Книга: Эмблема предателя
Назад: 12
Дальше: 14

13

 

Всё случилось так быстро, что не суждено было подготовиться.
- Черт возьми, Пауль, где тебя носило?
Пауль только что прибыл на Принцрегентплатц с нагруженной повозкой, и как всегда, когда они работали в богатых кварталах, Клаус пребывал в ужасном расположении духа. Движение здесь было ужасным. Машины и трамваи вели вечную битву против передвижных вагончиков с пивом, ручных тележек лоточников и даже велосипедов чиновников. По площади каждые десять минут проходили наряды полиции, пытаясь навести порядок в этом хаосе, пряча непроницаемые лица под кожаными шлемами. Их уже два раза предупреждали, что нужно ускорить разгрузку, иначе они получат штраф.
Угольщики не могли себе такого позволить. Хотя в декабре 1920 года они получили много заказов, всего две недели назад энцефалит унес двух лошадей, и их пришлось заменить под слезы Хульберта, который жил только ради этих животных. У него не было семьи, даже спал он на конюшне. Клаус потратил все последние деньги на покупку новых лошадей, и теперь любые расходы его просто бы уничтожили.
Неудивительно, что в этот день угольщик начал орать, как только повозка показалась из-за угла.
- На мосту была ужасная пробка.
- Мне плевать! Спускайся сюда и помоги нам разгружать, пока не явились эти стервятники.
Пауль спрыгнул с козел и начал стаскивать корзины. Сейчас это давалось ему с гораздо меньшими усилиями. Хотя ему было еще далеко до семнадцати и он не полностью повзрослел, оставаясь таким же худым, но его руки состояли из одних мышц.
Оставалось разгрузить еще пять или шесть корзин, и они работали всё быстрее, поскольку с каждым разом цоканье копыт конного патруля раздавалось всё ближе.
- Они уже идут! - крикнул Клаус.
Пауль оттащил предпоследнюю корзину почти бегом, бросил ее в угольный погреб и помчался вверх по лестнице обратно на улицу, капли пота стекали у него со лба. И когда он высунул голову наружу, что-то ударило его прямо в лицо.
На мгновение мир вокруг застыл. Пауль едва заметил, как его тело по инерции за полсекунды перевернулось в воздухе, а ноги заскользили по лестнице. Он взмахнул руками и рухнул навзничь. Он даже не успел почувствовать боли, потому что еще раньше его поглотила темнота.
За десять секунд до этого Алиса и Манфред Танненбаумы шли по площади, возвращаясь из ближайшего парка, куда девушка водила брата немного прогуляться, прежде чем станет слишком холодно. В ту ночь выпал первый снег. Хотя он и не задержался надолго, вскоре мальчику придется провести три или четыре недели почти без движения.
Манфред использовал эти последние минуты по максимуму. Днем раньше он вытащил из шкафа старый футбольный мяч и теперь стучал им по стенам под неодобрительные взгляды прохожих. При других обстоятельствах Алиса скорчила бы недовольную физиономию - она не выносила, когда детей считали досадной помехой, но в этот день ей овладела меланхолия и неуверенность. Она сосредоточенно смотрела на пар от своего дыхания в холодном воздухе, погруженная в размышления и обратив на Манфреда внимание, только когда нужно было взять мяч в руки, чтобы перейти улицу.
Когда до дома оставалось всего несколько метров, мальчик увидел открытые двери подвала, представил, что это ворота на стадионе Грюнвальдер, и изо всех сил забил гол. Мяч, сделанный из жесткой кожи, пролетел по идеальной дуге и ударил прямо в лицо человеку, который тут же исчез внизу.
- Манфред, осторожно!
Рассерженный окрик Алисы превратился в вопль, когда она увидела, что мальчик попал в человека. Ее брат в ужасе застыл на тротуаре. Девушка подбежала к дверцам подвала, но один из спутников упавшего, низкорослый и в бесформенной шляпе, уже ее опередил.
- Да будь ты проклят! Я всегда знал, что этот идиот упадет, - сказал другой угольщик, постарше. Но даже не повернул головы, заламывая руки и бросая беспокойные взгляды на угол Поссартштрассе, словно боялся того, что может оттуда появиться.
Алиса остановилась на краю лестницы в подвал, но не осмеливалась спуститься. В течение нескольких ужасных секунд она всматривалась в темный прямоугольник, пока оттуда не показался силуэт, словно чернота приобрела человеческую форму. Это был опередивший Алису помощник угольщика, и он нес того, кто упал.
- Боже правый, да он же совсем ребенок!
Левая рука раненого повисла под каким-то странным углом, пиджак и брюки были порваны. На голове и руках зияли раны, кровь ручьем стекала по лицу, смешиваясь с угольной пылью. Глаза его были закрыты, он даже не шевельнулся, когда товарищ уложил его на землю, вытащил из-под шляпы грязную тряпку и принялся вытирать кровь.
"Надеюсь, что он просто без сознания", - подумала Алиса, наклоняясь и взяв паренька за руку.
- Как вас зовут? - спросила Алиса, обращаясь к типу в шляпе.
Тот пожал плечами, показал на свое горло и замотал головой. Алиса поняла.
- Вы меня слышите? - спросила она, боясь, что он не только немой, но и глухой. - Мы должны ему помочь.
Тип в шляпе не обратил на нее ни малейшего внимания и повернулся в сторону угольных повозок, вытаращив глаза. Тот угольщик, что постарше, забрался на козлы первой повозки, наполненной углем, и отчаянно искал поводья. Он щелкнул кнутом, сделав в воздухе неуклюжую петлю. Лошади с фырканьем тронулись.
- Поехали, Хульберт!
Тип в шляпе немного поколебался. Он шагнул в сторону второй повозки, но потом, похоже, передумал и развернулся. Он вложил окровавленную тряпку в руки Алисы, которая не могла прийти в себя от изумления при виде отвратительного поведения этих двоих. А потом он повернулся и последовал примеру старика.
- Вернитесь! - крикнула она. - Вы не можете бросить его здесь одного!
Девушка в ярости топнула ногой по мостовой. Но всё без толку.

 

Назад: 12
Дальше: 14