5.2. Принципы включения заверений в договор

Принципы выработала судебная практика, чтобы понять, вошли те или иные слова (заверения) стороны в договор или нет. И если все-таки вошли, то каким именно условием договора стали слова (заверение) – существенным условием (condition) или незначительным, несущественным (warranty).

Итак.

1. Важность заверения. Насколько важно заверение одной стороны договора для другой? Был бы договор заключен, если бы одна сторона не заверила другую? Вспомним пример с подшипниками и ГОСТ. Если о соответствии товара ГОСТу продавец заверил покупателя только на словах, а в договоре «забыл» прописать? Что тогда?

А тогда, скорее всего, будет, как в деле Bannerman г. White (1861) 1 °CBNS 844. С тех пор, конечно, много воды утекло, но принцип дожил до наших дней.

Итак, переговоры по покупке хмеля. Покупатель – пивовар. Хмель берет для производства пива. Хмель нужен чистый, не обработанный химикатами. О чем покупатель сразу заявил продавцу: «Если хмель обработан серой, мне не интересно. Можете даже цену не называть».

Продавец: «Что вы, что вы! Все чисто». Дает образцы хмеля. Покупатель повторяет вопрос: «Серой обрабатывали?» В ответ – «Нет». Ладно, «ударили по рукам», заключили договор.

После чего покупатель на всякий случай сам проверил образцы. Нашел серу. Тут же заявил отказ от договора. Продавец – в суд с иском об обязании пивовара исполнить договор и купить хмель. Позиция: «Мало ли кто что заявлял до заключения договора. Договорились – плати». Ответчик: «Я же говорил, обработанный серой хмель мне не нужен».

Суд: «Судя по вопросам покупателя, для него условие о сере было существенным. О чем вы, продавец, знали. А значит, условие вошло в договор. И это условие – существенное (condition). Вы это условие нарушили. А значит, покупатель правомерно отказался от договора. В иске – отказать».

История повторилась сто лет спустя в деле Couchman г. Hill [1947] K.B. 554. Продажа коровы с аукциона. По каталогу. В каталоге указано, что «корова – девственница». Далее – договор купли-продажи на корову. Простая письменная форма. В договоре условие: «Лоты продаются с ошибками, недостатками и ошибками в описании» (т. е. «как есть», «бачили очи, шо куповалы»).

Покупатель выиграл аукцион. Прежде чем подписывать договор, спросил и аукциониста, и продавца: «А корова точно девственная?» Оба заявили: «Да, точно». Хорошо. Покупатель купил корову. Через несколько месяцев «девственница» отелилась и умерла при родах. Как выяснилось, слишком ранняя беременность. Истец – в суд, взыскивать убытки в размере стоимости коровы. Позиция ответчика: вот письменный договор, ничего не знаем, ты не осмотрел корову, сам дурак.

Суд: несмотря на письменные условия договора, заявление «корова – девственница» было важно для покупателя, а потому вошло в договор и стало условием, хотя и не было написано на бумаге». Убытки – взыскать.

Точку над i поставил Альфред Деннинг в деле Mendelssohn г. Normand Ltd., [1969] 2 All E.R. 1215, [1970] 1 Q.B. 177 (C.A.), да так, что его потом цитировали даже в Канаде:

«В книгах много дел, где человек устно, на словах, обещает или заверяет о факте, и на основе этих слов другая сторона заключает договор. В подобных делах суд не позволял обещавшему отвергнуть обещание ссылкой на письменный договор,

См. дело Couchman v. Hill[1947]K.B. 554, дело Curtis v. Chemical Cleaning and Dyeing Co. [1951] 1 K.B. 805 и дело Hading v. Eddy [1951] 2 K.B. 739. Обещавший не может отвергнуть обещание и оговоркой в письменном договоре – см. дело City and Westminster Properties (1934) Ltd v. Mudd[1959] Ch. 129, 145.

Дело в том, что устное обещание или заверение имеет решающее влияние на договор – именно это влияние склоняет другую сторону заключить договор – и было бы верхом несправедливости позволить обещавшему (заверявшему) отступить от обещания. Писаное условие договора будет отвергнуто, потому что противоречит устному обещанию или заверению».

2. Специальные знания/навыки одной стороны (эксперта), поставившие другую сторону в неравное положение. Может, вам вспомнилось дело Esso Petroleum Co Ltd v. Mardon [1976], где эксперт дал ошибочный прогноз (заверение)? Правильно. Но может быть и наоборот, когда эксперт поверил, но не проверил.

Сформулирую так: заверение эксперта входит в договор, заверение новичка – нет. Подробнее:

1. Если новичок заверяет эксперта по вопросу, в котором сам ничего не понимает, а эксперт, наоборот, понимает, но принял слова новичка «на веру» – т. е. сразу заверение новичка не проверил, – то… заверение новичка в договор не войдет. А если и войдет, то с новичка потом ничего не возьмешь.

2. Если эксперт заверяет новичка в вопросе, в котором он, эксперт, разбирается, и на основе заверения новичок заключил договор с экспертом, тогда заверение эксперта войдет в договор, даже если не прописано в договоре.

Пример первого случая – дело Oscar Chess Ltd v. Williams [1957] 1 WLR 370 1. Ответчик продал истцу машину марки «Моррис», год выпуска – 1948-й. Год ответчик честно списал с регистрационных документов на машину.

Ответчик – обычный гражданин, никакой не механик. Истец – профессиональный торговец автомобилями и запчастями, эксперт. Поэтому именно истец позже, благодаря специальным знаниям/опыту, установил: а машина-то 1939 года выпуска! Документы кто-то когда-то подчистил. Истец заявил иск о взыскании убытков, потому что: «Если бы истец знал, что машина 1939 года выпуска, он уплатил бы ответчику не 290 фунтов, а 175. Эти 115 фунтов разницы истец просит взыскать с ответчика».

Первая инстанция, не разобравшись, иск удовлетворила. Вторая – отменила решение и отказала в иске. И вот почему.

«Обе стороны полагали, будто машина и в самом деле 1948 года выпуска; это предположение легло в основу договора. Между тем из предположения не следует, что заверение о годе было условием договора (т. е. что заверение о годе вошло в договор). <…> Стороны допустили фундаментальную ошибку.

Последствия ошибки таковы: ошибка не влечет ничтожность договора, но в некоторых случаях, согласно праву справедливости, позволяет стороне отказаться от договора. Если бы покупатель сразу спохватился, может быть, ему бы удалось признать договор недействительным как заключенный по ошибке, см. дело Solle v. Butcher 1950 1 KB, стр. 671, но покупатель не спохватился, время прошло, и сейчас уже поздно – Leaf v International Galleries. L950 2 KB стр. 86. Единственное средство правовой защиты, доступное покупателю, – убытки, и, чтобы получить убытки, покупатель должен доказать гарантию.

Я использовал слово “гарантия”, которое в обычном английском языке означает связывающее обещание. Каждый знает, что имеет в виду человек, когда говорит “я гарантирую то”, или “я ручаюсь за это”, или “я даю вам слово”. Человек имеет в виду, что он связан этими словами. Такой смысл родился в английском праве 300 лет назад, ведущее дело – Chandelor v Lopus (1603).

В последние пятьдесят лет, однако, некоторые юристы стали употреблять слово “гарантия” в другом смысле. Гарантией назвали дополнительное (несущественное) условие договора, чтобы отграничить дополнительное условие от жизненно важного (существенного) условия договора, которое те юристы именуют “condition”.

В итоге они ушли от обычного значения и слова “гарантия”, и слова “condition". Вреда от такого подхода нет, пока этот подход ограничен техническим использованием: к примеру, чтобы отделить жизненно важное (существенное) условие договора, нарушение которого дает право считать договор прекращенным, от дополнительного условия (несущественного), нарушение которого такого права не дает.

Беда приходит, когда один человек употребляет слово “гарантия” в обычном смысле, а другой – в техническом. Когда судья Хольт вынес знаменитое решение: “Заверение во время продажи – гарантия, если есть доказательства считать, что заверение сделано с намерением дать гарантию”, – он употребил слово “гарантия” в обычном смысле английского языка, в смысле – связывающее обещание.

Когда судьи Халдейн и Мултон в 1913 году в деле Heilbut Svmons & Co. v Buckleton (1913 AC, стр. 30) применили принцип Хольта, они тоже исходили из общепринятого значения слова “гарантия”.

Похоже, путаница в данном деле происходит от разного понимания слова “гарантия”. Суд первой инстанции не спросил себя: было ли заверение (что Моррис – 1948 года выпуска) гарантией? Он спросил себя: “Было ли заверение фундаментальным для договора?” И ответил: да, было. А значит, заверение было существенным условием (condition) договора, а не дополнительным (warranty). Суд слишком сосредоточился на фундаментальности и, как мне кажется, проглядел важнейший вопрос: а вошло ли заверение в договор, стало ли вообще условием договора? Принципиальный вопрос: было ли заверение связывающим обещанием или добросовестным заблуждением (innocent misrepresentation)?

Техническая разница между существенным и несущественным условием в данном деле значения не имеет, потому что покупателю слишком поздно отказываться от автомобиля. Возможны только убытки.

<…> Судья Мултон сказал предельно ясно: “О намерениях сторон можно судить только из совокупности доказательств”. Вопрос, сделано ли заверение с намерением дать гарантию, зависит от поступков сторон, слов и поведения, а не от мыслей сторон. Если умный прохожий, глядя на отношения сторон, может разумно счесть, что сторона намеревалась дать гарантию, этого будет достаточно. О фактах в данном деле никто не спорит, не ясен вопрос права. Такой подход сформирован в деле Heilbut v Buckleton, который палата лордов поддержала.

… В нашем деле многое зависит от слов, из которых состояло заверение. Если продавец говорит: “Я верю, что это Моррис 1948 года выпуска. Вот документы, смотри”, – это однозначно не гарантия. Слова заверяют о вере, а не о договорном обещании. Но если продавец скажет: “Я гарантирую: пред тобой Моррис 1948 года выпуска. Я так считаю исходя из документов, но ты можешь полагаться не только на документы. Я даю тебе еще и свою гарантию”, – это однозначно гарантия. В таком случае продавец будет отвечать по договору, даже если документы ошибочны.

…Очевидно, что продавец не знал об истинном годе выпуска машины, потому что был очередным собственником, а не первым. Продавец всецело полагался на документы. Вряд ли такой собственник даст гарантию. <…> При таких обстоятельствах умный прохожий, думаю, скажет: продавец не намерен связывать себя гарантией. Если бы продавцу прямо предложили дать гарантию, он бы ответил: “Не могу. Я в таком же положении, как и вы. У меня только документы”.

<…> Мне очевидно, что истец полагался на документы и возраст машины устанавливал по документам. Если бы истец хотел быть уверен в возрасте – проверил бы в день покупки, переписал бы номера рамы и двигателя и списался бы с производителем. Истец так и сделал, но – через восемь месяцев после покупки. Истец – эксперт, профессиональный торговец автомобилями, и раз не проверил – думаю, истцу нельзя присудить убытки».

Решение вошло во все учебники еще и по другой причине. Суд впервые разграничил понимание слова «гарантия». Это очень важно, потому что если раньше лишь некоторые юристы употребляли слово «гарантия» в другом, узком смысле, то теперь этот подход стал общепринятым. Подробнее смотри раздел «Исполнение договора», который будет дальше.

Второй пример из серии «эксперт заверяет новичка и показательно садится в лужу» суду попался довольно быстро, всего через несколько лет. Дело Dick Bentley Productions Ltd г. Harold Smith (Motors) Ltd (1965).

Истец попросил ответчика, профессионального торговца автомобилями, найти ему автомобиль марки «Бентли». Дословно – «в хорошем сохране». Ответчик нашел. Заверил: «Поменяли двигатель и коробку передач. После чего машина прошла всего 20 000 миль». Ага, рассказывай. Хотя на спидометре в день покупки гордо красовалось 20 000, на самом деле истинный пробег машины – 100 000 миль. Истец – в суд с иском о нарушении несущественного условия договора (гарантии). По первой инстанции выиграл. Во второй решение устояло. Апелляция:

«Важно понять: слова продавца – добросовестное заблуждение (которое не позволяет взыскать убытки) или гарантия. Судья Холт в деле In Crosse v. Gardner and Medina v. Stoughton сказал:

“Заверение во время продажи – гарантия, если есть доказательства считать, что заверение сделано с намерением дать гарантию”.

Из-за формулировки “дано с намерением” возникли сложности. Я потрудился объяснить в деле Oscar Chess Ltd v. Williams, что вопрос, сделано ли заверение с намерением дать гарантию, зависит от поступков сторон, слов и поведения, а не от мыслей сторон. Если умный прохожий, глядя на отношения сторон, может разумно счесть, что сторона намеревалась дать гарантию, этого будет достаточно. Тогда – какие поступки важны? Какие слова и поведение влекут гарантию?

Еще раз обдумывая былые дела, я пришел к выводу: если заверение дано в ходе преддоговорных переговоров с целью подтолкнуть вторую сторону к действию, полагаясь на это заверение, и вторая сторона действует (заключает договор, полагаясь на такое заверение), если не доказано иное, заверение будет гарантией. <…> В деле Oscar Chess Ltd v Williams ответчик смог доказать иное. <…> Ответчик доказал, что добросовестно заблуждался. Ответчик разумно полагался на документы. Гарантии не было, был ввод в заблуждение без вины.

<…> В этом деле другие обстоятельства. У нас есть ответчик, профессиональный торговец машинами, который в силу своего положения должен был знать или хотя бы проверить историю автомобиля. Ответчик мог списаться с заводом-изготовителем. Не списался. Переписка состоялась позднее, и, когда была изучена история машины, выяснилось, что заверение ответчика о пробеге было ложным. Ответчик должен был знать лучше. Поведение ответчика неразумно.

Как установил суд первой инстанции, заверение ответчика не было обманом. Но заверение о пробеге 20 000 миль было сделано безо всяких на то оснований. Суд правильно счел это заверение гарантией. Дословно:

“С точки зрения закона, заверение ответчика было гарантией. Ответчик заверил истца о факте, который в силу профессионального знания ответчика должен был быть известным ответчику. Ответчик сделал вывод без оснований и подал этот вывод истцу как факт, полагаясь на который, истец заключил договор».

Это достаточные основания считать заверения ответчика гарантией. В удовлетворении жалобы – отказать». Кстати, оба дела рассматривал Альфред Деннинг.

3. Время: сколько прошло от заверения до договора. Обычно договор под влиянием заверения заключают сразу или почти сразу после заверения. Но бывает, что заверение сделано несколько лет назад, а договор заключен вчера, то есть между заверением и договором разрыв по времени. Тогда, скорее всего, заверение в договор не войдет, так как сделано давно. Можно вывести такую закономерность: чем больше прошло времени между заверением и договором, тем менее вероятно, что заверение войдет в договор.

Вообще, случаи «заверение – несколько лет назад, а договор – вчера» в практике встречаются крайне редко. Единственный пример – дело Routledge г. McKay [1954] 1 WLR 615, и то – между «физиками». Подробно изучать дело нет смысла, в современном деловом мире вы с подобным вряд ли столкнетесь. Кому интересно – читайте самостоятельно, полный текст есть в Сети.