23
На месте преступления

Гэвин устал от всеобщего идиотизма. Много лет ему хотелось получить приглашение на рождественскую вечеринку к Далии Кейн, а теперь, когда это, наконец, произошло, оно оказалось обманом. Далия вовсе не хотела провести время с ним, таким сказочно харизматичным парнем. Ей нужно было, чтобы кто-нибудь сделал откровенные снимки «старомодным» фотоаппаратом.

Ладно, прекрасно. Он сделает снимки, думал он, когда стучал в дверь Далии. Он задокументирует все непристойные и похабные сцены на этой вечеринке, а потом воспользуется этими фотографиями, чтобы заставить некоторых людей прекратить относиться к нему как к мусору. Особенно Паркера Эддисона и его верного прихвостня, Брета Кармайкла.

Но все получилось не так, как планировал Гэвин. На этот раз Далия была с ним очень мила, обняла его рукой за плечи и предложила выпить пива. Приятно было чувствовать себя желанным гостем, хотя Гэвин и не питал иллюзий по поводу своей невостребованной популярности. Он гордился тем, что не был таким поверхностным. И все же Далия смеялась заразительно и все время предлагала ему выпивку, закуски, даже плавки, чтобы поплавать, если ему захочется, – бассейн у Далии был легендарным, как из-за своих размеров, так и благодаря репутации великолепного места для поцелуев. Он начал чувствовать себя желанным. Начал ощущать себя окруженным теплом. Когда Паркер ворвался на вечеринку и помахал Гэвину рукой, как будто они лучшие друзья, ему показалось, что он попал в водоворот, где все, чего он хотел, падает ему прямо в руки, и ему не придется прибегать к шантажу, чтобы это получить.

Он жестоко ошибся.

Джунипер увидела глаза, следящие за ней из леса. Сделав еще три неуверенных шага, она поняла, что это глаза Шейна. Она узнала эту гриву черных волос, наполовину скрывающих его лицо. Узнала эти неуклюжие руки и ноги, угловатые, острые, как осколки стекла. Она не понимала, что Руби нашла в этом парне, но, с другой стороны, она никогда не понимала, что Руби находит в парнях.

Может быть, поэтому она пришла на вечеринку. Оглядываясь назад, она не могла отделить иллюзию от реальности. Действительно ли она старалась защитить Руби от еще одного грубого парня? Или ее разозлило то, что Шейн оказался таким же, как другие, и ей захотелось отомстить? Джунипер не считала себя мстительным человеком, но она так долго злилась.

На Паркера.

На папу Руби.

Она осторожно приблизилась к Шейну.

– Ты пришел, – сказала она, сохраняя дистанцию в пять футов. – Руби говорила, что ты должен прийти.

Шейн медленно вздохнул, глядя на нее настороженно, как зверь. Он явно доверял ей не больше, чем она ему.

– Она рассказала тебе о нас? – спросил он у нее через минуту.

Джунипер кивнула, обхватила себя руками.

– Она еще кое-то мне рассказала. Она сказала, гм… – Она рассмеялась, качая головой. – Она сказала, что не ты снимал это видео.

– Не я.

Без паузы. Без колебаний. Конечно, опытный лжец, такой, как Паркер, мог моментально выдумать свою историю, и Руби привлекали именно такие типы.

– Значит, камера просто случайно включилась точно в тот…

– О, я бы сказал, что тут не было никакого совпадения.

Гм. Этого она не ожидала и теперь подходила все ближе, ей хотелось услышать больше. Все должно было произойти не так. Ему полагалось идти за ней следом, умоляя дать ему возможность объяснить. Но он этого не делал. Он был настороже, крепко заперт, как сама Руби, и это вызывало у Джунипер желание проникнуть внутрь.

– Послушай, ты не можешь всю ночь оставаться в лесу. Ничто так не заставляет думать о «страшном преследователе», как парень, который подглядывает из темноты. Если ты хочешь, чтобы люди считали тебя невиновным…

– Мне все равно, что думают люди. Меня волнует только она.

– Ее здесь нет.

– Но она должна быть здесь. Что-то происходит, Джунипер. – Он шагнул вперед, а она отступила на шаг назад. – У меня еще нет полной картины, но вчера ночью кто-то снял это видео, чтобы меня подставить. Теперь я не могу найти свой телефон…

– Да, кто-то снял это видео. Человек с прямыми, черными волосами. Как, не знаю… у тебя? Или, эй, может, это сделала твоя сестра? Вы ведь близнецы, в конце концов.

Шейн фыркнул, с раздражением покачал головой. Или это было отвращение?

– Моя сестра последние двадцать четыре часа сидела, запершись в своей комнате. Иногда она так поступает. После смерти нашей мамы… – Его голос замер, явно не желая делиться с ней чем-то слишком личным. – Она бы никогда этого не сделала.

– А кто бы сделал?

– А ты как думаешь, кто? – Когда Шейн устремил на нее этот пронзительный взгляд, Джунипер почувствовал, как переворачивается весь мир. Она чувствовала, как все атомы распадаются и меняются местами, открывая то, что раньше было скрытым. Спрятанным, но очевидным.

– Нет, – прошептала она. – Нет, это невозможно.

– Разве?

– Я хочу сказать, что он сделал? Отрезал хвост у коня? Купил парик в магазине, где продают наряды для Хеллоуина? – Если честно, эта идея была не такой уж невероятной. Паркер, как всем известно, пытался привязать к себе Руби, и когда он увидел, что она связывает Шейна… буквально связывает его… Он мог потерять голову.

И все-таки мир полон манипуляторов, и поверить в какой-то большой заговор, когда виновный стоит прямо перед ней, было бы глупо. Наверное, это было бы глупо. Ох, черт. Она уже начинала ему верить.

– Послушай, ты не обязан убеждать меня, что Паркер Эддисон способен преследовать девочек. Но зачем заморачиваться с париком? Одно видео убедило бы всех, что виновник – ты.

– Я не говорил, что там был парик, – сказа Шейн, показывая на окно особняка Далии. В ярко освещенном фойе было полно народу. На фоне золотых обоев все люди искрились, и Джунипер едва могла рассмотреть лица среди сверкающих тел.

Но она рассмотрела камеру.

Поляроид был приобретен на интернет-аукционе в начале первого курса. Его владелец делал снимки для прогноза погоды Фоллен Оукс, он надеялся стать новым школьным репортером, но вместо этого школьный наставник заставил его заняться фотографией. Три года спустя люди по-прежнему просили его сфотографировать их.

– Гэвин? – фыркнула Джунипер, все еще глядя в окно. – Ладно, если бы ты его хоть немного знал, ты бы понял, как смехотворно… – Она умолкла на середине фразы. Чья-то рука обняла плечи Гэвина и повела его в коридор. Эта рука принадлежала девочке. Блондинке.

– Паркер ненавидит Гэвина. Гэвин ненавидит Паркера, как ненавидит…

– Кого, Брета? Того парня, который весь день караулит у дома Руби?

Джунипер резко обернулась и уставилась на Шейна.

– Брет сейчас там? – Ну, это ничего не доказывало. Не обязательно доказывало. Если Шейн снял Руби на видео, со стороны Паркера было разумно отправить туда своего телохранителя, чтобы охранять Руби.

Охранять или изолировать.

– Мы можем поехать туда вместе. – Шейн махнул рукой в сторону дороги. – Брет не нападет, если…

– Я не сяду к тебе в машину. Ты считаешь меня глупой?

– Нет. Ты не глупая. – Он поднял ладони вверх и попятился. – Забудь об этом, хорошо? У тебя нет причин доверять мне.

– Ты прав.

– Но что, если я тебе это докажу?

Джунипер застыла. Виной была не низкая температура, и не то, что она надела легкий жакет поверх рубашки и джинсов. Она была готова идти, пока он этого не сказал.

– Как докажешь? – спросила она, по-прежнему сохраняя дистанцию. – Паркер никогда не признает свою вину. И я искренне сомневаюсь, что кто-то снимал на видео, как снимали это видео, поэтому…

– Правда находится там, внутри. – Шейн показал на дом, хотя Паркер исчез из фойе. Гэвин тоже исчез. – Если мы войдем и Гэвин увидит нас вместе, ты поймешь по его реакции.

– Не знаю, – ответила она, но в глубине души она подозревала, что он прав. Гэвину нравилось показывать ей себя с хорошей стороны. Если он знал что-то о том видео, он бы не смог это скрыть. И, если честно, не так уж ужасно было бы пойти на вечеринку. Выпить пива и сделать вид, что ведешь себя как все, а тем временем наблюдать. Наблюдать за Паркером. Наблюдать за Шейном.

– Я только что-нибудь выпью, один бокал, – в конце концов согласилась она. – Если ты меня за это время не убедишь, то дальше будешь действовать в одиночку.

K моменту появления Паркера на вечеринке Гэвин был уже пьян. Раньше он всегда выпивал не больше двух бутылок пива. Когда Паркер помахал ему рукой, Гэвин прищурился и посмотрел за спину.

Паркер рассмеялся и произнес одними губами:

– Ты.

Гэвин покрылся красными пятнами разных оттенков. Он пылал, пока Паркер пробирался к нему. Обняв его рукой за плечи, Паркер заорал: «Приятель! Мне нужно, чтобы ты мне кое-в-чем помог. Можешь пойти со мной?»

Гэвин был озадачен, но, когда он попал в медвежьи объятия Паркера, у него не осталось выбора, и он, спотыкаясь, пошел с ним в ближайшую спальню. Паркер закрыл за ними дверь, и у Гэвина похолодело внутри.

– Что ты…

– Какого черта здесь делает это ничтожество? – спросил Паркер, указывая в окно.

Гэвин был сбит с толку. Обычно «ничтожеством» был он сам, когда Паркер был не в настроении.

– Я…

– Сначала он развращает мою девушку, а потом у него хватает наглости явиться на вечеринку моей подруги? Что он о себе вообразил, черт возьми? Нам надо его проучить.

– Нам?

– Вот именно! – Паркер встал на колени перед Гэвином, который рухнул на кровать, чтобы комната перестала кружиться вокруг него. – Нам с тобой.

– Где же твой друг? Знаешь, тот храбрый предатель с кулаками, как пудовые гири?

– О, он? – Паркер даже не дрогнул, услышав прямой вопрос пьяного Гэвина. – Он присматривает за моей девушкой. Она старается храбриться, но…

– Что случилось? – спросил Гэвин, улыбаясь, когда комната перестала кружиться. Он не был таким уж пьяным. Ему просто нужно было что-нибудь съесть. – Он действительно…

– Да, и еще хуже, – подтвердил Паркер. – Я не хочу повторять то, что она мне рассказала. Это слишком тяжело. – Он сжал кулаки, и Гэвин подумал, что Паркер сейчас его ударит. Но сегодня вечером, в виде исключения, не он был мишенью Паркера. А реальный негодяй. Тот парень, который заслужил, чтобы ему всыпали.

– Почему я должен тебе помогать? – спросил Гэвин. Он оглядел комнату в поисках чего-нибудь съедобного. Кто-то здесь недавно закусывал пиццей. Потом он вспомнил, что они в спальне, а еда – где-то там.

– Не ради меня. Сделай это ради следующей жертвы Шейна, – сказал Паркер, подходя к окну. Он раздвинул шторы и подозвал к себе Гэвина. – Что-нибудь замечаешь?

Сердце Гэвина ушло в пятки. Там, на краю леса, стоял Шейн Феррик и разговаривал с очень знакомым Гэвину человеком. С Джунипер Торрес.

– Вероятно, она его отчитывает, – сказал Гэвин, махнув рукой.

– Не похоже, чтобы она его отчитывала.

Это было правдой. Джунипер постепенно приближалась к Шейну, а не удалялась от него, и через минуту они вдвоем двинулись к дому. Вместе.

– Ну, может быть, она хочет выслушать его версию этой истории, – рассудил Гэвин. – Просто для того, чтобы обнаружить в ней нестыковки, понимаешь? Разоблачить его.

– Что, если мы первыми разоблачим его?

– Как? Я не собираюсь нападать на этого парня.

– Тебе не придется нападать на него. Тебе только надо будет сделать так, чтобы у него была еда и выпивка, а потом… – Паркер порылся в кармане и бросил Гэвину ярко-красный фломастер. – Напиши на нем, что он извращенец. Тогда он может нападать на кого угодно, но все будут точно знать, кто он такой. Он не сможет это скрыть.

– Гм, – произнес Гэвин, вертя в руках маркер. Это звучало не так уж плохо. Всего лишь как обычный школьный розыгрыш, правда. А Шейн поступил намного хуже. И все же, когда Паркер открыл дверь и выпустил его из комнаты, у него возникло ощущение, что от него что-то скрывают.

Что-то важное.

Джунипер была пьяна. Да, она могла это признать. Но Шейн был пьян в стельку. Она никогда не видела, чтобы человек так быстро опьянел. И несмотря на то, что он развлекал ее оживленными рассказами о своем детстве, она чувствовала в нем скрытую нервозность всякий раз, когда кто-то из гостей бросал взгляд в их сторону. Как будто все ждали, когда она на секунду отойдет от Шейна, чтобы они могли наброситься на него. И растерзать на кусочки. Она пришла на эту вечеринку, чтобы доказать, что он не тот, кем его считала Руби, но обнаружила, что ей все больше хочется его защитить.

Ей хотелось, чтобы появился Гэвин. Как только он увидит ее сидящей вместе с Шейном, она сможет прочесть на его лице, что он невиновен, и тогда она сможет уйти домой. Ей совсем нечего делать на этой вечеринке. И уж конечно, она не в настроении развлекаться.

Но она ничего не могла поделать. Шейн как раз рассказывал ей историю о том, как они с сестрой написали краской из баллончика на их трейлере «Бродячий цирк Ферриков» и весь день выполняли акробатические трюки, пока отец не вернулся домой и не закрыл их предприятие. Все его истории были такими же: как Шейн с Брианной обманули местного священника и он кормил их целую неделю, как они нарядились в белые парики и белую одежду и бродили по городу, завывая, как привидения. В этих веселых рассказах Джунипер видела обычную историю пары испуганных, голодных детей, которые делали все, что было в их силах, чтобы их семья осталась на плаву. Может, Руби была права насчет Шейна. Джунипер решила послать ей сообщение. Но когда она достала телефон, он зажужжал. Это Руби писала ей! Нет, погодите. Она писала Шейну на ее телефон. Джунипер опять страшно разозлилась. Тем временем Шейн увидел на ее экране сообщение: «Ты на вечеринке? Я могу с ним поговорить?» и попытался выхватить у нее телефон.

– Эй! – Она рывком убрала телефон подальше от него.

– Пожалуйста, – попросил он, хватая пальцами воздух. – Пожалуйста, дай мне поговорить с ней.

– Скажи, что написать. Если это прилично, я отправлю сообщение.

Его губы дернулись при слове «прилично». Но он не улыбнулся, потому что был слишком близок к тому, чего ему хотелось.

– Скажи ей, что ветер все еще дует, – быстро произнес он. – Скажи ей… скажи ей, что песчинка разрушает пирамиды.

Джунипер напечатала сообщение. Мгновение смотрела на него, ожидая, когда слова перестали расплываться, потом нажала «отправить». Ответ Руби прозвенел почти сразу. «Богиня стучит пальцем по песочным часам. Когда время истечет, закрадется сомнение. Приходи сейчас же».

Шейн вскочил с кушетки. Слегка покачнулся, потом бросился к двери. Если бы кто-нибудь потом спросил у Джунипер, почему она не сразу встала, а медлила так долго, она обвинила бы в этом алкоголь, но правда была в том, что ей до смерти надоело быть посредницей. Руби писала ей только для того, чтобы связаться с Шейном, а Шейн был с ней любезным только для того, чтобы добраться до Руби. Теперь, когда они получили друг друга, она им больше не нужна.

Джунипер встряхнулась. Шейн опьянел, и оставлять его одного небезопасно. На краю стола стояло шесть бутылок пива, и она не помнила, как он выпил хотя бы половину из них. Они просто исчезли, как по волшебству. Оттолкнувшись от кушетки, она догнала его у входной двери.

– Подожди, Шейн. Подожди! Ты ведь приехал сюда на машине, да?

Он рывком распахнул дверь. Бледнее обычного, он стал похож на одержимого.

– Мне пришлось оставить ее по другую сторону от леса, – сказал он, сбегая вниз по лестнице. – На тот случай, если Паркер решит…

– …вывести из строя твою машину. Правильно. – Джунипер опять почувствовала, что должна его защищать. Она пошла за ним через лужайку.

– Все должно было произойти не так. – Он шел, спотыкаясь, к деревьям. – Мне не надо было входить туда.

– Эй, все хорошо. Я могу позвонить маме, и она отвезет нас обоих…

– Я хотел тебе понравиться. Я думал, что если я тебе понравлюсь…

– Какое это имеет значение? – спросила Джунипер, доставая свой телефон. Она быстро нашла кнопку «мама» даже в темноте.

– Потому что ей не все равно, что ты думаешь. Она любит тебя, Джунипер Джунбаг. Она…

– Алло! – перебила его Джунипер, услышав в трубке знакомый голос. – Мам? Мне нужно, чтобы ты меня подбросила. Сейчас.

Шейн повернулся и стал пробираться через подлесок, не дожидаясь, когда она закончит разговор.

– Нет времени. Я должен идти.

– Ты не можешь идти. Ты совсем опьянел. – Она поспешила следом, чуть не падая. – Но моя мама уже едет…

– Все это подстроено. Почему я этого не видел? Мне не следовало входить туда вместе с тобой. Ты… – Он резко обернулся, глядя на нее в темноте. Он щурил глаза, ему казалось, что перед ним пляшут две Джунипер. – Ты в этом принимала участие! Я не должен был тебе доверять.

– Нет, Шейн, я… – Но, возможно, она в этом участвовала, сама того не сознавая. Все присутствующие на вечеринке хотели заполучить Шейна, а она пошла и доставила им его на блюдечке, пьяного. Теперь он бежал через лес, а она гналась за ним, потом налетела на бревно и ушибла ногу. Но Шейн и тут ее превзошел: он споткнулся о корень дерева и полетел на землю. Когда он упал, из его кармана выпали ключи.

Джунипер подхватила их.

– Мне очень жаль, Шейн, но ты сегодня за руль не сядешь.

Он уставился на нее, его сапфировые глаза широко открылись при свете луны, и на его лице отразилось невероятное страдание. Джунипер думала, не повести ли ей самой его машину. Но она почти ничего не видела, когда двинулась обратно к дому, сжимая в кулаке ключи. Она слышала, что Шейн гонится за ней, и почти надеялась, что он упадет в кустах и немного поспит.

Там, в темноте, он будет в безопасности.

Шейн не упал. Он бежал за ней проворнее, чем она считала возможным. Он почти догнал ее, когда она добралась до лестницы у входа. Вместо того, чтобы пробираться сквозь толпу, она повернула направо, проскользнула через калитку во двор и направилась к бассейну.

Он раскинулся там, сверкающий и прекрасный. Похожий на оазис в пустыне. Джунипер бросила ключи в глубокий конец бассейна, когда Шейн вбежал в калитку. Он закричал. Затем, к удивлению всех, кто находился на деревянном настиле у бассейна, Шейн сбросил туфли, стащил пиджак и прыгнул в бассейн.

Даже брызги были холодными, как лед. Джунипер полагала, что воду в бассейне подогревают в это время года, но это было не так. Справа от нее джакузи Далии было заполнено разгоряченными, пьяными учениками, которые сейчас делали ставки на то, долго ли Шейн продержится под водой. Когда кто-то заорал «Вечно!», раздался пьяный хохот. Джунипер затошнило, и она подошла к освещенному бассейну.

Шейн не выныривал, чтобы глотнуть воздуха. Но она видела, как его тело движется под водой, видела, как его руки ищут ключи. Нет, нет, нет. Она не подумала, что он может нырнуть за ними. Но любовь толкает людей на отчаянные поступки. Теперь она это поняла, когда он первый раз вынырнул на поверхность, глубоко вдохнул воздух и снова погрузился под воду. Еще три попытки, а он все еще не добрался до ключей. Джунипер подумала, что он утонет. Она начала оглядываться вокруг в поисках сетки, резиновой игрушки, чего угодно, чем можно было бы подцепить ключи или предложить Шейну в качестве плавсредства.

Она ничего не нашла.

Она уже начала лихорадочно сбрасывать туфли, когда он опять вынырнул. Он плевался и кашлял, потом ушел под воду. Вниз, вниз, до самого дна бассейна. Девять футов. Джунипер была уже готова прыгнуть в воду, когда пальцы Шейна сомкнулись на ключах. Вскоре он уже стремительно поднимался на поверхность, его лицо было буквально лилового цвета, когда он втянул воздух. Вокруг него люди смеялись, щелкали фотокамерами и заключали новые пари насчет того, потеряет ли он сознание.

Джунипер встала на колени и протянула ему руку.

Шейн оттолкнул ее руку и опять погрузился в воду. На этот раз, вынырнув, он постарался ухватиться за опущенную в бассейн лестницу. Он едва успел подняться до бетонного края бассейна, но тут силы покинули его. На мгновение Джунипер показалось, что он лишился чувств. Но когда она опустилась на колени рядом с ним и отвела волосы от его лица, он заморгал, и посмотрел на нее. С его губ стекала вода.

– Ты стараешься меня убить?

– Я… я не думала, что ты… – У нее зазвонил телефон. Первым порывом Джунипер было отключить его и продолжать разговор, но потом она увидела имя, вспыхивающее на экране.

– Ох, черт. Мама приехала. Я забыла, что мы ее вызвали.

Шнйн фыркнул, будто хотел сказать: «Мы ничего не делали вместе». А потом зашелся в приступе кашля.

– Я сейчас выйду, – сказала Джунипер в телефон. – И со мной будет друг.

– Я никуда с тобой не пойду, – огрызнулся он, тяжело дыша. – Держись от меня подальше.

– Мы можем подвезти тебя. Поедем к Руби и…

– Отойди прочь от меня, – закричал он, и Джунипер отшатнулась. Это был мальчик, которого она боялась, тот тип парня, которые всегда оказывались рядом с Руби.

Она моргнула, пытаясь отделить страх от здравого смысла. Но Шейн злобно смотрел на нее, а из его ладони текла кровь, потому что он слишком сильно сжимал ключи.

– Мне нужно идти, – сказала она, когда ее телефон опять зазвонил. – Мы все-таки тебя можем отвезти.

Шейн опустил голову на руку. На секунду ей показалось, что он уснул. Когда телефон Джунипер зазвонил в третий раз, Гэвин вышел в патио с озабоченным выражением на лице.

Паркера нигде не было видно.

Держа ладонь у рта Шейна, чтобы убедиться, что он дышит, Джунипер свободной рукой ответила на звонок.

– Я иду. Я буду одна. – Она оттолкнулась от земли. И отошла от Шейна, а Гэвин подошел ближе, и его глаза широко раскрылись, как от шока.

– Мне надо идти, – сказала ему Джунипер. – Здесь моя мать. Могу я доверить тебе…

– Я о нем позабочусь, – пообещал Гэвин, и Джунипер улыбнулась, не заметив красный маркер в его руке. Вдалеке загудела машина, ее телефон завибрировал, и она исчезла в темноте.

После этого ночь запомнилась какими-то вспышками. Гэвин помнил звук захлопнувшейся дверцы, когда Джунипер села в машину. Он помнил, как Паркер бросал кубики льда в горячую ванну и орал: «Вас разыграли, сосунки!», а потом все разбежались.

Патио принадлежало им.

Ночь тоже принадлежала им, и Паркер прятался в кустах, хихикая, как десятилетний мальчишка, пока Гэвин писал на руке Шейна Феррика «придурок». Потом какой-то провал в памяти. Когда Гэвин посмотрел вниз, ему показалось, что Шейн покрыт порезами, и ему пришлось несколько раз моргнуть, пока мир не приобрел четкость.

– Напиши «чертов извращенец», – шипел Паркер из темноты. – Напиши «белая шваль», «кусок дерьма».

Гэвина тошнило. Он не знал, было ли это вызвано инструкциями Паркера, или тем, что за последние два часа он проглотил больше пива, чем за всю предыдущую жизнь. Там был и бокал текилы. Он очень смутно помнил, как ел чипсы с соусом из артишоков, но это было вечность тому назад. С тех пор пролетела целая жизнь.

«Неважно», – думал он, когда, пошатываясь, уходил от тела. Он очень скоро вспомнит, что ел в последний раз. Все съеденное вылетит наружу, и если Гэвин не будет осторожен, и Паркер, и Шейн станут свидетелями этого.

Нет, не Шейн, понял Гэвин, продираясь мимо Паркера в темную гущу кустов. Шейн лежит без чувств, а кто-то другой топает через лужайку. Потом Паркер поднял маркер и написал «белая шваль» на сгибе руки Шейна, а мальчик с бритой головой вышел под лунный свет. Последнее, что помнил Гэвин, это как он пробормотал «Мы его разоблачили» Брету Кармайклу перед тем, как открыл двери патио и проскользнул внутрь.