Глава 26
Любовник
Вернулись со знатным трофеем – Горбатько в Староказарменск уже в шестом часу утра. Весь путь обратно Вилли Ригель вел сложные переговоры по телефону с Химкинским УВД – те под вой сирен опоздали к месту стрельбы на Сходню. Ригель объяснял: так и так, задерживали вооруженного фигуранта на вашей территории. Тысяча извинений за причиненное беспокойство. Катя попросила Гектора Борщова высадить ее у отеля – надо отмыться и привести себя в порядок после «жестких дознаний». Они уехали в отдел, а она пошла к гостинице, но внезапно вспомнила, что сумка с запасными вещами (она всегда теперь возила с собой небольшой баул, когда отправлялась в командировку в районы Подмосковья) у нее не в номере, а в багажнике «Смарта». Пришлось плестись самой к отделу, забирать сумку и возвращаться назад.
Когда она уже возвращалась к гостинице (там все еще спали, даже дежурный на ресепшен), ее обогнала черная иномарка, остановившаяся у отеля. Катя не обратила на нее внимания. Пересекла стоянку отеля, как вдруг…
Визг тормозов где-то сзади. Катя оглянулась – еще одна машина резко затормозила на углу отеля. Из нее выскочила женщина – брюнетка с распущенными волосами, закутанная в шерстяной пестрый кардиган от Этро. Она устремилась к отелю, полы кардигана распахнулись – под ним лишь синяя шелковая комбинация, на ногах мюли из бархата, которые почти слетали при беге.
Катя узнала Ульяну!
И сразу остановилась, скользнула за внедорожник, припаркованый на гостиничной стоянке.
Ничего себе мизансцена! Покинутая ради «государевой службы» своим ветреным любовником из Трои пылкая вдова – полураздетая, неудовлетворенная, пышущая страстью – рано утром разыскивает его с фонарями в отеле! А Гектор уехал вместе с Вилли Ригелем и задержанным в отдел. Наверное, и на звонки ее заполошные там не отвечает. И на мейлы призывные. А она бесится. Может, думает, он ей лжет? И с кем-то резвится в утренние рассветные часы?
Катя понимала, что грех подглядывать, но в данной ситуации ничего не могла с собой поделать – ее душил смех. Хотя, в общем-то, все это очень серьезно… Потому что пылкий любовник Ульяны – тоже один из первых кандидатов в подозреваемые в убийстве ее мужа. Хотя теперь, после признаний Горбатько, здесь много всяких самых разных вариантов. Однако…
Ульяна добежала до отеля. Катю в ее укрытии она не заметила.
– Ты не можешь так просто уехать! – воскликнула она и…
Что есть силы стукнула по стеклу кулаком ту самую черную иномарку, которая остановилась у отеля.
Катя замерла. А это что еще такое?
– Оставь тачку в покое, стекло мне разобьешь, – из машины вылез высокий статный парень в джинсах и белом свитере.
Катя узнала Аристарха Бояринова!
– Ты не можешь, не можешь вот так уехать, сбежать… бросить меня сейчас. – Ульяна придвинулась к нему, прижимая его всем телом – бедрами, грудью к борту машины. – Зачем ты так со мной?
– Не делай мне сцен на улице. Теперь гонки за мной будешь устраивать на авто? Я тебе все сказал. Все объяснил. Чего ты приперлась? Преследуешь меня? – Голос у Аристарха был усталый, снисходительный, слегка презрительный.
– Потому что я тебя люблю! И я не могу понять причину… Ты меня бросаешь?
– Я тебе уже все сказал.
– Ты меня бросаешь сейчас? После того, что случилось? После всего, что мы прошли с тобой вместе?
– Я тебе не навязывался. – Он смотрел на нее с высоты своего роста. – Ты сама этого желала.
– И ты желал! Ты меня добивался. Ты меня хотел. Ты всего добился. Я тебе все отдала! Всю себя без остатка. Такое ради тебя терпела, а ты…
– Не кричи, нас могу услышать, – процедил он.
– Объясни мне, почему! Почему ты вышвыриваешь меня сейчас, как собаку?
– Не унижайся. Будешь потом жалеть.
– Уже жалею! Что связалась с таким подонком!
– Все, хватит с меня. – Он оттолкнул ее от себя и направился к отелю.
Катя подумала – он жил не в гостинице, как Гектор. А где же он жил все это время? Из Москвы приезжал в Староказарменск, как многодетный многосемейный Эпштейн? Или же эти дни после убийства Лесика он жил у нее… Так вот кто настоящий любовник Ульяны… А я-то ворона… Эх, права прокурор Кабанова, когда говорит «много вы понимаете!»
– Постой, не уходи! Ну, давай поговорим, а? – Ульяна забежала вперед – и точно, как собачка. Схватила его за руку. – Ты сердишься на меня… Ох, какой же ты красивый, когда вот так гневаешься… Хочешь ударить меня? Ну, ударь… Скажи, что я тупая сука… курва сочинская…
– Я не твой муж. – Он пытался высвободиться. – Это он тебе комплименты отвешивал. За что, в общем-то, и схлопотал.
– Поцелуй меня! – Ульяна обвила его шею руками. – Возьми меня прямо в тачке своей, как раньше.
– Ты спятила, что ли? – Аристарх снова оттолкнул ее от себя. – Слушай, мне надо в отель заселиться, а потом на работу. В отличие от тебя я работаю, понимаешь? За кусок хлеба пашу в поте лица.
– Это потому что у меня теперь денег нет? – спросила Ульяна, размыкая руки у него на шее. – Поэтому ты меня бросаешь?
– Ульяна, я тебе уже все сказал.
– Поэтому… по глазам вижу. Думал – богатая дура. И унаследует после все. И вдруг такой облом. Аристрах, но у меня… у меня есть драгоценности! Есть бриллианты… Лесик мне дарил. Дорогие вещи!
– Это оставь себе на шпильки. Мне мелочовка не нужна.
– Тебе компания была нужна, недвижимость. – Ульяна кивнула головой. – Думал, все мне достанется, когда… когда муж на тот свет… А без денег я тебе, выходит, не интересна.
– А какое будущее нас ждет? – бросил Аристарх зло. – Ты к шикарной жизни привыкла, в Монте-Карло ездить. Я тебя обеспечить так не могу. Раньше мог, когда… У меня братан в тюрьме лет на двадцать завис, деньги, что в семье были, конфисковали, из конторы меня выгнали, карьеру сломали. Какое будущее нас с тобой ждет? И у тебя нет ни гроша. Чем ты займешься? Что ты умеешь? Опять начнешь петь в ночных клубах? Или в отеле на пианино бренчать? А в стриптиз тебя уже не возьмут – возрастной ценз!
– Подонок!
– Только и умеешь, что оскорблять.
– Подонок, я тебе все отдала! Мужу изменяла ради тебя! Постой… погоди… куда ты уходишь… Аристарх, подожди!
– Начерти пока парочку формул, – тоном записного фон Штирлица бросил через плечо Аристарх Бояринов.
Он легко взбежал по ступенькам на крыльцо отеля. Начал звонить, стучать. И скрылся за дверью. Ульяна осталась одна посреди пустой улицы – фигура в серых сумерках. Вдова, покинутая любовником.
Потом она села в свою машину и умчалась.
Катя в номере, пока приводила себя в порядок, принимала душ, причесывалась, переодевалась, все размышляла об увиденной сцене. Значит, это Аристарх… Штирлиц… Он все это время держался в тени. Не высовывался. А оказывается, именно он играет во всей этой истории, возможно, самую главную роль.
Явившись со стаканом кофе, купленным по дороге в кафе, в половине девятого в отдел, Катя, как ни удивительно, именно с ним первым и столкнулась в коридоре. Штирлиц Иваныч, переодетый в синий деловой костюм, при галстуке, шествовал с ноутбуком в кабинет «троллей».
– Что за типа привезли? – спросил он у Кати. – Не знаете?
– Задержанного.
– Носятся с ним. Кстати… можно вас на пару слов?
– Да, слушаю вас, Аристарх.
Она подумала – он впервые к ней обращается. Возможно, он заметил ее у отеля, когда она подслушивала? Он – не Ульяна, он в разведку готовился поступать, такие все подмечают, все видят.
– Вы ведь здесь человек Кабановой? – спросил Аристарх Бояринов.
– В каком смысле – человек Кабановой?
– Работаете на нее.
– Я работаю на Главк. Я криминальный журналист. Клавдия Порфирьевна просила меня помочь ей в розысках убийцы ее сына.
– Это так у нас теперь называется, да? – Он смотрел на нее холодно, оценивающе.
А она подумала – красив, как бог. Недаром Ульяна все из-за него забыла. Лицо породистое, но столько презрения и превосходства. Несмотря на всю красоту, он напоминает рептилию. Может, именно таких и берут в разведчики и контрразведчики?
– Называйте как угодно, Аристарх. А прокурору Кабановой интересно будет узнать о вас. Вы ведь любовник ее невестки.
– Ну, она-то, если бы захотела, и без вас это узнала. – Он усмехнулся. – Я бы сам ей признался. Но это все уже в прошлом. Это не важно.
– Неужели? Любовники порой убивают мужей и соблазняют вдов в расчете на богатое наследство. Прокурор Кабанова все версии учитывает.
– На фиг мне было Лесика кончать? – снова холодно усмехнулся Аристарх – Штирлиц Иваныч. – И без меня охотников хватало. Не записывайте меня в убийцы. Зря время потеряете.
– А вдруг нет?
– Зря, зря. Мы с вами профи. Зачем лгать друг другу? Вы здесь человек Кабановой. Я хотел спросить у вас. Как она вообще?
– То есть?
– Она договороспособная?
– Насчет чего?
– Насчет всего, что интерес представляет и оперативный, и семейный.
– Наверное. Я не знаю. – Катя не понимала, к чему он ведет, боялась ошибиться.
– Она вас на коротком поводке держит.
– Что вы этим хотите сказать?
– А то, что у нее и для вас тоже все строго дозировано. – Аристарх Бояринов смотрел на Катю уже презрительно. – Вы о ней вообще хоть что-то знаете, кроме того, что она вам сама рассказывает?
– Я… конечно, знаю!
– Ну, например, то, что ее муж повесился?
– Ее муж? Врач-офтальмолог?! Она говорила – он болел и умер…
– Ее первый муж, врач-дантист. Отец Лесика и Петьки. Она всем говорит, что это был несчастный случай. А это был суицид. В архиве даже есть уголовное дело.
Катя не знала, что ему сказать. А он снова усмехнулся и почти дружески, снисходительно потрепал ее по плечу – эх ты, святая простота.
– Я так понимаю, что это было очень давно. – Катя наконец собралась. – А вы-то откуда это знаете, Аристарх?
– А где я раньше работал, по-вашему? В нашей конторе чего только не узнаешь, даже оставаясь за бортом ее. Связи-то не рвутся. И если насчет оплаты договоритесь, еще и не такое можно узнать. Так вы передадите ей?
– Что я должна передать прокурору Кабановой?
– Чтобы оставалась договороспособной. Или стала ею, сломав собственные стереотипы.
