Октябрь
Суббота, 1 октября
Сегодня получила электронное письмо от отца, он предлагает нам «встретиться» как-нибудь за обедом, что довольно неожиданно, я ведь думала, что он все еще живет где-то там в Португалии. Судя по всему, у него для нас очередной «сюрприз». Не знаю, что это может быть. С одной стороны, мой извечный оптимизм рисует мне радужные картины, что отец решил перевести на мое имя огромную сумму денег или же, чтобы не платить налог на недвижимость, переписал на меня свой дом в Португалии, потому что мне дом нужнее, чем моей сестре, с другой стороны – по опыту знаю, что ни один из его прошлых «сюрпризов» ничем таким не оборачивался, все было намного прозаичнее, и он просто ставил нас перед фактом, что развелся или женился в очередной раз.
Если не судить строго, то можно сказать, что папуля у нас стареющий ловелас, чем-то смахивающий и обликом и стилем жизни на актера Лесли Филлипса, такого же неисправимого Дон Жуана, однако с годами его привычка жениться с регулярностью раз в год стала несколько напрягать. Мы уж надеялись, что его последняя жена Кэролайн совладает с ним, и он остепенится, она продержалась рекордных семь лет, но потом и она сдалась, когда застала его в постели со своей горничной, после чего он свалил в Португалию под предлогом отдохнуть от суеты и поиграть там в гольф, а не потому, как язвительно заметила мамуля, что в его деревне леди кончились, так он переключился на прислугу.
Мои опасения по поводу его «сюрприза» подтвердились, когда позвонила моя дражайшая сестрица Джессика, которой он прислал такое же письмо с приглашением «встретиться как-нибудь за обедом». В разговоре со мной Джессика привычно исполняла роль снисходительной старшей сестры, которая отмахивалась от моих сомнений, не хочет ли наш папаша познакомить нас с новой мачехой.
– Господь с тобой, Эллен. Ему семьдесят пять. В его ли возрасте снова жениться? Он уже давно перебесился.
– А может опять, седина в бороду, бес в ребро? Помнишь Кэрри Баркер? Ее дедушка еще три раза женился после смерти бабушки, а ему как раз-таки было семьдесят пять.
– Ну, так его жены все время умирали от старости, что ему оставалось делать, приходилось жениться заново, он же никогда себе портков не стирал. С папулей не так. У него были затяжные периоды междуженья, так что он у нас вполне самостоятельный и самодостаточный.
– Тогда зачем он нас собирает, как думаешь?
– Откуда мне знать? Может, он решил вернуться домой в Британию, чтобы проводить больше времени с внуками.
– Он же ненавидит детей. Он и нас с тобой едва терпел, когда мы были маленькими, и то потому, что старался реже с нами встречаться. Забыла, как он хвастал, что ни разу в жизни не менял своим детям подгузник, и до сих пор припоминает мне, как новорожденная Джейн срыгнула на него. Надо отдать ему должное – сколько жен разменял, а детей у него больше не было. Так что в целом его нелюбовь к детям спасла нас с тобой от толпы сводных братьев и сестер, которые бы передрались за его наследство.
– Персефону и Гулливера он обожает, – заявила образцовая мать Джессика тоном, не терпящим возражений. – Да и все вокруг любят Персефону и Гулливера, кого ни спроси, все ими восхищаются. Может, это он просто твоих детей не любит?
– Он твоих детей тоже не любит!
– Любит!
– Не любит!
– Не спорь со мной!
– Буду спорить!
– Эллен, я положу трубку, если ты не перестанешь дурачиться и не начнешь разговаривать как нормальный взрослый человек.
– Ой, подумаешь! – фыркнула я. Вот честно, не пойму, что не так с Джессикой. Она моя старшая сестра, я ее люблю, не, ну честно, но иногда она меня выбешивает. Вот всегда выводит меня из себя, просто тем, что начинает задаваться, и мне так и хочется задеть ее, треснуть по башке или толкнуть в лужу, чтобы только она перестала нос задирать. Ей уже сорок пять, мне сорок два, а мы продолжаем с ней препираться как дети малые, что не оставляет мне никаких надежд относительно того, что в один прекрасный день Питер и Джейн полюбят друг друга как брат и сестра, перестанут мутузить и пытаться убить друг друга самым изощренным образом. И потом, дети у Джессики – это настоящие монстры успешного успеха во всем, если бы это только зависело от Джессики, несомненно, она бы их возвела на трон и поставила у кормила власти еще до того, как они вышли из пубертата (я до сих пор ежусь, когда вспоминаю, что у меня есть племянница по имени Персефона и племянник по имени Гулливер, хотя Джессика так гордится, что ни у кого из детей ее знакомых, друзей и людей ее круга нет таких имен, и ее ненаглядные чада носят самые что ни на есть уникальные имена, которых не найдешь ни в одном списке самых популярных имен. Но и тут я нашла, чем ее порадовать, когда загуглила «список самых претенциозных и напыщенных имен в семьях среднего класса», где оба имени фигурировали в топе. Эта информация немного сбила с нее спесь, а у меня в тот день было хорошее настроение…)
Тем не менее повод, по которому отец хотел нас всех видеть за обедом, все еще оставался неизвестным, и потому Джессика заявила, что зарезервирует столик (надеюсь в ресторане, где можно заказать картошку фри. В последний раз, когда мы ходили с детьми в ресторан, где не подают жареный картофель, все закончилось очень печально).
Пятница, 7 октября
Фуууххххх! Наконец-то пятница-расслаблятница. Всю неделю я готовилась к выходу на работу, договаривалась с нянями, заказывала партии готовой еды, чтобы зарядить в морозильник и у моих детей не было бы недостатка в витаминах и минералах, а то, не дай бог, заработают себе диабет и цингу, пока мама вкалывает на работе. Прикупить комплекты одежды для офиса мне не удалось, но зато я приобрела кучу «стильных» брючек, уж не знаю, смогу ли я в них ходить на работу, а также купила солидную бизнес-сумку, которая пугает меня своим взрослым видом, так что все, что мне сейчас нужно, – это выпить в тишине бокал вина, но с детьми это сделать невозможно, потому что они не дают мне ни минуты покоя и их нужно все время кормить. Все эти книги по воспитанию детей, все эти руководства для родителей с их мудрыми рекомендациями и полезными советами, как и почему, не говорят вам одной простой вещи, знаете какой? Что ваши дети будут хотеть жрать каждый сука день и каждый сука вечер, особенно на ночь, даже если у них плохой аппетит и они ничего не любят, потому что они такие привередливые засранцы.
Когда-то и я питала надежды, что уж мои-то дети будут есть все! Если у вас ребенок ковыряется в тарелке, это только по вашей вине, потому что вы лентяйка и не стараетесь приготовить что-нибудь вкусное. Уж мои-то детки, самодовольно думала я, будут тонкими гурманами, знающими толк в еде и ценящими вкус изысканных экзотических блюд со всех уголков света! Ага, щас.
Джейн думала иначе. Джейн терпеть не могла все, что ей ни дай. Кроме шоколада. Шоколад она любила. Я часами колдовала над ингредиентами, растирала в пюре, замораживала-размораживала, чтобы потом Джейн попросту выплюнула приготовленную мною с такой любовью снедь и вопила, как будто я ее силосом кормила. В конце концов, несмотря на морозилку, забитую до отказа контейнерами с эксклюзивно приготовленными по рецептам Аннабель Кармель детскими блюдами, на которые Джейн плевать хотела, я приняла решение! Я могла бы сэкономить силы, время и продукты простым перебором всех вариантов детского питания, которое было в продаже, просто даем ей очередную баночку и смотрим на реакцию, если ест, значит, будем и в дальнейшем это готовить! Я отправилась в супермаркет Sainsbury’s и скупила весь ассортимент детского питания, какой был у них на полках (понятно, что все это было консервированное, но ведь это был недешевый супермаркет, и на баночках значилось, что питание настолько органическое, насколько это возможно для консервированного пюре). На удивление, Джейн понравились почти все вкусы (особенно она любила есть пюре «мясо со шпинатом», отвратительную на вид буровато-зеленую размазню, которая была одного и того же цвета как на входе в ее желудочно-кишечный тракт, так и на выходе). Оказалось, что Джейн просто терпеть не могла мою стряпню. Баночка с овощной лазаньей? «Ням-ням!» – говорила Джейн (ну не совсем говорила, она тогда и говорить-то еще не умела, но всем своим видом показывала). Домашняя овощная лазанья? «Буэээ!» – говорила Джейн. Так мы и питались.
Я даже купила ПОХОДНЫЙ БЛЕНДЕР, чтобы делать пюре для Джейн, когда мы куда-нибудь выходили. ПОХОДНЫЙ БЛЕНДЕР? Это же каким идиотом надо быть, чтобы брать в поход блендер! Джейн настаивала на покупных пюрешках детского питания, пока не подросла и не перешла на картошку фри и куриные наггетсы, кроме которых из еды больше ничего не признавала (в составе обязательно должны присутствовать рафинированный сахар и разные Е-шки с цифрами, разумеется).
Я была в полном отчаянии. Каждую неделю я жаловалась патронажной медсестре на пищевые привычки Джейн и непроходимость ее ЖКТ (а непроходимость у нее начиналась у самого рта – если вам удавалось засунуть туда ложку хоть с какой-то нормальной едой, она отказывалась ее глотать. Однажды Саймон вернулся домой с работы и застал нас с Джейн за кормлением, Джейн отказывалась глотать, тогда он сказал: «Эллен, ну это просто смешно, смотри, как надо!» – и зажал ей пальцами нос. Я не успела предупредить его о возможных последствиях такого приемчика, тем забавнее было видеть, как она выплюнула всю ту зеленую жижу ему в лицо!), но медсестра успокаивала меня, что «она сама захочет кушать, когда проголодается» и «ни один ребенок у нас с голоду не помирал».
– Может, и не помирал, – думала я мрачно, – А ВДРУГ МОЙ РЕБЕНОК БУДЕТ ПЕРВЫМ?
С Питером было полегче, он родился прожорливым (его возмущение, когда я сунула ему в рот пустышку, было безграничным – он же думал, что если сильно сосать, то будет поступать еда, и когда ничего из пустышки не вышло, он был вне себя от обиды), он с удовольствием съедал целые кастрюли с домашней кашей, что было очень кстати, потому что прокормить его покупным детским питанием было бы очень затратно, ведь клюв у него не закрывался, как у птенца птеродактиля (однажды мы ехали куда-то с ним, я была за рулем на трассе и не могла отвлекаться, до этого я скормила ему пюре из тыквы, так он этим же пюре и запрудил весь свой подгузник до затылка, к тому времени, когда я добралась домой и смогла поменять ему подгузник, его попка окрасилась в стойкий оранжевый цвет, так что сходство с рыжим птенцом птеродактиля стало почти идеальным), но потом он подрос, стал ходить и смекнул, что картошка фри и наггетсы намного вкуснее и питательнее.
Теперь же они просто ковыряются в тарелке и перебирают еду, надменно заявляя, что мне как их маме ДОЛЖНО БЫТЬ ИЗВЕСТНО, что они не едят то-то и то-то. Уверена, они могли есть все, что угодно, просто им казалось, что я должна телепатически считывать их капризы и подавать на стол именно то, что им приспичило есть в тот вечер на ужин. Ну и конечно, классика жанра, если одному что-то нравится, то другой есть это не станет, – Питер обожает пастуший рулет из картофеля, Джейн терпеть его не может, Джейн любит макароны с сыром, для Питера это отрава, хотя он не прочь съесть пасту со сливочным соусом и тертым сыром, только я не вижу, какая здесь НАХРЕН РАЗНИЦА?
Ну и конечно, Саймон со своим отдельным меню, потому что детская еда ему, видите ли, «скучна», курица «неинтересна», ему хочется чего-нибудь вкусненького, предпочтительно приготовленного по рецепту из книги шеф-повара Йотама Оттоленги, что в принципе понятно и допустимо, если у тебя как у Йотама Оттоленги есть еще пара подсобных рабочих, которые помоют, почистят, приготовят все ингредиенты, а затем уберут за тобой всю посуду (для приготовления его блюд вам понадобится вся утварь, которая есть на вашей кухне, до последней плошки). Саймону не понять, в чем проблема и почему я так возмущаюсь, потому что для него как для чужака на кухне все, что там есть, предназначено для приготовления еды. Все ножи, все ложки, все лопатки, все-все-все, что есть на кухне, без исключения.
В целом, единственный приемлемый вариант, который не вызывает возражений у кого-либо в этой семье, так это лазанья. Паскудная лазанья. Вся посуда идет в ход для ее приготовления. Мне нравилась лазанья когда-то. Раньше она была прекрасным угощением. Особенно когда не ты ее готовишь. Но теперь при одном упоминании лазаньи меня бросает в пот и дрожь. Меня выбешивает тот факт, что, несмотря на мои постоянные разъяснения, что вообще-то лазанья – это энергозатратное и затяжное по времени приготовления блюдо, которое подают по особым случаям, у Саймона сложилось впечатление, уж не знаю почему, что готовить лазанью легко и просто. Однажды я даже уговорила его самого ее приготовить. Проинструктировала подробнейшим образом, что и как делать, но потом оставила всякие попытки, потому что все застопорилось на этапе резаных помидоров в собственном соку, – он так и не смог найти банку с помидорами (хотя она стояла прямо у него перед носом в шкафу, на той же самой полке, что и всегда), а потом хотел добавить тмин в соус (кто ж так делает) и не мог определиться, взбивать ему белый соус просто ложкой или взять венчик, а температура духовки так и вообще не поддавалась его контролю. Подозреваю, что он доставал меня своими расспросами с целью вывести меня из себя, чтобы я потеряла терпение и сделала все сама! Но я раскусила его коварный план и оставалась непреклонной, от меня – только четкое руководство, от него – беспрекословное исполнение. Но когда мы сели ужинать, он самодовольно сказал: «Не понимаю, почему ты так всегда возмущаешься, что надо делать лазанью, ее же готовить – раз плюнуть! Ах да, ты же помоешь потом посуду! Я в том смысле, что все должно быть честно: я готовил, а ты моешь». Иногда я надеюсь, что меня возведут в ранг святых за все то нечеловеческое терпение, которое я проявляю при жизни. Только это сдерживает меня от того, чтобы не сорваться и не поубивать всех к чертовой матери.
Но, поскольку сегодня пятница-расслаблятница, я могу расслабиться и скормить детям разогретую пиццу под предлогом, что они ее обожают, и не грызть себя за то, что поступаю как какая-нибудь нерадивая мать из ток-шоу Джереми Кайла. Всем известно, что в пятницу подъедается все, что осталось с недели, – хотя я никак не пойму, что меня заставило потратить столько времени на этой неделе, чтобы варить супы, тушить и томить в таджине все те высокопитательные и сбалансированные блюда, на которые мои дети даже и не взглянули в 9 случаях из 10, скорее всего, это я делала из чувства вины, что я, их мать, бросаю своих детей на произвол судьбы, а сама ухожу в мир коммерции и наживы. Скорее всего, так оно и есть, я подспудно пыталась загладить свою вину, за то что приношу плоды чресел своих на алтарь карьерного роста. Интересно, у мужчин возникает такое чувство, когда они выходят на работу? Спрошу у Сэма, у Саймона без толку спрашивать, потому что ответ очевиден.
Воскресенье, 9 октября
А ведь я была ПРАВА! Как тебе такое, Джессика? Я же говорила, что папуля хочет нас познакомить со своей последней пассией, и таки да, познакомил. Помимо приятной мелочи, что я утерла Джессике нос, остальное было довольно настораживающим.
Мы приехали в ресторан (слава богу за онлайн-меню, где я смогла убедиться сама и убедить Питера, что картофель фри там подают, и никто кормить его овощами не собирается) и увидели отца, сидящего там за столиком вместе с миловидной темноволосой девушкой. Весьма миловидной и подозрительно юной на вид. Ну, «юная» не в смысле, что несовершеннолетняя, она была где-то моего возраста, то есть годилась ему в дочери, черт бы побрал нашего папашу.
Папуля выглядел как довольный кот, объевшийся сметаной, когда объявил: «Знакомьтесь все, это моя новая жена, Наталья. Наталья, познакомься, это моя младшая дочь Эллен и ее муж Саймон, а это их дети, мои внуки – Питер и Джейн. Питер, зайчик, что ты делаешь?»
– Дедуля, это даббинг, сечешь? – дерзко ответил Питер. – Ты что, не знаешь про даббинг?
– Похоже, будто у тебя приступ падучей, – едва оправившись от удивления, ответил папа. – Пожалуйста, не делай так больше, лучше поздоровайся как следует с Натальей.
Питер дабнул еще раз.
– Здравствуйте, Наталья, – слабо попыталась я исправить положение.
– Здрасьте, Наталья! Привет, Ральф! – громко и развязно поприветствовал их Саймон, скрывая за таким напускным дружелюбием и радушием вечную британскую неловкость в обществе, когда пытаются игнорировать метафорического «слона», которого невозможно не приметить. Не то чтобы Наталья была размером со слона, наоборот, она была раздражающе худенькой.
– Здравствуйте, Эллен, Саймон, дети! Приятно с вами познакомиться! – с акцентом поздоровалась Наталья. Господи, она иностранка! У папули получилось отхватить все и сразу. Его новая жена была юной, привлекательной иностранкой. Он ее выписал из-за границы по брачному каталогу! Ну, папуля, ты даешь!
– Садитесь рядом со мной, Эллен, – предложила Наталья, пока я украдкой пыталась отписаться Джессике о последних новостях.
Джейн не сводила глаз с Натальи.
– У Вас красивые стрелки на глазах, – сказала Джейн. – У моей мамы не получается наводить такие классные стрелки, как у Вас.
– Ой, – смутилась Наталья, – спасибо.
– Вы можете вести канал на ютубе и давать советы по макияжу, – продолжала Джейн, – судя по Вашим стрелкам, у Вас бы и остальное получалось неплохо. А у Вас есть инстаграм?
– Эээ, есть, – удивленно отвечала Наталья.
– Везет же Вам, – со вздохом продолжала Джейн, – я бы на Вас подписалась, только мама не разрешает мне завести аккаунт в инсте. Разве это справедливо? – вопрошала она, – разве справедливо, что придется ждать, пока мне стукнет тринадцать лет, и только тогда мне разрешат завести инстаграм, а ВСЕ МОИ ДРУЗЬЯ уже там.
– Ну, не знаю…
– Это нечестно! – твердила Джейн, – Абсолютно нечестно.
– Джейн, достаточно! – прервала ее я. – Мы же только что познакомились с Натальей. Не нужно грузить ее своими жалобами, что у тебя нет инстаграма.
– А что? – обиделась Джейн, – Скажешь, не правда? Теперь Наталья моя бабушка, и пусть она знает, что мне приходится выносить, потому что моя мать ко мне несправедлива. Я, может, перееду к дедушке и буду жить с ним и с Натальей, посмотрим, как ты тогда будешь мне запрещать!
Наталья побледнела.
– Ничего, все нормально, не переживайте, никуда она не переедет, – успокоила я Наталью. – У Вас дети есть?
– Нет! – ответила Наталья, и я могу поклясться, что она добавила шепотом «и слава богу!», потому что в этот момент Питер затеял дискуссию с Саймоном о необходимости заказать напитки в пластиковых бутылках, потому что ему не терпелось продемонстрировать свое умение подбрасывать бутылку так, чтобы она, перевернувшись несколько раз в воздухе, приземлилась на стол и стала на попа.
– Что будете пить, мэм? – спросил у меня официант.
– Бокал вина, – выдохнула я, – самый большой бокал, какой у вас есть!
– Наталья, кстати, – не отступала Джейн, – о Вашем канале на ютубе. Я могла бы помогать с контентом. Я вела видеоблоги, и у меня отлично получалось.
– Ну, папуля, рассказывай, когда же это случилось? – спросила я отца, лучезарно улыбаясь и делая вид, что совершенно не против того, что моя новая мачеха приблизительно одного со мною возраста.
– О, где-то недели три назад, – беспечно ответил папа.
– И ты не подумал даже пригласить нас?
– Мы не хотели затягивать. Сделали все втихаря и по-быстрому, – довольно рассмеялся отец. «Ну, точно», подумала я, «Так и есть! Невеста по каталогу из брачного агентства!» Но зачем? Зачем ему это? Блин, он хоть догадался брачный договор составить? Мне хоть что-нибудь перепадет в наследство? Или все деньги достанутся Наталье на леопардовые шубки и блондирование, после того как она заездит отца (МОЕГО ПАПУЛЮ) и загонит безвременно в могилу? (справедливости ради, надо было отметить, что на ней не было леопардового принта, да и волосы у нее были натурального русого цвета, но мой стереотип невест по каталогу от этого нисколько не изменился).
– А откуда Вы, Наталья? – спросила я.
– Из России, – ответила она. Ну, точно, я ж говорила, что из брачного агентства.
В эту самую минуту пришли Джессика с детьми, Персефоной и Гулливером, Питер подскочил с места, чтобы поприветствовать их самым энергичным даббингом, опрокинул свой лимонад и спросил у опешивших двоюродных, нет ли у них с собой пластиковой бутылки с напитком.
– В нашей школе нельзя делать даббинг, – смиренно сказал примерный Гулливер.
– Тетя Джессика, у Вас в сумке бутылка? – не унимался Питер.
Джессика, все еще в шоке оттого, что Наталья моложе ее, автоматически вынула бутылку Evian из сумки и протянула Питеру.
– Не нааадаааааа! – закричала я, но поздно.
Питер зашвырнул бутылку над столом, она полетела камнем вниз, сметая столовые приборы, бокалы с вином и цветочки в вазочке на пол.
Саймон и я, привыкшие к таким внезапным запускам бутылок, вовремя отпрыгнули, а бедная Наталья не успела и сидела теперь вся в моем красном вине.
– Ну, – сказал Саймон, – добро пожаловать в нашу семейку!
– А у меня работа новая! – весело добавила я.
Понедельник, 10 октября
Первый День в Офисе. Самое важное, что я теперь знаю, где у них находятся туалеты, и туалеты раздельные, так что одной проблемой меньше. Второе открытие за сегодня – у меня неправильная обувь. Мои балетки смотрятся как «прощай молодость», мне нужны чумовые кроссы, срочно.
Эд провел меня по офису и всем представил, я пыталась запомнить, кого как зовут, но бесполезно. Информации так много, что все в голове у меня перемешалось, запомнила только, что есть Алан, есть Джеймс, есть Лидия и Джо, только кто из них кто, сказать сложно (хотя Лидию я запомнила, разумеется), придется выяснять подробности в ближайшие дни. У всех необычные рубашки и, как я уже упоминала, чумовые кроссы. Вот уж не думала, что Pinterest меня подведет, видимо надо смотреть другие подборки для «крутого офисного лука».
Системы горячих столов у них нет, у всех свое рабочее место, это меня несколько разочаровало, потому что мне нравилось само звучание «горячего стола», но что это такое и как это работает, я точно не знала, потому что не сильно вдавалась в суть лекции по менеджменту на первом курсе университета. Мое рабочее место рядом с Аланом. А может, с Джеймсом. Эд все время торчит в своем офисе и, кажется, избегает людей. Отличное качество для начальника, если мне удастся дорасти до такого уровня, что мне выделят отдельный кабинет, то я буду поступать так же. На кухне никаких печенек, все, как больные, озабочены здоровым питанием – за ланчем было съедено дохрена авокадо. В туалетах качественная туалетная бумага, так что сработаемся. Я могу прятать печеньки у себя в столе, и отсутствие системы общего пользования рабочими столами очень кстати, а то я бы забывала, в каком столе оставила печенье, и искала бы его потом по всему офису.
К концу рабочего дня я была совершенно измочалена, так как еще утром пришлось выпроваживать детей спозаранку, чтобы они успели позавтракать в школе до уроков (хорошо, что Саймон был утром свободен и отвел их в школу. А что делать, если он будет в командировке или занят?), потом побежала в школу забирать детей после продленки, дома накормила их ужином, сделала с ними домашку, и даже выдалась минутка на то, чтобы поговорить по-человечески с детьми, прежде чем загнать их в кровать в детское время.
Вторник, 11 октября
ЁКЛМН. Ко всему прочему, еще этот дурацкий родительский комитет, как будто мне недостаточно напрягов на новой работе, где мне приходится целый день изображать из себя нормального человека, сдерживаться от истерического желания рассказать про выдр, чтобы заполнить паузу в разговоре на кухне, тайком есть печеньки у себя под столом (рядом точно сидит Алан. Сегодня утром он просветил меня насчет «пуленепробиваемого кофе», своего режима чистого питания и кроссфит-тренировок, так что, когда я закинула себе в клюв шоколадное печенье с мятной начинкой в 11 утра, он подозрительно потянул носом воздух. Пуленепробиваемый кофе – звучит отвратительно, а на вкус, кажется, еще хуже, наверное, хуже даже чем те напитки, которые умудрялась забадяжить на основе семенной жидкости своего мужа сестра Саймона).
После того как я отметила 11 часов шоколадно-мятным перекусом – Алан все время нюхал воздух и говорил, что пахнет мятными Aeros (дурачок, не угадал, так пахнут мои восхитительные Mint Clubs), – мою электронную почту наводнили чрезвычайно подробные письма от Идеальной Мамочки Идеальной Люси Аткинсон. К этому моменту я уже состряпала у себя на лице такое выражение, которое бы говорило окружающим, что я очень сильно занята чем-то чрезвычайно важным и лучше ко мне не подходить, а то я так устала улыбаться всем вокруг, чтобы произвести на них приятное впечатление, что у меня уже болело лицо, а отдельного кабинета у меня нет, в отличие от Эда, паршивого везунчика, которому даже и не нужно притворяться дружелюбным и открытым для общения, он прямым текстом сказал мне, что обращаться к нему без настоятельной необходимости не надо, и даже в этом случае лучше известить его по электронной почте, меня это устраивало более чем. В письмах от Люсиной мамочки был подробный перечень предстоящих мероприятий, которые должен организовать родительский комитет, предостережения, что можно делать, а чего делать ни в коем случае нельзя, и другие полезные советы, начиная с сообщения о том, как провести эту кошмарную дискотеку на Хэллоуин:
Привет, Эллен!
Дискотека на Хэллоуин
Актовый зал забронирован на пятницу 28 октября с 18:30 до 20:30. От родителей могут поступать следующие жалобы: в этот день еще не Хэллоуин / почему в пятницу вечером / почему все начинается и заканчивается слишком рано или слишком поздно. В качестве ответов можно сказать следующее: чтобы вы со своими детками смогли на настоящий Хэллоуин поиграть и пойти по соседям собирать сладости / в пятницу, потому что на следующий день не надо идти в школу / если время не подходит, можете не приходить совсем. Если будут какие-то другие жалобы, в ответ посылай всех лесом.
Родители ОБЯЗАНЫ находиться на мероприятии все время и следить за своими детьми – поэтому мы всегда устраиваем для родителей бар, где сдираем с них три шкуры за тепленькое шардоне, чтобы притупить боль от бесцельно проведенных часов на дискотеке (лицензия на продажу алкоголя у меня есть). Раньше туда приходили дежурить учителя, но сейчас они отказываются участвовать, потому что были прецеденты пьяных стычек с родителями, которые не забирали с мероприятия своих детей вовремя. Ни под каким предлогом не пускайте в бар детей без родителей, иначе вам не поздоровится. Особенно не спускайте глаз с мамы Оскара Фитцпатрика, которая будет божиться, что выскочит на минутку в магазин, и клясться, что вернется через пять минут, а сама уметелится на весь вечер, так что Оскар начнет без нее беситься. Также будьте построже с мамой Эдди Прескотта, по ее словам, у нее дома другой ребенок лежит с температурой и она должна к нему срочно бежать. Не верьте им, я попадалась на эту удочку два года подряд, но теперь со мной такие трюки не проходят.
Обычно для детей устраиваем буфет со всякими снэками, игры типа «откуси яблоко без помощи рук», «съешь пончик без помощи рук», на ура идет аквагрим, временные татушки, возня со слаймами. Магазин «Все за один фунт» вам в помощь.
В среднем тебе понадобится сделать шесть рассылок с призывом к волонтерам, если добровольцев к этому моменту будет недостаточно, можешь написать письмо-угрозу отмены мероприятия.
Развлекайся! Хххх
Это письмо растопило мое сердце и я прониклась теплотой к Люсиной маме. Понятия не имела, что она может ругаться и испытывать ненависть к Людям, так же как и я. Также, к стыду своему, я не осознавала, какого труда ей стоило организовывать мероприятия этого родительского комитета и насколько неблагодарным был этот труд, мы-то все думали, что ей нравилось изображать из себя важную персону с папкой бумаг и пачкой лотерейных билетиков, и отскакивали от нее, как от чумной. Боюсь, что я глубоко ошибалась на ее счет, но когда же мне заниматься всеми этими почтовыми рассылками и организацией мероприятия? Пришлось резко закрыть окно с почтой, потому что за моей спиной замаячил Алан, все еще принюхивающийся и идущий по следу мятного шоколада (так что пусть он не звездит о вреде углеводов и пользе пуленепробиваемого кофе. Любой, кто так неравнодушен к запаху шоколада, явно страдает от его недостатка). Мне кажется, что школьный родительский комитет как-то не вписывается в мой новый клевый имидж недомиллениала в тесных потому-что-кто-то-много-жрет-печенек брючках.
Четверг, 13 октября
Я так измотана нахрен. Ощущение, что всю неделю до и после работы я только и делала, что разрывалась на части, чтобы хоть что-нибудь успеть сделать. На работе, как ни странно, я отдыхаю, хотя и там меня достают школьные заботы в виде писем от Люсиной мамочки, которые она мне написывает с завидной регулярностью. Я отправила рассылку всем родителям с предложением провести встречу, посвященную организации дискотеки, и нисколько не удивилась, что ответом мне была мертвая тишина, поэтому Сэм, Кара и Кэти просто пришли ко мне вечером домой, мы накормили детишек рыбными палочками, сами накатили вина и попытались сгенерировать какие-нибудь новые и свежие идеи для дискотеки, хотя кого мы обманываем. Все закончилось тем, что мы решили сделать так, как рекомендовала Люсина мама, – пойти в магазин «Все за один фунт», скупить там все дерьмо и вывалить его потом на детишек в качестве призов и подарков.
– Как вы считаете, нам надо будет наряжаться в костюмы? – спросила Кэти.
– А ведь придется… – мрачно сказала я.
– Давайте создадим прецедент и напялим какие-нибудь соблазнительные ролевые костюмчики на Хэллоуин, – с задором предложила Кара, – народ всю дорогу жалуется, что папаш не затащишь на такие мероприятия. Уверяю вас, что если мы трое натянем чулочки в сеточку и добавим чуть латекса, то наведем шороху на дискотеке. А Сэм у нас будет услаждать взоры мамаш!
– Я же вам не стриптизер! – с обидой, но не без гордости ответил Сэм.
– Ну конечно же ты не стриптизер! – заверила я его. – Хотя с твоей филейной частью ты бы имел успех.
– Ой, да ну вас! – смилостивился Сэм. – Мне не слабо. Я живу один, и по сравнению с вами мне встретить мужчину намного сложнее – так что, почему бы не воспользоваться этим шансом. Может, мне повезет и будет весело?
– Что веселого в том, что женщины средних лет будут разгуливать в чулках в сеточку? – пыталась я соблюдать приличия и регламент, председатель я или нет? Тут, как назло, в гостиную вошел Саймон.
– В сеточку? – завелся он. – Обязательно наденьте чулки в сетку, вам пойдет!
– Видишь? – удовлетворенно сказала Кара.
– Не стану я надевать нахрен чулки в сетку! Мы должны с вами решить, где нам дешевого бухла достать, чтобы потом спаивать родителей втридорога, а не обсуждать тут чулки в сетку. А что если нас после дискотеки по дороге домой примут за проституток?
– И отлично! – обрадовалась Кара.
– Отлииично! – подхватил Саймон.
– Я надену чулки, если и Сэм тоже наденет чулки, – предложила я компромисс.
– Я не могу, у меня положение в обществе, – засопротивлялся Сэм. – Я уважаемый человек. Я же буду выглядеть в чулках как старый трансвестит из шоу ужасов Рокки Хоррора.
Дебаты по вопросу чулок в сеточку затянулись, и когда пришло время расходиться по домам, потому что детям уже надо было ложиться спать, никаких окончательных решений по проведению дискача принято не было (кроме того, что я сетку не надену). Боюсь, нынешний актив родительского комитета не понимает серьезности нашей работы и не подходит к выполнению своих функций с такой ответственностью, как Прекрасная во всех отношениях мама Люси Аткинсон и ее помощница Фиона Монтегю. Может, мне завести папку с бумагами и трясти ею периодически, чтобы никто не отвлекался по пустякам? Или хотя бы намечать повестку до начала собрания. Как-то это все бюрократично, и мне самой не хочется превращаться в Миссис Деловые Штаны, которую все терпеть не могут.
Пятница, 14 октября
После катастрофического обеда в прошлое воскресенье с нашим папочкой и его новой женой я ожидала, что рано или поздно Джессика должна как-то обозначить свое мнение, оно материализовалось в виде телефонного звонка сегодня.
Джессика, как всегда, снисходительно относится ко всему, что я делаю, поэтому ей было не важно, что я была на работе, когда она позвонила.
– Я не могу сейчас разговаривать, – прошипела я в трубку, – я на работе.
– Боже мой, Эллен, можно подумать, ты там занята чем-то архиважным. Ты же просто там сидишь за компом, – дежурно обесценила меня Джессика. – Отвлекись на минутку и послушай меня.
– Я не просто сижу за компом, – пыталась я с достоинством держать удар. – Я дизайнер интерфейса.
– Вот именно, – подколола меня Джессика, – ты же не рискуешь своей жизнью, чтобы спасти других, как «Врачи без границ», так?
– Ты тоже не особо жертвуешь собой. Ты сидишь в банке на чужих деньгах. По крайней мере моя работа приносит пользу людям, а не то, что твоя… которая только… нагнетает… как это… рецессию!
– Эллен, ты вообще понимаешь, о чем говоришь?
– Как и ты, когда говоришь о моей работе.
– Ладно, проехали, – вздохнула Джессика. – Я тоже на работе, и если уж у меня нашлось время тебе позвонить, то и у тебя найдется минутка.
– Нету у меня времени! И отдельного офиса нет, как у некоторых, которые сидят в отдельном кабинете и болтают по телефону. Я тут в туалете отсиживаюсь. Ответила я на твой звонок, потому что думала, что у тебя что-то случилось, но, видимо, у тебя все нормально, если ты хочешь поговорить о Наталье только спустя неделю после знакомства.
– Эллен, то, что ты вынуждена в сорок три года…
– Сорок два! Мне сорок два!
– Не важно. То, что ты до сих пор вынуждена прятаться в туалете, чтобы поговорить по телефону, едва ли моя вина, не так ли?
– Так, я вешаю трубку, сюда кто-то зашел, – прошипела я. В туалет зашла Лидия, также с трубкой в руках, в которую она что-то шептала, но когда увидела меня, то тут же отбила звонок.
– Ты как, в порядке? – как бы мимоходом спросила я.
– Да, – непринужденно ответила Лидия, – все хорошо. Так напрягает, когда идешь в туалет, и тут, как назло, начинают звонить.
– Это они нарочно! – засмеялась я, а сама думала, кто это мог звонить Лидии. Скорее всего, не старшая сестра-командирша, которая думает, что все должны на задних лапках ходить перед ней только потому, что она старше и занимает высокий пост в банке.
Суббота, 15 октября
Уррряяя! КАКОЕ СЧАСТЬЕ! После такой трудной недели, которая, казалось, не кончится никогда, сегодня мы идем на вечеринку по случаю помолвки Ханны и Чарли. Хоть я и валилась с ног, все равно очень хотела пойти туда, где мне не нужно будет притворяться и я смогу быть самой собой, не втягивать постоянно живот, напиться и не переживать, что мои купленные в панике кроссовки все еще не такие «отпадные», как я хотела, и что все скоро поставят на мне крест, потому что я старая, унылая, не шарящая тетка, или еще хуже, неадекватная и ваще куку. За всю неделю я ни разу не пошутила на работе, потому что боялась, что мои новые коллеги не оценят мое чувство юмора, поэтому я всю неделю просто кивала, улыбалась и напускала на себя серьезный вид. Я даже ни одной статейки на Daily Mail не прочла – опять-таки боялась, а вдруг если я зайду на их сайт с рабочего компа, то что-нибудь пойдет не так, завоет сирена и меня катапультируют нахрен из моего эргономичного кресла за пределы бизнес-центра. Как ни странно, но это воздержание как-то изменило меня, я чувствую, что освобождаюсь от своей одержимости покопаться в чужом грязном белье и посмотреть «а что там эти третьесортные селебрити поделывают?»
Ханна была непреклонна и не поддавалась на мои уговоры дать мне организовать ее вечеринку, уж сколько я ссылок ей покидала на интересные идеи и вдохновляющие подборки с Pinterest и настаивала, чтобы с потолка свешивались ветви плюща, а на столах вместо скатертей постелить рогожку, она все сделала сама, и получилось очень премило.
Так приятно осознавать, что после затянувшегося неурожая на свадьбы, после того как все наши друзья переженились и повыходили замуж, теперь некоторые из них были настолько любезны, что развелись и пошли по второму кругу, так что нас ждет еще один свадебный раунд. Когда я так сказала, Саймон назвал меня чудовищем, потому что, по его мнению, люди не специально проходили через такие жизненные драмы и эмоциональные травмы, только чтобы у меня появилась возможность купить обновку на распродаже the Coast и накидаться на халяву теплым Prosecco. Зачем это говорить, и так понятно. Просто мне нравятся свадебные церемонии, я люблю свадьбы. И шелковые юбки с цветочным принтом.
Ханна просто светилась от счастья и пылала от радости (пылала так, что заливала в себя шампанское как не в себя, можно было подумать, что у них в доме скоро послышится топот маленьких ножек), ну а Чарли весь раздулся от гордости.
Они оба выступили спичами, самой лучшей частью в которых было упоминание меня, как человека, без которого их счастью не суждено было бы сбыться, – тут у всех на глазах навернулись слезы.
– Разве не чудесно? – обратилась я к Саймону. – Так и хочется выйти замуж опять.
Саймон поперхнулся.
– Ну уж нет, спасибо нах! Мне хватило того раза, еле выплатил кредит на свадьбу!
– Ну мы же можем хотя бы повторить тот момент, когда клянемся в вечной любви? – со вздохом сказала я.
– Не ты ли говорила, что когда пары отмечают годовщину своей свадьбы и затевают эту канитель с новыми клятвами и обещаниями, то это потому, что кто-то из них сходил налево, и им нужно обнулиться и поклясться в любви заново? А еще если какая-нибудь семейка селебрити начинает пышно отмечать годовщину своей свадьбы, то жди развода в скором времени.
– Правду говоришь, – загрустила я. – Вот Мэрайя Кэрри и тот чел, за которого она вышла замуж, чуть ли не каждый год отмечали день свадьбы, и что? Спасло это их брак? Может, нам просто устроить второй медовый месяц?
– Ну, если этот месяц начинается не после дня свадьбы, то технически это не медовый месяц, а просто очередной отпуск, – логично заключил Саймон.
– Вот почему ты всегда такой буквалист? – рассердилась я. – Я хотела от тебя чуть-чуть романтики, и все! Мог бы и постараться, хоть иногда! С тебя же не убудет, черт бы тебя подрал!
– Я – романтик, дорогая! Я же всегда опускаю сидушку унитаза после себя!
– Лучше бы не опускал! Потому что Питер потом после тебя заходит и не поднимает, а просто ссыт сверху, а потом захожу я и сажусь на обоссанную сидушку. Ничего романтичного нету, когда сидишь на чужой холодной моче, а потом целый день принюхиваешься к себе, не от твоих ли штанов несет мочой, потом объясняй людям, что это у тебя не от недержания, а просто потому, что мужчины в твоем доме ленивые, грязные свиньи, особенно сынок-поросенок, который метит своей мочой все что ни попадя. – О, хэллоу миссис П.! Не увидела вас раньше!
Мама Ханны подошла к нам, чтобы поздороваться и поболтать. Я обожаю маму Ханны, и сколько бы раз она не повторяла, что я могу звать ее Джулия, для меня она всегда миссис П. Похоже, это имя впечаталось в мою ДНК – я не могу звать ее никак иначе. Один раз я попыталась обратиться к ней Джулия, но слово застряло у меня во рту на полпути. Мама Ханны практически удочерила меня, когда мы с Ханной были подростками, и я проводила у них времени больше, чем у себя дома. В день моей свадьбы моя собственная мать поправила мне фату, осмотрела меня с ног до головы критически и сказала: «Ну, полагаю, он знает, почему берет тебя в жены. В любом случае, терпения ему не занимать, надо отдать ему должное!», а мама Ханны отвела меня в сторонку и сказала, что у нее есть для меня один-единственный совет по поводу семейной жизни и взрослых отношений, а именно – забить на все и ни в коем случае не гладить вещи! Она призналась, что у нее ушли годы на это бесполезное занятие, и только потом она поняла, сколько времени было потрачено впустую, этот совет сослужил мне хорошую службу, сэкономил столько времени и сил. Она была права, как никто. Я следовала ее совету с религиозной фанатичностью. Ну, потом еще появились рубашки из особой ткани, которую не нужно было гладить.
– Разве это не замечательно? – с улыбкой сказала миссис П. – Чарли намного лучше, чем тот мудак Дэн, за которым она была замужем.
– Разве это не прекрасно? – улыбаясь до ушей, ответила я. – Пытаюсь тут убедить Саймона отметить годовщину нашей свадьбы и обновить наши с ним клятвы в вечной любви, но он что-то без особого энтузиазма.
– И правильно, по мне, так это пустая трата денег! – отреагировала миссис П. – Никогда не понимала, зачем отмечать эти даты, все же подумают, что один из вас провинился и ходил на сторону, вот вам и надо обновить свои клятвы. Но у вас-то такого не было?
– Конечно нет! – твердо сказала я, а Саймон только улыбнулся самодовольно.
– Ну и хорошо! – сказала миссис П. – Сейчас многие так делают, столько шума, кто с кем. В наши дни в основном такие мероприятия тоже заканчивались оргиями, женами менялись.
Саймон нервно сглотнул.
– Ой, ну мы с мужем в этом участия не принимали, – невозмутимо продолжала она. – Но такое было сплошь и рядом. Нас просто никогда туда не приглашали, но если мы и выходили на какие-нибудь вечеринки, то Эдвард всегда отдавал мне ключи от машины, чтобы ни у кого не было соблазна. Хотя, мне кажется, все эти тетки из школьных родительских комитетов все время что-нибудь придумывали. Когда вы, девочки, еще в школе учились, я обходила этот родительский комитет стороной. Да и Эдвард не одобрял, а то у них что ни мероприятие, то секс-вечеринка.
Миссис П. и ее воспоминания про свингеров и секс-вечеринки сбивали несколько с толку, но тем не менее какой бы ты взрослой себе ни казалась, когда разговариваешь с родителями своих друзей, самое замечательное то, что для них ты всегда малолетка. Так здорово, что кто-то называет тебя девочкой без всякой иронии.
– А Эллен недавно возглавила родительский комитет в школе, – вставил тут свои шесть пенсов Саймон, – как Вы считаете, Джулия, она хочет мне на что-то намекнуть?
– Не думаю, вряд ли! – ответила миссис П. – Сейчас для этого есть интернет. Если кому-то захочется поучаствовать в оргии, они скорее там себе найдут варианты, чем заморачиваться с родительским комитетом. В интернете же можно найти что угодно. Я однажды там чуть ежика не купила, чтобы он в саду у нас слизней уничтожил, но потом выяснилось, что это какой-то особый вид карликовых африканских ежей, которых надо дома держать, и какая польза, спрашивается, от домашнего ежа для моего сада? Ой, кажется, Ханна меня зовет. Пойду, а то скажет, что за мать такая, ни помощи от нее, ни поддержки. Рада была вас видеть, дорогие мои, держитесь подальше от свадебных оргий, окей?
Саймон все еще посмеивался про себя, представляя, где наш родительский комитет, а где секс-вечеринки, но я зашипела на него:
– Ну, ты видишь? Я же была права, не надо нам надевать чулки в сетку на Хэллоуин-дискотеку. Все же нас не так поймут, тем более сейчас, когда мы с тобой узнали, что из себя представляли школьные мероприятия под эгидой родительских комитетов в восьмидесятые. И вообще, придется пересмотреть концепцию дискотеки 80-х в качестве мероприятия для сбора средств, а то вдруг все подумают, что мы их приглашаем на оргию. А я даже и не представляю, что такое оргия, звучит негигиенично, – заключила я.
Тут к нам подошел Сэм, вне себя от возмущения.
– Ханна сообщила мне, что пригласила одного чела с работы, чтобы я на него взглянул, – пожаловался он.
– А что такого? – удивилась я. – Очень мило с ее стороны. Не ты ли недавно скулил, что обречен на одиночество и нелюбовь?
– Да ты только посмотри на него! – Сэм махнул рукой в сторону отца Ханны, который разговаривал с совершенно безобидно выглядящим парнем.
– Вроде нормальный. Зубы все свои. Немножко бороду запустил, и рубашка слегка хипстерская, а так в целом нормальный чел, безобидный.
– Вот именно! – подхватил Сэм. – Безобидный! Отпустил бороду и думает, что он дровосек, а кишка тонка, чтобы свою ориентацию показать. Еще и рубашка вроде хипстерская, но недостаточно, чтобы в такой можно было запросто зайти в хипстерский бар, где наливают самопальные коктейли в стеклянных банках. Есть у него велик, но не «пенни-фартинг», и потом он только и может, что говорить о кофе. Все мозги мне высушил своим кофе, пафосный мудак. С чего Ханна взяла, что у нас с ним есть что-то общее?
– Но Сэм, тебя не поймешь, – в замешательстве сказала я. – То ты твердишь как заведенный, что терпеть не можешь хипстеров, причем с такой страстью, что можно подумать, что наоборот. А теперь, когда тебе подают не хипстера, ты злишься, что он недостаточно хипстер.
– Я недоволен, что он занудный для нехипстера. Если бы он был хипстером, то было бы не так обидно.
– Серьезно?
– Ну не совсем. Все равно это меня немного раздражает, и Ханна могла бы получше разбираться в моих вкусах. Но дело не в этом.
– А в чем, что-то я не догоняю, – вообще запуталась я.
– Я тоже, – печально вздохнул Сэм. – Просто, скорее всего, я надеюсь, что в один прекрасный день встречу Того Единственного, и когда Ханна сказала, что пригласила кое-кого, кто может мне приглянуться, я подумал, что, может быть, вот, этот день настал и я увижу Того Самого Единственного и Неповторимого, а тут стоит этот унылый мужичок, который бы меня не завел даже в мои беспутные шальные годы юности, а уж сейчас, когда я взрослый и разумный человек, тем более, и я почему-то разочарован. Может, в себе, я даже и забыл, что такое попперсы и где их купить, если вдруг понадобятся. Некоторое время назад я даже решил для себя, что мне хорошо одному. Только я, дети, собака. Больше мне ничего не надо. Но теперь, когда на следующий год Софи пойдет в старшие классы, и до меня доходит, что дети-то вырастают и что очень скоро они уйдут из дома, и останемся мы вдвоем с собакой, а потом и пес помрет от старости, и останусь я один. Один-одинешенек. А у меня еще столько нерастраченной любви, столько нежности.
– Ты что, Глорию Гейнор вспомнил с ее «I Will Survive»? А еще жалуешься, что геи такие все стереотипные.
– Я ТЕБЕ СВОЮ ДУШУ ИЗЛИВАЮ, А ТЫ! – воскликнул Сэм. – Что если мне не суждено больше никого встретить? Когда Робин бросил меня и детей, я не хотел, чтобы кто-то еще разбил мне сердце, но теперь я думаю, а может попробовать еще раз, но только этого раза больше не случается! Что если больше ничего у меня в жизни не будет, Эллен? И этот мужчина, которого Ханна пригласила, он в очередной раз показал, как трудно найти кого-то, с кем ты захочешь провести всю оставшуюся жизнь, да хотя бы выйти с ним кофе попить, и не выслушивать всю его мудотень про единственный стоящий сорт кофе, зерна правильной обжарки и единственного в мире производителя арабики, который только и может сохранить истинный аромат. Что если это все, что мне осталось в этой жизни? Что если выбор стоит между этим Мистером Кофе в псевдохипстерском прикиде и вечным одиночеством? Что тогда, Эллен? А Ханна с Чарли такие счастливые вместе, а мне не суждено никогда найти свою любовь…
Саймон, сославшись на то, что хочет пойти налить еще, улизнул где-то на середине потока жалоб Сэма на недостаточное хипстерство потенциального партнера, так что мощь его экзистенциального кризиса обрушилась на меня одну.
– Дорогуша, ты джина перебрал, что ли? – мягко спросила я его.
– Выпил чуток, – плаксиво протянул Сэм.
– Ну так не пей больше, хорошо? Джин действует на людей так, что они начинают загоняться, переживать и слишком эмоционально на все реагировать.
– Нет, это не так!
– Именно так! Забыл, что ли, как в прошлом году, когда мы накидались джином, я весь день проревела и искала в интернете адреса приютов для собак, чтобы взять оттуда собачку, когда мой Джаджи помрет, хотя ему всего лишь шесть лет и помирать он не собирается?
– Было дело, – согласился Сэм. – Но мои опасения по поводу моего будущего намного реальнее, чем твои страхи тогда, когда ты налакалась джина.
– Я просто хочу сказать, что, во-первых, хватит пить джин! Потом, вспомни, как раз до того, как Ханна с Чарли встретились, не она ли точно так же, как и ты, сейчас сидела и жаловалась на судьбу, что дети вырастут, а она останется одна? А сейчас? Посмотри на нее! Никогда не знаешь, что там тебя ждет за поворотом. Ты можешь наткнуться на любовь всей своей жизни, покупая молоко в Sainsbury’s. Может, он там уже стоит у витрины с молоком и ждет тебя? Даже этот самый кофейный бородач может быть тем самым единственным, если ты дашь ему шанс.
– Точно не кофейный бородач, – убежденно сказал Сэм. – Кофейный бородач просто зануда. Но, Эллен, а вдруг именно мне и не суждено больше никого встретить? Что тогда?
– Ну, у меня на работе полно чуваков. Среди них есть вполне себе четкие кадры!
– Что, правда? – это Саймон так некстати материализовался именно в этот момент.
– Так они, небось, все задроты-хипстеры. Ты же сама говорила, что у них игровая комната вместо переговорки, – заворчал Сэм.
– Нет, они хорошие, – миролюбиво сказала я.
– О ГОСПОДИ! – воскликнул Сэм. – Ты стала одной из них? Ты сама говорила, что они подсажены на кофе, а теперь говоришь, что они «хорошие»? ЧТО ТЫ ТАКОЕ И ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА С НАШЕЙ ЭЛЛЕН?
– Иди ты к черту, Сэм! Я просто хочу сказать, что они неплохие люди. Ну если уж у меня на работе никого не найдем, то, как говорила мама Ханны, в ее годы родительский комитет был гнездом разврата, так что ты у нас в комитете казначей, может, все еще и получится?
Сэм аж весь передернулся от этих слов.
– Представить себе не могу ничего отвратительнее секс-вечеринки в рамках родительского комитета. Это что должно произойти, чтобы все эти славные мамочки перестали щебетать о своих преобразившихся шкафах, после того как они навели там порядок по методу Мари Кондо, и позабыли о том, чтобы похвастать успехами в учебе малышки Крессиды и малыша Барнаби, а вместо этого пустились во все тяжкие и предались греху?
– Вряд ли такое произойдет. Только представь себе картину маслом, на которой папочка Феликса Дженкинса заваливает мамочку Табиты Маккензи на кофейный столик, а та продолжает верещать о том, что она правильно поступила, когда отвела Табиту в математический класс, как только девочке исполнилось два годика, и что сейчас у ребенка все данные математического гения, и он доводит ее до экстаза, когда сует ей в руки книгу Мари Кондо, чтобы только она прекратила трещать.
– Иногда, Эллен, – строго сказал Сэм, – ты бываешь чересчур буквальна. Спасибо тебе за такую яркую картину, она по крайней мере вывела меня из состояния самобичевания и сожаления.
– Да будет тебе куксится, соберись, тряпка, пошли потанцуем! – бодрячилась я. – Только не вздумай предлагать шоты.
Разумеется, Сэм предложил накидаться шотами, и, разумеется, никто не отказался, и даже Саймон, к моему изумлению, примкнул к нашей пьянке, так что в конце концов все были роскошно и разнузданно вдрызг пьяны. А потом Саймон вспомнил, что у них в бюро появился новый архитектор, и весьма вероятно, именно он и станет тем единственным, которого ждет Сэм: у этого архитектора гладко выбритое лицо, он ни разу не помянул кофе, кроме предложения присоединиться к нему выпить кофе, потому что он собирается приготовить себе чашечку.
– Спасссиибааа, не нннада! – в пьяном угаре громко сопротивлялся Сэм. – Я сссаммм себе найду кого хошшш! В магазин пойду и нннайду! Молоко буду брать, а он там! По глазам все пойму, он и все! Любовь, и точка! Не нннада мне подсовывать никого! Сссаммм выберу и полюблю. Любовь, нечаянно нагрянет!
– Точнааа! – с трудом промычала Ханна. – Всссеее должны влюбитца! Прям как мы с Чарли! Да же, милый? Любовь, и точка!
– Выпьем за люуубооофффь! – заорала я и, промахнувшись мимо рта, залила горящей самбукой себе грудь. К счастью, доктор Чарли, за плечами которого годы попоек в мединституте, быстро среагировал и залил мою пылающую грудь водой из кувшина, так что не удалось мне зажечь по полной на их вечеринке, ну и ладно, пусть она запомнится нам не этим несчастным случаем, а тем, что Ханна и Чарли теперь навсегда вместе.
Суббота, 29 октября
Аааааррррргггггххххх! Я вся зеленая! В прямом смысле. В наи-нахер-прямейшем. У меня лицо как у царевны-лягушки, зеленое. Что ж мне с этим теперь делать?
Вчера вечером состоялась Хэллоуин-дискотека. Все было именно так, как предсказывала Идеальная Мамочка Идеальной Люси Аткинсон, начиная с того, что я чуть ли не кипятком исходила, пока добилась через бомбардировки электронными письмами, чтобы хоть кто-нибудь из родителей вызвался стать добровольцем и помочь с организацией; мама Оскара Фитцпатрика и мама Эдди Прескотта пытались улизнуть под теми самыми предлогами, что и раньше; большая часть родителей не отходила от бара и накатывала вино вместо того, чтобы приглядывать за своими чадами, которые в это время ходили на ушах, накачанные конфетами и сладкими призами. Но к черту подробности, главное, что родители как ненормальные хлестали австралийское шардоне, которое мы приобрели оптом в супермаркете по 4 фунта за бутылку, а в баре продавали по 4,5 фунта за бокал, так что денежки-то вот они где!
Зал был богато украшен всем тем дерьмом, что мы накупили в трех магазинах «Все за один фунт», и возбужденные крики и визги детишек, которые просто объелись сахарозой-фруктозой-глюкозой и прочими Ешками с номерами, служили очевидным доказательством того, что мы потрудились на славу. Хотя, конечно же, Кики (вырядилась как ведьма на панели и только и делала, что селфилась) была не впечатлена, ибо она ожидала чего-то другого, более «содержательного по контенту», и если бы только школа завела инстаграм-аккаунт, то у нашего мероприятия были бы все шансы заполучить в спонсоры семейку Миддлтонов и их компанию Party Pieces, и даже, может же случиться такое чудо, сама Пиппа Миддлтон могла бы заинтересоваться и начать фолловить Кику, ну или, на худой конец, Бинки, звезда реалити-шоу «Золотая молодежь Челси».
Все еще памятуя о предостережениях миссис П., чем заканчивались родительские мероприятия в ее годы, я с особой тщательностью выбрала для себя наряд самой отвратительной ведьмы в мире – по большей части я ориентировалась на толстуху Гротбэгс из «Шоу розовых мельниц» – вплоть до того, что покрасила лицо зеленкой. Выглядела я просто офигенно, если не сказать, что страшно офигенно, – несколько детишек чуть не расплакались от страха, когда увидели меня в зале.
После дискотеки, на которой в основном громыхала Макарена, наши волонтеры каким-то волшебным образом испарились, остались только Сэм, Кара, Кэти и я, нам и пришлось убирать весь мусор. В баре осталось полно початых бутылок и было жалко их все сливать в помои, а если оставить, то вино выдохнется, потому ничего не оставалось делать, как допивать остатки.
Недопитого вина было так много, что хватило нам и на то, чтобы прибрать в зале, и на то, чтобы отвезти ко мне домой, где мы сели за подсчет бабок. Люблю я денежки считать, даже если они не мои – от вида тугих пачек десяток у меня поднимается настроение. Иногда я даже думаю, а может быть, мне надо было стать в арт-дилером, который бы толкал произведения искусства только за нал? Я бы могла и преступления расследовать, связанные с нелегальной продажей антиквариата, из меня бы вышла отличная ищейка, но только не сейчас, с моей-то приметной зеленой рожей.
Итак, денежки подсчитаны, вино выпито, все разошлись по домам, а я лежу на диване, осоловевшая от усталости, и от дискотеки, и от выпитого вина. С зеленой рожей, как у ведьмы Гротбэгс. А утром я проснулась там же, на диване, с такой же зеленой рожей, что и вчера, и что очень напрягает, потому что смыть этот грим не получается, так как он за четырнадцать часов так въелся в кожу, что и не отдерешь.
Вот же блин! Что мне теперь делать? Не пойду же я с такой рожей на работу. И в школу тоже не смогу заявиться. Вот у Люсиной мамочки таких инцидентов никогда не было. Гугл порекомендовал попробовать снять оливковым маслом, я всю бутылку оливкового масла холодного отжима извела на себя, и нихрена, все по-прежнему зеленое, только в масле, ГУГЛ НАГЛО ВРЕТ! Может, кокосовым попробовать? Саймон и дети показывают на меня пальцем и всю дорогу ржут, хоть кому-то весело от моей зеленой рожи. Паразиты.
Понедельник, 31 октября
Все еще зеленая. Понемногу сходит, но все равно лицо зеленого оттенка. В какой-то момент я вспомнила, что бывает зеленый консилер, чтобы скрыть красноту кожи, и подумала, а почему бы не сыграть на обратном эффекте, может, если я покрою красноватыми румянами, то зелень будет не видна? Видна. Во все лицо красные румяна, а под ними зеленая кожа. Пришлось отменить все встречи в офисе, лицо прикрыла прядями волос и сидела безвылазно за своим столом, как эмо на пенсии, надеясь, что никто не подойдет и не станет со мной разговаривать. Конечно же, именно сегодня я всем понадобилась, даже Эду, который впервые за все то время, что я там работаю, сам вышел из офиса.
– У Вас все в порядке? – спросил он.
– Все нормально, – пробормотала я, не поднимая глаз от стола.
– Хорошо себя чувствуете?
– Отлично. Просто здорово.
– Цвет лица у Вас нездоровый.
– Разве?
– Такой… зеленоватый?
– Должно быть, освещение здесь такое. Вон я на Алана смотрю, он тоже весь серо-буро-малиновый.
– Да нет же, только Вы у нас зеленая.
– Зеленая, говорите? Ах, да-да, у меня может немного зелень на лице оставаться, совсем забыла.
– А почему? – спросил Эд.
Вот, блин, пристал. Почему да почему? Эду не наврешь, он из тех, кто не купится на вранье. Придется ему во всем сознаться.
– Ну, вы знаете, я тут ходила на Хэллоуин-вечеринку, наряжалась ведьмой, ну там выпили немного, и я забыла снять макияж на ночь, так вот краска немного въелась, и я выгляжу слегка зеленоватой.
– Ах, вот как. А я беспокоился, может у Вас что-то заразное, – сказал Эд. – Постарайтесь впредь, если не сложно, воздержаться от такого зеленого макияжа, хорошо?
– Хорошо, – согласилась я, пытаясь не терять достоинства и самообладания.
Когда Эд ретировался в свой офис, куда не ступает нога человека, Алан начал ржать.
– Ну ты даешь, Эллен! – закатился он от смеха. – Я-то думал ты на изумрудной диете и йоге так позеленела. (Откуда он взял, что я йогой занимаюсь? Технически вполне можно обо мне такое предположить; как-то забрела я на класс йоги, и у меня даже коврик от йоги остался, который я по акции купила в TKMaxx.) Я уж подумал, что ты там зеленых смуззей перепила. У меня такое было однажды. Делал я детокс на зеленых смуззи. Неделю зеленым поносил. Ни за что больше! Как вспомню, так вздрогну.
– Напиться и забыться… – со вздохом сказала Лидия. – Помню, было такое, еще до детей. А теперь у меня никаких вечеринок, зато постоянное ощущение похмелья из-за малыша, который не спит по ночам. Везучая ты, Эллен! Я вот даже не могу припомнить, когда напивалась в последний раз на вечеринке, сейчас все наши вечеринки – это мамские посиделки за мини-пиццами и мини-роллами на веселенькой посудке из Икеи.
– Ну, это не пьянка была… – начала я было объясняться.
– У нас на хате мы постоянно такие пьянки устраивали, когда в универе учились, – начал вспоминать Джеймс. – Мой сосед потом отмывался машинным маслом.
Машинное масло! А я даже и не подумала, что можно же им попробовать стереть краску.
– О, уже обед, – объявил Джеймс. – Я иду в буфет через дорогу, кто со мной?
– Ой, мне надо няне позвонить, узнать как там ребенок. Он с утра поносил, – сказала Лидия.
– Я не пойду. У меня фитнес, – заявил Алан.
– Ничего там такого забойного не было, – закончила я объяснять в опустевшем офисе.
