Глава 36
Прототип героя романа
Лиза Оболенская приехала в издательство за авторскими экземплярами. Забрала книги – все пойдут на автографы. Одна останется ей на память. Герои, персонажи, прототип…
Этой ночью она проснулась в темноте в своей постели, время – четыре утра. По окну ее спальни метнулся луч света от полицейского фонаря. Лиза встала и подошла к окну. Вилли Ригель стоял на детской площадке. Погасил фонарик. Смотрел на ее окно. Сел на детскую качалку, вытянул ноги, скрестил руки на груди. Пост принял. Пост сдал. (В отделе полиции только закончилась ночная эпопея с задержанием «филиала Кащенко» и водворением его в камеры. А после, когда все затихло, ноги сами принесли бессонного майора Ригеля к дому его сбежавшей невесты.)
Лиза неотрывно смотрела на него из окна. И вспоминала день в июне – субботу, за два месяца до их несостоявшейся свадьбы. День такой счастливый, наполненный солнцем, незабываемый, хотя вроде самый обычный.
Они в тот день проснулись в половине двенадцатого. Лиза села в постели и глянула на часы.
– Наконец-то выспались! И у тебя, Вилли Ригель, два выходных. На чем это записать? А у меня планы.
– У меня тоже планы. – Он приподнялся на локтях и хотел ее поцеловать.
– Меня бесит твой идеальный пробор. – Лиза ловко уклонилась от поцелуев. – Это просто невозможно, что после всего, что ты вытворял ночью…
– А что я сделал? Ну-ка, напомни.
– После всего – пробор идеальный! Нет, я этого не вынесу. Я сейчас разрушу всю эту гармонию! – Лиза сама протянула руки к нему и взлохматила его русые волосы. Челка упала на глаза Вилли Ригеля. – Вот так. Теперь слушай – наши планы на эти выходные.
– Яволь.
– Завтра, в воскресенье, мы едем к моим родителям на дачу. Мама сказала про тебя: он и в школе был мальчик решительный, готовый на крайности. Он просто так от тебя не отступится.
– Твоя мама – мудрая женщина, Лизбет.
– А папа на это сказал – кстати, ему звонил ваш начальник ГУВД, он папин ученик – так вот, мой папа сказал, что ты самый молодой и самый перспективный начальник полиции в области. И в следующем году тебе через звание присвоят полковника, согласно должности. И что ты, возможно, станешь генералом в сорок. Мой папа стал генералом в сорок шесть. А ты его, по его же словам, обойдешь.
– Какой из меня генерал? – Вилли Ригель усмехнулся. – Значит, в воскресенье к твоим. А сегодня тогда мы с тобой не вылезаем из постели, потому что я хочу…
– Сегодня мы по магазинам, Вилли Ригель. – Лиза снова хищно взлохматила его русые волосы, добиваясь художественного беспорядка, ибо немецкий идеальный пробор как-то сам собой начал укладываться вновь. – Я на этих бесконечных процессах в суде заработала кучу денег. И за книгу мне заплатили. Так что все будем проматывать красиво и бездарно. Я хочу постельное белье египетского хлопка. В Zara home есть такое стильное…
– Мне все равно, какое постельное белье. Лизочка, меня интересует не это.
– Я знаю, что тебя интересует. А я хочу красивый стильный дом для нас. Я так привыкла, Вилли Ригель.
– Яволь. Покорный раб своей госпожи. Только сначала покажу, кто в нашем доме настоящий хозяин…
Лиза вывернулась из его объятий. Вскочила, накинула коротенький синий шелковый халатик и ринулась к комоду. Начала лихорадочно искать что-то в ящике среди кружевных трусиков и бра.
– У меня задержка пять дней. Да где же они были… черт… А, вот!
Она схватила коробку тестов на беременность и метнулась в туалет.
Через три минуты аккуратный стук в дверь.
– Кто тамммммммм? Маленькие фрицы? – Голос Вилли Ригеля. – Кто на подходе? Мальчик Гензель или девочка Гретель?
– Только попробуй сюда вломиться! – Лиза смотрела на тест-полоску. – Мы четко условились – это сакральное место для медитаций.
– Мне не терпится знать, кто… кто же там из маленьких фрицев уже… здесь, у нас? Лизочка, да? Да?
Она вышла. Вилли Ригель прислонился спиной к встроенному шкафу. В чем мать родила, он всегда любил показывать ей свое атлетическое тело. Это было его маленькой слабостью и хвастовством.
– Какая у тебя физиономия сейчас довольная, Вилли Ригель.
– Натюрлих! Гензель или Гретель? – Он улыбался. – Дай мне свою бумажку. Буду здесь у сердца носить.
– На, на! – Она помахала ему перед носом тестером и показала язык. – Одна полоска. Маленькие фрицы пока обойдутся.
– Значит, не в этот раз, оба-на. – Он вздохнул. – Померания не отступает и не сдается, Лизбет.
– Мы уже это с тобой обсуждали. Сейчас не время заводить ребенка, Вилли Ригель. Мои родители оба больны, у меня с ними то и дело сплошные больницы, клиники. У меня адвокатская практика. Такие дела, которые я бросить не могу, это дело чести. И потом, я хочу спокойно писать книги. Ты себе не можешь представить – что это такое, какой это кайф. – Лиза покачала головой. – Я не могу отодвинуть книги в сторону ради ребенка. Нет, только не сейчас. Может, позже… Но сейчас – нет. Книги, где ты прототип, имели такой успех у читателей. Ты как персонаж безумно нравишься дамам!
Про книги они заговорили вновь уже в торговом центре, обойдя по велению и хотению Лизы более десятка магазинов. Лиза подвела его к витрине книжного, где разглядела через стекло на столе «на выкладке» бестселлеров свой детективный роман.
– Супер! И во многом благодаря тебе, Вилли Ригель.
– Я все читал. – Он улыбался. – Я там такой у тебя бодигард, телохранитель этой твоей адвокатши. Кстати, там я ее законный муж. Но мне нравится другой – который начальник убойного отдела, майор. Он на меня все же больше похож.
– Они оба – ты. – Лиза смотрела на него на этот раз серьезно, не насмешничала. – Сказал же мне – не потерплю, что ты по три часа в день будешь сочинять про каких-то чужих парней. Вот я и сочиняю про тебя. Эти двое персонажей – они ты.
– Ты меня таким видишь?
– Да. – Она наклонила голову. – Ты бесконечно сложный. Но в книгах ты такой. Знаешь, я хотела телохранителя сделать, как ты – этническим немцем. И дать ему имя… ты Вальтер Ригель, а он Вальтер Бухгольц. Но моя редактор сказала – что вы, нельзя, немца читатели наши никогда не полюбят. Дайте ему обязательно русскую фамилию. Ты представляешь? Нет, ты представляешь?! Знаешь, у меня насчет власти нет уже никаких иллюзий давно, но у меня сейчас большие претензии не к власти, а к нашему доброму, милосердному и великодушному народу. Что он вообще о себе вообразил?
– Лиза, не надо. Не терзайся из-за этого. Я такое давно уже проходил, начиная с детства. Научился с этим жить. А это твои читатели. Какие уж есть. Они тебя любят. Ты должна быть снисходительна к их слабостям и предрассудкам. Ну, пусть у меня там будет русская фамилия. Две русские фамилии. – Вилли Ригель улыбался. – Какая разница? Главное, чтоб читали.
– Следующий мой роман про Лесного Царя, чудовище из картины. Помнишь, ты мне рассказывал, как маленьким пугался Лесного Царя Гете, боялся, что он тебя украдет? А другой детектив я напишу про Кенигсберг, ту вашу легенду о водяном, которую ты мне рассказал.
– Видишь, я уже и соавтор, а не только прототип. – Он обнял ее за плечи. – Ну, все – капут с покупками?
– Ты что? Какой капут! Еще и одной трети не обошли! Но сейчас я в салон красоты на сорок минут. – Лиза кивнула на бутик напротив книжного. – Перышки почистить.
– А мне что прикажешь делать? – Вилли Ригель разочарованно присвистнул.
– Ждать. Надеяться. Верить. – Она помахала ему рукой. – Я скоро.
Лиза вернулась через час. Показала маникюр – ноготки.
– Это чтобы когтить ваше любящее рыцарское сердце, Вилли Ригель.
– А я тебе тоже что-то покажу сейчас. – Он улыбался.
– С ума сошел? Безумный! – Лиза вспыхнула.
Он расхохотался так громко, что на них обратили внимание другие покупатели торгового центра. Затем задрал рукав своей черной футболки – на предплечье на бицепсе багровое пятно и свежая татуировка. Буквы WRWOLD.
– Что это еще за вервольд? Оборотень? Ааааа, оборотень в погонах. – Лиза противно захихикала.
– Это наша с тобой фишка теперь, я здесь в тату-салоне набил сейчас, пока ждал тебя. Знаешь, как шифруется? Вальтер Ригель Влюблен Оболенскую Лизу Детективщицу.
– Больно было татуироваться?
– Нет. Мне все время хочется как-то выразить, что ты моя… что ты со мной, принадлежишь мне, а не ускользаешь от меня.
– Вилли, я не ускользаю никуда. Я здесь, с тобой. И мы сейчас… пойдем покупать тебе классное пальто!
Она схватила его, нагруженного пакетами с ее покупками, за руку и потащила по торговой галерее. Остановилась перед бутиком мужской одежды «Милан – Лондон».
– Супер, Вилли Ригель! Смотри, вон то пальто на манекене. Черное.
– Нет.
– Что нет?
– Лиза, мне это не по карману.
– Я же сказала, деньги в данный момент для нас не проблема.
– Лиза, это ты заработала. Я не зарабатываю столько, сколько ты. Хотел бы, конечно. Но нет. У меня только мое полицейское жалованье. Это в три раза меньше, чем твои доходы.
– Да это все наше общее!
– Нет, я так не могу.
– Мужской маразм!
– Это правда.
– Да плевать мне на такую правду. – Лиза своевольно тряхнула рыжими кудрями. – Слушать я этот бред, Вилли Ригель, не хочу. И потом ты все, что у тебя есть, все деньги раздаешь.
– У Семеныча Ухова семья – двое детей, то одно надо, то другое. Ребята иногда обращаются с ралли – не хватает на запчасти. – Вилли Ригель пожал плечами. – Мне ничего не надо особо. Пиво да колбасу жареную… Могу кашу есть пшенную. Я когда учился в Омской вышке, там вообще ни черта не было, кроме гречки с тушенкой. Так я на этой гречке так накачался в спортзале…
– Ты добрый, Вилли Ригель. Великодушный. – Лиза смотрела на него, снова склонив голову набок. – Но ты дико упрямый и безбашенный. Сорвиголова… горячее сердце… Твоя напускная немецкая бесстрастность… Твой идеальный пробор… И такой вулкан под всем этим немецким льдом… За это за все я люблю тебя.
– Что ты сказала?
– Что слышал.
– Ты в первый раз… Лизбет. – Он взял ее за руку. – Лиза, ты в первый раз мне сказала, что любишь. Я тебе столько раз это говорил, а ты… Слушай, мне нужны доказательства! Сейчас же! Едем домой!
– Идем в магазин за пальто. – Лиза свободной рукой указала, как полководец, на шикарный бутик.
В магазине он примерил черное пальто. Манерный продавец поднял брови.
– Как на вас шили. Можете на подиум выходить. С вашей фигурой.
Лиза восторженно ахала, любовалась.
– Мы берем пальто.
– Как клерк из Сити. – Вилли Ригель усмехнулся, глядя на себя в зеркало. – И шарфик еще хипстерский, да? Модным узлом? Да в Анжеро-Судженске, где я пахал в спецназе, меня бы работяги и братва сразу бы на таком шарфике удавили.
– Мы не в диком Анжере. – Лиза расплачивалась своей картой. – Как жаль, что сейчас лето. И ты не можешь прямо в этом пальто со мной прогуляться.
Нагруженные покупками, они спустились в паркинг торгового центра. Вилли Ригель загрузил пакеты в багажник своего старого разбитого внедорожника.
– Едем в ту немецкую пивную на Таганке, – снова повелела голосом Владычицы Морской Лиза. – Закажем ваш асбайн – целую свиную рульку с капустой. Что не съедим, домой заберем. И мясной хлеб!
– Leberkase?
– Да, обожжаю. И ты там обопьешься своего дункеля и паулайнера. А машину поведу потом я – трезвая как стеклышко. И после пьянки – в джазовый клуб, танцевать будем с тобой всю ночь.
Он открыл дверь и галантно усадил ее. Сам сел за руль.
В салоне они посмотрели друг на друга.
– Пивная, потом джаз и танцы? – спросил он тихо. И наклонившись, поцеловал ее в губы.
– Да… ох… Вилли…
Она коснулась его плеча, отогнула рукав его черной футболки. Вальтер Ригель Влюблен Оболенскую Лизу Детективщицу…
Лиза нежно поцеловала его татуировку.
– Ich liebe dich… – Он снова нашел ее губы, целуя. – Так пивная… потом джаз…
– Домой, – еле слышно прошептала Лиза. – Доказательства требуют… чтобы их… предъявили… как можно скорее…
– Пристегнись. – Он завел мотор. – Я на ралли так не ездил, как рвану сейчас.
