В одной деревне жил рыцарь, чья жена спуталась со священником. Рыцарю о том донесли. Человек благоразумный и не легковерный, он ни словом не обмолвился ни жене, ни священнику, желая сведать обо всем надежнее. Случилось так, что в соседней деревне был одержимый, а демон в нем был такой бесстыжий, что гласно попрекал стоявших перед ним людей теми грехами, в которых они не исповедались. А как многие сказывали о том рыцарю, он попросил священника, насчет которого питал подозрения, пойти с ним как бы для некоей беседы. Тот согласился. Когда они добрались до деревни с одержимым, уже и сам священник, зная за собой грех, начал глядеть на рыцаря с подозрением, ибо от него не укрылось, какой одаренный человек здесь проживает. В страхе, что демон его выдаст, он притворился, что ему надо по нужде, вошел в конюшню, нашел там слугу и, повалясь ему в ноги, просил ради Бога выслушать его исповедь. Испуганный слуга его поднял и начал слушать. Кончив исповедь, священник просил, чтобы тот наложил на него покаяние, слуга же ему благоразумно отвечал: «Что вы предписали бы другому священнику за такой грех, то пусть и будет вам наказанием». Выйдя оттуда со спокойной душой, священник с рыцарем пошел к церкви. Они нашли одержимого, и рыцарь спросил: «Знаешь что-нибудь обо мне?» Демон что-то ему отвечал; тогда рыцарь: «А об этом господине?» Тот в ответ: «Ничего о нем не ведаю». Это молвил он по-немецки, а по-латински прибавил: «In stabulo justificatus est (он оправдан в конюшне)». Никого из клириков рядом не было, так что понял его один священник (Caes. Dial. III. 2).