11
Она проехала по улицам спящей деревни и выехала на круто поднимавшуюся вверх извилистую дорогу на краю Ле-Вариуфа. Ночь была ясная и темная. «Небо, наверное, усеяно звездами», — подумалось Франке.
Она свернула на подъездную дорожку и затормозила возле стоявшей за воротами машины. Это был автомобиль Беатрис. Франка вышла из машины и только тогда заметила, что Беатрис сидит за рулем.
Она постучала в стекло. Беатрис вздрогнула и открыла дверь.
— Ах, Франка, это вы, — сказала она. — Я совсем забыла о времени. Который теперь час?
— Должно быть, половина первого. Что вы делаете в машине?
— Я задумалась, — Беатрис вылезла из машины и тряхнула головой, словно желая стряхнуть с себя неприятные мысли. — Знаете, с Аланом проблемы. Не могу избавиться от них весь вечер.
— Кевин не сумел отвлечь вас от дурных мыслей?
— Я там не была. Я отвезла Хелин и поехала на мыс Плейнмонт. Там я долго сидела на скале. Вероятно, — она натянуто рассмеялась, — я подхватила простуду, и это единственное, что принес мне этот вечер.
Они направились к дому, поднялись на крыльцо и вошли внутрь.
— Хелин, наверняка, уже спит, — сказала Беатрис. — Как прошел вечер, Франка? Вы поговорили с мужем?
Франка пожала плечами.
— Это был неприятный разговор. Но, думаю, что с этим делом покончено.
Беатрис внимательно посмотрела на Франку.
— Вид у вас отнюдь не грустный!
— Мне вовсе не грустно, — ответила Франка, вешая в шкаф плащ, висевший у нее на руке. — Мне легко.
— Я поднимусь наверх, загляну к Хелин, — сказала Беатрис, — посмотрю, как она добралась до дома. Потом мы с вами выпьем вина и вы расскажете мне о разговоре с мужем, хорошо?
Франка коснулась плеча Беатрис.
— Что с Аланом? — тихо спросила она.
— Я вам расскажу, — пообещала Беатрис.
Она поднялась по лестнице, а Франка осталась внизу, у зеркала.
«Как выглядит, — подумала она, — свободная женщина?» Она улыбнулась своему отражению. Женщина в ярко-красном платье улыбнулась в ответ. «Она неплохо выглядит, — решила Франка. — Свобода, оказывается, красит женщин».
В этот момент на площадку второго этажа выбежала Беатрис, перегнулась через перила и крикнула:
— Хелин нет! — в голосе Беатрис звучала тревога. — Ее нет в кровати.
— Может быть, она где-нибудь в доме? — предположила Франка.
Беатрис сморщила лоб.
— В доме темно и тихо. Нет, дома ее нет.
— Значит, она просто задержалась у Кевина. Наверняка, она скоро придет.
Беатрис бегом спустилась на первый этаж. Было видно, что она сильно раздражена.
— Хелин никогда не засиживается у него допоздна. К половине одиннадцатого она уже смертельно устает. Она еще ни разу не возвращалась домой так поздно.
Было видно, что Беатрис не на шутку встревожена.
— Все это кажется мне очень странным, — сказала она.
В четверть второго они позвонили Кевину, а до этого обшарили весь дом. «В конце концов, Хелин могла спуститься в подвал и там упасть», — предположила Беатрис.
В доме они не нашли никаких следов Хелин.
— Ее плаща в гардеробе нет, — сказала Франка, — значит, домой она не возвращалась.
Беатрис схватила лежавший в кухне на полке большой карманный фонарь.
— Может быть, она забыла ключ и находится где-то в саду. В теплице или в сарае. Если ее там нет, то я позвоню Кевину, хотя, понятно, что он уже давно спит.
— Я пойду с вами, — вызвалась Франка.
Женщины, спотыкаясь, вышли в ночной сад. Мощный фонарь отбрасывал на землю яркий конус света. В небе висел тоненький серп Луны, ветер таинственно шелестел в листве деревьев. Франка наступила на мягкий холмик кротовой норки.
— Как здесь жутко ночью! — воскликнула она, задрожав.
Беатрис громко окликнула Хелин по имени, но ответа не последовало. Она осветила фонарем все углы обеих теплиц, осмотрела и сарай, в котором теперь не было ничего, кроме старых велосипедов, разбитой мебели и пары сундуков с книгами. Франка забралась по лестнице на чердак, в маленькую комнатку, вспугнув там мышей и запутавшись в липкой паутине.
— Здесь тоже никого нет! — крикнула она Беатрис.
— Сейчас буду звонить Кевину, — решительно сказала Беатрис.
Прошла целая вечность, прежде чем Кевин подошел к аппарату. Беатрис трижды набирала номер и долго ждала. Наконец Кевин ответил. В голосе его не было и следа сонливости.
— Алло, кто это? — спросил он бодрым голосом.
— Кевин, боже мой. Я уже думала, что ты выключил телефон. Это Беатрис. Хелин еще у тебя?
— Нет, она уже давно ушла.
— Когда именно она ушла?
Он задумался.
— Около половины одиннадцатого.
— Половины одиннадцатого? Скоро уже половина второго, а ее до сих пор нет.
— Это странно, — сказал Кевин.
— Странно? Я нахожу это тревожным. Ты видел, как она вошла в дом?
— Я не отвозил ее домой.
— Как же она тогда вернулась?
— На такси. Она заказала машину где-то между десятью и половиной одиннадцатого.
— Как получилось, что ты ее не отвез? Ты же всегда это делал!
— Да, но на этот раз не смог, я слишком много выпил.
— Такого с тобой еще никогда не происходило!
— На этот раз произошло. Неужели это преступление — один раз как следует выпить?
Беатрис чувствовала, как в ней постепенно закипает гнев. Какого черта! Кевин не должен делать вид, что ничего особенного не произошло. Он нарушил правила игры, и теперь они не могут найти Хелин, а Кевина, кажется, это вовсе не волнует.
— Кевин, черт возьми, эта старуха была у тебя, и, значит, ты должен был за нее отвечать! Кто водитель такси?
— Я не знаю, она сама заказывала такси.
— Но номер телефона дал ей ты!
— Нет, номер висит у меня над телефоном, она сама его набрала.
— Почему она сама…
— Господи, Беатрис, я был пьян! Я отключился… она захотела уехать… и нечего на меня кричать из-за этого!
— Мне нужен номер телефона такси. Что-то здесь неладно. Хелин не могла просто раствориться в воздухе!
— Может быть, она поехала еще куда-нибудь, — предположил Кевин.
Беатрис возмущенно фыркнула.
— Кевин, я тебя умоляю! Мы оба знаем Хелин. Это не та женщина, которая поедет по кабакам Сент-Питер-Порта! Будь добр, дай мне телефон такси! Может быть, произошло какое-то несчастье.
Она записала номер и торопливо попрощалась.
— Я позвоню позже, Кевин!
Она нажала на рычаг и позвонила в такси. Она снова и снова набирала номер, прежде чем ей ответила какая-то женщина. Голос у нее был заспанный и страшно недовольный.
— Простите, пожалуйста, — сказала Беатрис, — но мы потеряли женщину, которая сегодня вечером ехала на одной из ваших машин. Женщина до сих пор не вернулась домой.
На другом конце провода раздался аппетитный и демонстративный зевок.
— Это дело не может подождать? — раздраженно спросила женщина.
— Конечно, нет, — ответила Беатрис. — Возможно, со старой дамой что-то случилось. Я не могу ждать до утра.
— Сегодня вызовы обслуживал мой муж. Сейчас я его разбужу. Уверяю вас, он будет этим не очень доволен.
Беатрис слышала, как женщина, шаркая тапочками по полу, отошла от телефона. Она ждала, испытывая все большую тревогу и страх. Хелин вез сам владелец компании. Он спокойно спит в своей постели. Значит, никакого несчастья не произошло и никто не пострадал, но от этого дело представлялось еще более загадочным.
«Сейчас я что-то узнаю», — подумала она, но, одновременно, ее пронзило предчувствие чего-то ужасного.
Водитель такси, который, спустя целую вечность, недовольно и ворчливо ответил по телефону, первым делом сообщил, что его единственный шофер в отпуске и прохлаждается во Франции, и ему приходится самому выезжать на вызовы. Он сразу вспомнил вызов в Тортеваль, вспомнил и Хелин, которую забрал в Тортевале и отвез в Ле-Вариуф.
— Очень пугливая особа, — сказал он, — я сам говорил с ней по телефону и едва смог понять, что она говорит. Она что-то шептала в трубку. Я чуть не вывихнул себе ухо, чтобы понять, где она находится и чего хочет. Я попросил ее говорить громче, но она не смогла.
— Она шептала?!
— Я же вам говорю. Когда я приехал в Тортеваль, она уже стояла на углу главной улицы, и увидев меня, почти бегом бросилась к машине. Когда она уселась, то ей, кажется, стало легче. Она сказала, что хочет в Ле-Вариуф, и что нам следует поторопиться.
Все это звучало более чем странно и все больше и больше тревожило Беатрис.
— Вы высадили ее у подъема? — спросила она. — Или довезли ее до входа в дом?
Было слышно, что водитель колеблется, но потом решил, что лучше сказать правду.
— Я не подвез ее до дома, — смущенно пробормотал он, — я хочу сказать, что я не довез ее до усадьбы. Я… черт возьми, не мог же я знать, что эта старая дама вдруг исчезнет! Я высадил ее, не доезжая сотни метров до дома.
— Но почему? — упавшим голосом спросила Беатрис.
— Дорога там разветвляется, — было ясно, что шофер сейчас проклинает свою лень, которая теперь может обернуться для него неприятностями. — Я подумал, что там, наверху, мне будет трудно развернуться. Сзади меня, вплотную, ехала другая машина, и… да и дорога там очень узкая…
— На острове почти все дороги узкие, — перебила его Беатрис, — и к тому же на нашей подъездной дорожке вы могли развернуться без всякого труда.
— Да, но старая дама сказала, что ворота, возможно, закрыты, и пока она их откроет… Да и тот чудак просто дышал мне в затылок… Я спросил ее: ничего, если я высажу ее на развилке, и она сказала, что с удовольствием прогуляется, это пойдет ей только на пользу. И вот так…
— И вот так вы оставили восьмидесятилетнюю женщину одну, на улице и ночью! Должна сказать, что я…
— Всего сто метров! — водитель окончательно проснулся и сильно нервничал. — Наверняка не больше. Вы же наверняка знаете это место!
— На этих ста метрах что-то случилось, из-за чего Хелин не смогла попасть домой. У вас могут быть проблемы, надеюсь, вы это понимаете? — она бросила трубку и повернулась к Франке, стоявшей рядом. — Каков идиот! Только ради того, чтобы не разворачиваться, он оставил Хелин на развилке! Неужели ему было так трудно подняться до дома и удостовериться, что она вошла в дверь? Боже, ведь она же старая женщина!
— Но, в самом деле, что могло с ней случиться на этой дороге, на каких-то ста метрах? — сказала Франка. — Мы же не в Нью-Йорке, где на вас могут напасть на каждом углу. Гернси! Я всегда думала, что здесь вообще ничего не случается.
— Я ничего не понимаю, — Беатрис задумчиво покачала головой. — Но меня мучает страшное предчувствие.
— Может быть, она зашла к каким-нибудь соседям?
— Но не так же поздно? Света нигде нет. Все давно спят.
— Но тогда…
— Может быть, она заблудилась, пошла не к дому, а к берегу, к скалам…
— Это очень опасно, — сказала Франка, — там так темно… К тому же она не очень уверенно держится на ногах.
— Так, — решила Беатрис, — сейчас мы снова выйдем на улицу, но на этот раз возьмем с собой собак. Надо осмотреть улицу перед усадьбой.
Франка вздрогнула.
— Может быть, нам стоит позвонить в полицию?
— Если мы в течение часа ничего не найдем, то позвоним в полицию, — ответила Беатрис.
Собаки прыгали вокруг Беатрис и лаяли — громче всех неугомонная Мисти — возбужденные перспективой ночной прогулки. Они так яростно обнюхивали обочину дороги, словно за прошедшие восемь часов здесь появились сотни новых запахов. Беатрис снова включила фонарь. Круг света выхватывал таинственные очертания каменных оград, колючих кустов, плюща, деревьев. По небу неслись облака, время от времени закрывая луну.
— Будет дождь, — сказала Беатрис, и Франка только теперь заметила, что в воздухе висит тяжелая сырость.
— Не пошла ли она в Пти-Бо? — сказала Франка, но Беатрис возразила:
— Непонятно, с какой стати она бы туда пошла. Она никогда туда не ходила.
Мисти, вырвавшаяся далеко вперед, вдруг остановилась как вкопанная и задрала вверх морду. Уши ее встали торчком, все тело сильно напряглось. Остальные собаки последовали ее примеру. Все три пса остановились посреди дороги.
— Там впереди что-то случилось, — сказала Беатрис. — Может быть…
Мисти тихо завыла. От собак исходило что-то пугающее.
— Не нравится мне все это, — сказала Беатрис. Через две секунды обе женщины поравнялись с собаками и так же, как они, не могли уже сдвинуться с места.
Но потом они все разом двинулись с места — собаки впереди, Беатрис и Франка за ними. Собаки, громко лая, снова остановились, и Беатрис тихо сказала:
— Господи, кажется, это конец.
— Вы хотите сказать, что… — начала было Франка, и в этот миг тоже увидела на дороге какой-то продолговатый сверток, возле которого сгрудились собаки. Мисти тихо скулила, остальные псы, ощетинившись, злобно рычали. Беатрис медленно направила луч фонарика на сверток и тотчас узнала узкое лицо Хелин. Длинные седые волосы выбились из-под заколки и разметались вокруг головы по мостовой. Потом Беатрис заметила темную лужу, в которой лежала голова Хелин.
— Мне кажется, что это кровь, — в ужасе пробормотала Франка.
Рука Беатрис дрогнула, и луч фонаря спустился чуть ниже, и они увидели, что у Хелин на шее, под подбородком, зияет рана. Кто-то перерезал ей горло и бросил истекать кровью на дороге в Пти-Бо.
