– Даника ничего не похищала, – прошептала Брайс, вздрогнув от новой волны озноба.

Только рука Ханта не позволяла ей сползти на мокрую крышу. Его тело давало ей опору, будто прочная, теплая стена.

В светло-карих глазах Сабины (таких же, как у Даники, но холодных) не было ни капли сочувствия.

– А для чего, по-вашему, я подменила записи с камер? Даника думала, что отключение первосвета ей на руку. Тупица! Не сообразила, что аудиозапись продолжала работать и зарегистрировала удаляющиеся шаги, когда она покинула пост, чтобы взять Рог. Через минуту камеры зафиксировали ее возвращение, словно она не покидала пост и не плевала в лицо нашей богине. Может, и отключение в масштабах города устроила тоже она, чтобы удобнее было воровать. Или воспользовалась подвернувшимся шансом. Этого я не знаю.

– Зачем ей красть Рог? – стуча зубами, спросила Брайс.

– Даника с детства была своенравной и любила выкидывать коленца. Наверное, хотела проверить, сойдет ли ей с рук и такая выходка. Едва мне сообщили об исчезновении Рога, я проверила записи с камер и везде их подменила.

Сабина хищно улыбнулась:

– Я подтерла за ней, чем занималась в течение всей ее жизни. А вы оба со своими вопросами угрожали поломать и без того шаткую ее репутацию.

Хант шевельнул крыльями:

– Сегодня ты натравила на нас демона…

– Какого демона? – удивленно сдвинула белесые брови Сабина. – Я весь вечер ждала вас здесь. Я думала над вашим дурацким появлением в Логове и решила еще раз напомнить, чтоб не совались не в свои дела. – Она оскалила зубы. – Учти, Аталар: если перейдешь черту… внизу дежурит Амелия Равенскрофт, которая сразу примет меры. Вы устроили неплохой спектакль, когда приземлились. Ей понравилось.

Брайс покраснела. Судя по напрягшемуся Ханту, так оно и было.

– Теперь о моих словах в ночь гибели Даники. Она действительно не умела держать язык за зубами. Я знала, что Рог украла она и кто-то расправился с нею за болтливость. – Сабина опять холодно усмехнулась. – Я делала все ради защиты моей дочери. Моей беспечной, самоуверенной дочери. А ты поощряла в ней все самое худшее.

– Выбирай выражения, Сабина! – рявкнул Хант.

Волчица лишь презрительно фыркнула:

– Вы оба еще пожалеете, что разозлили меня.

Сабина подошла к перилам крыши. Ее тело слегка светилось – признак собираемой магической силы. Судя по всему, она намеревалась прыгнуть вниз. Но если для Брайс ее импульсивная глупость окончилась бы гибелью, Сабина благополучно приземлится на тротуар.

Сабина дернула худощавым плечом, оглянулась и сказала:

– Я не убивала свою дочь. Но если вы и дальше будете трепать ее память, я убью вас.

Она прыгнула, еще в воздухе обернувшись волчицей, о чем свидетельствовала неяркая вспышка. Хант бросился к перилам, но Брайс знала, что́ он увидит: волчицу, легко опустившуюся на тротуар и скрывшуюся в темноте.