Буря настигла их за два квартала до дома и мигом промочила до нитки. Хант опустился на крышу и едва не застонал от пронзительной боли в руке и плече. Усилием воли он отогнал боль. Брайс по-прежнему дрожала. Вид у нее был отрешенный, отчего Хант, опустив ее на мокрые плитки крыши, не торопился разжимать руки.

Брайс удивленно посмотрела на него, потом на его руки, лежавшие у нее на талии. Не удержавшись, Хант провел большим пальцем по ее ребрам. Потом еще раз.

Она сглотнула. Хант следил за каждым движением ее горла. По шее стекали капли, а под ними едва заметно пробивался пульс.

Раньше чем он опомнился, Брайс наклонилась, обняла его и крепко прижала к себе.

– Ну и вечерок, – сказала она, уткнувшись в его мокрую грудь.

Хант обнял ее за плечи, пытаясь хоть немного согреть.

– Да уж, – пробормотал он.

– Рада, что ты жив.

Хант усмехнулся, спрятав лицо у нее на шее:

– И я рад, что ты жива.

Брайс нежно водила пальцем по его спине. Хант не чувствовал ничего, кроме ее прикосновений. Дождь меж тем усиливался.

– Надо уходить с крыши, – сказала она.

– Надо, – согласился он, не двигаясь с места.

– Хант…

Он не знал, какой посыл несет его имя: предупреждение, просьбу или что-то еще. Какая разница, если он водил носом по ее мокрой шее. Хел, как же вкусно она пахла!

Ему захотелось вновь ощутить ее запах, и он повторил. Брайс слегка запрокинула голову, подставляя ему шею.

Да, Хел его побери! Хант почти простонал эти слова вслух, водя носом по ее мягкой, прекрасной шее. Им овладела просто вампирская жадность. Захотелось не только запахов, но и вкуса Брайс.

Это желание перечеркивало голос интуиции, все болезненные воспоминания, каждую принесенную им клятву.

Брайс стала гладить его по спине. Хант почти что замурлыкал от удовольствия.

Он отбросил все мысли, уже не носом, а губами касаясь ее мокрой шеи. Брайс прижалась к нему чуть плотнее и, конечно же, почувствовала плотный бугор, выпирающий под доспехами.

Хант подавил очередной стон и прижал ее еще крепче. Его руки скользнули вниз, к ее круглым соблазнительным ягодицам, будоражившим его с самого первого дня, и…

В этом момент открылась металлическая дверь на лестницу. Хант мгновенно выхватил пистолет и наставил на дверь.

– Руки вверх! – прорычала Сабина, выходя на крышу.