Наутро Брайс вновь сидела за столом в выставочном зале галереи. Перед нею лежал вчерашний список. Раздумья над ним прервал телефонный звонок. Позвонили на ее телефон.

– Сделка с леопардом прошла гладко, – сказала она, не поздоровавшись с Джезибой.

Вся документация по сделке была готова еще час назад.

– Поднимись в мой кабинет и пошли мне файл с моего компьютера.

Брайс расширила глаза и едва не съязвила: «Любите вы все усложнять».

– А у вас нет удаленного доступа к этому файлу? – все-таки спросила она.

– Такие вещи я не доверяю внешнему хранилищу.

Морща нос, Брайс встала. Нога слегка побаливала. Подойдя к дверце в стене, она сняла запирающие заклинания. Дверь открылась. Вверх вела узкая лестница, устланная ковром.

– Брайс, когда я велю тебе что-то сделать – это значит, что ты выполняешь мое приказание, не задавая вопросов.

– Да, Джезиба, – пробормотала Брайс, поднимаясь по лестнице.

Вчера, после борьбы с настойчивыми руками леопарда, у нее почему-то прихватило ногу.

– Брайс, ты бы хотела превратиться в червяка? – жутковато-вкрадчивым голосом спросила Джезиба.

Ее голос сейчас очень напоминал хрипловатые голоса жнецов. К счастью, Джезиба не принадлежала к этой породе, даже если и общалась с ними в Доме Пламени и Тени. Хвала богам, в галерее еще не побывал ни один жнец.

– А может, тебе больше нравится стать навозным жуком или сороконожкой?

– Я бы предпочла быть стрекозой, – сказала Брайс, входя в небольшой кабинет с плюшевой мебелью.

Одна стена была сплошь стеклянной, выходящей в выставочный зал. Остальные были обиты плюшем. Кабинет обладал полной звуконепроницаемостью.

– Поосторожнее со своими желаниями, – продолжала Джезиба. – Если я тебя превращу в стрекозу, твой бойкий дерзкий ротик быстро закроется. Ты полностью лишишься способности издавать звуки.

Брайс прикинула разницу во времени между Лунатионом и западным побережьем Пангеры. Скорее всего, Джезиба только что отобедала.

– Пангеранское красное слишком крепкое? – решилась спросить Брайс. – Ударяет в голову?

В кабинете вспыхнули светильники первосвета. Их цепочка окаймляла разобранную винтовку, висящую на стене за письменным столом. Истребительница Богов выглядела так, словно ее только что сделали. Брайс слышала легкое гудение, исходившее от стальных и золотых частей винтовки. Говорили, это легендарное оружие и сейчас звенит после выстрела.

Винтовка всегда неприятно будоражила Брайс, хотя Джезиба разобрала Истребительницу Богов на четыре части и прикрепила к стене, как произведение искусства. Винтовку можно было легко собрать, но клиентов, которые удостаивались приглашения в кабинет Джезибы, ее нерабочий вид успокаивал, хотя винтовка и напоминала им, кто здесь хозяин.

Естественно, колдунья никогда не рассказывала клиентам о шестидюймовом патроне, в котором пуля была украшена гравировкой. Патрон хранился в сейфе на правой стене, завешенном картиной. Однажды Джезиба показала его Брайс и даже позволила прочесть гравировку на пуле: «Помни о смерти».

Тот же девиз, что и на мозаичной стене Мясного Рынка.

Отчасти это попахивало сюжетом мелодрамы, но где-то в глубине души Брайс испытывала восхищение перед пулей и самой винтовкой. Таких винтовок на Мидгарде было раз-два и обчелся.

Брайс включила хозяйский компьютер, после чего получила от Джезибы целую лавину инструкций по отправке файла. Спускаясь по лестнице, она спросила начальницу:

– Вы слышали что-нибудь новое о Роге Луны?

Вопрос заставил Джезибу задуматься. Потом она спросила:

– Это как-то связано с твоим расследованием?

– Возможно.

Низкий холодный голос был как воплощение Дома, которому она служила.

– Я ничего не слышала, – ответила колдунья и повесила трубку.

Скрипя зубами от досады, Брайс вернулась на прежнее место.

– А можно мне сегодня увидеть Ати? – послышался из-за двери шепот Лехабы.

– Нет, Леле.

Он и сам сегодня держался на расстоянии. Брайс это устраивало.

«Ищи там, где всего больнее».

У Брайс был список перемещений Даники. К сожалению, Брайс знала, что́ ей надо сделать. Еще рано утром, как только проснулась. Телефон, остававшийся в руке Брайс, снова зазвонил. Должно быть, Джезиба обнаружила, что ей прислали не тот файл, и сейчас начнет чихвостить. Но ей звонил Хант.

– Да, – коротко ответила она.

– Произошло новое убийство, – напряженным, холодным голосом сообщил ангел.

– Кто? – спросила Брайс, едва не выронив телефон.

– Я выясняю подробности. Недалеко от твоей галереи – возле ворот Старой Площади.

Сердце Брайс заколотилось с такой скоростью, что ей едва хватило воздуха спросить:

– Свидетели есть?

– Нет. Собирайся. Отправимся туда.

Рука с телефоном задрожала.

– Я занята, – соврала Брайс.

– Куинлан, я тебя не на прогулку зову.

Нет, она не пойдет. Ей больше не выдержать такого зрелища.

Брайс заставила себя дышать, приникнув к распылителю и глотая влажный воздух, пахнущий мятой.

– Я жду клиента.

Ангел ударил по входной двери. От судьбы не уйдешь.

– Отправляемся без разговоров.

Брайс трясло от напряжения. Они с Хантом достигли переулка в нескольких кварталах от ворот Старой Площади. Место убийства было огорожено магическим экраном.

Брайс пыталась правильно дышать, вспоминая все способы, позволяющие обуздать страх. Но ни один способ не действовал. Страх вгрызался ей в живот.

Аллея была полна фэйцев, ангелов и оборотней. Кто-то негромко переговаривался по телефонам и рациям. Увидев Ханта, собравшиеся расступились, пропуская его и Брайс.

– Останки обнаружил бегун, рано утром, – пояснил ангел. – Полагают, что убийство произошло ночью. – Он понизил голос. – Тридцать третий все еще устанавливает личность, но, судя по одежде, это послушница из Храма Луны. Исайя уже опросил жриц, не пропал ли у них кто.

Все звуки слились в один: громкий и монотонный. Брайс не помнила, как подходила к магическому экрану.

Хант подошел первым. Магический экран скрывал место преступления от глаз любопытных. Посмотрев сквозь экран, ангел поморщился и выругался. Затем метнулся к Брайс, словно вдруг сообразил, куда ее тащит, но было поздно.

Кирпичи стены дома были забрызганы кровью. Кровь заливала все ямки и щербины. Часть ее попала на стенки мусорного бака. А рядом с баком застыло кровавое месиво. Казалось, его выплеснули из ведра. Рядом валялась порванная туника.

Звук в ушах Брайс превратился в грохочущий гул. Невольно она попятилась. Замелькали картины двухлетней давности… Даника, взвизгивающая от смеха. Коннор, подмигивающий Брайс. Бронсон, Зак, Зельда, Натали и Торн, буквально катающиеся от смеха…

А через считаные часы… только кровавое месиво. И не стало ни волков, ни счастливых событий, которые делила с ними Брайс. Только груды окровавленных кусков.

Ушли, исчезли, перестали существовать.

На плечо Брайс легла рука. Нет, не Аталара. Хант не сдвинулся с места, стоя с окаменевшим лицом.

Брайс вздрогнула, услышав голос Рунна:

– Тебе незачем это видеть.

Очередное убийство. Очередное тело. Двухлетняя пауза окончилась.

Возле тела склонилась медведьма с волшебной палочкой в руке. Палочка жужжала от концентрированного первосвета. Ведьма пыталась собрать части трупа девчонки-подростка.

Рунн потащил Брайс прочь, к экрану и воздуху за его пределами. Это движение встряхнуло ее. Шум в ушах стих. Брайс вырвалась из хватки брата. Ее не волновало, смотрят на нее или нет. «А его зачем сюда принесло?» – вдруг подумала она. Потом удивилась нелепости вопроса: он же командир фэйского сегмента Вспомогательных сил. Рунн просто обязан быть здесь.

Рунн скривил губы. Взглянув через плечо Брайс, он бросил Ханту:

– Ну и придурок же ты!

Глаза ангела сердито вспыхнули.

– Я предупреждал ее по дороге, какое зрелище ее ожидает… Я сам не думал, что увижу такое, – с оттенком печали прибавил он.

«Он меня предупреждал?» Пока шли сюда, Брайс мыслями находилась так далеко, что едва слышала Ханта. Знакомое «уплывание», словно она нанюхалась «искателя света».

– Брайс – взрослая женщина, – своим привычным тоном продолжал Хант. – Не надо за нее решать, что́ она может и чего не может выдержать. По-моему, ты занимался поисками сведений. Тогда почему ты здесь? Если понадобишься, мы тебе позвоним… маленький принц.

– А иди ты! – огрызнулся Рунн. Вокруг его волос заклубились тени. Это становилось заметным. – Тебе не кажется, что совпадение слишком уж подозрительное? Послушницу убили вскоре после нашего посещения храма?

Брайс не слышала их перепалки. Она вообще ничего не слышала. Потом она повернулась и пошла к концу переулка, не обращая внимания на скопление дознавателей.

– Брайс! – окликнул ее Рунн.

– Оставь меня в покое, – на ходу ответила она.

Зря она позволила Аталару повести ее сюда. Зря полезла за экран. Зря позволила себе воспоминания.

В прошлом она бы отправилась прямиком в танцевальный класс и танцевала бы до тех пор, пока мир вновь не обрел бы прежний смысл. Танцы всегда были ее спасительной гаванью, ее способом выбираться из неразрешимых загадок жизни. Всякий раз, когда у нее был тяжелый день, она шла танцевать.

Вот уже два года, как она не танцует. Она повыбрасывала все свои танцевальные костюмы и пачки. Сумки тоже. Первая была густо покрыта кровью Даники, Коннора и Торна (как и одежда в ее прежней комнате). Вторая, брошенная у двери, приняла на себя кровь Зельды и Бронсона. Кровавые узоры, похожие на…

В нос ударил запах дождя. Хант пошел рядом. И он тоже был воспоминанием из той жуткой ночи.

– Привет, – сказал Хант.

И тогда он тоже сказал ей: «Привет». Тогда она была в совершенно разобранном состоянии. Сущий призрак. А он склонился над нею, посмотрел своими непроницаемыми темными глазами и сказал: «Привет».

Брайс не рассказывала ему, что хорошо помнила ту ночь в их подземелье. Ей и сейчас не хотелось признаваться в этом.

Если с нею заговорят, она взорвется. А если ее вынудят к действиям, она вцепится в кого-то из этих самодовольных фэйцев и…

Перед глазами Брайс появилась дымка. Мышцы свело болезненной судорогой. Пальцы согнулись, словно готовясь вцепиться в чью-то глотку.

– Иди и не останавливайся, – тихо сказал Хант. – Легче станет.

– Отцепись от меня, Аталар.

Ей было невыносимо смотреть на него, на брата, вообще на кого бы то ни было. Если послушницу убили из-за их появления в храме, послав им предупреждение, или потому, что девчонка ненароком видела что-то, связанное с Рогом; если они косвенные виновники ее смерти… Ноги Брайс двигались все быстрее и быстрее. Хант не отставал ни на шаг.

Она не заплачет. Не превратится в ничтожество, всхлипывающее посреди улицы. Не закричит, не вывернет из себя съеденный завтрак или…

Еще один квартал остался позади.

– Я был там… тогда, – вдруг сказал Хант.

Брайс продолжала идти, обдирая каблуки о тротуар.

– Как ты пережила нападение кристаллоса? – задал он новый вопрос.

Наверное, это вид останков послушницы заставил его вспомнить ту ночь и донимать ее вопросами. В самом деле, как жалкая полукровка уцелела, когда полноценные ваниры не смогли?

– Я не пережила, – промямлила Брайс. Она пересекла перекресток, обойдя застрявшую машину. – Эта тварь убежала.

– Но кристаллос пригвоздил Микая к земле и вспорол ему грудь.

Брайс едва не споткнулась о поребрик, стремительно повернувшись к Ханту:

– Так это был Микай?