Один рыцарь, тяжело раненный в бою, привезен был в свой замок, исповедался и умер. Вскоре после этого священник, бывший при нем в смертный час, шел в полдень близ леса, что подле этого замка, и вдруг услышал шум, словно огромного войска. Он поспешил укрыться в лесу. Когда войско проходило мимо, священнику вдруг предстал умерший рыцарь, на коне, с копьем и щитом. Он сказал священнику, что не страх ему внушать пришел, а милости просить; что за грехи свои он терпит тяжкие муки, среди прочего за то, что увел быка у одного крестьянина и взыскивал несправедливые подати с земель, ему не принадлежавших; чтобы священник пошел к его брату, передал услышанное и просил вернуть отнятое. «Вот тебе и ему знак, чтобы вы мне поверили, — прибавил рыцарь. — Ты знаешь ларчик, в котором хранишь деньги, рассчитывая отправиться к святому Иакову: когда вернешься домой, обнаружишь, что их украли. Кроме того, прежде чем явиться тебе, я посетил известного тебе Гильома в его доме; от него ты услышишь все то, что я и тебе сказал». Молвил рыцарь и исчез с глаз. Священник пошел домой и обнаружил все, как было обещано: ларчик сломан, денег нет, Гильом подтверждает, что покойник приходил и поведал то и то. Брат покойника, однако, был в отъезде, и с ним было не поговорить. Вскоре священник, отправившись куда-то по своим делам, сошел с дороги, чтобы отдохнуть в тени ивняка. Тут ему явился покойный, все в том же вооружении, и, не дав смущенному священнику слова молвить, кротко заметил, что, когда ему нужен был добрый посланец к брату, он выбрал его, рассчитывая на его сострадание, но теперь видит, что ошибался. Священник заверяет его, что он не из каких-либо, а просто брата его было не найти, но теперь он немедленно к нему пойдет и все изложит. Только уйди, говорит, поскорее, сердце мое не выдерживает на тебя глядеть. Рыцарь снова заверил, что не пугать его ходит, а просить, но все-таки исчез. Священник, не смея далее откладывать поручение, пошел к брату и возвестил все по порядку, а тот, будучи человеком мирским, сказал: «Что мне до души моего брата? пока был жив, он располагал своим добром, — отчего же не удовлетворил обиженных? Пусть сам о себе заботится, я же за него покаяние творить не намерен». С тем священник ушел. И вот сидит он один дома, размышляя обо всем этом, как вдруг помянутый рыцарь в третий раз является пред ним, пеший и без оружия. «Богом тебя заклинаю, — говорит священник, — уйди и прекрати томить меня ужасом». Тот в ответ: «Коли ты так страшишься моего вида, знай, что больше меня в сей жизни не увидишь. В третий раз Бог позволил мне посетить тебя, чтобы от тебя добиться того, чего от брата не добился. Ты должен жалеть меня больше: он мне брат по плоти, а ты отец духовный». — «Сделаю, что смогу, — говорит священник, — только уйди, ради Христа». Рыцарь исчез. Священник пошел к крестьянину, у которого тот отнял быка, и расплатился с ним. Засим он отслужил мессу, раздал посильную милостыню бедным и просил клириков и монахов молить Бога за умершего рыцаря (Petr. Ven. De mir. I. 23).