34
- Только если речь идет о чем-то действительно важном, Метцгер. Я очень занят. Так что, если речь идет о процентах, то лучше вам зайти в другой раз.
Отто фон Шрёдер встретил его, сидя у камина в своем кабинете, не предложив даже сесть, не говоря уже о том, чтобы угостить стаканчиком. Ростовщик, вынужденный стоять перед ним со шляпой в руке, с трудом скрывал свою неприязнь к этому человеку, пряча ее под любезной улыбкой и раболепными поклонами.
- Господин барон, я пришел совсем по другому вопросу. Деньги, которые вы вносили все эти годы, вот-вот принесут свои плоды.
- Он вернулся в Мюнхен? - в тревоге спросил барон. - Нагель вернулся?
- Гораздо хуже, ваша светлость.
- Ладно, не заставляйте меня гадать. Скажите, чего вы хотите.
- Вообще-то, ваша светлость, перед тем, как сообщить эти важные сведения, я хотел бы напомнить о некоторых предметах, чья продажа весьма затруднена в нынешние времена, и это наносит серьезный ущерб моей торговле...
- Короче, Метцгер...
- ... поскольку пришлось их переоценить. Ваша светлость обещали мне ежегодные выплаты за то, что я оповещу вас, если Кловис Нагель заберет какой-либо предмет. Со всем уважением, но ваша светлость не платили мне ни в этом году, ни в прошлом.
Барон понизил голос, и в нем послышалась угроза.
- Метцгер, я не позволю себя шантажировать. За последние двадцать лет я выплатил гораздо больше, чем стоит весь тот хлам, что вы храните в своей дыре.
- Что я на это могу сказать? Ваша светлость дали слово, и ваша светлость его не сдержали. В таком случае, наш договор расторгнут. Всего хорошего, - сказал старик, надевая шляпу.
- Подождите! - сказал барон, хватая его за руку.
Ростовщик повернулся, с трудом сдерживая улыбку.
- Что-нибудь еще, господин барон?
- У меня нет денег, Метцгер, - сказал он. - Я разорен.
- Что вы говорите, ваша светлость!
- У меня есть казначейские облигации, которые могут что-то стоить, если правительство выплатит дивиденды или восстановит экономику. В противном случае это просто бесполезная бумага.
Старик осмотрелся по сторонам, прищурившись.
- Ну что ж, ваша светлость... Думаю, что в счет погашения задолженности за год, я мог бы взять этот столик из бронзы и мрамора, который стоит рядом с вами.
- Он стоит дороже, чем годовая плата, Метцгер.
Старик пожал плечами и ничего не ответил.
- Хорошо. Говорите.
- Кроме того, мне хотелось бы получить залог в счет оплаты будущего года, ваша светлость. Полагаю, что серебряный чайный сервиз, который стоит на столике, как раз подойдет.
- Да вы просто подлец, Метцгер, - сказал барон с нескрываемой ненавистью.
- Это всего лишь бизнес, господин барон, - усмехнулся ростовщик.
Отто на несколько секунд замолчал, но не видел другого выхода, кроме как поддаться на шантаж старика.
- Ваша взяла. Но я надеюсь, что дело хотя бы стоит того.
- Сегодня в мою контору приходил некто, пожелавший выкупить одну из вещей вашего друга.
- Это был Нагель?
- Нет, если только он не придумал способа омолодиться на тридцать лет. Это был совсем молоденький мальчик.
- Он назвал свое имя?
- Он был худенький, русоволосый, с голубыми глазами.
- Пауль...
- Я уже сказал, я его не знаю.
- И что же он выкупил?
- Шкатулку из черного дерева с пистолетом внутри.
Барон вскочил со своего кресла так быстро, что оно опрокинулось и с треском ударилось об угол камина.
- Что вы сказали? - воскликнул он, вцепившись ростовщику в глотку.
- Мне больно!
- Говорите, черт побери, или я сломаю вам шею!
- Это была шкатулка из красного дерева, без украшений, - прохрипел старик.
- Пистолет! Опишите пистолет.
- Маузер-К96 с деревянной рукояткой. Рукоятка не дубовая, как у оригинальной модели, а из черного дерева, в комплекте со шкатулкой. Великолепное оружие.
- Святые небеса! - воскликнул барон. - Как такое возможно?
Внезапно силы его покинули, он выпустил ростовщика и рухнул в первое попавшееся кресло.
Старый Метцгер стоял, потирая шею.
- Сумасшедший! Настоящий сумасшедший! - пробормотал он, бросаясь к выходу.
Барон даже не заметил его ухода. Он сидел, обхватив голову руками, погруженный в свои мрачные мысли.
