Глава 25

У Эбби было такое ощущение, словно она только что побывала на войне, причем на такой войне, где нет победителя. К тому времени, как Зоуи отправилась в свой мотель, а Сайрус исчез в неизвестном направлении, практически растворившись в тумане, как фольклорный персонаж, было уже совсем поздно.

Роско сопел на втором этаже, пуская слюну на подушку хозяйки, словно это была его постель. Эбби посмотрела на него и отправилась вниз. Там она проверила доску в прихожей, на которой оставляла записки своим работникам и они оставляли записки ей. Эбби увидела, что Иона, садовник, оставил ей сообщение: «Покормил Роско».

Ей обязательно нужно будет завтра найти Иону и поблагодарить его. Эбби практически не занималась садом и вообще хозяйством после приезда Пола. Так нельзя. Но благодаря Ионе сад напоминал работу хорошо смазанной машины. Однако Эбби любила быть в курсе всех дел. Ей не хотелось, чтобы Иона думал, будто весь груз необходимых работ лежит у него на плечах, а Эбби только получает прибыль. После смерти отца она многое изменила в управлении, и самым большим изменением стала передача части акций каждому из рабочих. Земля принадлежала ее семье на протяжении многих поколений, но она сама не собиралась становиться владелицей, которая живет вдали от тех, кто работает на ее земле. Она не собиралась изображать из себя королеву, которая только отдает приказы крепостным крестьянам. Все ее работники вносили свой вклад в успех предприятия, в процветание сада, и поэтому заслуживали того, чтобы владеть его частью. Эбби считала это справедливым. Ведь были целые семьи, которые на протяжении нескольких десятилетий работали на ее отца.

Пол отправился к себе домой, пошел пешком через луг. Несмотря на то, что Эбби очень устала, она ощущала беспокойство и не могла заснуть, словно выпила слишком много кофе. Она нервничала и никак не могла успокоиться.

Она ошибалась насчет Райана. Теперь это было понятно. Время от времени на нее накатывало чувство вины из-за того, что она считала его убийцей. Но теперь стало ясно, что у него был совсем другой интерес к Кейре Райс, с которой он вступил в отношения, недопустимые по закону. Взрослый мужчина не имел права на такие отношения с несовершеннолетней девушкой. Он действовал как хищник, охотящийся на жертву, а когда Кейра Райс пропала, Райан никому не признался в том, что было между ними. Эбби очень жалела Кейру и всех остальных девушек, пропавших в районе автомагистрали I-5.

Что случилось с Кейрой? Эбби ломала голову, пытаясь придумать наиболее вероятный сценарий. Их неопознанный субъект предпочитает определенный тип девушек. Это означает, что вначале он их ищет. Вероятно, какое-то время следит за ними. Кейру он похитил гораздо позднее, чем других девушек, если говорить о времени года. До нее было труднее добраться? Забирать ее со стоянки у мотеля вообще было рискованно. Она впервые поехала на футбольный матч без родителей. Неопознанный субъект искал возможность прихватить ее, ждал своего шанса, а когда Кейра отправилась на встречу с Райаном, он быстренько воспользовался представившейся возможностью?

Это казалось наиболее разумным объяснением. Если Райан приехал с опозданием или Кейра улизнула слишком рано, то Райан вообще не мог видеть ее похищение. Девушка могла исчезнуть до того, как он вообще заехал на стоянку перед мотелем.

Эбби подумала, что подобная работа по выстраиванию версий не для нее. И подобные расследования не для нее.

Хотя Пол и не позволил ей увидеть жуткое место преступления и то, что осталось от Райана, в ее воображении все равно вертелись образы случившегося. Она не могла не представлять сцену в этом охотничьем домике. Ее проклятое воображение выдумывало различные сценарии, и предупреждения Пола сыграли свою роль. Ей до сих пор было противно от того, что она позволяла человеку, охотившемуся на юных девушек, даже касаться себя – пусть тогда она сама и была подростком. И до сих пор вопросы о Райане и Касс крутились у нее в голове. Пол показал ей семейную Библию Клеев, в которой Райан увековечил память нерожденного ребенка, своего и Касс. От этого Эбби становилось еще хуже, у нее все опускалось внутри при мысли о том, что Касс была совсем одна и очень испугана, умирая в том саду.

Из-за всех этих мыслей, которые не давали ей покоя, Эбби не могла заснуть. Она взяла фонарь и отправилась на ночную прогулку среди рядов деревьев, надеясь, что если устанет, то сможет хоть на какое-то время заснуть.

Добравшись до конца пятого ряда деревьев, она вдруг заметила движение с другой стороны луга. Она чуть не бросилась наутек, назад к дому – она почувствовала дикий страх, явно сказывалось случившееся ранее.

Но затем луна появилась из-за облаков, и Эбби увидела Пола.

Она напряглась, замерев на месте, но это было совсем другое напряжение. Она стояла на границе луга и сада, на грани… чего-то.

– Не спится? – спросила она, когда Пол оказался буквально в полуметре от нее.

Фланелевая рубашка была криво застегнута, словно он одевался в потемках или слишком быстро. Ей захотелось улыбнуться. Эта неправильно застегнутая рубашка была одной из тех мелочей, связанных с близким, родным человеком, которые вызывают желание протянуть руку и помочь ему. Такие мелочи действуют, как магические чары, – и Эбби хотелось расстегнуть на нем пуговицы и вообще снять рубашку у него с плеч.

Он покачал головой.

– Эбби, – сказал он.

Он произнес только одно ее имя. И от этого ее сердце учащенно забилось в груди. Ей так захотелось оказаться в его объятиях… Найти успокоение, утешение, поддержку, прижавшись к нему.

И любить его так, как он того заслуживает.

– Мы больше так не можем, – сказал он. – Я…

Пол протянул руку, и его ладонь коснулась ее щеки, его глаза смотрели прямо в ее глаза, и в них горел огонь и горела страсть, которые Эбби уже видела раньше и от которых бежала.

Но на этот раз она не стала сбегать.

– Я устал, – объявил он, и его голос дрожал от переполнявших его эмоций. – Я устал чувствовать себя виноватым. Хватит отрицать очевидное. Я слишком долго делал все по правилам. – Эбби в эти минуты чувствовала, как ее притягивает его взгляд, будто была мотыльком, летящим на свет. Она не могла ни отвернуться, ни двинуться с места. – Я такой, как есть, но ты… – Он провел пальцами по ее скуле, потом его ладонь нежно пошла вниз. Эбби закрыла глаза при его прикосновении, только ресницы подрагивали. А когда она их снова открыла, то увидела, как напряженно он смотрит на нее, и он честно признался ей: – С тобой мне хочется нарушить все правила, послать их все к черту, – прошептал Пол.

И тогда он ее поцеловал. Это не был их первый поцелуй, и даже второй или третий. Это не был неуклюжий поцелуй шестилетних детей, которые стеснялись и смеялись. Это не был поцелуй страдающих от общего горя подростков, которые никак не могли с этим горем справиться и которым становилось легче, когда они были вместе. И это не был поцелуй взрослых людей, у которых в душе накопилось много злости, которую им хотелось выплеснуть наружу. Наконец, наконец-то они оба получали то, что хотели, хотя, возможно, это было не то время, не то место и не тот способ, которым следовало это получить.

Он целовал ее так, как целуют женщину, которую хорошо знают, и он на самом деле ее знал. Он целовал ее так, словно этот поцелуй был началом чего-то совершенно нового, и он на самом деле был началом нового этапа.

Он целовал ее, потому что они и так потеряли много времени, отрицая то, что хотели оба, то, что им обоим требовалось.

Они были нужны друг другу.