9.4.2. Право

Наши дни. Дело Parking Eye Limited г Somerfield Stores Limited [2012] EWCA Civ 1338. Компьютерщики (истец) заключили договор с супермаркетом (ответчик): мы устанавливаем вам систему наружного наблюдения, а вы позволяете нам собирать «штрафы» с нарушителей.

Система: камеры слежения + компьютер для сбора информации + спец. программа для обработки информации. Установлена на парковке супермаркета. Система отслеживала, когда приехал тот или иной покупатель и когда уехал.

Если время стоянки превышало бесплатное время, позволяемое супермаркетом, система по номеру автомобиля вычисляла собственника и отправляла письмо: уплатите «штраф» за парковку.

Думаю, уловили подвох. Штраф – исключительная монополия государства, потому слово и взято в кавычки. Сбор за долгую стоянку – это не штраф. У этого платежа другая правовая природа. Обязательство уплатить сбор возникает не из статутного закона, а из договора.

Тебе разрешили некоторое время стоять бесплатно, ты поставил машину и согласился с условиями, договор заключен, подписался – плати. К такому выводу пришел еще суд первой инстанции, рассматривая дело. Тут спора не было.

Спор был в другом. 1де-то год стороны исполняли договор. Потом супермаркет заявил отказ. Истец пошел в суд взыскивать упущенную выгоду. Ответчик – чем и примечательно дело – защищался через противоправность.

Якобы истец рассылает заведомо ложные письма: уплатите штраф. В то время как оплате подлежит не штраф, а платеж из договора. Истец прикрывается нашим именем, якобы действует в наших интересах, на что его никто не уполномочивал. Истец намеренно искажает ссылки на закон, пугает честных граждан, дабы те охотнее расставались с деньгами. Договор противоправен, ничтожен, просим в иске отказать.

Также ответчик пробовал ссылаться на нарушения статутного права – Закон «О воровстве» 1968 г. (Theft Act 1968) и Закон «Об обмане» 2006 г. (Fraud Act 2006). Но эти ссылки отбил еще суд первой инстанции. И удовлетворил иск, взыскал 35 000 фунтов упущенной выгоды.

Вторая инстанция рассматривала вопрос: «Нарушает ли договор право в широком смысле слова?» Решили, договор – не нарушает, а вот исполнение договора – да, временами было противоправным.

Между тем, заключая договор, стороны не преследовали цель нарушить закон. Противоправное исполнение не входило в предмет договора. Договор мог быть исполнен без нарушений закона. Договор и был исполнен почти без нарушений закона, так как «пугательные» письма рассылали не всем подряд, а лишь некоторым. Судья Тулсон:

«В данном деле важнейшая часть услуг, предоставленных истцом, – установка системы наблюдения на 17 парковках. Услуги выполнены полностью в соответствии с законом. Намеренный ввод граждан в заблуждение письмами вряд ли был основным предметом исполнения договора.

Суд первой инстанции счел: сбор денег противоправными средствами не входит в предмет договора. Как сказал суд, противоправность слишком далека, чтоб влечь ничтожность договора… Согласен». В удовлетворении апелляционной жалобы – отказать.

И опять преемственность поколений. В решение суда восемь ссылок на дело St. John Shipping Corporation г Joseph Rank Ltd [1957] 1 QB 267. Судьи слегка поворчали, дескать, Девлин четко не разграничил природу и значение противоправного деяния, а также понятия «предмет» и «намерения». По существу, дословно: «Если читать решение целиком, решение утонченное и убедительное». Дополнительно подтвердили: принципы, сформулированные судьей Девлином, живы и применимы до сих пор.

9.5. Последствия противоправности

Общее последствие, как уже вы знаете, – ничтожность договора с вылетом на «никто, никому, ничего, никогда». Однако последствия могут быть и не столь мрачными.

Почему так? На защиту через противоправность суды испокон веков смотрят… косо. Лет двести назад знаменитый судья Мансфильд выразился так: «Из уст ответчика довод о противоправности всегда звучит архискверно». Так и написал в решении, дело Holman г Johnson [1775] 1 Cowp 341.

В переводе на русский сие значит: «Чья бы корова мычала, ответчик». Сначала заключил противоправный договор, а теперь ссылаешься на противоправность?! Хочешь пожать плоды противоправного поведения? Ну-ну. Суд еще подумает, кого защищать – тебя или истца.

Поэтому при ничтожности договора из-за противоправности есть ряд исключений из «никто, никому».

9.5.1. Добросовестность стороны – исключение первое

По общему правилу, «незнание закона не оправдывает». Если обе стороны не знали статутного закона и заключили договор, прямо законом запрещенный, «никто, никому, ничего». Примеры – Nash г Stevenson Transport Ltd [1936] 2 KB 128, J M Allan (Merchandising) Ltd v Cloke [1963] 2 All ER 258.

Однако если запрет подразумеваемый или есть другие смягчающие обстоятельства – к примеру, одна сторона обманула другую, – тогда «суд протянет истцу руку помощи».

1. Не знал. Одно из ранних дел – Hughes v. Liverpool Victoria Friendly Society [1916] 2 KB 482. Страховой агент продал ничего не подозревающему истцу «левую» страховку намеренно, осознанно. Корысти ради. Когда обман вскрылся, истец подал иск о возврате денег, уплаченных за страховку.

Ответчик, как водится, завел старую песню: договор изначально противоправен, ничтожен, «никто никому», в иске отказать. И вообще, когда стороны в равной мере виновны, ответчик находится в лучшем положении.

Суд: так то когда в равной мере. Поскольку истец заключил договор страхования добросовестно, веря, что договор дозволен законом, а вы намеренно вели себя противоправно, то вы виновны НЕ в равной мере. Вы – виновны. Истец – нет. Иск – удовлетворить.

То же самое в более позднем деле Archbolds (Freightage) Ltd у Л' Spanglett Ltd [1961] 1 QB 374, рассматривал уже знакомый нам судья Девлин. Истец и ответчик заключили договор перевозки грузов автотранспортом. У ответчика не было лицензии на перевозку груза, о чем ответчик скромно умолчал. Авось пронесет.

Ан нет. Ответчик попался на незаконной перевозке. Товар истца не был доставлен по назначению. Истец заявил иск об убытках. Удовлетворили. Основания: 1) противоправность появилась лишь на стадии исполнения договора; 2) истец не знал об умысле ответчика исполнить договор противоправно. Если бы знал – отказ в иске, см. более позднее дело Ashmore, Benson, Pease & Co. Ltd у A VDawson Ltd [1973] 1 WLR 828.

Из новейшей истории – великолепное дело Mohamed у Alaga [1999] 3 All ER 699. О взыскании… «отката». Мухаммед, выходец из Сомали, и юрфирма «Алага» заключили договор.

Мухаммед приводит в фирму соотечественников, ищущих убежища в Англии; помогает с переводом документов на английский; ходит с клиентами на встречи к юристам. Словом, помогает, чем может. Посредник.

Юрфирма, в свою очередь, заполняет беженцам заявления и прочие бумаги для получения вида на жительства, оказывает другие услуги, если клиент готов платить, и… заносит Мухаммеду половину гонорара.

Вскоре Мухаммед поймал юристов на игре краплеными картами. Юристы утаивали часть денег. Как честный человек, Мухаммед пошел в суд с иском к юрфирме. Позиция в суде не блистала новизной:

«Согласно Правилам практики солисторов 1990 г., читай – правила оказания юридических услуг – правило 7 однозначно воспрещает юристу заключать договор, предполагающий «распил» гонорара. Договор противоправен-ничтожен. Просим в иске отказать».

Первая инстанция: «Если позволить истцу выиграть дело, тогда суд разрешит юристам заключать договоры, запрещенные законом, одобрит противоправное деяние (раздел гонорара)». Договор ничтожен. Отказ в иске. После чего суд высказал юристам-ответчикам много «хорошего» и душевного:

«Юристу позорно заключать противоправный договор, и еще позорнее, если юрист не предупреждает другую сторону о Правилах Практики… Не буду рассматривать, дает ли молчание одной стороны право на иск другой стороне.

Возможно, юрист обязан предупредить клиента о запрете, установленном Правилами, и нарушение этой обязанности дает клиенту право на иск о взыскании убытков. Но очевидно: нарушение обязанности предупредить о запрете не делает противоправный договор действительным».

Вторая инстанция согласилась с первой. Да, договор ничтожен. НО! Апелляция красиво обошла острые углы противоправности, учла добросовестность истца и рассудила по справедливости. Решение первой инстанции изменили. Истцу позволили взыскать часть денег справедливое вознаграждение за услуги посредника. Ход мысли:

«Предпочтительнее смотреть на дело так: истец не просит суд взыскать по противоправному договору, а хочет получить разумное вознаграждение за оказанные услуги. Полагаю, это точное описание цели истца.

Далее, важно учесть: позорность сторон неодинакова (судья намеренно использует слова коллеги из первой инстанции). Ответчик – юр. фирма и связан правилами.

Можно разумно полагать: ответчик обязан знать и соблюдать эти правила. Если ответчик и в самом деле заключил такой договор, значит, ответчик сознательно нарушил правила.

С другой стороны, истец предположительно – и я это предположение легко принимаю – был невежествен, не понимал, почему ответчикам нельзя заключать такой договор. В других областях коммерческой жизни подобные договоры общеприняты» (судья Бингхам).

Судья Уолкер:

«Конечно, правило 7 установлено не для защиты истца. Правило создано для защиты и блага общества, как верно сказал суд.

Тем не менее, истец мог бы доказать в процессе, что невиновен или виновен, но гораздо меньше, чем юристы-ответчики.

И эти юристы не должны несправедливо обогащаться за счет услуг по переводу, оказанных истцом для клиентов ответчика. Вознаграждение, которое истец получит на этом основании (за оказанные услуги), будет достойным возмещением и, как мне кажется, не будет платой за привод клиентов или дележом гонорара».

2. Не знал, но как только узнал – сразу отказался от договора. Первый камень заложило дело Cowan у. Milbourn [1867]L.R. 2 Ex. 230. Ответчик сдал истцу в аренду зал в Ливерпуле. Цель аренды! в договоре была описана расплывчато: «Для организации лекций».

Чуть позже ответчик узнал, КАКИЕ лекции собирается читать истец. «Личность и учение Христа: первое – ущербная, второе – обманчивая»; «Библия навеяна высшими силами не более чем любая книга».

Для того время – жесть несусветная. Попрание устоев. «Кощунство!» – взревел ответчик и отказался от договора. Истец требовал через суд обязать ответчика передать зал. Тщетно. Отказ по двум инстанциям.

Судья Брамвел: «Поступок может быть противоправным, в смысле, что закон не даст на основе поступка сего возникнуть праву иль закон может отобрать плоды сего поступка, хотя бы за поступок сей и не положен штраф.

….Есть множество прецедентов, гласящих: христианство – часть неотъемлемая закона (права) земли нашей; и, дабы поддержать порядок общественный, считаю, нарушение основных принципов закона кощунством. Я не стеснюсь сказать: ответчик не только вправе, но и обязан был отказаться от сдачи залов».

Кому интересно, через 50 лет палата лордов по схожему религиозному делу приняла иное решение, см. Bowman у. Secular Society, [1917]A.C. 406. Практика изменилась. Прецедент Cowan у. Milbourn утратил силу. К вольнодумцам и атеистам стали относиться помягче.

Однако нас с вами интересует другое. Из дела Cowan у. Milbourn [1867] L.R. 2 Ex. 230 можно сделать вывод: добросовестностью может быть и отказ от противоправного поступка. И тогда суд поможет добросовестной стороне. Вот этот вывод никто не пересматривал. И правильно.

Более того, в 1890-м принцип подтвердили от противного. Истец заплатил. Взамен получил частичное исполнение по противоправному договору. И лишь потом отказался от договора.

Когда истец метнулся взыскать уплаченные деньги, суд в иске отказал. Раскаяние пришло очень поздно. Дело Kearley г Thompson [1890] 24 QBD 742. То же самое и в последующем деле Bigos г Bousted [1951] 1 All ER 92.

Сейчас ведущее дело Tribe г Tribe [1995] . Отец (истец) и сын (ответчик) заключили договор купли-продажи акций. Для чего обычно заключают договор купли-продажи? Передать вещь в собственность покупателя. У этого договора была ДРУГАЯ цель. Противоправная. Вывод активов.

Стороны хотели сменить собственника, чтобы не дать кредиторам отца обратить взыскание на акции, т. е. отжать бизнес за долги. На привычном русскому юристу языке сие зовется «мнимая сделка» (договор).

Долго ли, коротко ли, но с кредиторами отец честь по чести расплатился. Про акции и мнимый договор никто и не вспомнил. Вроде все хорошо, можно облегченно вздохнуть… Не тут-то было. Беда пришла с другой стороны.

Когда отец предложил сыну вернуть акции, тот отказался. Ну как же, договор противоправен-ничтожен. Не, папа, ничего не отдам. Отец был вынужден пойти в суд. А что оставалось?

Выиграл по первой инстанции. Апелляция оставила в силе. По существу решил судья Ноурс:

«Судья первой инстанции установил: противоправная цель была обмануть кредиторов истца, создав видимость, будто истцу уже не принадлежат акции компании. Суд также установил: цель не достигнута.

Конечно, договор вступил в силу после регистрации (передачи акций). Но, как показывает дело Урайта, регистрация не важна. Важна цель, которая должна быть достигнута; а она будет

достигнута, когда и если кредитор или кредиторы истца обмануты с помощью договора.

Первая инстанция говорит: нет доказательств обмана, нет оснований полагать, будто обман свершился. Также нет оснований отказывать истцу в праве на возврат акций даже с учетом того, что истец поначалу не требовал возврата, а потребовал лишь тогда, когда опасность миновала, когда отпала необходимость прятать договор от кредиторов. Главное, обман кредиторов не свершился. При таких обстоятельствах дела суд вынес правильное решение».

А судья Миллет очень здраво и четко свел воедино разношерстную практику. И вывел новое правило – см. жирный текст, (изваял бы в граните):

«Невозможно свести к единому знаменателю все прецеденты по обстоятельствам, когда стороне противоправного договора позволено отказаться от договора.

Одно время считалось, что отказ (и возврат переданного) возможен, если договор исполнен не полностью; позже решили: если договор частично исполнен, возврат переданного по договору не возможен – дело Kearley v Thompson [1890]24 QBD 742.

Очевидно, что отказ должен быть заявлен добровольно; если сторона отказалась от договора вынужденно, потому что ее (противоправный) замысел раскрыт, этого недостаточно (возврата нет).

В деле Bigos v Bousted [1951] 1 All ER 92 эту доктрину – быть может, сомнительно – расширили: возврат невозможен, если замысел (противоправный) стал невозможным из-за отказа второй стороны договора выполнить свои обязательства.

Кто хочет решить сложную задачу – определить точные границы этой доктрины, может почитать научные статьи. Я от такой попытки воздержусь. Считаю, чистосердечного раскаяния не требуется.

Считаю, правосудие – не награда за добродетель; право на возврат не должно ограничивать раскаяньем. Добровольный отказ от противоправного договора, потому что в таком договоре отпала нужда, достаточен».

3. Вынудили. Стороны заключили договор. Договор противоречит закону. Одна сторона знала о противоречии – злая сторона. Другая сторона, добросовестная, не знала. Злая сторона ВЫНУДИЛА добросовестную подписать договор. Последствия?

Очень может быть, что по иску добросовестной стороны суд восстановит справедливость. Договор не будет признан ничтожным. Несмотря на протестующие вопли ответчика, суд позволит добросовестной стороне взыскать деньги или вернуть переданное имущество.

Словом, итог «вынужденный договор = действительный договор». Истцу доступны все средства правовой защиты. И тут мы подходим к одному классическому делу, во многом уникальному. Дорогой читатель, добро пожаловать… в Африку.

«Истец, Ранчхуд Кишави Дивани, индийский торговец, живет в г. Кампала, Уганда. Ответчик – собственник многоквартирного дома на улице Дорога Салисбури в г. Кампала. Истец подал иск о взыскании 10 000 шиллингов, которые ответчик получил “используя истца”.

Высший суд Уганды иск удовлетворил. Апелляционный суд Восточной Африки оставил решение в силе. Ответчик подал жалобу в суд Ея Величества (т. е., говоря нашим языком, “надзорная” жалоба, жалоба в третью инстанцию).

Обстоятельства дела просты. Истец прибыл в Кампалу в марте 1953 г. и искал место, где жить. В конце мая истец нашел квартиру на улице Дорога Салсбури, но вынужден был заплатить 10 000 шиллингов премии.

Сейчас истец говорит: премия противоправна, так как противоречит Постановлению об Ограничении арендной платы (далее – Постановление). Требует вернуть премию…Как выяснилось на перекрестном допросе, истец занял деньги у фирмы, где директор – брат истца, и заплатил премию.

Суд первой инстанции установил: в ходе преддоговорных переговоров истец находился в слабой позиции. Истцу было тяжело найти пристанище, и он мог получить жилье, только уплатив 10 000 шиллингов премии, которые занял именно с этой целью.

Истец получил жилье по договору субаренды от 17.09.1953 г. Договор готовили юристы. По договору ответчик на встречное удовлетворение в 10 000 шиллингов премии сдает истцу в субаренду квартиру № 1 на первом этаже для проживания. В квартире три комнаты, одна кухня, ванная и туалет.

Срок действия договора – семь лет и один день, отсчет с 31 мая 1953 г. Арендная плата – 300 шиллингов в месяц, деньги вперед.

Суды учли: на день заключения договора стороны думали, будто договор соответствует закону. Договор заключен сроком более чем на 7 лет, и при таком сроке договора, как думали стороны, можно спокойно требовать и получать премию.

Легко ошибиться, если прочесть только ст. 3, пп. 1 и 2 Постановления:

«(1) Собственник или арендатор жилого дома или здания обязан сдавать в аренду или в субаренду такой жилой дом или здание за плату, не выше обычной.

(2) Лицо, неважно, собственник или нет, которое для сдачи в аренду или субаренду жилого дома или здания просит, требует или получает иную сумму денег, кроме арендной платы, или иную ценную вещь, неважно, просит, требует или получает до сдачи или после, будет считаться виновным в нарушении закона и подвергнуто штрафу не более чем на 10 000 шиллингов или тюремному заключению на срок не более 6 месяцев, или и то и другое вместе.

… Положения данной статьи не ставят вне закона требование об уплате покупной цены или премии при продаже, дарении, уступке права или продлении долгосрочного договора аренды здания, заключенного на срок более семи лет».

Любой, прочитавший последний абзац – и только, – подумает: если квартира сдана на семь лет и один день, можно требовать премию. Прочитавший сделает вывод: понятие “здание” включает “квартира”.

Вывод ошибочен. Если потрудиться и прочесть еще ст. 2 Постановления, где дана “расшифровка” определений, там сказано, “здание” = коммерческая недвижимость. И только. Жилые дома и квартиры к заданиям не относятся. А значит, норма закона о сроке неприменима к данной квартире. Тем более, в договоре указана цель сдачи – “для проживания”.

Стороны ошиблись, потому что юристы не смогли разграничить понятия… Неважно, случайная ошибка или умышленная, факт остается фактом: собственник противоправно получил премию. Вопрос: может ли арендатор вернуть свои деньги? И помним: в Постановлении Уганды, в отличие от английских законов, ничего не сказано о праве на возврат.

…По схожим делам общий принцип сформулировал судья Литтелдейл в деле Hastelow v Jackson (1828): “Буде стороны заключат договор противоправный, и одна сторона дала деньги другой, деньги могут быть возвращены до исполнения договора, но не после”».

Следуя принципу, суды во многих делах позволяли вернуть переданные деньги или недвижимость. В таких делах суд решал, пускай договор и противоправен, лучше позволить истцу отступить от договора и присудить возврат, чем разрешить ответчику оставить у себя противоправно полученное. См. Taylor v Bowers [1876], поддержано в Petherpermal Chetty v NunidndiServai[1908].

Если противоправный договор полностью исполнен, суд не допустит возврата, за исключением случая, когда стороны не одинаково виновны. См. дело Lowry v Bourdie [1780], судья Мансфилд.

Очевидно, что в нашем деле противоправный договор полностью исполнен. Деньги уплачены. Квартира передана и до сих пор во владении истца. Чтобы взыскать премию, истец должен доказать: он и ответчик не одинаково виновны. О чем истец и пишет в иске.

Ответчик же утверждает: стороны одинаково виновны. Говорит, платеж совершен добровольно, ошибки в факте – за что платим – нет, поэтому деньги нельзя вернуть.

Да, ошиблись с законом, но ошиблись обе стороны, и ошиблись одинаково. Обе стороны обязаны знать закон. Обе стороны ошибочно поняли закон, следовательно, одинаково виновны.

…Суд не согласен с ответчиком. Неправильно утверждать: каждый обязан знать закон. Правильно: человек не может отказаться от обязательства только потому, что он не знает веление закона по данному вопросу. Если короче: Ignorantia juris neminem excusat (незнание закона не оправдывает).

Также неправильно сказать, будто деньги, уплаченные по ошибке в понимании закона, нельзя вернуть. Правильно: деньги, уплаченные по такой ошибке, нельзя вернуть, если есть только ошибка, без иных обстоятельств.

Судья Джеймс в деле Rogers v Ingham отметил: если помимо ошибки в понимании закона из дела усматривается, что из двух сторон в ошибке виновен ответчик, тогда деньги можно вернуть.

Таким образом, если из двух сторон договора обязательство знать закон возложено законом на плечи одной стороны – особенно с целью защиты другой стороны? – тогда стороны неодинаково виновны, деньги могут быть возвращены, см. Browning v Morris [1778], судья Мансфилд.

Точно так же если ответственность за ошибку возложена более на одну сторону, нежели на другую, потому что одна сторона ввела другую в заблуждение, в то время как была обязана знать закон, тогда стороны тоже неодинаково виновны, деньги могут быть возвращены. См. дело Harse v Pearl Life Assurance [1904], судья Румер.

…Применяя эти принципы в данном деле, важнее всего отметить: Постановление принято во времена недостатка жилья, чтобы защитить арендаторов от злоупотреблений собственников. Одно из очевидных злоупотреблений – требовать “занос за ключ”. Статья 3, п. 2 Постановления для того и написана, чтобы защитить арендатора от этого злоупотребления.

Этот вывод следует из факта: закон устанавливает кару для собственника или представителя собственника, но не для арендатора. Кара предусмотрена для лица, которое “просит, требует или получает иную сумму денег”, но не для лица, которое соглашается на просьбу (требование) и платит деньги.

Возможно, арендатор, дав “занос за ключ” становится сообщником или пособником собственника – см. дело Johnson v. Youden [1950], но нельзя сказать, что арендатор и собственник виновны одинаково.

Обязательство знать закон прочно возложено законом на плечи собственника – ради защиты арендатора; если закон нарушен, главную ответственность должен нести собственник.

Когда богатый арендатор дает взятку под видом премии, чтобы “прыгнуть на первое место в очереди на жилье” или когда бедняк ищет приют, оба виновны гораздо меньше, чем собственник, пользующийся нуждой в крыше над головой (для незаконного заработка).

Поскольку стороны неодинаково виновны, по общему праву, арендатор вправе взыскать с собственника уплаченную премию; при этом не надо искать в Постановлении средство правовой защиты, явно выраженное или подразумеваемое.

(В Постановлении прямо не сказано “арендатор вправе взыскать деньги”, также не указаны иные средства правовой защиты – убытки, исполнение в натуре и т. д.)

Отсутствие в статутном законе средства правовой защиты, как сложилась практика по таким делам, не исключает взыскание (возврат) переданных денег… Решение суда оставить в силе, в удовлетворении жалобы – отказать». Дело Kirin Cotton Ltd v Dewani [1960] AC 192.

Занятно, правда?! Африканское дело. Но в надзоре почему-то очень хорошо знают английскую судебную практику по схожим делам. Вынесли прекрасное, глубокое, мотивированное решение. А кто вынес? Тройка судей в составе Де Сильва, Дженкинса… и – внезапно! – Альфреда Деннинга. Решение писал он.

«Но как, Холмс?!» Да Бог его знает. В литературе нет ответа на вопрос, каким ветром Деннинга занесло в Африку. То ли очевидно, то ли исследователей права такие «мелочи» не интересуют.

Насколько я понимаю, Уганда с 1894 г. – английский протекторат. С 1962 г. – доминион. В 1963 г. наконец-то Уганда стала независимой… но в составе Содружества, возглавляемого Великобританией.

Годы английского владычества оставили след. Официальный язык в Уганде – английский до сих пор. Право… ну, конечно, тоже английское. Поэтому в былые годы вполне мог быть некий высший суд, надзорная инстанция, созданный Ея Величеством для контроля за местными судами.

Или проще: Деннинга, именитого и легендарного судью, дружески пригласили рассмотреть интересное дело. Точно не знаю… Тем не менее решение по делу вошло во все английские учебники. Еще одна веха в развитии английского права.