Глава 7. Пульт управления Вселенной
Глава, в которой Эд и Мэлор достигают конечной точки путешествия и делают страшное открытие.
Во Внуково Эд и Мэлор въехали в девятом часу вечера. Близилась ночь. Погода опять испортилась. По небу ходили грозовые тучи, а порывистый ветер тоскливо посвистывал в щелях старых заборов.
Сто лет назад Внуково была небольшой богом забытой деревенькой на пятьдесят дворов. Октябрьская революция принесла в деревню перемены. Коммунисты учредили здесь колхоз «Красные зарницы»: нарубили срубов и нагнали народ для исполнения наказов партии по части выращивания картофеля и поголовья свиней. Постепенно деревня разрослась до ста двадцати домов. После распада СССР, на рубеже веков, Внуково стало вырождаться и разделила участь многих деревень России: превратилась в дачный поселок с постоянным населением чуть больше тридцати человек.
— Слушай, а почему никого не видно? — спросил Эд, разглядывая пустые участки. — Деревня вроде не заброшенная, а света в окнах нет.
— Да не деревня уже это, так, дачный поселок, — отозвался Мэлор, — народу на выходных много бывает, а на неделе только местные да отпускники.
— Ты помнишь, куда ехать?
— Уже.
— Что уже?
— Уже приехали, — сказал Мэлор, притормаживая у забора из зеленого металлопрофиля, — подожди, я сейчас ворота открою.
Выйдя из машины, он откинул щеколду с обратной стороны ворот и распахнул створки. Взору Эда открылся небольшой, соток на десять, участок. Справа от ворот сразу за автомобильной площадкой располагался одноэтажный деревянный дом с двускатной мансардой, выкрашенный в синий цвет. За домом стоял сарай, сколоченный из горбыля, а чуть дальше потемневшими от времени бревнами в сгущающихся сумерках угадывалась баня. Участок производил двойственное ощущение. С одной стороны, казалось, тут никто не живет, с другой, повсюду угадывались следы пребывания человека: дорожки выметены, в углу площадки куча наколотых, но не убранных дров.
— Здесь кто-то живет? — поинтересовался Эд, кивая на кучу дров.
— Нет, отец платит клининговой компании, — ответил Мэлор. — Они приезжают раз в месяц и убираются. А зимой раз в неделю топят дом.
— Раз в неделю? — удивился Эд. — Не мало?
— Тут помимо котла в системе есть электротэны. Их достаточно для поддержания температуры выше нуля даже в самые сильные морозы.
— Зачем тогда топят?
— Как зачем? Чтобы тепло было. Они тоже люди. Им после работы поесть в тепле хочется.
— А почему твой отец не продаст дом? Уход, наверное, стоит кучу денег.
— Деньги для него не проблема, да и не сильно это дорого, — ответил Мэлор. Закрыв машину, он направился к дому. — А почему не продает? Не знаю? Может, хранит как память? А может, собирается пожить здесь на старости лет. В конце концов, это дом его родителей.
Мэлор остановился у небольшой клумбы справа от крыльца, наклонился и поднял один из камней, которыми она была огорожена. Камень выглядел увесистым, но поднял он его без особых усилий.
— Фальш-камень, — догадался Эд.
— Угу, — буркнул Мэлор, сдвинул верхушку и достал ключ. — Сколько лет прошло, а он все здесь лежит.
Открыв дверь, они вошли в дом. Мэлор щелкнул выключателем. Яркий свет залил небольшую прихожую. Эд огляделся. Серые обои с теснением, деревянная лестница на второй этаж, встроенный шкаф с вешалками для одежды, трюмо с большим зеркалом, подставка для обуви и пуфик — вполне стандартный набор для российской квартиры.
— Как хорошо вновь оказаться дома, — сказал Мэлор, набрав полную грудь воздуха. — Детство вспоминается.
— Давно тут не бывал?
— Со дня, когда спрятал Пульт в две тысячи девятом, — Эд указал рукой на дверь, расположенную напротив. — Там гостиная, кухня и спальни, я тебе потом покажу. Пойдем сначала наверх.
Они поднялись на второй этаж. Мансарда представляла собой одно большое помещение: детскую.
— Ух ты! — восхитился Эд, оглядываясь. — Хотел бы я жить в такой комнате в детстве.
— А у меня от нее мурашки по телу, — признался Мэлор. — Словно влез в комнату к чужому малышу.
— Да ну, Мэл, ты че? Смотри! У тебя в девяностые был детский диван-машинка, телевизор и дендик!
Эд схватил лежащую на тумбочке около телевизора приставку и принялся разглядывать ее.
— Работает?
— Не знаю, в две тысячи девятом работала.
— Сыграем?
— Эд, ты забыл, зачем мы пришли?
— Кстати, да! — Эд отложил приставку в сторону и стал оглядываться. — А где Пульт?
— Прямо перед тобой.
Мэлор указал на угол напротив Эда.
— Так тут только икона стоит. Постой, ты говорил, что не веруешь?
— Я нет. Мать набожной была и бабушка тоже.
Мэлор снял икону с полки и перевернул ее.
— Дамы и господа, позвольте вам представить — Пульт управления Вселенной.
Эд в недоумении смотрел то на обратную сторону иконы с прилепленным к ней на скотч крестиком, то на Мэлора и никак не мог понять, шутит тот или нет.
— Мэл, я не понимаю — это просто крестик.
— Не просто крестик, а Пульт управления Вселенной, — не терпящим возражений тоном произнес Мэлор.
Отодрав крестик от иконы, он снял скотч, скомкал, убрал в карман, зажал крестик между ладоней и прикрыл глаза. Несколько секунд спустя на лице Мэлора заиграла улыбка.
— Работает, — открыв глаза, произнес он и протянул крестик товарищу. — Возьми его в руки, как я, закрой глаза и сразу почувствуешь.
— Что почувствую? — настороженно спросил Эд.
— Это похоже на волны тепла, расходящиеся по всему телу.
Эд осторожно взял крестик в руки и осмотрел. Крест представлял собой два хорошо отполированных перекрещенных пятисантиметровых бруска из серебристого метала, сечением чуть больше полсантиметра. Больше всего Эда удивило оголовье крестика, плавно переходящее в цепочку. Сколько он не пытался, но найти место сочленения цепочки и крестика не смог.
— Ну же, — нетерпеливо произнес Мэлор.
— Ладно-ладно, — ответил Эд, зажал крестик между ладоней, закрыл глаза и сразу почувствовал, как по телу разбежались миллиарды маленьких электрических мурашей.
Больше всего действие крестика напомнило разряд девятивольтовой батарейки, прислоненной к языку, только в масштабах всего тела.
— Чувствуешь что-нибудь?
— Гм, словно электрическая щекотка в каждой клеточке тела. Не понимаю, как такое возможно? Это ведь не внушение?
Разжав ладони, Эд вернул крестик.
— А почему Пульт имеет форму креста?
— Тут все просто, крест самая оптимальная форма, — ответил Мэлор и сел на диван. — Хотя позже я придумал более правильную форму.
— Но он выглядит как цельнолитой. Я думал, Пульт похож на прибор, большой и состоящий из сотен микросхем, кнопок и тумблеров.
— В принципе так оно и есть, — улыбнулся Мэлор. — Давай сядем, и я тебе все объясню.
Он присел на краешек дивана, а Эд расположился в небольшом детском кресле.
— Помнишь, я рассказывал тебе об «эффекте наблюдателя» в квантовых опытах.
Эд, предвидя очередную заумную беседу, тяжело вздохнул и кивнул.
— Отлично, данный эффект называется «декогеренция». Если буквально, то это необратимый, с точки зрения термодинамики, процесс нарушения квантовых свойств системы при ее взаимодействии с другой, более крупной системой. Но ты не забивай себе голову. Суть в том, что я создал Пульт силой мысли. Ведь наша мысль суть волна. Я попросил одного знакомого достать мне крестик из платины.
— Так это платина?
Эд с возросшим интересом взглянул на крестик.
— Угу, платина, самая настоящая. Не перебивай меня, пожалуйста. Так вот, мне привезли крестик, и я собрал Пульт внутри него силой мысли.
— Как такое возможно?
— Это очень трудно объяснить в деталях. Мне приходилось собирать каждый элемент кварк к кварку. Для этого я научился мыслить по-другому. Я шагнул на следующий уровень, превратив мысль в тончайший инструмент, способный изменять материальный мир на уровне элементарных частиц. Представь себе ментальную руку, способную двигаться и осуществлять тончайшие манипуляции. Именно так, воздействуя на простейшие связи на уровне кварков, я создал Пульт. Если честно, это такая огромная математическая работа, что если ее распечатать, то она не влезет ни в одну библиотеку в мире.
— Блин, Мэл, если бы не пульсация в крестике, то я никогда не поверил бы в твои рассказы, — признался Эд, завороженно глядя на крестик. — Все твои объяснения звучат как бред.
— Это еще не все, — Мэлор вскочил с дивана, подошел к стене и щелкнул выключателем.
В комнате стало темно.
— Видишь? — спросил он и покачал в руках крестик, от которого исходило едва заметное красное свечение.
— Ух ты, — отозвался Эд, — а почему он светится?
— Как почему, — удивился Мэлор. — Разряжен, вот и светится. Смотри, я его сейчас на зарядку поставлю.
Некоторое время ничего не происходило, но затем в комнате вспыхнула яркая вспышка. Когда глаза привыкли к свету, Эд увидел Мэлора, стоящего посреди комнаты. В руках ярким синим огнем горел крест. От оголовья во все стороны расходились мерцающие изумрудные нити. Часть нитей пронизывала Мэлора насквозь, и судя по спокойному выражению лица, не причиняла ему никакого вреда. На расстоянии полуметра линии плавно изгибались и уходили в пол, а затем возвращались, сходясь пучком в основании креста. В воздухе чувствовалось напряжение, какое бывает летом перед грозой.
— Мэл, ты в порядке? — обеспокоенно спросил Эд. — Все так и должно быть?
— Да, не переживай. Сейчас все успокоится. Это первое сканирование при включении. После будет лишь легкий холод. И то в непосредственной близости, — ответил Мэлор и как всегда оказался прав.
Линии света стали тускнеть прямо на глазах. Мэлор включил свет. Эд взглянул на крестик, потом на Мэлора и спросил:
— Теперь все? Он сам зарядится?
— Да. Через день или два. Это будет видно, он начнет слегка светиться зеленым.
— Как аккумулятор на зарядке? — зачем-то уточнил Эд.
— Если тебе угодно такое сравнение, то мой ответ: «Да!»
— А потом?
— А потом нужно будет запустить волну изменений.
— Тоже мысленно?
— Конечно, мысленно, — раздраженно произнес Мэлор. — А как еще? С кривого, что ли?
— Ясно, не горячись. Лучше одевай Пульт на шею, как бы бредово это ни звучало, и пойдем в сарай за лопатой.
— Зачем?
— Как зачем? Ты разве забыл? Ты хотел выкопать то, что спрятано на заднем дворе под кустом рябины.
— Я? — лицо Мэлора побледнело в одно мгновение.
— Ты знаешь, о чем я. Идем, — произнес с нажимом Эд, подойдя к двери, и в его голосе прозвучали приказные нотки.
— Нет, пожалуйста, только не сегодня, — вдруг по-детски заканючил Мэлор, но к выходу двинулся.
— Ты ведь знаешь: иначе нельзя. Ты шел к этому почти всю жизнь. И ты готов остановиться всего в шаге от истины? Не получиться. Идем!
Эд неспешно спустился на первый этаж, снял со стены ключ от сарая и открыл уличную дверь. Обернувшись, он увидел Мэлора, стоящего на коленях посреди прихожей.
— Не надо, прошу тебя, я буду хорошим мальчиком, — бормотал Мэлор, закрывая лицо руками. — Давай не пойдем туда. Там очень плохо. Я боюсь! Я очень боюсь, Эд!
Последние слова он почти выкрикнул. В этот момент за окном сверкнула яркая вспышка молнии, а секундой позже раскат грома заставил задрожать стекла во всем доме. Шквалистый ветер ударил в дверь, толкнув Эда внутрь.
— Нет, ты пойдешь и сделаешь то, что не сделал в две тысячи девятом. Ведь ты всегда знал, что там лежит?! Знал, но пытался убежать!!!
Эд схватил Мэлора за шиворот и вытащил на крыльцо. На улице шел дождь. Он только начался и был предвестником грозового ливня, но Эда это не остановило. Включив небольшой прожектор над крыльцом, он направился к сараю. Открыв дверь, Эд увидел несколько лопат, стоящих в углу. Он взял одну и осмотрел: лоток лопаты подернулся от времени ржой, но выглядел надежно. Рядом на небольшой тумбочке стояли два фонаря. Эд щелкнул выключателем ближайшего и, убедившись в его работоспособности, прихватил с собой. Выйдя на улицу, он взглянул на Мэлора. Тот сидел на крыльце под проливным дождем, уперев руки в колени, и бездумно смотрел в пол. Эд подошел к нему, положил руку на плечо, заглянул в заплаканные глаза и сказал:
— Пойдем, Мэл, рано или поздно это придется сделать.
— Там что-то очень и очень плохое, — глотая рыдания, пробубнил Мэлор. — Я бой-юсь.
— Послушай меня! Там, — Эд махнул рукой в сторону заднего двора, — причина всего происходящего с тобой. Ты всегда знал это, но всячески избегал правды. Вставай и иди. Ты должен вспомнить.
Мэлор никуда не собирался идти, но с удивлением обнаружил, что поднимается на ноги. Знакомый детский голосок в голове жалостливо звал вернуться в теплый дом, но голос Эда не отпускал. Он не мог противиться его воле. Пошатываясь, мокрый с головы до ног, он спустился с крыльца. Дождь усиливался. Молнии теперь сверкали чуть в стороне, а раскаты грома стали тише. Они зашли за дом. Задний двор по сути являлся небольшим пустырем с выкошенной травой. Света тусклого фонаря, висевшего над дверью черного хода, было достаточно, чтобы осветить самые дальние его уголки.
— Тут, — сказал Мэлор, указывая на старый куст рябины, одиноко растущий посреди двора.
— Держи, — Эд протянул ему лопату. — Копай!
Мэлор умоляюще взглянул на него, но Эд лишь кивнул в сторону куста.
— Копай!
Взяв лопату, Мэлор подошел к рябине. Тело содрогалось от бушующих эмоций. Он точно знал, что находится под кустом, и в то же время не знал ничего. Область воспоминаний об этом месте скрывалась за плотной непроницаемой пеленой страха. Но одно он знал наверняка: под землей скрыта его самая страшная тайна.
Некоторое время он стоял неподвижно. Неужели Эд не окликнет его? Не позовет назад?
Но Эд молчал. Сжав черенок лопаты изо всех сил, Мэлор размахнулся и вогнал ее в землю. Он сделал всего несколько движений, когда почувствовал, как лопата заскребла обо что-то металлическое. Отбросив лопату, Мэлор стал на колени и принялся разгребать землю руками. Выкопанная ямка быстро наполнялась дождевой водой, и ему приходилось вычерпывать ее вместе с комьями земли. В какой-то момент руки нащупали кусок целлофана. Мэлор ухватился и потянул. Земля некоторое время сопротивлялась, а потом раздалась, отпуская спрятанный пакет.
Дрожащими руками он разорвал целлофан и на землю выпал темный металлический предмет.
— Это «Оса», почти как у меня! — закричал Мэлор, схватил пистолет и обернулся.
Двор был пуст.
— Эд? — затравленно произнес он, оглядываясь по сторонам. — Эд, ты где?
— Копай Мэл, копай, это только начало.
Мэлор замер. Он был готов поклясться — голос Эда звучал прямо у него в голове.
— Эд, я не понимаю, что происходит?
— Хватит притворяться, хитрый мальчишка!
Почувствовав, как в висках разливается нестерпимая боль, Мэлор схватился за голову.
— Хватит! Ты все прекрасно знаешь и понимаешь. Просто трусишь и постоянно убегаешь от правды. Ты прекрасно знаешь: никакого путешествия не было. Сгоревшая «Газель», «Оса», гостиница, девчонки-администраторы, роботы, клад ─ все это придумал я, чтобы затащить тебя сюда. А теперь копай, Мэл, копай!
Мэлор не шелохнулся. Внутри бушевал ураган: дикая, хаотичная смесь картинок, звуков и чувств бурлила, ослепляя яркими вспышками, и не позволяла сосредоточиться на главном. Тело бил сильнейший озноб. Струи дождя, сбегая по лицу, смешивались со слезами. Он чувствовал, что больше не в силах терпеть творящуюся в душе вакханалию. Сейчас он умрет — прямо в эту секунду. От страха Мэлор зажмурился, ожидая последнего удара сердца. Но вместо смерти пришел покой. Буря сгинула, не оставив и следа. После нее остался лишь холодный рассудок и безбрежная пустота. Мэлор вспомнил. Он вспомнил все до последней мелочи. Каждое слово, каждый жест, каждый вдох. Эд оказался прав: не было ничего. Даже его — Эда. Точнее, был, но о нем знал лишь сам Мэлор и его лечащие врачи.
Он не мог сказать, когда появился Эд. Наверняка, в раннем детстве, но впервые он четко осознал его существование лет в двенадцать. Они познакомились по дороге из школы. Мэлор очень обрадовался новому другу и познакомил его с бабушкой и дедушкой. На следующий день его положили в больницу для обследования. В тот раз врачам быстро удалось справиться с Эдом. Он ушел, а Мэлор позабыл о нем.
Второй раз Эд появился в две тысячи девятом. В тот год Мэлор собирался ехать в Москву к отцу и встретил Эда на вокзале. По счастливому стечению обстоятельств он тоже собирался в Москву. Их сосуществование продлилось почти полгода, а потом Мэлор занялся проектированием Пульта, и Эд исчез. Мэлор так увлекся работой, что не заметил его исчезновения. После того как он создал Пульт, у него случилось очередное обострение, начисто блокировавшее воспоминания об Эде.
И вот Эд появился снова… сейчас…
Мэлор вспомнил все: как бежал из больницы, как собирал вещи в петрозаводской квартире, как кушал в полном одиночестве в кафе «Карел ел». Вспомнил он и то, как угнал белый «Киа Рио», стоящий в одном из дворов, а потом сутки напролет без единой остановки мчался во Внуково.
Эд прав: не было ничего…
— Я вижу, ты вспомнил, — голос Эда прозвучал тихо и умиротворенно. — Ты должен сделать это, Мэл!
— Сейчас, Эд, сейчас… — прошептал Мэлор.
Вскочив на ноги, он схватил лопату и принялся остервенело копать. Пять минут спустя лоток лопаты наткнулся на нечто упругое и мягкое. Откинув лопату в сторону, Мэлор встал на колени, расчистил землю и ощупал находку. Больше всего она напоминала свернутый ковер. В одном месте лопата порвала ткань, оставив широкий разрез. Присев, Мэлор схватился за края разреза и дернул. Ткань удивительно легко разошлась, превратившись в большую дыру. Что-то маленькое, блеснув в свете фонаря, выпало из ковра на землю.
Взглянув на выпавший предмет, Мэлор отшатнулся. Холодная, ровная, как стол, ледяная пустошь пролегла у него в душе. Мир погас, скукожившись до размеров дыры в ковре. Дыры, из которой выпал десяток мелких костей и тонкая золотая цепочка с ажурным золотым кулоном в виде лебедя с двумя бриллиантами на месте глаз. Глядя на цепочку, Мэлор сразу понял, чьи кости выпали на землю. Понял, но отказывался верить. Он смотрел на кулон, не в силах отвести взгляд. Это был тот самый кулон, который его мать, не снимая, носила на правой руке. Тот самый, которым он так любил играть в детстве, лежа на ее коленях.
Ноги подогнулись, и Мэлор упал на колени.
— Мама, — его губы едва двигались. — Мама, милая моя мамочка. Мама. Мамочка. Милая моя…
Голос не слушался, и вместо душивших рыданий наружу вырывался лишь хрип. Силы окончательно покинули Мэлора. Встав на четвереньки, он пополз к месту страшной находки. Теплая рука легла на плечо. Мэлор поднял голову и увидел Эда.
— Не надо, — уверенно произнес он. — Это место преступления. Ты все испортишь.
— Но я забрал «Осу», — Мэлор взглянул на торчащий из кармана пакет с пистолетом.
— Не важно, главное, не трогать останки. Они могут быть очень хрупкими. Ты можешь их повредить. Лучше тебе пойти в дом, там хотя бы нет дождя.
— Поможешь встать? — Мэлор протянул руку.
— Конечно, о чем речь, брат, — ответил Эд и помог другу подняться. — Но дальше ты давай сам. Потихоньку.
Ночь близилась к утру, когда пошатывающийся от усталости Мэлор зашел в дом. Мокрый с головы до ног, но даже не осознавал этого. Пройдя в гостиную, он сел на кровать, обвел бессмысленным взглядом комнату, расшнуровал кроссовки, скинул их с ног, лег, накинув на себя плед, и почти мгновенно уснул.
