

— Не знаю. Ты мне расскажи. Хочу знать о нем как можно больше.

Переговорив с Дивовым и убедившись, что Маврикий хоть и чудаковатый ученый, но никак не связан с правительством и конкурентами, Влад стал обзванивать всех, кому направлял для ознакомления выкладки профессора, и получил единодушный ответ: произвести забор материала для лекарства можно только на орбите, а, следовательно, если он хочет спасти внучку, ему необходимо лететь.

Последний звонок в тот день Влад сделал Мазину.

— Саша, вечер добрый!

— Добрый, — эхом отозвался руководитель проекта «Венера».

Судя по доносившимся из трубки голосам, он находился в многолюдном месте.

— Я не вовремя?

— Нет, что ты, Влад. Просто у нас летучка. Народ взбудоражен. Открытие «Венеры» для всех стало большим событием.

— Понимаю. Скажи, когда у нас ближайшее окно на орбиталку?

— Десятого числа, а что? — голоса на заднем фоне стихли, видимо, Мазин вышел в более спокойное место.

— Мне с группой наших ученых нужно попасть на станцию в ближайшее время. Можешь устроить?

— О чем речь, конечно организую, но предварительно нужен состав группы и общий вес. Максимум могу взять пятерых.

— Я понял, утром информация будет у тебя. До завтра.

— Доброй ночи, — ответил Александр и отключился.

Влад убрал трубку в карман, взглянул на ворох неразобранных бумаг на столе и нажал вызов на селекторе.

— Ирочка, можно мне кофе, да покрепче?

Приемная ответила мертвой тишиной.

— Ира? Вот блин, — выругался Мерфи, вспомнив, что секретарша давно ушла, а за окном глубокая ночь.

Взглянув на ворох неразобранной корреспонденции на столе, он вышел в приемную и включил кофеварку.

«Странно, — подумал Мерфи, ожидая, пока приготовится порция горячего напитка, — всего несколько часов назад я запустил проект, который навсегда изменит будущее человечества, а сейчас собираюсь потратить половину ночи на разбор никчемных бумажек на своем столе».

1 19.09.2128 года (за две с половиной недели до событий, описанных в предыдущей части)

Они сидели в небольшой квартире, расположенной на окраине Петрозаводска и предназначенной для тайных деловых встреч руководства Верхнего уровня. За окном лил дождь, и глухо громыхал гром уходящей грозы.

Захар, покачиваясь в кресле, в задумчивости крутил в руках авторучку. Его черные, с легким налетом седины волосы сбились в неопрятный чуб: волнуясь он имел дурную привычку запускать руку в шевелюру.

— Да-а-а, задали вы нам работенки, — наконец произнес он и взглянул на Маврикия, сидящего напротив.

— Я понимаю, — профессор казался абсолютно спокойным, — любая информация требует проверки. Тем более такая.

— Безусловно, и хочу вам сказать, проверку вы прошли успешно. Представленные вами сведения подтвердились. У меня возникает закономерный вопрос: почему вы пришли к нам, а не к кому-то другому? — Захар наклонился вперед и впился глазами в лицо собеседника. — Что вами движет?

— Что движет? Мне кажется это очевидно — чувство самосохранения. Согласно моей информации Мерфи возьмет в проект «Венера» только людей завтрашнего дня!

Захар вздрогнул, словно получил разряд от электрошокера.

— Да-да, — улыбка профессора стала шире. — Я прекрасно осведомлен о том, кем вы являетесь. И знаю, что в вашей компании и компании вашего конкурента работает большая часть людей завтрашнего дня.

— Но как? Откуда? — только и мог произнести Багиров.

— Не имеет значения. Главное, я совершенно уверен, что Влад возьмет в программу «Венера» только избранных людей завтрашнего дня. Всех остальных он бросит на Земле погибать, а я хочу жить. К тому же я прекрасно осведомлен о вашем взгляде на проблему совместного сосуществования людей и homo cras, поэтому и пришел именно к вам.

Захар откинулся в кресле.

— Вы удивительный человек, — произнес он, старательно скрывая волнение в голосе. — Не боитесь, что я применю к вам локальную зачистку памяти и распоряжусь полученной информацией по своему усмотрению?

— Не советовал бы вам так поступать. По имеющимся у меня сведениям, у вас не хватит ресурсов для реализации программы «Марс — Вселенная» в столь короткие сроки. Я предлагаю взаимовыгодное сотрудничество. В ближайшие дни я готов передать информацию, которая позволит вашей компании поглотить компанию Мерфи в течение следующего года.

— Да кто вы, собственно, такой?! — удивленно воскликнул Захар. — Профессор, возомнивший себя Богом? Думаете Железная голова будет сидеть и ждать, пока у него отбирают дело всей жизни?

— Не будет, — вкрадчиво ответил Маврикий, скрестив руки на груди. — Как только вы будете готовы действовать, я позабочусь о том, чтобы он вам больше не мешал.

— Что? О чем мы сейчас говорим? Об убийстве?

— О, нет, не переживайте. Влад будет в порядке. Просто на некоторое время он выйдет из игры. Можете полностью положиться на меня в этом вопросе.

— Мда-а, — задумчиво произнес Багиров, — признаться, я вас недооценил. Скажите, кого вы представляете? И не говорите, что действуете в одиночку.

— Не буду отрицать, я представляю небольшую группу людей, обеспокоенную ближайшим будущим, но кто эти люди, вам пока знать необязательно. Так мы договорились?

Захар в задумчивости почесал подбородок.

— Вы сказали, что информация о метангидратном выстреле у вас появилась год назад?

— Все верно, — кивнул Маврикий, — почти год назад.

— Но почему вы пришли к нам только сейчас?

— Во-первых, мне нужно было проверить полученные выкладки. Во-вторых, подготовиться и найти сторонников готовых оказать помощь. Так получилось, что на это ушел почти целый год.

— Понятно. Давайте договоримся так, — сказал Захар, хлопнув ладонью по столешнице. — Завтра вы передадите нам информацию по Мерфи. Мы изучим представленные материалы и только потом примем решение о сотрудничестве.

Маврикий задумался.

— Смелее, профессор. Выбора-то у вас, по большому счету, нет.

— И то верно, — кивнул Маврикий. — Завтра курьер доставит вам чип с информацией. Надеюсь, трех дней будет достаточно, чтобы принять правильное решение.

— Надеюсь, — улыбнулся Захар. — Мы непременно свяжемся с вами. До скорой встречи!

— До встречи!

Как только дверь за Маврикием закрылась, из соседней комнаты вышел высокий лысый мужчина в черном в серую полоску деловом костюме. Звали его Егор Митрофанов. По специализации он был авгуром и занимал должность начальника дирекции по безопасности Верхнего уровня. Подойдя к креслу, в котором только что сидел профессор, он сел. Положив руки на колени, Егор закрыл глаза и несколько минут сидел молча.

— Что скажешь? — спросил Захар, когда он открыл глаза.

— Он не врал. Почти не врал. Но что-то он от нас скрывает.

— Не удивительно. Если завтра он передаст нам информацию, то вверит свою жизнь и жизни покровителей в наши руки.

— Хочешь сказать, мы примем участие в этой безумной авантюре? — Митрофанов удивленно поднял брови.

— Ты читал заключение наших специалистов? — вопросом на вопрос ответил Багиров.

— Читал.

— Тогда какие могут быть сомнения? Метангидратный выстрел неизбежен, а значит, нам нужен план по спасению как можно большего числа людей.

— Большего? Но какого?

— Не знаю, — пожал плечами Захар. — Расчеты в первом приближении дали цифру в сто тысяч человек.

— Ух ты, — присвистнул Митрофанов. — И это без учета возможностей компании Мерфи?

— Без учета.

— А если привлечь правительство?

— Егор, не пори чушь, эти засранцы примутся спасать в первую очередь себя. Если привлечь правительство, то спасутся единицы.

— Но рано или поздно они узнают.

— Вот именно! Поэтому и нужно спешить. Время — наш единственный козырь в этой игре. Значит так! Сначала оценим то, что предоставит Маврикий, а потом будем думать, как дальше жить.

Маврикий вышел из подъезда и остановился, глядя на пузырящиеся от дождя лужи. Где-то вдалеке мелькнул разряд молнии. Ему очень хотелось закурить, но табак остался в лаборатории. Носить с собой самодельные сигареты он не решался. Он не столько боялся тюремного заключения, сколько утраты расположения Мерфи. Вряд ли тот будет ему доверять, узнав, что человек, обещавший спасти его внучку, никотиновый наркоман. Вытащив из кармана коммуникатор, он по памяти набрал номер.

— Они согласились? — спросили из трубки, как только связь была установлена.

— Прежде чем что-то решить, они хотят получить информацию, — ответил Маврикий.

— Ожидаемо. Действуем по плану?

— Да.

— Тогда больше никаких контактов до отбытия с Земли.

Дисплей коммуникатора мигнул красным, сообщая, что сеанс связи завершен.

2 12 октября 2128

День старта, как и предсказывали метеорологи, выдался солнечным и безветренным.

Влад в сопровождении Олега Дивова прибыл в петрозаводский космопорт «Бесовец» за полчаса до старта, как того и требовал регламент полетов. Космолет «Экс-005», один из пятидесяти двух, принадлежащих Bottom Corporation ожидал их на взлетной полосе. Его огромный плавно сужающийся к носу корпус белым пятном выделялся на фоне далекого леса.

Официально серия космолетов «Экс» предназначалась для коммерческих суборбитальных перелетов. На самом деле космолеты разрабатывались для эвакуации людей завтрашнего дня на орбитальную станцию «Ковчег». Но поскольку Влад Мерфи никогда не изменял своему принципу «Даже то, что ты делаешь для себя, должно приносить прибыль», «Эксы» на регулярной основе совершали рейсы, перевозя пассажиров во все уголки земного шара.

Пройдя ускоренную процедуру регистрации на рейс, Влад и Олег поднялись на борт, где их поджидал гладковыбритый Мазин в парадной форме капитана космолета.

— Добрый день, — поздоровался Александр, увидев вошедших высокопоставленных пассажиров.

— Доброе, решил лететь с нами? — с порога спросил Влад.

— Конечно, ведь это такое событие, ребята на станции ждут не дождутся вашего появления, — улыбаясь, произнес Мазин. — Сам президент компании летит в гости! Не часто такое случается.

Влад вспомнил, что последний раз посещал орбитальную станцию три года назад после ее очередной модернизации и понимающе кивнул:

— Как идут дела с проектом? Есть проблемы?

— Лучше, чем ожидалось. Народ работает с энтузиазмом. Никакой раскачки, словно они всю жизнь только и ждали запуска программы.

— Я рад это слышать. Где профессор Маврикий?

— Он прибыл час назад. Решил лететь в техническом отсеке, там есть несколько кресел для пассажиров. Очень за аппаратуру переживает.

— Ясно. Есть еще что-то, о чем я должен знать?

— Вроде бы нет, — помотал головой Мазин. — Работаем строго по программе.

— Тогда взлетай, — Сказал Влад и стал застегивать перегрузочные ремни ложемента. Дивов последовал его примеру.

— Есть взлетать, — браво взял под козырек Мазин и вышел из салона.

— Влад, ты как? — спросил Олег, заметив морщину, залегшую между бровей шефа.

— Не знаю. Предчувствия нехорошие.

— Это волнение перед полетом. Я всегда перед орбиталкой нервничаю как в первый раз.

— Возможно, ты и прав, — вздохнул Влад и взглянул в иллюминатор на здание космопорта.

«Экс-5», взревев двигателями, вырулил на взлетную полосу и начал разбег готовясь к беспощадной борьбе с всесильной гравитацией.

3

Вечером в кабинете президента Верхнего уровня собрался совет акционеров: четверо седых мужчин преклонного возраста, одетых в элегантные деловые костюмы. Когда-то давным-давно они доверили часть своих денег молодому и перспективному инженеру и с тех пор ни разу не пожалели об этом. Председательствовал на совещании тот самый инженер, а ныне президент «Верхнего уровня» Захар Багиров. Высокий, стройный, плечистый он буквально нависал над огромным столом.

— Итак, завтра наступит день, который во многом определит не только нашу судьбу, но и судьбу человечества. Мы готовы к нему, Алексей Сергеевич?

Пухлый розовощекий мужчина с остатками былой шевелюры у ушей и большими по-мальчишески наивными голубыми глазами нервно заерзал на стуле и произнес:

— Мы готовы, но какие у нас гарантии? Вдруг это провокация со стороны Мерфи? Что если он сыграет на противоходе?

— Я понимаю: ставки в игре высоки, но Маврикия проверял сам Егор Митрофанов.

— И?

— И ничего не нашел. Мы следим за профессором с момента нашей последней встречи. Его действия указывают на то, что он играет против Мерфи. Кстати, вчера вечером он продал небольшой пакет акций Bottom Corporation.

— Слишком все просто и гладко у вас получается, — пробубнил из дальнего конца стола Самуил Яковлевич Кац — самый старый член совета директоров.

— А вот тут вы не правы, над тем, чтобы все выглядело гладко, нам пришлось много поработать. Моя команда практически не спала три дня. Мы тщательно проверили информацию, представленную Маврикием, она словно ядерная бомба: рванет так, что от Bottom Corporation не останется и следа. Не забывайте, профессор представил нам информацию без всяких гарантий, просто надеясь, что мы проявим должную степень благодарности, а, следовательно, он и его соратники находятся в безвыходном положении.

— А не может тут быть задействована третья сторона? — спросил Андрей Львович Летов. Когда-то очень давно он, вовремя разглядев будущее термоядерной энергетики, продал доли в умирающем газовом бизнесе и вложился в компании, работающие в области чистой энергии.

— Третья сторона? Это маловероятно. Помните о бритве Оккама. Мы предполагаем, что существует несколько крупных бизнесменов, не относящихся к людям завтрашнего дня. Каким-то образом им стало известно о метангидратном выстреле, и они решили любыми путями покинуть Землю вместе с нами. Я полагаю, что именно их и представляет Маврикий. И раз мы готовы, то давайте пробежимся по основным пунктам нашего плана, чтобы в последствии у нас не возникло никаких недопониманий. Первое, завтра в утренних выпусках появится ряд репортажей о финансовых махинациях Bottom Corporation. Мы представили журналистам ряд документов, подтверждающих личное участие Влада в мошенничестве с налогами и с бюджетными деньгами. После обеда появится новая информация: Влад Мерфи сбежал с Земли и поселился на собственной орбитальной станции, дабы избежать наказания за финансовые махинации. Как мне достоверно известно, в данный момент он покинул планету и вернется не скоро. Будем надеяться на достоверность и этих сведений, но даже если он вернется, будет поздно. Сразу после второго сообщения акции Bottom Corporation рухнут. Как вы знаете, на рынке обращается сорок девять процентов акций. Мы должны выкупить их все. Но для начала нам нужно скинуть наш пакет акций, дабы максимально обвалить курс.

— Но позвольте, — прервал его Валери Ладье, единственный иностранец среди присутствующих, — это же миллиард рублей при текущих ценах.

— Не миллиард, а два. В последнее время я только и делал, что понемногу скупал акции Bottom Corporation через подставные компании. Нам нужно будет хорошенько разогнать под откос этот паровоз и миллиарда, брошенного в топку биржи, может оказаться мало. На данный момент наши аналитики определили уровни поддержки акций и выставили на них ордера на продажу. Я прошу вас оказать дополнительное давление на рынок на этих уровнях за счет собственных средств. Файлы мой секретарь вам выслал. Я не требую конкретных сумм, но полагаю, что минимальные вложения должны составить не менее двухсот миллионов.

— Звучит занимательно, но вы можете в целом обрисовать, чем мы рискуем? — подал голос Алексей Сергеевич, его основным бизнесом были мясные консервы. — Не вылетим ли мы, применяя вашу же терминологию, в трубу биржевого паровоза?

— Нет. Не вылетим. В краткосрочной перспективе цена вопроса три миллиарда оперативной прибыли. В долгосрочной, мы не рискуем ничем. В получении инсайдерской информации нас никто обвинить не сможет, об этом я позаботился, а значит, рано или поздно мы либо захватим Bottom Corporation, либо Мерфи устоит, что маловероятно, выйдет из кризиса, и его акции взлетят до прежних высот. Тогда мы сможем продать их не только без потерь, но и с прибылью. Но прошу вас, не забывайте: скоро деньги, в их нынешнем виде, утратят всякий смысл. Именно поэтому мы не имеем права проиграть. Сейчас мы бьемся не за прибыль, а за доступ к ресурсам, которые позволят нам спасти человечество. Во всяком случае, его лучшую часть.

— Это понятно, но позвольте спросить, — вновь заговорил Валери Ладье. — Акции на рынке, как вы верно заметили, это лишь сорок девять процентов. Где мы возьмем еще два для получения контрольного пакета?

— О, тут придется играть тонко и инициировать процедуру банкротства, но наши корпоративные юристы уже разработали программу по выкупу оставшейся доли, и они уверенны, что в течение года нам удастся получить контрольный пакет акций.

— А не можем ли мы обойтись без этого рейдерского захвата? Неужели у нас недостаточно ресурсов, чтобы улететь с планеты? — спросил Самуил Яковлевич, подавшись вперед.

— Достаточно, — тяжело вздохнув произнес Багиров, и подумал, что Кацу с его пятым искусственным сердцем вряд ли удастся пережить подъем на орбиту, не говоря о перелете к Марсу, — но вы поймите. Речь идет не о нашем с вами спасении, а о спасении человека как вида. Для реализации проекта «Марс-Вселенная» в такие короткие сроки нам понадобятся все наши ресурсы и минимум сто тысяч человек переселенцев. Иначе нам его не осилить. А если мы его не осилим, человечество будет отброшено назад на сотни лет. Безусловно, у нас есть и запасной, менее затратный план, но его стоит реализовывать лишь в крайнем случае, когда основной провалится.

— А программа Венера? — вдруг спросил Ладье. — Сколько человек необходимо для ее реализации.

— Насколько я знаю, Мерфи собрался забрать не более десяти тысяч человек, и это будут исключительно homo cras.

— Так давайте реализуем эту программу!

— Это невозможно! — вскрикнул Захар. — Как вы не понимаете, Венера проект, замкнутый на одну планету! В результате мы получим такую же Землю. И это в лучшем случае!

— А в худшем?

— В худшем ничего не получится, и человечество вымрет. Это вопрос выживания!

— Хорошо-хорошо, — Ладье поднял руки в примирительном жесте. — Согласен, необходимо реализовывать проект, дающий максимальные шансы на выживание человечества. Но вот что мне не дает покоя…

В дверь постучали, и Ладье умолк. Присутствующие вопросительно взглянули на Багирова, поскольку знали: прерывать заседания акционеров запрещено всем сотрудникам компании без исключения.

— Прошу прощения, — произнес Захар, пересек комнату и, чувствуя, как внутри огненным шаром нарастает ярость, дернул ручку двери на себя.

За дверью стоял Митрофанов, и по его бледному лицу стало понятно, что случилось нечто непредвиденное.

— Что стряслось? — спросил Багиров, прикрыв за собой дверь.

— Захар Андреевич, — Егор впервые за последние несколько лет назвал шефа по отчеству. — Ваша невестка и внучка. Они пошли в кафе, а там…

— Что там?

— Там был взрыв…

— Что? — Захар почувствовал, как ноги подкашиваются, и ухватился за плечо Митрофанова. — Что ты сказал?

Перед его внутренним взором всплыли улыбающиеся лица Натальи и Юли.

— Они в кафе пошли, «Сласти» называется, а там теракт — взрыв! Кафе на Ровио. Генерал Кочетков звонил.

— И? — сердце Багирова сжалось и замерло в ожидании ответа.

— Наташа погибла, — едва слышно прошептал Егор.

— А Юля?

— Пока нет никакой информации.

— Что значит, нет информации? Где мой сын?

— Мы никак не можем дозвониться до него.

— Как не можете? В офис звонили? — Багирову показалось, что в воздухе появился острый запах серы.

Егоров глубоко вздохнул и выпалил на одном дыхании:

— Захар Андреевич, нам только что сообщили, что Фарма-LTD вступило в группу компаний Bottom Corporation. Смарт-контракт был подписан сегодня около полудня. В офисе никого нет. Мы никак не можем с ним связаться и вычислить его местоположение по маяку.

В приемной наступила тишина. Было слышно, как воздух с сиплым хрипом вырывается в легкие Багирова.

— Егор, б**дь, что происходит?!!. Я тебя, сука, спрашиваю? Что это?

— Это атака, — глядя ему прямо в глаза произнес Митрофанов.

— Какая атака!? Я точно знаю, что Мерфи болтается на орбитальной станции!

— Я не знаю, как такое могло произойти, — растеряно произнес Егор, — но нас атакуют.

— Ну так узнай!!! Собирай бойцов и начинайте шерстить город! — кричал Захар, со всех сил сжимая плечо Митрофанова. — Делайте хоть что-то, братцы! И в первую очередь найдите мне Колю. А сейчас давай машину, я поеду на место взрыва, и пошевеливайся.

— Я понял, но как же акционеры? — Егор многозначительно посмотрел на закрытую дверь.

— Ах да, — встрепенулся Багиров, развернулся и вошел в кабинет.

Подойдя к столу, он заметил легкий испуг в глазах «стариков» и понял, что они все или практически все слышали.

— Друзья мои, — обратился Захар к акционерам. — Ситуация на данный момент развивается в несколько неожиданном русле, но я обещаю, что к завтрашнему утру я во всем разберусь. Наши договоренности остаются в силе. А сейчас прошу меня простить: я должен идти.

Отвесив легкий поклон, он поспешил прочь из кабинета, дабы не быть застигнутым врасплох неудобным вопросом.

4 Тот же день. Петрозаводск. Набережная Варкауса

Покрытое бесконечной стальной пеленой небо моросило мелким дождем. Хлесткий холодный ветер разносил морось и запах обгоревшей плоти по округе, настойчиво проталкивая его в неплотно прикрытые окна. Серая высотка, оскалившись выбитыми взрывной волной окнами, возбужденно осциллировала отраженным красно-синим светом проблесковых маячков спецмашин. Лента ограждения, опоясав черно-желтой змеей небольшое кафе, разделила мир на «до» и «после».

Люди не стонали. После взрыва остались лишь трупы. Почти все они находились в здании бывшего кафе «Сласти», и только один лежал в нескольких метрах от входа.

— Да… не повезло парню, — произнес майор Гордеев, разглядывая кусок арматуры, торчащий из виска молодого мужчины.

— Не то слово, — кивнул криминалист Саша Еремин, осматривавший тело, — по полученным травмам и направлению взрыва могу сказать, что он почти вышел из кафе, когда детонировал заряд.

Гордеев задумчиво покачал головой и промолчал.

— Значит, говоришь, он уходил… — наконец произнес он, и его глаза превратились в две щелки, внимательно изучавшие тело погибшего. — Чуть больше тридцати. Славянская внешность. Одет в спортивный костюм. А сегодня ведь холодно. Правильно я мыслью, Еремин?

— Да уж… не май месяц, — согласился тот, поежившись.

— Скорее всего, приехал на машине. Его кто-то искал?

— Нет.

— А вот это уже интересно. Документы при нем были?

— Нет, чист. В карманах только мелочь и смарт-ключ.

— Что за ключ?

— Пока не установили.

— Понятно. Откатай пальчики, попробуй сделать более-менее пригодный для опознания снимок и отошли в управление. Еще пару фото скинь на планшеты ребятам Скворцова, пусть пробегутся по округе — может, кто опознает. Образцы одежды и соскобы направь на экспертизу — срочно!

— Павел Николаевич, думаете, он причастен? — поморщился Еремин, глядя на окровавленное лицо трупа.

— Думать мы потом будем. Сейчас нужно собирать материалы, иначе думать будет не над чем, — зло бросил Гордеев, но потом, взглянув в обиженные глаза молодого специалиста, смягчился. — Помнишь взрыв на центральной площади в Костроме?

Еремин кивнул.

— Тогда преступник не успел уйти до взрыва — зацепило взрывной волной и контузило. А наши на руках вынесли его за ограждение и даже не удосужились зафиксировать данные. Понятно излагаю?

— Понятно, — кивнул Еремин, поежившись под очередным порывом ледяного ветра.

— Вот и действуй, а то… — увидев подъезжающий к ограждению «Мерседес» генерала Кочеткова, майор, недоговорив, поспешил навстречу прибывшему начальству.

— Товарищ генерал, докладывает майор Гордеев….

— Отставить, Павел Николаевич, — Кочетков выглядел скорее расстроенным, чем раздраженным. — Жертв много?

— Взрыв произошел в 20:53. Сработало неустановленное взрывное устройство. По предварительным данным, двенадцать человек погибло… — уловив, как ему показалось, настроение начальства, принялся докладывать следователь.

— Выжившие? — прервал его генерал.

— Никого.

Генерал Кочетков, нервно теребивший мочку уха, замер. Его всегда живые карие глаза застыли, словно подернувшись мутной коркой льда.

— Как же так, Паша?

Гордеев вздрогнул, почувствовав надрыв в голосе генерала.

— Сколько мы с тобой взрывов и терактов видели?

— Десятка три, — произнес следователь и глазами зло стрельнул в сторону спешащего к ним Еремина: «Не время сейчас».

— И ведь всегда оставались выжившие. Всегда.

— Да, всегда. Илья Петрович, что случилось? Почему вы здесь?

— Моя племянница — Наташа… Она была здесь. Сегодня.

Генерал прижал руку к сердцу и тяжело задышал.

— Вам плохо?

— Де нет…ничего, я таблетку выпил.

— Может, она успела уйти до взрыва, — попытался обнадежить генерала Гордеев.

— Нет. Она звонила отсюда моему брату в 20:50, — по щеке генерала скользнула едва видимая слеза. — Они с дочкой, Юленькой, как раз только сделали заказ… а потом связь оборвалась.

Кочетков замолчал, борясь со спазмами в горле.

Какое-то время они молчали, глядя, как в здании бывшего кафе суетятся оперативники, собирающие улики и фиксирующие на камеру место преступления.

— Найди мне их, майор, — прервал молчание Кочетков. — Я знаю, ты можешь. Слышишь меня, найди!

Не дожидаясь ответа генерал, пошатываясь, направился к машине.

Гордеев смотрел ему вслед и думал о том, как несправедливо устроен мир. Кочетков настоящий мужик, прошел несколько войн, дослужился до высоких погон, но не зазнался — помнил о боевых товарищах. А еще он был честным человеком. Генерал многим помогал. Помог и ему, Гордееву, когда встал вопрос о неполном служебном соответствии — давнее дело, тогда подковерные игры, вызванные внезапной сменой руководства управления МВД, были в самом разгаре. Теперь пришло время долг вернуть.

Легко сказать — вернуть долг. Но как? Действовать нужно быстро. Допустим, подозреваемый у него есть — парень в спортивном костюме, и это хорошо. Плохо то, что у парня из головы торчит кусок ржавой арматуры. При таких обстоятельствах шанс раскрыть дело по горячим следам сводится к нулю. Многолетний опыт в расследовании подобных дел подсказывал: выйти на заказчика взрыва им удастся не скоро, если вообще удастся. И это при условии, что парень в спортивном костюме взрывник, а если нет?

На глаза Гордееву попался переминающийся неподалеку с ноги на ногу Еремин.

— Ну что у тебя? Есть информация?

— Нет, товарищ майор, по нашим базам труп не проходит.

— Понятно, среди погибших Наталья и Юля Багировы есть?

— Пока только Наталью опознали, — грустно произнес криминалист. — Слишком мелкие фрагменты тел. Но наши в курсе, носом землю роют.

Гордеев нахмурился. Дела обстояли хуже некуда.

— Ладно, продолжайте, — махнул он рукой.

Об Игоре Воеводине майор вспомнил сразу, как только услышал от Кочеткова о племяннице и ее дочке. Воеводин может помочь? Может. К тому же он многим обязан Гордееву. Вот только обращаться к нему за помощью он не хотел. И дело не в том, что Воеводин мог попросить взамен что-нибудь в разрез идущее с принципами. Скорее всего, он вообще никогда ничего не потребует. Проблема заключалась в удивительных способностях, которыми обладал этот человек. С одной стороны, Воеводин не был колдуном, телепатом или провидцем, но вместе с тем его способности далеко выходили за рамки общепринятых представлений о возможностях человека, и это пугало Гордеева.

5

В офисе финансовой компании «Верхний уровень» царила суматоха. Десятки сотрудников метеорами носились по коридору, перемещая кипы бумаги из кабинета в кабинет. Складировали, сортировали, делали пометки и вновь уносили в неизвестном направлении. Во всех трех переговорных непрерывно шли заседания. Секретарши, увешанные телефонами, пытались не потерять нить нескольких параллельных разговоров.

Причиной вакханалии, царившей в Верхнем уровне, стала информация о присоединении «Фарма-LTD» к Bottom Corporation. Никто не понимал, что происходит. «Фарма-LTD» была одним из крупнейших клиентов «Верхнего уровня» и приносило двести миллионов чистой прибыли в год. Само по себе слияние еще не являлось катастрофой. Катастрофой было слияние именно с Bottom Corporation — прямым конкурентом, особенно учитывая тот факт, что учредителем «Фарма-LTD» был Николай Багиров, сын президента «Верхнего уровня». Никто не знал, как такое могло произойти, и самое главное, никто из руководства не давал никаких комментариев.

Воеводин сидел в кабинете и спешно составлял претензию о возмещении ущерба. Официально о разрыве договорных обязательств еще не было объявлено, но к моменту неизбежного расторжения договора бумаги должны быть готовы. Он заканчивал печатать, когда в дверь постучали.

— Да-да!

— Здравствуйте, вы Игорь Андреевич? Юрист? — в дверях стояла симпатичная светлоокая девушка лет двадцати в строгом синем костюме.

— Так точно! — по-армейски ответил Воеводин и улыбнулся. — Чем обязан?

— Я новый секретарь, Алина Сковородникова, — зардевшись румянцем, произнесла девушка. — Я должна выйти только завтра, но меня срочно вызвали.

— Зачем? — спросил Игорь, вспоминая утренний разговор с заместителем генерального директора касающийся выхода новой секретарши.

— Меня просили подготовить для вас информацию о просрочках в исполнении обязательств «Фарма-LTD».

Только сейчас Воеводин обратил внимание на толстую папку в руках новой секретарши.

— Хорошо, Алина, оставьте документы на столе, — тяжело вздохнув, произнес он и взглянул на часы: 20:10. Похоже, поспать сегодня не получится.

— Директор просил дать заключение завтра после обеда.

«Или получится», — улыбаясь подумал Воеводин.

— Хорошо, я понял, завтра после обеда. Можете идти.

Алина растаяла в дверном проеме.

В левом углу монитора приветственно замигал зеленый огонек уведомления от ЭСПСР — Электронной Системы Принятия Судебных Решений. Воеводин кликнул по экрану, и система вывела на рабочий стол сообщение. Новости были хорошие. Пять из шести поданных им вчера исков были признаны системой подлежащими рассмотрению без присутствия человека и удовлетворены. С шестым заявлением вышла загвоздка. Система оставила его без рассмотрения в связи с недостаточностью данных. Теперь Воеводину придется либо дополнить дело доказательствами, либо обращаться к судье-человеку. Последнее виделось ему крайне нежелательным, поскольку придется тащиться через весь город в суд и доказывать правоту в открытом судебном заседании — настоящий анахронизм.

После официального выхода ЭСПСР правительство обещало доработать программу до полного автоматизма в течение трех лет, но прошло уже пять, а им так и не удалось исключить человеческий фактор из системы. Решив отложить вопрос по отклоненному иску на завтра, Воеводин вернулся к текущим делам. Бегло просмотрев подготовленный файл, он вывел его на печать и откинулся в кресле, но не успел перевести дух, как на уровне подсознания всплыл образ Гордеева. Невысокий и коренастый, с покатыми плечами в меру упитанный майор напоминал ему забросившего штангу тяжелоатлета. И еще этот шрам над правой бровью. Воеводин потянулся к образу. Тот стоял на улице, возможно, на набережной. Там что-то произошло. Пожар или взрыв. Учитывая род деятельности майора, последнее более вероятно.

Звонок коммуникатора заставил вернуться в реальный мир.

— Добрый день, Паша, — произнес он, отвечая на вызов.

На том конце на секунду замешкались. Игорь улыбнулся.

— Приветствую! Ты, как всегда, в своем репертуаре, — послышался наконец голос Гордеева.

— Работа такая. Ты номер сменил?

— Не я. На работе новый выдали. МВД решило обеспечить старший офицерский состав альтернативной связью, на случай если основная подведет.

— Ясно, ну, рассказывай, что там у тебя взорвалось на Варкауса?

На этот раз молчание длилось несколько дольше. Справившись с замешательством, Гордеев вкратце рассказал о случившемся. Воеводин слушал внимательно и не перебивал.

— Понятно, а от меня, ты чего хочешь? Я мертвых воскрешать не умею.

— Этого еще не хватало, — еле слышно пробормотал майор и повысив голос добавил:

— Ты, лучше, помоги мне выйти на заказчика. Сможешь?

— А ты думаешь, в этом деле есть заказчик?

— Печенкой чую, есть, — уверенно произнес майор.

— Ладно, я понял. Значит, говоришь, взорвали в 18:54? — Воеводин опять взглянул на часы, они показывали 20:16, в запасе у него оставалось тридцать семь минут. — Хорошо. Жди, скоро буду, и ребят своих из кафе убери. Времени мало.

6

После разговора с Воеводиным Гордеев набрал номер своего заместителя — старшего лейтенанта Скворцова.

— Ты где? — без предисловий спросил он.

— Так это… ты же сам сказал пройтись по территории с фотографией подозреваемого, — голос у лейтенанта был хриплым, с начала недели он мучился от простуды подхваченной в выходные на даче.

— Как результаты?

— Я подключил пару ребят и участкового, но пока рано о чем-то говорить.

— Понятно. Ты давай, забери из кафе остальных и, галопом по Европам, отправь их на обход, а сам возвращайся.

— А как же работа по взрыву? — недоуменно спросил Илья.

— Подождет твоя работа. На улице темнеет, а освещение, дай бог, через час подключат, так что действуй.

Гордеев дал отбой и направился к зданию кафе. Нужно найти способ избавиться от криминалистов и медицинских экспертов. Майор на ходу пытался придумать какую-нибудь достоверную историю, но судьба распорядилась иначе.

У входа в кафе его ждал старший судмедэксперт Якутин Василий Иванович. Завидев майора, он буквально кинулся к нему.

— Паша, какого хрена? — зло прошипел Якутин, тряся кучерявой рыжей шевелюрой. — Где свет? В кафе темнота, хоть глаз выколи.

— Технари обещали минут через сорок подключить, — спокойно ответил Гордеев.

— Да ты что! За это время они оставшиеся улики затопчут, — не унимался эксперт. — Ты тут у нас старший? Ты. Тебе и карты в руки, давай, гони всех взашей с объекта к чертовой матери.

— Как скажешь, дорогой, — согласился Паша, радуясь, что проблема разрешилась сама собой.

Воеводин появился на месте взрыва через пятнадцать минут. Красная «Audi TT» четырнадцатого поколения породисто урча выскочила из ближайшего проулка и, сделав лихой вираж, остановилась у ленты ограждения. Столь эффектное появление не осталось незамеченным. Редкие зеваки и патрульные из оцепления с интересом разглядывали автомобиль с редким по нынешним временам двигателем внутреннего сгорания и вылезшего из него высокого плечистого мужчину в идеально сидящем темно-синем костюме. На вид ему было чуть больше тридцати, симпатичное лицо с широкими скулами, прямой нос и широко посаженные серые глаза.

— Приветствую, Павел Николаевич, — улыбнулся Воеводин, глядя на спешащего навстречу в сопровождении Скворцова майора.

— Ты бы еще на вертолете в центр места преступления приземлился, — пробубнил Гордеев, пожимая руку. — Знакомься, мой помощник Илья.

Скворцов и Воеводин обменялись рукопожатиями.

— Времени на конспирацию нет, Павел Николаевич, каждая минута на счету, — ничуть не смутившись ответил Игорь.

— Тут ты прав. У тебя в запасе минут тридцать, управишься?

— А у меня есть выбор? — пожал плечами Игорь, думая о том, что на самом деле времени у него гораздо меньше.

Справа разрядом молнии полыхнула фотовспышка. Одна, вторая, третья. В глазах поплыли огромные световые круги.

— Товарищ майор, скажите, что стало причиной взрыва? — послышался женский голос.

— Вы можете подтвердить, что после взрыва никто не выжил? — подхватил какой-то мужчина.

— Черт, Паша, — прикрываясь рукой от фотокамер, произнес Воеводин. — Я же просил убрать лишних людей!

— Да хрен его знает, откуда эти падальшики набежали, — майор увлек Игоря под руку в сторону кафе. — Еще пять минут назад никого не было. Илья, займись журналистами, уведи их подальше от кафе.

Последняя фраза предназначалась Скворцову, который тут же развернулся и направился назад к представителям пятой колонны, толпящимся у оградительной ленты. Прикрываясь руками от объективов вездесущих фотокамер, Воеводин и Гордеев вошли в здание кафе.

Сгущающиеся сумерки сделали свое дело, скрыв в полумраке следы преступления. Теперь кафе «Сласти» больше походило на давно заброшенное здание, чем на место теракта.

— Вот тут все и произошло, — произнес майор, обводя взглядом, развороченный взрывом зал.

— Ясно, буду работать, — Игорь огляделся, раскинул в стороны руки, несколько раз повернулся, словно стрелка компаса, ориентирующаяся по сторонам света, и замер, прикрыв глаза.

Он аккуратно потянулся сразу во всех направлениях, робко прикасаясь к разбитым стенам. Как правило, на местах преступлений стены сочатся слизью боли, в которой толстыми пульсирующими жилами вьется отчаяние, а по углам медным мхом разрастается страх — мягкий и кислый. Если коснуться всего сразу, то от полученного удара можно потерять сознание, а на месте массового убийства и того хуже — впасть в кому. Опыт заставлял Игоря быть осторожным.

Первое же касание озадачило. Зал оказался пустым. Воеводин несколько раз аккуратно коснулся стен, но ничего не почувствовал. Это его озадачило. Менее двух часов назад в здании погибло двенадцать человек, и ни один из них не испытывал никаких эмоций. Отсутствие следов могло означать только одно — к моменту взрыва люди, находящиеся в кафе, были либо мертвы, либо находились без сознания.

«Допустим, — размышлял Игорь, — кто-то сначала вырубил посетителей, а потом заложил бомбу. Но к чему такие сложности»?

Людей не отравили и не усыпили, он бы почувствовал, их вырубили одним разом. Воеводин знал только два способа проделать такое: ментальный удар и сон-блок. В случае ментального удара это означало, что к произошедшему причастно Bottom Corporation. А вот сон-блок — разработка его компании — «Верхний уровень».

«Черт возьми, что происходит»?

Воеводин встряхнул головой и взглянул на часы: 20:43, у него осталось только одиннадцать минут. Две минуты, чтобы выпроводить Гордеева и три, если повезет, чтобы отбросить тень. Времени на звонок в «Верхний уровень» не остается. Игорь понимал, что ввязывается в чью-то чужую и грязную игру, но иного выбора он не видел. Решение нужно принимать здесь и сейчас.

— Паша, тебе нужно уйти, — произнес он, взглянув на майора, внимательно следившего за его манипуляциями.

— Что случилось?

— Не сейчас. Просто дай мне пять минут.

Майор пристально посмотрел Воеводину в глаза, словно хотел что-то еще спросить, но сдержался и молча вышел.

Как только силуэт майора скрылся в дверном проеме, Игорь расстегнул пиджак и извлек из внутреннего кармана спрей. Открутив колпачок, он прижал баллончик к ноздре, выжал клапан и глубоко вдохнул. В нос ударил резкий горчичный запах. Воеводин закашлялся.

Препарат подействовал моментально. Волокна обонятельных нервов самый быстрый из известных ученым «Верхнего уровня» способ доставки наночастиц в мозг. В следующую секунду мир заискрился тонкой серебряной сетью и оплыл, обнажив струны реальности. Игорь почувствовал, как внутри, в районе подреберья, закипая, разрастается энергетический кокон. Некоторое время он сдерживал рвущуюся энергию, а затем отпустил ее, позволяя наполнить тело. Организм буквально взорвался изнутри.

Нервные волокна, превратившись в огненные реки, стекались в пылающий огнем мозг. Каждая клетка, агонизируя, призывала разум освободить рвущуюся вовне сокрушительную энергию. Игорь открыл глаза. Вокруг царила безбрежная тьма сверхреальности. Взглянув под ноги, он увидел зал кафе «Сласти», лежащий перед ним плоской фотографией. Время пришло — нельзя было терять ни секунды. Раскинув руки, он высвободил накопившуюся в теле энергию и рухнул в плоскость постреальности.

7

Сверхреальность и постреальность были открыты учеными «Верхнего уровня» в 2125 году. Точнее, в тот год им удалось измерить глубину реальности. Согласно новой модели мира, реальность представляла собой силовую сеть-каркас трехмерного мира, постоянно расширяющуюся из постреальности в сверхреальность и оставляющая после себя затухающий энергоинформационный след глубиной в семь тысяч двести сорок две секунды. По одной из множества теорий, этот след являлся той самой темной материей, которую так долго разыскивали ученые всего мира.

Год спустя состоялось еще одно значимое событие — первое погружение человека в постреальность. Этим человеком стал Воеводин — настоящий герой-первооткрыватель. Он оказался одним из немногих людей завтрашнего дня, способных работать с энергией реальности. При других обстоятельствах за свой подвиг Игорь снискал бы всемирную славу, подобно первому космонавту — Юрию Гагарину. Но ему не повезло. Проект «Хвост» корпорации «Верхний уровень» имел гриф «совершенно секретно», и человечество осталось в абсолютном неведении относительно существования постреальности и возможности погружения в нее.

Суть погружения в постреальность заключалась в том, что человек, обладающий определенными способностями, после небольшого курса обучения мог концентрировать сознание и отправлять его в прошлое по своему энергоинформационному следу. Открытие, безусловно, революционное, но, как показали позднейшие исследования, лишенное практического значения, поскольку совершать путешествие можно было только по собственному следу. Человек путешествовал в буквальном смысле внутри себя — перенося сознание из «реального ядра» в «энергоинформационный хвост» тела. Понятно, что смысла в таком переносе, помимо получения научного опыта, не было никакого. Для получения информации человеческая память и гипноз оказались более удобными и доступными способами путешествия в двухчасовое прошлое.

Все изменилось два года спустя, когда в «Верхнем уровне» после долгих изысканий разработали наноспрей «Тень времен». Введенный назально спрей создавал энергоинформационную копию человека внутри него самого, накапливал энергию и позволял отстрелить энергоинформационный «хвост» в двухчасовое прошлое с любой точки реальности. Разумеется, разработка сразу получила высочайший статус секретности, а доступ к «Тени времен» максимально ограничили. В число немногих избранных, получивших право использовать наноспрей без кучи предварительных согласований, попало всего два человека, одним из которых был Игорь Воеводин.

8

Погружение на дно реальности принесло облегчение. Угасающее сознание кристаллизовалось, обретя способность воспринимать постреальность. Сначала Игорь услышал музыку. Играла песня популярного в прошлом сезоне певца Роя Сорса «Улетая сквозь века». Открыв глаза, Воеводин оказался у самого входа в зал. Кафе оказалось типичным для серого северного города. Апельсиновые стены с аляповыми картинками, милые столики и диванчики на кованых ножках, многочисленные тарелки люстр, свисающие с потолка — северяне любят яркие краски. Игорь отметил про себя, что никогда раньше не посещал это кафе.

Окинув взглядом зал, Воеводин вздрогнул. Посреди зала стояла девочка лет шести. Одета она была в розовый вязаный свитер с изображением милой кошачьей мордашки на груди и надписью «Princess» под ней, синие джинсы и легкие осенние туфельки с большими золотистыми застежками. Две тугие косички с вплетенными розовыми лентами забавно торчали в разные стороны, а большие зеленые глаза были полны испуга. Вокруг, завалившись на столы или просто рухнув на пол лежали бесчувственные тела. Удивительно, но девочка казалась спокойной.

Воеводин просканировал зал. Сомнений быть не могло: недавно здесь использовали сон-блок: чуть прогорклый привкус, остающийся после его использования неприятно жег корень языка. Но почему удар сон-блока не подействовал на девочку? Ментальная защита? Откуда она у шестилетнего ребенка? Или она гаситель? В таком возрасте? Невозможно. Крайне необычный ребенок, но времени разбираться с этим совершенно нет.

— Ой, — произнесла девочка, и ее зрачки расширились.

На секунду Воеводин подумал о невозможном — девочка увидела его, но услышав позади осторожные шаги, понял, что в зале есть кто-то еще. Он обернулся.

В проходе стоял мужчина славянской внешности: перебитый нос, густая щетина, спортивный костюм, раскрашенный в российский триколор. На вид лет тридцать, не больше. Разум Воеводина обдало мерзкой зловонной волной страха, исходящей от незнакомца. «Это он!» — вспыхнула в мозгу неоновой вывеской догадка.

— Маленькая, ты заблудилась? — слащаво произнес незнакомец и аккуратно шагнул в сторону ребенка. — Иди сюда, я тебя выведу. Как тебя зовут?

— Юля, — девочка по-прежнему казалась совершенно спокойной.

— Беги, Юля, беги, — прокричал Игорь, позабыв о том, что его нельзя услышать.

— Нам нужно отсюда уходить, — мужчина протянул руку. — Хочешь, я тебя угощу конфетой?

Игорь увидел, как в руке за спиной непрошеного гостя блеснул холодным жалом охотничий нож.

— Беги!!!

— Нет у вас конфеты, — ответила Юля, развернулась и бросилась к входу в подсобное помещение.

Воеводин почувствовал, как ускорилось время. Энергия энергоинформационного хвоста начала таять, выталкивая его на поверхность реальности.

Мужчина кинулся за девочкой, распахнул дверь и застыл в дверном проеме, оглядывая помещение подсобки. Игорь чувствовал, как нарастает его страх. Взглянув на часы, незнакомец грязно выругался и побежал к выходу из кафе. Время ускорялось и ускорялось. Сделав несколько шагов, он споткнулся о тело, лежащее на полу, и рухнул, ударившись головой о кованое основание одного из столиков. Из виска тонкой струйкой засочилась кровь.

Воеводин взглянул на часы, висящие над стойкой бара — 20:51. Две минуты до взрыва. Секундная стрелка описывала окружность с невероятной скоростью. Время летело — 20:52.

Незнакомец зашевелился, сел, вытер лицо, испуганно взглянул на часы, вскочил и бросился к выходу. Происходящее напоминало фильм, поставленный на ускоренное воспроизведение.

Взрыв раздался в тот самый миг, когда мужчина распахнул дверь. Время сорвалось с цепи.

Сам взрыв Воеводин почти не ощутил. Он мелькнул яркой вспышкой, ослепил, обдал жаром и вытолкнул на поверхность реальности.

9

Гордеев и Скворцов курили на крыльце кафе.

— Сколько твоему экстрасенсу надо времени? — спросил Илья, поглядывая на вход. — Ребята готовы ставить освещение.

— Он не экстрасенс, — ответил майор.

— А кто?

— Хотел бы я знать.

Легкая вибрация разлилась в воздухе и неприятно заиграла на коже. Полицейские переглянулись.

— Может, зайдем, посмотрим? — предложил Илья.

— Неймется? — односложно спросил Гордеев.

— Интуиция.

— Ну, раз интуиция, то пошли.

Они вошли в фойе кафе и замерли. У входа в зал, раскинув руки, стоял Игорь. Тело его, едва различимое в сгущающихся сумерках, вибрировало, словно работающий камертон. Гордеев окликнул его — безрезультатно. Майор потянулся к Воеводину, но увидев, как по костюму расплываются темные подпалины, словно кто-то невидимый вел по нему паяльной лампой, одернул руку. В то же мгновение все закончилось. Игорь, тяжело дыша, сделал шаг и привалился к стене. Его новый пиджак дымился, а на краях рукавов, разбегаясь, тлели искры.

— Скорее снимай костюм! — крикнул майор. — Ты горишь.

Игорь снял пиджак и бросил на пол, осмотрел штаны. Они практически не пострадали.

— Черт подери, вы словно вернулись из преисподней, — произнес Скворцов, приходя в себя. — Волосы вон как опалило. Вы в порядке?

— Я в порядке, — успокоил полицейских Воеводин. — Дайте мне минуту.

Отдышавшись, он просканировал помещение. За время, проведенное на дне реальности, Игорь успел запомнить след, идущий от незнакомца в спортивном костюме, и теперь попытался уловить его отголоски. К огромному удивлению, первой он нащупал след Юли. Воеводин вздрогнул. Судя по окраске, уходящий в подсобку след, принадлежал живому человеку.

— Идем за мной, — скомандовал он и принялся аккуратно продвигаться через зал, огибая обгоревшие остовы мебели.

— Что там? — спросил Гордеев, подсвечивая дорогу ручным фонарем.

— Скоро узнаем, — уклонился от ответа Воеводин, до конца не уверенный в ощущениях. — Ну-ка, посвети сюда.

Он остановился в темном провале дверного проема, ведущего в подсобку.

Свет фонаря выхватил из темноты ряды полок, на которых недавно хранились скатерти, салфетки, занавеси и прочий текстиль, используемый в ресторанном деле. Взрывом их содержимое выбросило наружу и ровным слоем раскидало по полу.

— Пусто, — констатировал очевидный факт Скворцов заглядывая через плечо.

— Пусто, — согласился Воеводин, глядя на нежно желтую ауру девочки, пробивающуюся сквозь фальшстену.

Шагнув в подсобку, он ухватился за край полки и попробовал ее сдвинуть. Тщетно.

— Посвети сюда, — попросил он, ощупывая полки в поисках скрытого механизма.

— Куда?

— Сюда, на полки. И вообще дай фонарь!

— Да, ты толком скажи, чего мы ищем? — буркнул майор, но фонарь отдал.

— Не чего, а кого — девочку Юлю.

— Юлю Багирову? — удивленно переспросил Гордеев.

— Фамилию я у нее… — Игорь осекся и замер. — Как ты сказал?

— Юля Багирова, внучка генерала Кочеткова…

— И дочка Николая Багирова? — перебил майора Воеводин и чувство неминуемой опасности неприятно засосало под ложечкой.

— Точно. А ты откуда знаешь?

— Лучше тебе этого не знать, — тяжело выдохнул Игорь.

В этот момент под рукой одна из панелей плавно ушла вглубь полки, раздался едва слышимый щелчок, и нижняя часть шкафа отошла от стены.

За фасадом шкафа обнаружился глубокий тайник, заставленный множеством бутылок со спиртным, вероятно, контрафактным. Юля лежала тут же на небольшом свободном пяточке. Девочка была без сознания. Игорь подхватил ее на руки и передал Скворцову.

— Быстро, в скорую ее!

10

Машина скорой помощи, взвыв сиренами, сорвалась с места, увозя Юлю в Петрозаводскую БСМП.

— Спасибо, Игорь, — сказал Гордеев, провожая взглядом машину.

— О чем речь, всегда рад помочь, — улыбнулся Воеводин. — Вот только на заказчика я тебя так и не вывел.

— Ты сделал гораздо больше, — майор похлопал его по плечу. — Ты девочку спас.

— Ну так уж и спас.

— Спас, спас. Врач сказал, у нее тяжелое отравление углекислым газом. Если бы не ты, она так бы и осталась там лежать. Может, пивка с сосисками, а то мои поели, а я с обеда голодом бегаю.

— Спасибо, но у меня куча дел.

— Куча дел? — спросил Гордеев, удивлено приподняв брови, и взглянул на часы. — Так ночь почти.

— Покой нам только снится, — дежурно отшутился Игорь. — Я действительно должен спешить.

— Что ж, как знаешь. Тогда до встречи?

— До встречи.

Они обменялись рукопожатиями, и Воеводин направился к машине.

Сев в машину, он первым делом позвонил в колл-центр «Верхнего уровня».

— Вечер добрый, Игорь Андреевич, чем могу помочь, — ответил робот хорошо поставленным женским голосом. Воеводину показалось, что голос принадлежал очень популярной в последнее время актрисе Галине Соловьевой.

— Оливье и рюмку водки. Прошу связь с оперативным дежурным.

Роботу понадобилось несколько секунд для сканирования голоса и распознания пароля.

— В настоящий момент линии заняты. Будете дожидаться ответа?

— Нет. Код 701ЭС, — произнес он, нервно барабаня пальцами по рулю.

В динамике несколько раз щелкнуло.

— Слушаю вас, — на этот раз ответил живой человек.

— Катя, рад, что ты сегодня на дежурстве, — узнал Воеводин диспетчера и, вспомнив ее пышные формы, улыбнулся. — Мне нужна помощь.

— Что случилось? Почему код 701ЭС? Ты в порядке? Ты где вообще? — голос девушки звучал обеспокоенно.

— Не беспокойся, я в норме. Слушай внимательно и запоминай, — перебил он поток вопросов. — Несколько часов назад произошел взрыв на Варкауса. Я думаю, это дело рук боевиков Bottom Corporation. Сейчас я иду по их следу. Мне нужна группа захвата. Кинь им маяк на мой коммуникатор — пусть догоняют. Потом срочно свяжись с Митрофановым и попроси его позвонить мне. Да… и пусть группа захвата возьмет «сон-блок». Поняла?

Катя повторила все, что от нее требуется.

— Отлично, до связи. Отбой.

Воеводин убрал коммуникатор, закрыл глаза и почти сразу нащупал след. Слабый чуть синеватый пучок волокон тревоги и злости, змеясь, тянулся вдоль набережной и терялся вдали — там, откуда приехал мужчина в спортивном костюме. След слабел на глазах, нужно было спешить.

11

Звонок Егора Митрофанова, директора по безопасности «Верхнего уровня», застал его на окраине Петрозаводска в районе частной застройки.

— Вечер добрый, Игорь!

— Приветствую, Егор Олегович.

— Ну, рассказывай, что там у тебя стряслось? — судя по голосу, Митрофанов был чем-то взволнован, — надеюсь, это никак не связано с произошедшим в кафе взрывом?

— Так вы уже знаете? — удивился Игорь.

— Я ни хрена не знаю! Все, что я знаю, так это то, что сын Багирова пропал, жена его мертва, а дочка…

— Она жива, и ее везут в БСМП.

— Что? Ты уверен?

— Да. Я сам ее вытащил из кафе.

— Подожди секунду.

Было слышно, как Влад, прикрыв трубку рукой, дал несколько распоряжений.

— Так, мы минут двадцать как узнали о взрыве и поэтому пока не владеем информацией в полном объеме, — сказал Митрофанов, возобновляя разговор. — Ты что-нибудь знаешь о присоединении «Фарма ЛТД» к Bottom Corporation?

— Только то, что слышал из официальных источников, но думаю, два этих события связаны.

— Это очевидно, неужели Мерфи решился на открытую конфронтацию? Ладно, выкладывай по порядку. Как ты вляпался в это дело?

Воеводин вкратце изложил события последних часов.

— А ты ничего не путаешь? — выслушав доклад, обеспокоенно спросил Егор. — В кафе работали сон-блоком?

— Если и путаю, то самую малость, — ответил Воеводин, сворачивая в неприметный проулок. — Это точно был сон-блок. Я сейчас на Ломоносова 65. Похоже, я нашел их временное логово. Возможно, они успели уйти, хотя вряд ли — времени у них совсем не было. Буду ждать группу захвата.

— Отлично, я направил к тебе отряд Ольги Самойловой.

— Ого, — удивился Воеводин.

— Вы знакомы?

Игорь вспомнил статную белокурую девушку, преподававшую ему рукопашный бой в секретном отделе службы безопасности «Верхнего уровня», и улыбнулся.

— Знакомы, проходил у нее курс рукопашки.

— Понятно. Значит, сработаетесь. Как только закончите, пусть она везет пленных и все что найдет в резервный офис, — распорядился Митрофанов. — Я буду ждать там. А ты можешь быть до завтра свободен. С утра жду полный отчет о случившемся. Надеюсь, к утру ситуация прояснится. Как понял?

— Понял, с утра быть на месте с отчетом.

— Тогда до связи.

— До связи, — ответил Воеводин, разглядывая темный силуэт покосившегося дома на заросшем кустарником участке.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

1

Николай Багиров пришел в себя. Голова ужасно болела, перед глазами плыло, а слюна во рту свернулась в плотный кислый ком. Он попытался сплюнуть, но тело не слушалось. С какой-то отрешенностью Николай констатировал, что по-прежнему находится в небольшой комнате с облезшими от времени обоями и заколоченными окнами. Его похитители сидели в дальнем углу за столом. Их было трое. Главный: невысокий толстяк, которого подельники звали Ухватом, был гипнотом по специализации и единственным из троицы, кто принадлежал к расе людей завтрашнего дня. Двое других, Шайба и Качок, обычные люди. Скорее всего, простые уголовники. Мучители сидели за столом и о чем-то шептались.

Николай попытался вспомнить, что произошло. Но в памяти сохранился лишь момент похищения. Он вышел из машины в торговом центре «Все для дома». Кто-то незаметно подкрался сзади и схватил его за горло. Он почувствовал болезненный укол в шею и потерял сознание. После он несколько раз приходил в себя в этой комнате. Багиров смутно помнил, как подолгу о чем-то разговаривал с Ухватом, каждый раз об одном и том же, но вот о чем, припомнить не мог. В результате разговоры заканчивались уколом очередной порции неведомой дряни и беспамятством. Яркой вспышкой вспыхнуло воспоминание: он сидит за столом перед ноутбуком, справа стоит биосканер. На экран был выведен какой-то договор. Что же это за договор? Николай напряг остатки памяти и вспомнил. Он подписал Смарт-контракт о продаже «Фарма-LTD». От неожиданности Николай вздрогнул.

— О, посмотри-ка, очухался, — произнес Ухват и встал из-за стола. — Крепкий мальчишка мне в этот раз попался.

Голос гипнота заставил Николая затрепетать и сжаться от страха. Паника накрыла с головой, лишив возможности здраво рассуждать, а несколько мгновений спустя на него нахлынула волна щенячьего восторга.

— Да-да, сынок, ты мой, до последнего кусочка, — сладострастно произнес Ухват, увидев страх и преданность в глазах пленника. — Но ты не бойся, ты был хорошим мальчиком и сделал все, что от тебя требовалось. Немножко побрыкался, но сделал. Папа на тебя ни капельки не сердится. Очень скоро я тебя убью, мой хороший. Вскрою тебе горло от уха до уха, чтобы ты улыбался, когда тебя найдут. Ты же хочешь, чтобы я тебя порезал?

В ответ пленник издал восторженный визг.

Позади послышался гогот Шайбы и Качка. Ухват не спеша приближался к Николаю. По блуждающей на лице гипнота улыбке становилось понятно, что от происходящего он ни с чем не сравнимое удовольствие.

С каждым шагом Николай чувствовал, как проникается благоговейным трепетом к этому поистине великому человеку. Ах, если бы у него была возможность, он пал бы ниц перед господином и целовал ему ноги. Ах, если бы он мог вымолвить хоть слово перед его святым ликом! Слезы благодарности покатились по лицу пленника. Николай захныкал.

— Я знаю, знаю, — произнес Ухват, видя, как трепещет тело пленника. — Сейчас ты готов продать душу дьяволу только за возможность засвидетельствовать мне свое почтение. И будь моя воля, я бы оставил тебя жить. Ты ведь даже не представляешь, что происходит с теми, кого я оставляю в живых. Знаешь, что они чувствуют, когда действие лекарства кончается? Конечно, ты не знаешь. Но я тебе расскажу. Думаешь, боль? Нет, дружок, это нечто большее. О, эти душевные муки! Они подобны тем, что испытывают наркоманы при ломке, только во сто раз хуже. И после они долго мучаются, тычутся как слепые котята, ищут спасение в лекарствах, наркотиках и вине. Но от этой боли ничто не может спасти. И все они. Слышишь? Все! Рано или поздно в соплях и слезах заползают в петлю под потолком.

Ухват хрипло рассмеялся и наклонившись погладил обезумевшего Николая по щеке.

— Мальчик мой. Ведь каждый из вас мне как родное дитя.

Поймав на палец бегущую по щеке пленника слезу, гипнот поднес ее ко рту и слизнул.

— Сладенький мой…

2

Космическая станция «Ковчег» совершенно не походила на мифического предка. Она представляла собой пару огромных колец: внешнее — около семисот, и внутреннее — почти четыреста метров в диаметре, соединенных четырьмя цилиндрическими перемычками.

Однако это была не просто станция, в будущем «Ковчег» должен стать основой межпланетного корабля. В соответствии с планом экспансии Венеры, в течение трех лет, путем присоединения дополнительных модулей, объем станции должен вырасти в четыре раза. Затем «Эксы», доставив на борт почти десять тысяч homo cras, будут интегрированы в корпус. Их синхронизированные ядерные установки станут маршевыми двигателями, которые доставят людей завтрашнего дня к далекой Венере, где «Ковчег», состыковавшись с венерианской орбитальной станцией, превратится в «Первый приют» — основной плацдарм для заселения Венеры.

На фоне «Ковчега» космолет «Экс-5» выглядел словно слепень, летающий вокруг коровы, и тем сложнее было представить, что небольшой рой таких «слепней» может доставить станцию к Венере.

Стыковка космолета прошла в штатном режиме, и пассажиры сразу почувствовали, как на них навалилась сила тяжести.

— Ну вот и прибыли, — констатировал очевидный факт Дивов, отстегивая ремни ложемента.

— Прибыли? — удивился Мерфи, выглядывая в иллюминатор на громаду станции. — А где невесомость?

Олег не успел ничего ответить, как створка дверей капитанской рубки бесшумно скользнула в сторону и в проеме появился Мазин.

— А вот у него и спроси, — посоветовал Дивов.

— О чем спросить?

— О гравитации. Я думал, у нас тут невесомость.

— Ах, об этом! Это же часть программы. В соответствии с ней, первым делом мы должны выпроводить всех арендаторов и раскрутить станцию для получения восьмидесятипроцентной гравитации. Кстати, предупреждаю, в результате воздействия сил Кориолиса вас может немного укачивать. И хотя специалисты говорят, что они все скомпенсировали, меня нет-нет да подташнивает.

— И что, всех уже успели выпроводить?

— Обижаешь. В первые же сутки.

— Быстро вы, — удивился Мерфи, подумав, что не ошибся с выбором руководителя проекта «Венера».

— А то! Мы устроили задымление в отсеке и объявили красный уровень пожарной тревоги, — хохотнул Мазин. — Арендаторы так улепетывали, что половину оборудования забыли.

— Оригинальный подход, но почему со мной не согласовали? — вскинул брови Дивов.

— Сейчас столько всего происходит, что согласовывать каждое событие никакого времени не хватит, — пожал плечами Александр. — Впрочем, с сегодняшнего дня мы начнем рассылать ежедневный план-лист на ближайшие мероприятия, чтобы заинтересованные лица были в курсе происходящего. Так что, если будут вопросы, звоните напрямую мне.

— Хорошо, — кивнул Дивов, — думаю этого будет достаточно.

— Этого точно будет достаточно, — поддержал Мазина Влад. — Пока мы не отклоняемся от плана, беспокоиться нам не о чем. Правда, Саша?

— Так точно, — рассмеялся Мазин.

— Хорошо, тогда вперед? Что там у нас запланировано?

— Маврикий запросил два часа на установку оборудования в медицинском блоке, так что предлагаю небольшую экскурсию по Ковчегу и встречу с экипажем.

Александр подошел к панели управления шлюзом и набрал код. За переборкой послышался металлический лязг пришедших в движение невидимых механизмов корабля, который очень скоро стих.

— Что-то не так? — спросил Дивов, глядя на закрытую створку шлюза.

— Все отлично, — успокоил его Мазин. — В связи с появившейся гравитацией мы подключили к шлюзам лифты. Нужно немного подождать.

Словно подтверждая его слова, за переборкой послышалось легкое жужжание, и створка шлюза скользнула в сторону, открывая вход в просторную кабину лифта.

— Добро пожаловать на Ковчег, господа, — торжественно произнес Александр, жестом приглашая гостей войти.

3

След привел Игоря к небольшому частному дому. Старый, почерневший от времени сруб стоял на самом отшибе. Покосившийся забор, заросший участок и закрытые ставни свидетельствовали о том, что в доме давно никто не живет. Лучшего места для временного убежища преступников трудно придумать.

Проехав мимо дома, Воеводин припарковался на тенистой аллее и взглянул на часы: 22:05. «Надо же, — подумал он. — Каких-то пару часов назад я сидел в теплом кресле в кабинете и размышлял о том, чтобы мне такого съесть на ужин».

В кармане завибрировал коммуникатор, предусмотрительно переведенный в беззвучный режим. Олег взглянул на экран: вызов шел от Самойловой.

Игорь открыл бардачок, вытащил гарнитуру, выполненную в виде очков, активировал ее и надел.

Перед глазами возникло лицо Ольги.

— Привет, бумажный червь, — Самойлова была предельно серьезна. Ее узкие, выкрашенные в изумрудный цвет брови выгнулись двумя домиками, что, как помнил Воеводин, свидетельствовало о максимальной собранности командира лучшей оперативной группы «Верхнего уровня».

— Привет, — он чуть улыбнулся. — Насколько я помню, этот бумажный червь был лучшим на твоем потоке.

— И одним из лучших за все время, — согласилась Ольга. — Как далеко от тебя наша цель?

— Через дорогу. Вы скоро подъедете?

— Проснулся! Мы вообще-то позади тебя, метрах в тридцати стоим, — в уголках губ Самойловой залегли едва заметные складки улыбки.

— Вот, черт, но как? — Воеводин оглянулся, пытаясь разглядеть в темноте автобус с оперативной группой.

— Аллея проходная, мы подъехали сзади.

— Ясно. Не знаю, видно ли вам, но это второй дом справа по ту сторону дороги. Вам сказали, что там может находиться сын Багирова?

— Да. Я в курсе. Мы будем действовать предельно аккуратно. Ты оставайся в машине и не высовывайся. Как только увидишь фары позади, подъезжай вместе с автобусом к участку. На всякий случай я подключаю тебя к нашей ПБВ. Излагаю доходчиво?

— Абсолютно.

Изображение Ольги исчезло, сменившись картой местности, по которой плотной группой двигалось с десяток зеленых точек. Сориентировавшись, Игорь понял, что отряд двигался прямо перед ним. Присмотревшись, он увидел легкие подергивания воздуха в десяти-пятнадцати метрах перед собой. Воеводину был знаком этот эффект. Он возникал из-за искажения трехмерного изображения на складках плащей-невидимок при движении.

Несколько раз мигнул индикатор лидера группы, и Игорь переключился на видеоизображение, поступающее с камеры, расположенной на защитном шлеме Самойловой. Судя по скорости передвижения, отряд семенил мелкой рысцой. Когда они добрались до границы участка, Ольга приказала остановиться.

— Крот, доложи обстановку, — едва слышно произнесла она.

Шепот, переданный через ларингофон на многофункциональную гарнитуру, звучал так, словно Ольга сидела рядом в машине.

На самом деле многофункциональные гарнитуры были пережитком прошлого. В настоящий момент более пятидесяти процентов населения Земли были чипированны и не нуждались в каких-либо внешних устройствах для связи и передачи информации. Необходимое оборудование вживлялось под кожу и питалось от энергии, вырабатываемой самим человеком. Причем в наиболее развитых странах, таких как Германия и Япония, чипизация охватила до девяноста процентов населения. В России было чипировано меньше пятидесяти процентов, и это играло на руку людям завтрашнего дня, пытавшимся сохранить свое существование в тайне.

— Сова, периметр дома осмотрели, черный вход и окна заколочены. Охраны нет. Можно работать, — послышался ответ от шедшей впереди разведки.

— Принято. Оставайтесь на позициях, будете нас прикрывать.

— Всем остальным. Штурмуем здание по третьей схеме. Не забывайте, в доме может быть Николай Багиров — это наш приоритет. Он должен выжить любой ценой. Все готовы? Тогда плащи долой и вперед!

Воеводин с интересом наблюдал, как у самого дома один за другим из воздуха появлялись бойцы, было в этом зрелище что-то от волшебства. Между тем отряд распался и пришел в движение.

Ольга остановилась прямо у крыльца дома. Два бойца с правого фланга устремились к дверям. На несколько мгновений они пропали из виду — это Ольга оглянулась, осматривая позиции, занятые другими бойцами. Когда камера вновь вернулась, на дверях появилась узкая серая полоска взрывчатки. Боец, стоящий справа, показал большой палец вверх и вместе с напарником отбежал от двери. В следующее мгновение крыльцо заволокло дымом, а камера пришла в движение. Изображение так быстро менялось, что Игорь едва воспринимал происходящее. Вот сквозь дым отряд заскочил в длинную и темную прихожую, в конце которой виднелся чуть подсвеченный дверной проем. В следующее мгновение что-то ухнуло и на секунду ослепило камеру. «Светошумовая граната», — догадался Воеводин. Когда изображение восстановилось, Игорь увидел небольшую комнату со старыми обветшалыми обоями и заколоченными окнами. На полу, прижатые к полу, корчились два человека, третий лежал неподвижно.

— Что с ним? — послышался голос Самойловой, несмотря на случившееся звучал он совершенно спокойно.

«Вот это самоконтроль».

— Он пытался вытащить оружие, — ответил кто-то, находящийся вне поля зрения Ольги. — Вырубили на всякий случай, мало ли что.

Картинка пришла в движение, и Игорь увидел Николая Багирова. Выглядел тот ужасно. Бледное лицо, всклоченные волосы и абсолютно безумный, блуждающий взгляд.

— Как он? — спросила Ольга у бойца, разрезающего веревки, которыми пленник был привязан к стулу.

— Трудно сказать, — ответил тот. — Его чем-то одурманили. Полагаю, действовал гипнот. Нужно срочно везти в клинику.

— Принято. Енот, машину к участку, — скомандовала Самойлова.

Вспомнив, что должен освободить дорогу, Игорь взглянул в зеркало заднего вида и увидел приближающиеся фары оперативной машины.

4

Экскурсия и встреча с экипажем «Ковчега» пролетели незаметно. Ближе к концу мероприятия в кают-компании появился Маврикий. Заглянув, он жестами дал понять, что у него все готово. Железная голова кивнул в ответ.

— Саша, Олег, нам пора, — сказал он, вставая из-за стола, и обращаясь ко всем присутствующим, громко произнес: — Дорогие друзья, спасибо за гостеприимство. Мне было приятно видеть вас всех и разделить с вами радость по поводу запуска проекта «Венера», к сожалению, меня ждут срочные дела и поэтому позвольте отклоняться.

В ответ послышался одобрительный гул и аплодисменты.

— Вы готовы? — спросил Влад у Маврикия, поджидавшего их в коридоре.

— Да, оборудование настроено и протестировано, жду только вас, — с энтузиазмом ответил профессор.

— Надеюсь, это ненадолго?

— Вся процедура займет не больше десяти минут.

— Хорошо, — отрешенно произнес Железная голова. Он отчего-то вспомнил последнюю беседу с Маврикием, состоявшуюся в его офисе.

«Было в ней что-то важное. Ах да!».

— Постойте, вы говорили, что обязательным условием взятия образца является микрогравитация. Разве не нужно остановить Ковчег?

— Влад, вращение корабля всего лишь имитирует гравитацию, — ответил за профессора Мазин.

— Так и есть, — кивнул Маврикий. — Несмотря на притягивающую нас к полу силу, мы находимся в поле с микрогравитацией.

— Ясно, — кивнул Влад. — Так что? Куда идти?

— Нужно подняться на уровень выше, — отозвался Мазин. — Придется ехать на лифте. Если позволите, я довезу вас до лаборатории, а сам пойду в рубку управления — у меня график, и не хотелось бы сильно из него выбиваться.

— Хорошо. Не станем тебя отвлекать о текущих дел, — кивнул Влад.

Лифт доставил их на следующий уровень за несколько секунд. Когда они выходили из лифта, Железная голова придержал Дивова за рукав и прошептал:

— В лаборатории не своди с него глаз.

В ответ Дивов лишь чуть кивнул.

Медицинский блок «Ковчега» представлял собой стандартный модуль, разработанный для космических станций в соответствии с ЕСМКС и состоял из четырех помещений общей площадью сорок квадратных метров. Скоро слева и справа от него появится два десятка точно таких же модулей. Соединенные между собой, они превратятся в настоящую клинику, способную обслужить десять тысяч человек.

— Итак, что от меня потребуется? — спросил Мерфи, войдя в белоснежную приемную.

— Как я и указал в письме, мне понадобиться около двухсот миллилитров вашей крови и двадцать спинномозговой жидкости. Обе процедуры совершенно безопасны, — ответил Маврикий.

— Тогда приступим. Что я должен делать?

— Там, — профессор кивнул в сторону прозрачной стены, разделявшей помещение пополам, — находится «чистая комната». Вам необходимо раздеться до трусов и пройти через шлюз.

Маврикий подошел к белой двери со знаком биологической опасности и похлопал по ней ладонью.

— В шлюзе произойдет санобработка. Она занимает не больше одной минуты. Совершенно безвредна. Следом войду я и скажу, что нужно делать.

— Это и есть ваше оборудование? — Влад подошел к стеклу и посмотрел на груду электроники, буквально сваленной у кушетки в правом углу «чистой комнаты».

— Да. Я понимаю, выглядит не эстетично, собирали в спешке, но работает точно, как кварковые часы, трижды проверяли, — ответил Маврикий и улыбнулся.

— А где ваши сотрудники? — поинтересовался Дивов. Судя по выражению лица, он тоже с недоверием отнесся к куче проводов, трубок и дисплеев, притаившихся по ту сторону стены. — Больше никого не будет?

— О, это были всего лишь техники, — ответил Маврикий. — В их задачу входила настройка оборудования, после чего я отправил их обратно на «Экс», чтобы не путались под ногами. Лишние глаза и свидетели, как я понимаю, нам ни к чему. По этой же причине я отослал медперсонал.

— Правильно понимаете, — кивнул Влад и стал стаскивать с себя пиджак. — Только Олег пойдет в комнату вместе с нами.

Маврикий на секунду замер, а затем кивнул:

— Это разумно. Со своей стороны, обещаю, что обо всех манипуляциях я буду предупреждать заранее, чтобы не возникло никаких сомнений, что я делаю и как.

Санобработка оказалось действительно безобидной процедурой. Войдя в шлюз, Железная голова услышал протяжное шипение и почувствовал знакомый запах какого-то медицинского средства. Но не успел он даже толком принюхаться, как дверь, ведущая в чистую комнату, открылась. Влад вошел внутрь и почувствовал поток теплого воздуха, обдувающего ноги. Подойдя к стене, он увидел, как Олег и Маврикий помогают друг-другу надеть защитные костюмы.

Ожидая их, Влад присел на край кушетки. Его мысли в данный момент так или иначе крутились вокруг проекта «Венера». Ему предстояло проделать огромную работу. Для начала необходимо избавиться от большей части компаний и недвижимого имущества. Сделать это незаметно не получится, а значит, нужен какой-то отвлекающий маневр. Одновременно нужно снабдить «Ковчег» всем необходимым для экспансии Венеры и сделать это осторожно, чтобы Захар как можно дольше не догадывался о происходящем. А еще, когда придет время, нужно вывезти почти десять тысяч homo cras на орбиту. Задачи одна сложнее другой, но он должен с ними справиться, иначе его вид вымрет. Возможно, со временем это поймет даже такой упрямы филантроп, как Захар.

С легким шипением открылась дверь санитарного тамбура, вернув его в реальный мир. В комнату вошли Маврикий и Олег. Несмотря на совершенно одинаковые костюмы, Железная голова легко различал их благодаря большим прозрачным маскам.

— Прошу вас лечь на спину, положить руку ладонью вверх и несколько раз сжать кулак, чтобы обеспечить прилив крови, — попросил Маврикий.

Мерфи улегся на кушетку и стал сжимать и разжимать кулак.

— Не останавливайтесь, — скомандовал профессор и вытащил из нагромождения аппаратуры тонкую прозрачную трубку с иглой на конце. Кончик иглы был спрятан под стерильным пластиковым колпачком. — Это заборник, в нем пониженное давление. Я введу его в вену, и он высосет нужное количество крови за несколько секунд.

Маврикий вопросительно взглянул на Дивова.

— Приступайте, — кивнул в ответ тот.

Профессор ловко открутил колпачок, склонился и одним точным движением воткнул иглу в вену. Трубка, чуть дернувшись, побагровела. Как только кровь исчезла внутри странного вида блоке, послышалось легкое жужжание, а многочисленные экраны расцвели россыпью данных.

— Хорошо, этого будет достаточно, — удовлетворенно произнес Маврикий, вытащил иглу и приложил к месту прокола ватку со спиртом. — Согните руку. Как видите, процедура абсолютно безболезненная. Сейчас вам нужно лечь на правый бок, прижать колени к животу, а подбородком упереться в грудь.

— Это обязательно? — поинтересовался Влад, представив, как нелепо будет выглядеть.

«Хорошо, что Маврикий догадался выставить всех из блока».

— Для люмбальной пункции, которую я собрался делать, это просто необходимо. Такая поза максимально способствует раздвижению отростков позвоночника, в противном случае, вам будет больно.

Мерфи выполнил просьбу профессора и замер.

— Сейчас я введу анестезию. Возможно, вы почувствуете легкую волну тепла, но она скоро пройдет. Готовы?

— Да, — пробубнил Влад.

С прижатой к груди головой говорить было неудобно. Он почувствовал легкий укол чуть выше поясницы. По телу, как и обещал профессор, пробежала волна тепла. Мерфи с удивлением обнаружил, что не чувствует конечностей. Он хотел спросить об этом, но не смог.

— Это все? — услышал он голос Дивова. — Лекарство сработало?

— Сейчас проверю, — ответил профессор, вынул из нагрудного кармана фонарик и, нагнувшись, посветил в глаза Мерфи. — Да. Сработало.

Яркий свет фонаря больно ударил по глазам. Влад почувствовал, как мир дрогнул, и он начал проваливаться сквозь кушетку, сквозь переборки и обшивку корабля в темную бездну космоса. Звуки голосов доносились до него словно со дна пустой цистерны.

— Отлично. Помоги положить его на спину. Сколько времени нам нужно, чтобы от твоего лекарство не осталось и следа? — голос Олега звучал взволновано.

— Пятнадцать минут и это с запасом.

— Уф-ф-ф! если честно я до последнего момента не верил, что у нас получится.

5

Как только машина оперативного отряда в сопровождении «Ауди» Воеводина подъехала к участку, из дома выбежали бойцы, неся на руках связанных пленников. До машины оставалось чуть больше двадцати шагов, когда тьма соседнего проулка пришла в движение и выплюнула на освещенную дорогу бронированную машину полицейского спецназа. Дикой кошкой взвыла сирена, и на домах расцвели отблески проблесковых маячков. Взвизгнув тормозами, бронемашина застыла поперек дороги. Дула двух небольших, но оттого не менее смертоносных станковых пулеметов пришли в движение, взяв в прицел автобус.

Ольга лишь на пару секунд замедлила шаг, оценивая обстановку, и скомандовала:

— Все на борт. Активировать сон-блок. Цель: машина спецназа. Доклад по готовности.

Взглянув на автомобиль Воеводина, она добавила:

— Игорь, будь душкой, сядь в машину, сдай в сторону, откинь сиденье и прикинься шерстяной накидкой.

Ее слова придали необходимое ускорение на мгновение растерявшимся бойцам. Пять секунд спустя они в полном составе сидели в автобусе.

Воеводин не стал исключением. Он в точности исполнил приказ: отогнал машину, откинул кресло и, распластавшись в нем, стал наблюдать за дальнейшими событиями.

— Внимание! Говорит майор полиции Гордеев. Граждане в черном автобусе без опознавательных знаков, вы полностью блокированы. Предлагаю вам покинуть автобус. Выходя останавливаться, оружие и боеприпасы выбрасывать и делать пять шагов вперед. Автобус под прицелом пулеметов. Шаг вправо, шаг влево — попытка к бегству. Прыжок на месте — провокация. Стреляю без предупреждения! Даю минуту на размышления.

— А он как тут оказался? — произнес Игорь, услышав знакомый голос и, приподнявшись, выглянул на улицу. Сосредоточившись на полицейской машине, он увидел знакомый след. Сомнений нет — говорил именно Гордеев.

— Приятель твой? — послышался в ухе голос Самойловой.

— Да. Можно и так сказать. Вы без стрельбы обойдетесь?

— А мы и не собирались, — весело ответила Ольга.

В этот момент Воеводин почувствовал легкий толчок и шум в ушах. Мир подернулся пеленой, а в следующее мгновение стал прежним. Такое воздействие невозможно было перепутать ни с чем: сработал сон-блок.

— Все на борту? — сквозь шум в ушах услышал Воеводин голос Ольги.

— Все!

— Тогда уходим. Сначала в клинику корпорации, а затем в запасной офис. Игорь, ты с нами?

— А я нужен?

— Нет.

— Тогда до встречи. Конец связи.

Послышался короткий писк, означавший разъединение с сетью отряда. Мимо, резво набирая скорость, проскочил черной тенью автобус оперативного отряда. Воеводин вернул кресло в горизонтальное положение. Стянув с лица гарнитуру, он выдвинул нижнюю челюсть вперед и на несколько секунд зафиксировал ее в таком положении — шум в ушах сразу пошел на спад. Средство народное, но эффективное. Хорошо, что задело лишь откатом от воронки сон-блока, иначе, несмотря на пси-защиту, несколько часов головной боли ему были обеспечены.

Сообразив, что сейчас самое время выбираться из передряги, он взглянул в окно заднего вида, а затем на стоящую посреди дороги бронемашину и замер. Посреди дороги стоял Гордеев. Он пошатывался, словно изрядно выпивший человек, и вертел головой, пытаясь сфокусировать зрение.

— Твою мать, как такое возможно? — выругался Воеводин, открыл дверь и выскочил из машины.

Он направился к майору, размышляя над вероятностью встречи в один день с двумя людьми, не поддающимися воздействию сон-блока. Услышав приближающиеся шаги, Гордеев вскинул руку с пистолетом и стал подслеповато щуриться.

Игорь остановился.

— Паша, это Воеводин. С тобой все в порядке?

— Игорь? — майор протер глаза. — Я плохо вижу. Перед глазами плывет.

— Это пройдет, через пару минут. А вот голова будет болеть долго.

— Что, черт возьми, тут произошло?

Мысль Воеводина лихорадочно скакала. Он знал только две причины невосприимчивости к сон-блоку. Первая — пси-защита, но откуда она у простого опера? Вторая, маловероятная: Паша был гасителем. Только у них из всех людей завтрашнего дня имелся природный иммунитет к сон-блоку. Последняя версия звучала смешно даже как фантастическое предположение. В мире существует три гасителя — Захар, Влад и Никита, но последний инициировался недавно и только начал осваивать специализацию. Да и не мог неизвестный гаситель так долго скрываться. Гасители видят людей завтрашнего дня. Рано или поздно Гордеев задался бы вопросом, почему одни люди так разительно отличаются от других, и попытался бы это выяснить. А в результате загремел бы в психушку либо присоединился к людям завтрашнего дня. Решив отсечь эту невероятную версию, Игорь спросил:

— Скажи честно, ты видишь мою ауру? Какого она цвета?

— Сине-фиолетовая, — не задумываясь, ответил майор и осекся: — Подожди, а ты откуда знаешь?

«Черт возьми, это невозможно!», — подумал Игорь, а вслух сказал:

— Это трудно объяснить в двух словах.

— А ты попробуй!

Пистолет в руке Гордеева чуть качнулся.

— Эй! Ты чего? — вскрикнул Воеводин и почувствовал, как дал петуха. — Ты же меня знаешь. Я на твоей стороне.

Майор цепким, полным недоверия взглядом взглянул на него. Игорь выдержал эту дуэль и глаз не отвел.

— Хорошо, — наконец сказал Гордеев, убирая оружие в кобуру. — Но я должен знать, что тут произошло. Эти в автобусе были с тобой?

— Да. Оперативный отряд.

— Верхнего уровня?

Игорь лишь кивнул в ответ.

— Ясно, и что вы тут делали?

— Операция по освобождению заложника.

— Операция? Кого освобождали? — уточнил Гордеев и болезненно поморщился.

— Звон в ушах? — догадался Игорь.

— Ужасный.

— Выдвини нижнюю челюсть вперед и зафиксируй на несколько секунд.

Майор последовал совету.

— Как себя чувствуешь?

— Вроде чутка отпустило, — кисло улыбнулся Гордеев. — Так кого освобождали?

— Николая Багирова, — ответил Игорь, решив, что немного правды в таком деле не помешает.

— Ого! Что случилось, расскажешь?

Воеводин помотал головой.

— Да и хрен с ним, — махнул рукой майор и спрятал пистолет в кобуру. — Чем это вы по нам шандарахнули?

Воеводин на секунду засомневался, говорить правду или солгать, но сообразив, что разговаривает с потенциальным гасителем, решил быть честным:

— Это ментальное оружие. Секретная разработка.

— Ого! Я о таком даже не слышал, — в глазах Гордеева загорелся огонек любопытства. — Хорошо лупит по башке. Дорогая штука?

— Ужасно дорогая и звиздец какая секретная.

— Ясно. И что теперь будет?

— Ничего, — пожал плечами Игорь. — Ребята твои минут через десять-двадцать очухаются. Ничего непоправимого с ними не случится. Голова пару дней поболит, и память за последние тридцать минут исчезнет.

Гордеев подошел вплотную к Воеводину.

— И как ты предлагаешь мне поступить?

— В первую очередь не горячиться. Мне тебе нужно многое рассказать, и я прошу дать время на обстоятельный разговор. А потом ты сам решишь, как поступить.

— Ну не знаю. А что я скажу парням?

— Например, скажи, что ехали по дороге, вдруг вспышка, и ты потерял сознание. Очнулся вместе со всеми.

Гордеев задумался, а потом сказал:

— Но вспышки никакой не было.

— Это для тебя. Остальные видели вспышку. А ты другой. Ты отличаешься от большинства.

— Как и ты?

— Как и я, — кивнул Воеводин. — Как и другие.

— И много таких, как мы?

— По сравнению с человечеством, капля в океане, но уже достаточно, чтобы скрываться от людей.

— Что? Чего вы боитесь?

— Людей, Паша, людей, — грустно ответил Игорь и оглядел пустынную улицу. — Я же говорю, мне нужно слишком многое рассказать. Предлагаю встретиться через час в Тру-кафе на проспекте Путина. Там я отвечу на все вопросы. А сейчас тебе нужно возвращаться. Скоро ребята очнутся, и если тебя не окажется рядом, то у них будет много вопросов. Как, кстати, вы нас нашли? Я проверялся, хвоста за мной не было.

— Проверялся он, — усмехнулся Гордеев и, увидев непонимание на лице Воеводина, добавил: — Я поставил маяк в твою машину. Я же не дурак и сразу понял, что ты что-то недоговариваешь, вот и попросил Скворцова подкинуть в машину маяк.

— Ясно, — Игорь взглянул на часы. — Скажи, минут двадцать назад вы плелись за мной в пробке по Онежской флотилии?

— Думаю да. Ты это к чему?

— Вот и езжай туда. Остановись где-нибудь на обочине. Кстати, а почему бронемобиль? Не много ли на меня одного?

— На самом деле мы у спецназа маяк попросили, — ответил Гордеев и взглянул на сиротливо стоящую посреди дороги машину. — А у них оборудование для слежения стационарное. Вот и пришлось всю машину одолжить.

— Да уж — маячок. Так что ты решил? Скажешь ребятам, что шли по моему следу, а потом вспышка, темнота и ты ничего не помнишь. Очнулись вместе.

— Я пока не ответил «да».

— Но ответишь?

Гордеев поджал нижнюю губу, глубоко вздохнул и произнес:

— Хорошо. Через час в Тру-кафе на проспекте Путина. А с ребятами я как-нибудь улажу.

6

Яркий никогда не спящий Петрозаводск скользил за окном электромобиля размытой реальностью ночных фонарей и витрин. Захар Багиров мчался на машине в свою клинику трансплантологии. Как только он узнал, что внучка жива, то сразу распорядился доставить ее туда. И хотя, как заверяли врачи скорой, здоровью Юли ничего не угрожало, на душе у него скребли кошки. А в голову приходил только один вопрос: «Что, мать его дери, происходит?» Коля пропал. Его жена мертва. Юля чудом спаслась. «Неужели за всем этим стоит Маврикий, а кто за ним? Сам Мерфи? Допустим. Но зачем понадобилось так бесцеремонно захватывать „Фарма-ЛТД“? Ведь это неспроста».

В левом углу мыслеочков мигнула кнопка вызова. Захар сфокусировался на зеленом огоньке: звонил Митрофанов, оставшийся у кафе.

Багиров отдал мысленный приказ принять вызов и услышал, как завывает осенний ветер на улице Варкауса.

— Слушаю, — коротко бросил он, непроизвольно поежившись.

— Захар, тут выяснилось кое-что важное, — голос Егора то и дело перекрывали порывы ветра. — Мы вышли на след похитителей Николая.

— Где он? — вытянулся как по струнке Багиров.

— Пока точно не знаю, но наш человек, Воеводин, ты его знаешь, ведет преследование. Ему на подмогу я выслал лучшую оперативную группу.

— А что маяк Николая?

— Думаю, они его заблокировали. Никаких следов.

— Ясно. Это плохо.

— Тут еще вот какое дело… Наш полевик походил у кафе. И он уверен, что перед взрывом в кафе применили сон-блок.

— Что? Сон-блок?

— Да.

— Чертовщина какая-то, — произнес Багиров, пытаясь собраться с мыслями. — Ты вот что! Сейчас же дай распоряжение проверить все блоки. Кто брал, куда перемещал. Подожди, а это не может быть прототип, пропавший сразу после испытаний?

— Отличная идея. Я проверю.

— Действуй и вызови еще одного полевика, пусть проверит первого.

— А это и был второй, — ответил Егор и вкратце пересказал Захару историю Воеводина.

— Однако! А тебе не кажется, что мы угодили в предусмотрительно расставленные силки и пока даже не понимаем их размеров? — спросил Багиров, выслушав рассказ заместителя.

— Кажется — не то слово. Я в этом уверен на все сто!

— Итак, что мы имеем? Кто-то организовал в кафе теракт, но сначала прошелся по нему сон-блоком. Так?

— Так.

— Но зачем? Я вижу только одну возможную причину. Наш противник хочет, чтобы мы искали крота в своей норе и не высовывались наружу.

— И я об этом подумал в первую очередь, — поддержал шефа Егор. — Возможно, это способ отвлечь нас от «Фарма-ЛТД»?

— Как там, кстати?

— Я послал людей. Офис закрыт. И пока мы не можем дозвониться ни до одного работника, кроме тех, что находятся в отпуске. Сейчас ребята поехали в лабораторию. Думаю там будет аналогичный результат.

— Сколько человек работало в офисе?

— Двенадцать человек.

— И куда они испарились?

— Возможно, их держат в заложниках? — предположил Егор.

— Но зачем? Ведь… — начал говорить Багиров и запнулся. — Черт, я, кажется, знаю зачем. Нас грабят!

— Что ты имеешь в виду?

— Слушай как все было. Они заставили подписать Николая документы о продаже фирмы, провели быструю сделку через смарт-контракт и приехали в офис с купленными копами, либо с собственной группой захвата. Сгребли в кучу всех сотрудников, отобрали телефоны, электронные ключи и вывезли куда-нибудь на заброшенный склад на пару часов. Скорее всего, сейчас они распродают имущество фирмы через подставные компании.

— Да, но зачем? — недоумевал Егор. — Рано или поздно мы все равно все вернем.

— Во-первых, не все. Дай бог вернуть недвижимость. Большинство «движки» успеет уйти и потеряться. Ты же в курсе, как у нас приставы работают? Пока должника с деньгами им не приведешь, они особо шевелиться не будут. А во-вторых, весь этот захват лишь прикрытие для основной цели.

— Для основной? — удивился Егор. — Захар, ты о чем? Ты что-то знаешь?

— Практически ничего, но я больше чем уверен, «Фарма-ЛТД» захватили, чтобы получить какую-то технологию, либо оборудование или и то и другое вместе. А все остальное антураж. Иначе в происходящем нет никакого смысла. Скажи своим ребятам пусть поторопятся с лабораторией, возможно успеют там кого-то застать.

— Хорошо. У меня, сейчас, звонок по параллельной линии, на связи командир оперативной группы. Тебя подключить?

— Да, — бросил Захар и на его лице заиграли жвалки.

«Только бы он был жив. Только бы он был жив».

— Слушаю, — Егор принял параллельный вызов.

— Докладывает Самойлова. Операция завершена. Захаров младший освобождён, везем его в центр трансплантологии. Похитители задержаны — три человека, один гипнот, остальные люди.

— Как там мой сын? — не выдержал Захар.

— Ваш сын? — Самойлова на секунду замешкалась, а когда поняла, кому принадлежит голос, собралась и отчеканила: — Захар Андреевич, Николай находится под воздействием неизвестного препарата. Думаю, гипнот с ним плотно поработал… мне очень жаль.

— Черт… — выругался Багиров и саданул рукой по обшивке двери. — Егор, позвони в клинику, пусть готовят бригаду гипнореабилитации. Оля, поспешите, я буду ждать вас на месте.

Стянув с лица мыслеочки, Захар отбросил их на сидение и откинулся в кресле. Теперь все решало время. Николай пропал меньше суток назад. Хорошие медикаменты и опытный гипнот могли за это время полностью уничтожить его личность, если бы это было целью, но цель заключалась в другом: подчинить, заставить действовать в чужих интересах, а значит, личность сына скорее всего пока существует. Сейчас все зависит от того, насколько быстро ему проведут интоксикацию и погрузят в реабилитационный сон. Увидев приближающееся здание клиники, Захар вновь связался с Митрофановым.

— Егор. Позвони всем членам совета директоров и срочно отмени запланированную на завтра операцию. Дай задачу авгурам просчитать вероятные исходы нынешней ситуации. Это приоритет номер один. И проведи локальную чистку памяти всем, кому сочтешь нужным.

— А если нужно будет… — начал говорить Митрофанов, но Захар его прервал.

— Всем! Кому сочтешь нужным.

7

Перед встречей Воеводин позвонил начальнику отдела инициации Глебу Костину и вкратце рассказал о Гордееве, чем привел того в неописуемый восторг.

— Игорь! Ты представляешь, какая это новость? Взрослый гаситель! Такого никогда не было. Нужно срочно всех предупредить.

— Это понятно. Мне-то что делать?

— Что делать? Гм-м… Ты говоришь, что он тебе доверяет? — уточнил Глеб.

— Думаю, да. У нас с ним сложились хорошие отношения.

— Вот и замечательно! Встреть его в кафе и расскажи, кто мы такие, кто он и как устроено наше общество. Расскажи о Захаре, о Мерфи, а затем предложи сотрудничество.

— А если откажется?

— Не переживай. Мы будем рядом. Если что, мы его перехватим.

— Перехватите?

— Да.

— И что будет дальше?

— А же говорю — не переживай, — успокоил его Костин. — Мы знаем гуманные методы убеждения, и, предвидя твой вопрос, сразу уточню: гуманные методы, без насилия.

Этот разговор состоялся тридцать минут назад. Сейчас, сидя в кафе и беседуя с Гордеевым, Игорь пытался взглядом отыскать сотрудников отдела инициации среди обычных посетителей. Для себя он отметил одну молодую пару, державшуюся несколько скованно, но такое поведение могло объясняться и обычной стеснительностью, возникающей между людьми при первом свидании.

— Итак, давай я подытожу то, что усвоил из твоего рассказа, а ты поправишь, если понадобится, — произнес Гордеев, опрокинув в себя третью стопку «Карельского бальзама».

— Давай, — кивнул Игорь. От алкоголя он отказался и пил тропический фреш-микс.

— Значит так. Среди людей живет некая раса, считающая себя следующим поколением эволюционной ветви человека — homo cras. Представители вида обладают, как бы странно это ни звучало, различными сверхспособностями, но способности эти крайне слабы. Люди завтрашнего дня появляются на свет у нас в Карелии. Почему так происходит, никто не знает. А еще среди homo cras есть явные лидеры — это гасители. Они могут отличать людей завтрашнего дня от обычных и могут полностью блокировать сверхспособности. До сегодняшнего дня вы знали только трех гасителей: Багиров, Мерфи и Никиту, последний, как я понял, молодой парень, только-только обретший специализацию. В свое время Багиров и Мерфи, сплотив вокруг себя людей завтрашнего дня, создали два враждующих лагеря. С тех пор вы конкурируете друг с другом, плодитесь и прячетесь от человечества — полный набор развлечений. И вот сегодня появляюсь я, четвертый гаситель, и ты сидишь напротив и вываливаешь на меня всю эту гору информации. Так?

— Да, а разве что-то не так? — решил уточнить Воеводин, уловив в голосе собеседника нотки недоверия.

— Скажи честно, я у вас на крючке? — подался вперед Гордеев. — Ни в жизнь не поверю, что вы работаете так по-дилетантски. Ведь я гаситель! Наверняка все кафе обложили?

— У тебя паранойя разыгралась? — наигранно удивленно предположил Игорь. — Неужели ты думаешь, что мы затаскиваем людей в свои ряды насильно?

— Нет, но допускаю, что тех, кто не хочет вступать в ваши ряды, вы устраняете, чтобы они не смогли присоединиться к другому лагерю или, хуже того, пойти к властям.

— Что?! — на этот раз удивление Игоря было искренним. — Ты серьезно? Думаешь, мы так работаем? Это же полный абсурд. Нет, несмотря на все разногласия внутри нашей расы, мы дорожим себе подобными.

— Не забывай, я гаситель, а значит, потенциальный конкурент Багирова и Мерфи, зачем мной дорожить?

— В чем-то, возможно, ты прав, но на данный момент ни Мерфи, ни Багиров даже не знают о твоем существовании. Сейчас у нас нарисовался небольшой кризис и им не до тебя. Опять же есть предположение, что гасители всего лишь некая линия дивергенции людей завтрашнего дня. И они не являются исключительной редкостью. Не думаю, что Влад или Захар решились бы тебя устранить. Скорее всего, они оставили бы тебя и использовали в своей игре.

— Что такое дивергенция? — спросил Павел, отправив в рот небольшой бутерброд с колбасой целиком.

— Проще говоря, гасители — следующий шаг в эволюции homo cras. Некое следствие самого нашего существования.

— То есть без вас не было бы и гасителей?

— Нет. Приведу пример. Вода мокрая, это её свойство. Есть ли мокрота без жидкости? рассуждать о таком глупо. Так и гасители: они словно свойство homo cras.

— Запутанно, но в целом ход твоей мысли я уловил. Значит, на данный момент я «темная лошадка» Багирова? И что теперь? Что нужно сделать? Подписать кровью договор? Уволиться с работы и пахать на Верхний уровень, не щадя живота своего?

Алкоголь сделал Гордеева немного агрессивным.

Воеводин рассмеялся.

— Конечно, нет. Предлагаю тебе встретиться с Глебом Костиным, начальником отдела инициации. Он расскажет о твоих способностях, как ими управлять, и о том, как мы сосуществуем и к чему стремимся. А насчет увольнения. На «Верхний уровень» и «Bottom Corporation» работает только около тридцати процентов всех людей завтрашнего дня. Остальные живут и работают там, где им хочется. Большей частью в Карелии.

— И при этом вы умудряетесь сохранять свое существование в тайне?

— Да. Мы практикуем пси-блок. Он не дает возможность homo cras совершить каминг-аут.

— И люди на это идут? — спросил Гордеев, наполняя стопку тягучим коричнево-красным бальзамом.

— Идут. Ты удивишься, но почти все с пониманием относятся к необходимости пси-блока.

— Почти все, — многозначительно произнес Павел и, подняв стопку, глубоко вдохнул терпкий аромат. — Почти…

— Да, — Воеводин сразу понял, на что намекает полицейский. — Существует и принудительная процедура пси-блокады, но применяется она в исключительных случаях.

— Хочешь сказать, существуют homo cras, не прошедшие через неё?

— Это неизбежный риск любого свободного общества, — пожал плечами Игорь. — Но почему тебя это так интересует?

— И ты еще спрашиваешь? Это касается свободы воли, что может быть важней?

— Тут ты прав. Можно я задам вопрос?

— Задавай, — сказал Гордеев и махом выпил.

— Как случилось, что ты до сих пор ничего не знал о homo cras? Когда ты начал понимать, что не такой, как все?

Гордеев подхватил с блюдца дольку лимона, отправил ее в рот, взглянул на Воеводина и улыбнулся.

— Это долгая история. Впервые я почувствовал, что не такой как все в день моего двадцатилетия.

— День в день?

— Именно так. Вечером я лег спать нормальным парнем, а утром, проснувшись, стал видеть ауры людей.

— И что ты сделал?

— Что сделал? Перепугался до усрачки, вот что я сделал. А если серьезно то, в первый день грешил на спиртное, а на следующий, когда ничего не изменилось, записал себя в сумашедшие.

— Ты обращался к врачам?

— Нет. В те годы я служил в специальном отряде быстрого реагирования. Стоило заикнуться о происходящих со мной странностях, и прощай голубая мечта сделать карьеру в полиции.

— Так ты сейчас всего лишь майор, — не сдержался Воеводин.

— *лять, но тогда-то я этого не знал, — грустно улыбнулся Гордеев.

— А что потом?

— Ничего. Поначалу я ужасно боялся. Потом пытался понять, что из себя представляет моя способность и почему у некоторых людей очень яркие ауры. Ты сам-то ауры видишь?

— Нет. Я полевик со склонностью к эмпатии. Я вижу поля, эмоции и энергоинформационный след, но не ауру. Я, например, не могу отличить человека завтрашнего дня от обычного, но зато найти среди тысячи обычных людей своего знакомого могу безошибочно. Я как ищейка.

— Понятно. Ну так вот. Стал я замечать, что большинство людей имеют серую ауру с легкими цветными всполохами, и только у единиц она имеет яркий цвет. Сначала я думал, что это особенные люди. Но понаблюдав за некоторыми, понял, что ошибся. А приблизительно через год научился усилием воли отключать свое суперзрение, с тех пор так и живу.

— И ты никому за все это время не открылся?

— А зачем? Чтобы меня дурачком посчитали?

— И то верно. Ну так что? Ты согласен встретиться с Глебом?

Гордеев помолчал, потирая щетинистый подбородок, а потом кивнул:

— Хорошо. Что я должен сделать?

— Приходи завтра к десяти в офис Верхнего уровня. На первом этаже скажешь, что к Глебу Костину, он тебя будет ждать. И не переживай, никто тебя не съест.

— Даже если откажусь ставить пси-блок?

— Даже если откажешься.

— Договорились.

— Отлично. Тогда я, пожалуй, пойду, — Воеводин глянул на дисплей счет-устройства, хмыкнул и приложил палец к сканеру. Красный огонек сменился на зеленый, и приятный женский голос, поблагодарив его за визит, призвал как можно чаще посещать сеть Тру-кафе: «самых быстрых кафе в городе». — Тебя подкинуть?

Гордеев взглянул на часы, на остатки бальзама в хрустальном графине и отрицательно покачал головой:

— Нет, сам доберусь.

8

Захар взбежал по мраморным ступеням крыльца и ворвался в холл клиники. Пара охранниов, коротавших ночную смену за неспешным разговором, завидев высокое руководство, вскочили с кресел и вытянулись по стойке смирно.

— Где бригада гипнореабилитации? — рявкнул на них Багиров.

— Не-не-не… могу знать, — заикаясь ответил старший из охранников, и его пухлые щеки от страха заходили ходуном.

— Они спускаются в лифте, Захар Андреевич, — послышался знакомый голос позади.

Багиров, узнав спокойный и холодный голос Вишневской, облегченно вздохнул и повернулся.

— Олеся Владимировна, рад вас видеть! — поприветствовал он высокую стройную брюнетку, входящую в холл со стороны больничного корпуса. — У вас, как всегда, все работает как часы. Не думал, что трудитесь по ночам. Как там Юля?

— Мне позвонил Митрофанов, и я сразу примчалась сюда. А внучку вашу мы обследовали, причин волноваться за ее здоровье нет, и это удивительно. Насколько я поняла, она попала под действие сон-блока.

В этот момент послышался мелодичный звон, и из дверей ближайшего лифта появилась бригада медиков, толкающая перед собой больничную каталку, увешанную аппаратурой.

— Пациент прибыл? — спросил у Вишневской один из врачей. На Багирова он не обратил внимания.

— Пока нет, — ответила Олеся, но заметив за окном приближающийся черный микроавтобус, добавила: — Думаю, это они. Быстро ко входу.

Пропустив вперед бригаду медиков, Захар и Олеся бросились следом.

Автобус, взвизгнув шинами, замер у крыльца. Дверь скользнула в сторону, и из салона выскочила Ольга Самойлова.

— Тут сын Багирова! Быстро сюда, — крикнула она и без того бегущей со всех ног бригаде медиков.

Захар подбежал к машине, когда Николая укладывали на каталку. Глаза сына были закрыты, а на бледном лице блуждала глупая улыбка.

— Что с ним? — спросил Багиров, склоняясь над сыном.

— У него бред из-за потери ментального контакта с гипнотом, — ответила Самойлова.

— Коля! Коля, ты слышишь меня?! — почти прокричал, нагнувшись Захар.

Веки Николая дрогнули, и он приоткрыл глаза. Блуждающий взгляд наткнулся на лицо отца и некоторое время пытливо ощупывал его.

— Папа, папа, — улыбка сына стала более осмысленной, но почти сразу исчезла. — Папа, прости… я не хотел.

В замутненном лекарствами взгляде мелькнуло сожаление.

— Все, всем отойти, — буквально прокричал врач, налегая на каталку. — Его нужно срочно доставить в реанимацию.

Захар отступил в сторону.

9

Воеводин вышел из кафе и поежился. Октябрь в этом году выдался холодным. Обычно ярко-оранжевые в эту пору деревья нынче царапали безоблачное ночное небо голыми ветвями, а в воздухе появился едва уловимый аромат морозной свежести грядущей зимы.

— Ну хотя бы ветер стих, — пробубнил Игорь, свернул в подворотню на автостоянку и буквально наткнулся на занимавший весь проход темно-зеленый минивэн.

При появлении Воеводина задняя дверь электромобиля приветливо поднялась.

— Это что за шуточки? — спросил Игорь. Краем глаза он заметил позади какое-то движение, но не успел ничего предпринять. В голове гулко ухнуло, взорвалось снопом искр и мир погрузился во тьму.

Могучая темная фигура склонилась над ним. Незнакомец нащупал пульс, удовлетворенно крякнул, подхватил безвольное тело за подмышки, подтащил к минивэну и легко, закинул в салон.

10

Воеводин открыл глаза и зажмурился от яркого света. Он попытался пошевелиться и обнаружил, что лежит на спине, связанный по рукам и ногам.

— Ну вот ты и очнулся, — послышался над головой незнакомый голос.

Игорь приоткрыл глаза и увидел высокого молодого мужчину с седыми волосами склонившегося над ним.

— Ты кто? — прохрипел он.

— Зови меня профессор Маврикий, — ответил незнакомец.

— Что я здесь делаю?

— А здесь ты, принимаешь участие в одном очень важном научном эксперименте.

Маврикий на мгновение исчез из поля зрения. Послышался стук клавиш. Поверхность под Воеводиным пришла в движение и стала подниматься, а яркий свет, бьющий по глазам, ослаб. У Игоря появилась возможность оглядеться. Судя по обстановке, он находился в лаборатории: узком, не более пяти метров, и длинном помещении, заставленным множеством приборов непонятного назначения. Вдоль правой стены лаборатории тянулся ряд пластиковых саркофагов. В верхней части они имели небольшие окошки. Воеводин пригляделся и вздрогнул: в саркофагах лежали люди. Были то живые люди или мертвецы, определить не представлялось возможным.

— Да-да, дорогой друг, — проследив за его взглядом, произнес Маврикий. — Они тоже часть эксперимента. К сожалению, неудачная его часть.

— Какого хрена тут происходит? — зло прошипел Игорь и изо всех сил дернул руками, пробуя на прочность кожаные браслеты, стягивающие руки. — По какому праву?

— По праву сильнейшего. А если ты не будешь биться в истеричных конвульсиях и задавать лишние вопросы, то я вкратце расскажу, в чем заключается суть моего эксперимента.

Воеводин взглянул в холодные серые глаза Маврикия и, вложив в голос максимум иронии, произнес:

— Ни в чем себе не отказывайте, профессор.

— Вот и отлично, — улыбнулся тот как ни в чем не бывало. — Начнем. Итак, на протяжении последних десяти лет я работал над двумя проектами: развитием у человека способности к регенерации и разработкой искусственной нейронной сети. Нужно заметить, что успеха я достиг в обоих областях. Вот только с нейронной сетью вышла небольшая промашка. Множество раз я пытался вживить её в человеческий мозг, но у меня ничего не вышло. Видишь экземпляры в саркофагах? Это твои предшественники. Их тут девять штук. Всем им я вживил НСМ, что, как ты понимаешь, переводится как «нейронная сеть Маврикия». И что ты думаешь? Они превратились в овощи. Ни один не вышел из комы. Как и пять предыдущих партии биоматериала. Я пока не утилизировал их, но знаешь, это лишь формальность необходимая для чистоты эксперимента. Они давно превратились в куски мяса. Но вот ты! Ты другое дело.

— Да? И чем я отличаюсь? — дрогнувшим голосом произнес Воеводин. От мысли, что через руки безумного профессора прошло пятьдесят человек, у него по телу пробежали мурашки.

— О, во-первых, ты homo cras. Вижу, ты удивлен? Да, я знаю о людях завтрашнего дня почти все. Дело в том, что шестеро из девяти моих гостей, — профессор кивнул в сторону саркофагов, — были такими же, как и ты. У людей завтрашнего дня немного другая структура мозга, и я полагал, что НСМ сможет прижиться, но в очередной раз ошибся. С тех пор я долго искал кого-то похожего на тебя: человека с уникальной структурой мозга. Твои путешествия в постреальность навсегда изменили содержимое твоей головы.

«Да он точно безумец», — подумал Воеводин, а вслух произнес: — Вы слишком много знаете для простого смертного.

— Некоторое время я работал на «Bottom Corporation», — отозвался Маврикий.

— И вам не установили блок?

— Установили, но я его снял, — рассмеялся профессор.

— Первый раз о таком слышу, — удивился Воеводин.

— И последний, заболтался я с тобой, а времени у меня совсем нет. Скоро я приступлю к реализации проекта по регенерации, и мое изобретение навсегда изменит этот бренный мир!

Маврикий отвернулся к компьютеру и забарабанил по клавишам. Лежак пришел в движение и стал плавно опускаться.

— Операцию проводит робот, — пояснил профессор, не отрываясь от данных, бегущих по дисплею. — Для успеха необходимо чтобы ты находился в сознании как можно дольше. Постарайся не сопротивляться. Хоть я и расцениваю твой шанс как один к тысячи, но все же прошу оказать максимальную помощь.

— Так нахрен тогда вообще проводить операции с такой низкой вероятностью положительного исхода? — взревел Воеводин, чувствуя, как стягиваются путы на руках и ногах.

— Статистика, мой друг, — спокойно ответил Маврикий. — Одному удачному эксперименту всегда предшествует тысяча неудачных.

Воеводин услышал легкое жужжание над ухом и почувствовал, как голову сжимает невидимый обруч. Следом на лицо надвинулся темный щиток, и Игорь утратил возможность что-либо видеть.

— Сейчас тебе будет введена смесь наркотиков. Сама операция на мозге не требует анестезии, но я хочу понизить твой уровень тревожности и сопротивляемости, — донесся до Игоря голос Маврикия.

Воеводин даже не почувствовал момент укола. В какой-то момент он ощутил прилив сил, сменившийся легкой эйфорией и безмятежностью.

— Игорь? Игорь, ты меня слышишь? — голос профессора доносился словно из другой Вселенной.

— Да, — ответил он непослушным языком.

— Отлично. На экране перед тобой появятся картинки. Постарайся думать о том, что увидишь, это залог успешной операции. — У тебя есть шанс выжить, не упускай его.

Час спустя в лабораторию вошли двое мужчин в белых халатах.

— Профессор, что с этим делать? — спросил тот что покрупнее и кивнул на лежащее на столе неподвижное тело Воеводина.

— Уберите в саркофаг, — тяжело вздохнув произнес Маврикий. Он сидел за компьютером и просматривал результаты прошедшей операции.

— Опять неудача?

— Опять, — кивнул профессор. — Подключите ему питание по обычной схеме.

Назад: КНИГА ПЕРВАЯ

Дальше: КНИГА ВТОРАЯ