Эд сделал несколько шагов и исчез.

— Вот и все, — грустно произнес Мэлор в пустоту улицы. — Теперь я один.

Открыв дверь «Лады», он закинул рюкзак на заднее сиденье, обошел машину и сел за руль. «Один, теперь совсем один», — яркой кометой пронеслась в опустошенной голове мысль. — «Я потерял мать, потерял отца, а теперь и Эда. У правды очень высокая цена». Комета взорвалась в груди, наполнив тело холодной немощью. Лоб покрылся испариной, а ноги предательски затряслись. Пустота. Огромная пустота внутри. Выжженная пустошь и руины. Там, где у других людей строились яркие храмы Надежды, роскошные особняки Любви, небывалые аттракционы Приключений и целые парки Детства — повсюду лежали руины. Вся его жизнь один большой обман. Мэлор вглядывался в темноту всеми забытого мира и пытался отыскать что-то стоящее, но тщетно: он был пуст. И вот, в момент, когда он добрался до последней черты Отчаяния, яркая точка на границе сознания привлекла его внимание. Мэлор потянулся, и она стала приближаться. Точка очень быстро разрослась, превратившись в горячую звезду. Стало тепло. Свет согревал и ласкал тело, но вскоре он почувствовал, как огонь светила впивается в каждую клеточку тела, вызывая адскую боль. Мэлор закричал и очнулся.

Он сидел, тяжело дыша, и смотрел, как над макушками леса разгорается костер нового дня. Удивительно, но в этот раз он смог избежать погружения в пучину безумия. Мэлору понадобилось несколько минут, чтобы окончательно успокоиться и начать ясно мыслить.

— Что же, — сказал он, разглядывая свое бледное лицо в зеркало заднего вида. — Месть — неплохой повод прожить один день в реальном мире.

Вытащив из кармана пачку сигарет, он закурил, завел машину и тронулся в путь.

Павлу Ломову не спалось. Полночи он ворочался в постели, то проваливаясь в тревожную дремоту, то вновь просыпаясь. Виной всему было похмелье. Позавчера он изрядно перебрал на дне рождения тестя и теперь расплачивался за невоздержанность сполна. Очнувшись в очередной раз от недолгого забытья, он увидел забрезживший за окнами рассвет. Решив больше не маяться в кровати, он с завистью взглянул на безмятежно спящую жену, натянул спортивки и вышел на улицу покурить.

Оказавшись на крыльце, Павел заметил горящие на участке Егорова фонари и удивился: накануне он никого у соседа не видел. «Кто мог приехать ночью? Неужели сам Егоров?». Ломов закурил и облокотился на перила. В последний раз он видел Алексея год назад. Если не подводит память, тоже в середине мая. Они встретились на дороге. Алексей садился в белоснежный «Мерседес», припаркованный у ворот участка.

— Леша, привет! Какими судьбами? — спросил Павел.

— Привет, так, кое-какой хлам привез, — ответил тот и улыбнулся. — Выкинуть жалко, а в Москве хранить негде.

Улыбка у Егорова вышла невеселая. Да и сам он выглядел неважно.

— Ясно, а чего сам? А не послал кого?

Егоров на секунду замялся, а потом произнес:

— Я проездом тут, вот и закинул.

Слабый и глухой хлопок прервал нить воспоминаний. Следом пришел еще один, более басовитый и мощный, чем прежний. Ломов встрепенулся. Он успел заметить яркую вспышку в темных окнах дома Егорова. Как старый охотник, он готов был поклясться: в доме напротив стреляли из оружия. «Что там происходит, черт возьми?». Не зная, как быть, Павел выкинул истлевшую сигарету и прикурил следующую. Любопытство манило пойти на соседний участок, но если он действительно слышал выстрелы, то торопиться не стоило.

— Нет, лучше мы тут подождем, — пробубнил Ломов, вновь облокотился на перила и стал наблюдать.

Вскоре он услышал голос, доносившийся от дома Егорова. Сквозь редкие заросли кустарника, растущего вдоль забора, Павел разглядел невысокую худую фигуру в темно-зеленой куртке, направляющуюся к воротам. Затушив окурок, Ломов осторожно, стараясь не скрипеть половицами, спустился с крыльца. Добравшись до калитки, он осмотрел дорогу и увидел припаркованную неподалеку «Ладу», а рядом с ней человека. В рассветных сумерках он не смог различить лица незнакомца, но очертания фигуры видел четко. Человек в зеленой куртке несколько раз обошел «Ладу», что-то нечленораздельно бормоча себе под нос, а затем сел в машину, постоял несколько минут и уехал. Как только красные стоп-сигналы скрылись за поворотом, Ломов поспешил к дому Егорова.

Мэлор ехал неспешно, стараясь соблюдать правила дорожного движения. До сих пор ему везло. Он проехал от Петрозаводска до Внуково на угнанной машине, и его ни разу не остановили «гаишники» — чистой воды везение. Особенно учитывая, что все путешествие он находился во власти иллюзий. Но одно дело региональная трасса, и совсем другое столица с ее безумным движением. Передвигаться по Москве на машине у него не хватит духу. Он совершенно не представлял, как добраться до офиса отца на машине, зато помнил нужную станцию подземки — «Баррикадная». Оставалось только найти метро. Если он правильно помнил, то ближайшая на пути станция — «Планерная». Визуально ее расположение он знал, но сомневался, что сможет сходу разыскать. «В любом случае сначала нужно добраться до МКАДа», — решил он.

В машине заиграла музыка. Мэлор прислушался — звук определенно доносился из бардачка. Наклонившись, он нажал кнопку на панели. Крышка откинулась — звук стал громче. Запустив руку в нишу, он почти сразу нащупал телефон, вытащил и взглянул на экран. Вызов шел от контакта «Егоров». Мэлор вздрогнул и отбросил телефон в соседнее кресло. «Это он! ОН! ОН!» — паника вновь вернулась, запустив холодные щупальца в грудь. — «Он знает, что ты едешь его убивать!». Мэлор сосредоточился на дороге, пытаясь унять волнение. Сейчас необходимо быть максимально хладнокровным. «Какие действия предпримет отец, не дозвонившись? Окружит себя телохранителями? Спрячется? Или сделает и то, и другое? В любом случае он будет защищаться. Его нужно успокоить. Но как?». Мэлор взглянул на часы: 7:05. Скорее всего, отец позвонил, как только проснулся. Сколько времени пройдет, прежде чем он начнет беспокоиться? «Думай, Мэл, думай!».

Мимо проплыл указатель поворота на Волоколамское шоссе. Чуть ниже висел знак: «Москва 28». Мэлор взглянул на спидометр — шел он чуть больше восьмидесяти. Если темп движения сильно не упадет, то до метро он доберется минут за тридцать, еще двадцать-тридцать понадобится, чтобы добраться до офиса. Итого час времени, но где его взять?

Неожиданно рядом завыла сирена, и по салону поплыли красно-синие огни. Мэлор посмотрел в зеркало заднего вида. Прямо позади, сверкая проблесковыми маячками, ехала полицейская машина. «Все, я попался!» — мелькнула в голове мысль. Лихорадочно пытаясь придумать план действий, он сбросил скорость и прижался к обочине. Однако полицейские и не думали останавливаться. Взревев двигателем, их машина пролетела мимо, распугивая воем сирены стройный поток автомобилей.

«Пронесло», — подумал Мэлор, почувствовав, как испарина выступает на лбу. Взглянув на удаляющуюся машину полицейских, он неожиданно понял, что ему нужно предпринять. «Во всяком случае, хуже не будет», — решил он, беря телефон. — «Потому что хуже — происходит здесь и сейчас». Минуту спустя он читал набранный текст сообщения: «Я все уладил. Остановили гаишники за превышение. Встретимся в офисе через час». Трюк старый, как мир, но должен сработать. В любом случае других идей в голову не приходило.

Потянулись напряженные минуты ожидания. Мэлор попытался отвлечься, размышляя о предстоящем усовершенствовании Пульта, но это у него плохо получалось. Он то и дело поглядывал на телефон, ожидая ответное сообщение. Поверит ли Егоров? В принципе, ситуация выглядела правдоподобно. Наемника остановили за превышение скорости, и он, не желая привлекать внимания, написал смс. Перезванивать смысла нет: такие вещи по телефону обсуждать рискованно. «Звучит логично, но почему Егоров не отвечает?» Мэлор почувствовал, как от напряжения у него по внутренней стороне бедер поползли неприятные колючие змеи. «Черт возьми! Не дай бог, сейчас онемеют обе ноги, только не сейчас». Он с грустью взглянул на заднее сиденье, где лежал рюкзак с «Крысой». Верный нож всегда выручал его в таких ситуациях. Стоило только надрезать чуть-чуть кожу в нескольких местах на внутренней стороне бедра, и ноги оживали.

Телефон завибрировал, сообщая о поступившем сообщении.

— Наконец-то, — обрадовался Мэлор.

Сообщение было предельно кратким: «Ок. Жду в офисе».

Сработало. Змеи исчезли так же быстро, как и появились, а по ногам растеклось тепло, словно он припустил в штаны. Мэлор улыбнулся и бросил трубку на сиденье. Хорошая новость: час времени он для себя выиграл.

Добраться до станции метро «Планетарная» оказалось не так тяжело, как он себе представлял. Правда, Мэлору все же пришлось остановиться и спросить дорогу у прохожего. Оставив машину у станции, он спустился в метро и добрался до «Баррикадной». Отсюда до офиса Егорова всего пять минут пешего хода. Выйдя на улицу, Мэлор взглянул в голубое утреннее небо, в котором догорала одинокая ночная звезда.

— А хороший денек сегодня будет, да, Эд? — сказал он и прислушался, надеясь на ответ.

Но ответа не последовало. Эд ушел. Ушел навсегда, и с этим нужно смириться. Поправив лямки рюкзака, Мэлор посмотрел на экран телефона: 8:05. С момента отправки сообщения прошел ровно час, значит, Егоров скоро начнет нервничать. Нужно спешить.

До административного здания, в котором располагалась фирма Егорова, он добежал за пять минут. Увидев на здании вывеску «Столовая № 34», Мэлор обрадовался. В последний раз он посещал офис отца шесть лет назад, столовая могла закрыться за это время, а она являлась важной частью плана. Офис компании Егорова находился на пятом этаже. Он хорошо охранялся, и пускали туда только по пропускам. План Мэлора был прост. В здание он попадет через служебный вход столовой. Там есть выход на пожарную лестницу, по которой он поднимется на пятый этаж. Двери пожарного выхода днем открыты, поскольку сотрудники компании используют его как курилку. Раньше использовали. Мэлор чертыхнулся, поняв, насколько наивен его план, основанный на воспоминаниях шестилетней давности. С другой стороны, времени на составление нового у него не было. Словно подтверждая его умозаключения, вновь ожил телефон. Он мельком взглянул на экран: «Егоров», «Кто бы сомневался!». Сбросив вызов, он поднялся по лестнице к служебному входу в столовую.

Дорогу Мэлор нашел безошибочно. За шесть лет подсобные помещения столовой совсем не изменились: синий колотый кафель на стенах и коричневый, замызганный грязью, на полу; коробки из-под продуктов вдоль стен и тяжелый коктейль запахов и мата, доносящийся из кухни. Пройдя незамеченным по коридору, он толкнул дверь с надписью: «Пожарный выход». Она оказалась незапертой. На пожарной лестнице было грязно и пустынно. Прикрыв дверь, Мэлор прислушался. Сверху доносились голоса. Похоже, удача сегодня охотилась на его стороне. Скинув с плеч рюкзак, он достал пистолет и сунул за пояс. Все, он и готов. Стараясь не шуметь, Мэлор стал подниматься. На площадке третьего этажа пришлось переждать, пока уровнем выше разойдутся курильщики. Как только дверь за ними закрылась, он взбежал наверх. Сердце бешено колотилось в груди. Пытаясь успокоиться, Мэлор изо всех сил стиснул рукоять пистолета сквозь куртку. Ощущение оружия придало сил и смелости. Открыв дверь, он вошел в офис и остолбенел.

Нет, он не ошибся, и здесь по-прежнему размещалась компания «Мебельный мир», о чем свидетельствовала красивая рельефная надпись на стене. Вот только ее офис за последние шесть лет сильно изменился. Раньше за дверью пожарного выхода начинался небольшой обшарпанный закуток с туалетом и кладовой, заканчивающийся хлипкой фанерной дверью, за которой, собственно, и начинался офис: широкий коридор с кабинетами, расположенными по обе стороны в шахматном порядке. Теперь вместо закутка прямо за дверью начиналась широкая ярко освещенная кафельная мостовая, окруженная оранжевыми с синими вставками фасадами стен. Оранжевый цвет буквально разъедал своей ничем не обоснованной жизнерадостностью. На мгновение Мэлору представилось, что любой, кто взглянет на него сейчас, сразу поймет, зачем он пришел, но, к его удаче, коридор пустовал. Привыкнув к яркому освещению, он огляделся. По левую руку находились туалеты, а по правую две двери с надписью: «Только для обслуживающего персонала».

«А функционал не сильно изменился», — подумал Мэлор.

Впереди коридор делал левый поворот. Именно оттуда и доносился гул множества голосов, звук работающих принтеров и требовательные звонки телефонов. «Вот и все», — подумал Мэлор. — «Теперь мне нужен только холодный рассудок. Я должен прост пойти туда и пристрелить говнюка. Пристрелить или умереть».

Удивительно, но он действительно почувствовал, что у него хватит духу осуществить задуманное. Просто зайти в офис, найти Егорова, поднять пистолет и выстрелить. ПАФ-ПАФ!!! Ни страха, ни угрызений совести — ничего: пустота. Даже жажда отмщения, бушевавшая в душе с самого утра, испарилась. Он вновь очень отчетливо увидел перед внутренним взором бесконечную обгоревшую пустошь.

— Молодой человек, вам чем-нибудь помочь?

Видение мгновенно растаяло. Мэлор взглянул на говорившего: молодой парень в черном костюме на белую рубашку, модная прическа с длинной челкой набок и очки в нарочито грубой роговой оправе.

— Да, мне нужен Егоров Алексей Анатольевич, — не растерялся Мэлор.

— А вы по какому поводу?

— Я его сын… Мэлор, сын от первого брака, — добавил он, видя удивление на лице собеседника.

— А… ясно, я вроде бы слышал о вас…

«Да, я тот самый сумасшедший, что всю жизнь скитается по психушкам!» — захотелось закончить за парня Мэлору, но он сдержался.

— Смотрите, это несложно, — продолжал объяснять парень. — Вы входите в общий зал и идете направо до конца стены. Там находятся кабинеты руководства. Вам нужен третий кабинет от угла. Может быть, вас проводить?

Мэлор как можно добродушнее улыбнулся в ответ.

— Нет, спасибо, я сам найду дорогу. Это действительно несложно.

«Даже для такого психа, как я».

— Тогда всего доброго, — откланялся парень.

В том, что офис «Мебельного мира» кардинально изменился, Мэлор убедился еще раз, войдя в зал. От старого офиса не осталось и следа. Там, где раньше располагался просторный коридор с кабинетами, теперь ширился общий зал, разбитый кабинками на несколько секторов. На первый взгляд, тут трудилось не меньше тридцати человек. И все они что-то делали: звонили, печатали, разговаривали друг с другом. Никто не обратил внимания на щуплого скуластого парня, робко вошедшего в зал. Следуя указаниям, Мэлор свернул направо и дошел до кабинетов руководителей «Мебельного мира». Стена каждого кабинета представляла собой дверь и огромную витрину с жалюзи. Мэлор не раз читал о таком устройстве офисов: напротив каждого руководителя располагаются кабинки для подчиненных, и он может наблюдать за работой отдела через окно.

«Главный бухгалтер: Сложная Л. М.» — прочитал он табличку на первой двери и двинулся дальше. «Финансовый директор: Прямых Н. В.» — гласила следующая надпись. Мэлор замедлил шаг. Он по-прежнему чувствовал себя совершенно спокойным, словно все вокруг происходило не с ним. «Коммерческий директор — Егоров А. А.» — прочитал он надпись на двери и взглянул на зашторенное наполовину окно. В кабинете горел свет. Значит, Егоров на месте и нервничает, пытаясь дозвониться до сообщника.

«Сейчас я тебя успокою», — Мэлор потянулся за пистолетом.

— Молодой человек, вы к Алексею Анатольевичу? — послышался сзади женский голос, и звучал он весьма сексуально.

Мэлор резко развернулся и встретился глазами с эффектной пышногрудой блондинкой. Девушка сидела в кабинке напротив кабинета Егорова. «Секретарь: Павлова Наталья» — прочитало Мэлор надпись на табличке.

«Сторожевая сука!» — зло подумал Мэлор. — «Интересно, он ее трахает?».

Девушка несколько раз хлопнула огромными ресницами и вопросительно изогнула брови.

— Молодой человек, я говорю, вы к Егорову? — переспросила девушка и нетерпеливо поджала губу.

— Да-да, к Егорову, — закивал Мэлор.

— Как вас представить?

— Скажите, Мэл, сын от первого брака.

— О! Так это вы звонили?

— Да, я. Он, наверное, меня ждет?

— Я сейчас уточню, — сказала секретарша и отвернулась к телефону.

Мэлор не стал дожидаться разрешения. Толкнув дверь, он вошел в кабинет. Егоров стоял спиной у открытого сейфа. Он даже не услышал, что в кабинет вошли. Мэлор прикрыл дверь. Заметив в замочной скважине ключ, он повернул его на один оборот. Замок неприятно лязгнул, отсекая пути отхода. Егоров вздрогнул и повернулся. В правой руке он держал початую бутылку коньяка, а в левой бокал. Мэлор выхватил из-за пояса пистолет и прицелился. Темно-зеленый фужер выпал из внезапно ослабшей руки Егорова и ударившись брызнул тысячами осколков по паркету. Лицо Алексея Анатольевича зашлось неприятной дрожью, губы зашевелились, но вместо слов он лишь громко сглотнул.

Мэлор встретился взглядом с тем, кого называл отцом, и почувствовал, как внутри поднимается знакомая волна гнева. Решительно все в стоящем напротив существе вызывало в нем ярость. Рыхлое жирное тело и измятый серый костюм; двойной жабий подбородок и изломанные тонкие губы; лоснящаяся жиром кожа, усеянная огромными порами; и даже капли пота, стекающие по лицу, были ему омерзительны.

Громко зазвонил телефон. Мэлор сделал несколько шагов вперед, обходя огромный стол для совещания, и сбросил трубку с аппарата. Ведомый чувством самосохранения, Егоров попятился назад, пока не уперся в стеклянную стену. Палец Мэлора надавил на спусковой крючок.

В последнюю секунду, понимая, что сейчас произойдет непоправимое, Егоров вскинул руки, словно хотел остановить летящую пулю, и закричал. Звук выстрела гулко прозвучал в просторном кабинете. Пуля угодила Егорову в рот и, пройдя через заднюю стенку ротоглотки, перебила позвоночник. Голова безвольно дернулась, выбросив фонтан крови.

Мэлор еще дважды нажал на спусковой крючок. Одна пуля попала падающему Егорову в грудь, а вторая, скользнув по щеке, разбила стеклянную стену за спиной. Оглушительный звук бьющего стекла заставил замереть весь офис. Тело Егорова повалилось на пол коридора.

Приподняв опущенные жалюзи, Мэлор вышел в коридор. Взгляды всех присутствующих устремились на него. Он не смутился. Он с вызовом посмотрел на присутствующих. Смотрел и видел животный склизкий страх в глазах у тех, чьи кабинки находились в непосредственной близости, и немой вопрос: «Что происходит?» у тех, кто не мог видеть окровавленное тело на полу. Любопытство и Страх. Страх и Любопытство.

Абсолютную тишину, сковавшую офис, нарушала лишь настойчивая трель телефона.

Мэлор понял: нужно что-то предпринять. Подняв пистолет вверх, он дважды выстрелил. Картинка пришла в движение. Первой истошно завопила секретарша Наталья, а в следующее мгновение к ней присоединился целый хор женских голосов. Лысый мужчина неподалеку тяжело охнул, схватился рукой за грудь и осел, исчезнув за перегородкой кабинки. Молодой кучерявый парень с силой пнул стоявший на дороге стул. Кувыркнувшись, тот вылетел в проход. В офисе началась суматоха. Люди бросились к выходу, толкая и пихая друг друга, словно муравьи.

«Да-с, дела», — отстраненно подумал Мэлор и направился к пожарному выходу. Неожиданно дорогу перегородила огромная тетка с нелепой громоздкой шевелюрой и вульгарным макияжем. Он взглянул на дверь, из которой выскочила экстравагантная дама. «Так вот ты какая: Сложная Л. М. — главбух», — улыбнулся Мэлор, прочитав надпись. Заметив пистолет, Сложная тихо взвыла и бросилась бежать. И чем дальше она убегала, тем громче становился ее вой.

Мэлор двинулся дальше. Больше на пути никто не попадался. Оказавшись на лестничной площадке, он почувствовал головокружение. Сердце бешено колотилось, и каждый удар болью отдавал в висках. Облизав губы, он ощутил вкус крови. Языком нащупал рану на нижней губе. «Странно, когда я успел ее прикусить?» Думать и вспоминать было выше его сил. Тело пылало, а скопившийся в крови адреналин требовал движения, и Мэлор побежал.

Первый час ожидания полиции Павел честно отдежурил у ворот участка Егорова. Наконец терпение лопнуло, и он пошел домой, где его ждала взбудораженная утренними событиями жена. Обсудив с ней случившееся, он плотно позавтракал, переоделся и спустя час вернулся к участку Егорова. Оперативная группа приехала пятнадцать минут спустя.

— Утро доброе. Долго вы добираетесь, — ворчливо произнес Ломов, обращаясь к вылезшему из «Газели» молодому розовощекому полицейскому.

— Здравствуйте, я старший лейтенант юстиции Акимов Вадим Олегович, — представился тот. — Простите нас, пожалуйста, но и вы не близко живете. Тем более сами понимаете, начало рабочего дня, летучки, доклады и прочие прелести полицейской работы. Да, и зовите меня просто — Вадим.

Взглянув в добродушное лицо лейтенанта, Павел сразу оттаял.

За спиной Акимова открылась дверь «Газели» и из нее вылез заспанный паренек — на вид ему было чуть больше двадцати.

— Сергей, наш стажер, — представил его Вадим.

Следом за стажером из «Газели» появилась немолодая женщина в сером плаще и мужчина в камуфляжной форме с овчаркой.

— Это Галина Игоревна — эксперт, и кинолог Борис, — сказал Вадим. — Ну а это наш свидетель…

— Ломов. Павел Ломов.

— Вот и отлично, приступим? Где труп?

— Так это… — Павел несколько растерялся от такого количества людей. — В доме он. Пойдемте.

— Пойдемте, — кивнул Вадим. — Дом кому принадлежит?

— Егорову Алексею Анатольевичу.

— Ясно. Его убили?

— Нет. Я убитого не знаю, он не из местных, — произнес Ломов, открывая калитку.

— Боря, походи с Роем вокруг дома, — произнес Акимов, обращаясь к кинологу. — Значит, во сколько вы услышали выстрелы?

Мэлор бежал, не разбирая дороги. Бежал до тех пор, пока силы не оставили его, а легкие не начали пылать, подобно кузнечному горну. Он плохо представлял, где находится. Кажется, это территория полузаброшенного склада. Вот только в какой части города расположен склад, он не имел ни малейшего представления. Он даже не представлял, сколько он пробежал. Три километра или пять? Голова по-прежнему раскалывалась, и он еле стоял на ногах. В глазах плыло. Увидев открытую строительную будку, Мэлор вошел и тяжело дыша рухнул на деревянные нары. Силы быстро покидали тело. Мир стал меркнуть. Фанерный потолок вагончика оплывая стал удаляться, пока не растворился во тьме.

Ломов и Акимов курили сидя на крыльце. В доме работали стажер и эксперт.

— Ну вот, собственно, и все, — подытожил Вадим, закончив перечитывать составленный протокол. — Ничего нового не вспомнили, Павел Станиславович?

— Да вроде бы нет, — пожал плечами Ломов.

Из-за угла дома вышел Борис, а за ним радостно виляющий хвостом Рой.

— Вадим, я там кое-что нашел, — произнес кинолог.

— Тогда понятно, почему Рой так радуется. Следы?

— Хуже. Похоже, мы тут надолго застряли.

— Неужели еще один труп? — сдвинув фуражку на затылок, спросил Акимов.

— Угу, за домом в земле, — мрачно ответил Борис. — И какой! Ему лет двадцать, если не больше.

— Ни фига себе, — вскочив произнес Вадим. — А ну-ка пойдем! Павел Станиславович, попрошу вас с нами.

Они обошли дом и вышли на задний двор. В дальнем конце пустыря под раскидистым кустом рябины виднелась свежая яма.

— Вот, смотрите, цепочка следов, — указал Борис на отпечатки, оставленные на бетонной площадке. — Она ведет от дома к захоронению и обратно.

— То есть человек, раскопавший могилу, знал, где находится труп? — задал вопрос Вадим и сам на него ответил. — Выходит, знал.

Двигаясь вдоль цепочки следов, они подошли к могиле.

— Так-с… и где труп? — озадаченно спросил Акимов, глядя на торчащий из ямы полусгнивший ковер с дырой посередине.

— Он внутри, ты, старлей, поближе подойди, — посоветовал Борис.

Вадим аккуратно спустился в яму, присел на корточки и раздвинул края дыры. Прямо на него пустыми глазницами смотрел человеческий череп.

— Твою мать, Боря! — произнес он, отпрянув назад. — Предупреждать надо!

— Да я сам охренел, Олегович, — гоготнул кинолог и приятельски похлопал Вадима по плечу.

— А что там? — спросил Ломов, пытаясь издали разглядеть содержимое ковра.

— Вам пока лучше этого не видеть, Павел Станиславович, — ответил Акимов. — Дежурство перестало быть скучным. Надо вызывать подмогу.

Вадим достал из кармана телефон, но не успел ничего предпринять, как тот завибрировал, извещая о поступившем сообщении.

— Так-с, а это уже хорошо, — произнес Вадим, прочитав сообщение.

— Что там? — поинтересовался Борис.

— Стажер прислал номер хозяина дачи, сейчас позвоним и узнаем, как он провел сегодняшнюю ночь.

Акимов набрал номер и замер, ожидая ответ.

— Слушаю вас, — ответил в трубке мужской голос после третьего гудка.

Вадим плотнее прижал телефон к уху.

— Але? Алексей Анатольевич? А кто это? Я кто? Я старший лейтенант юстиции Акимов Вадим Олегович, у меня есть пару вопросов к Алексею Анатольевичу, вы не могли бы позвать его к аппарату?

Вадим замолчал, слушая собеседника. И чем дольше он слушал, тем отчетливей проступало на его лице изумление.