Глава 4
ЖУТКОЕ МЕСТО
— Они ближе, — ответила на мой немой вопрос Ирма.
Кровь и песок! Не можем оторваться от погони. Приспешники Низверженного все ближе с каждым часом. Идут по следам, будто натасканные псы, но, похоже, не знают, за кем охотятся. Иначе в погоню бросили бы половину войска Возвратившегося бога, потому что это я разворотил Черный замок, уничтожив перстень Бога Сына.
Проклятый пепел! Мертвую тень они точно должны были обнаружить. Такое спустить с рук нельзя. Кто бы мы ни были, теперь от нас не отстанут. Им нужно выяснить, кто смог одолеть тень.
Не думаю, что рассчитывают догнать меня или инквизитора — нас-то двое, а следы оставляют четыре пары ног. Да, преследуют не Николаса Гарда или Томаса Велдона, ведь силы приспешников Низверженного очень незначительны. Уверен, мы легко справимся с ними, но тогда обо мне прознает Ишмаэль. Новой схватки с ним сейчас не выдержу. Сломаюсь, буду уничтожен, коль он явится ко мне.
Я с тревогой посмотрел на Томаса Велдона. Инквизитор заметил мой взгляд и процедил сквозь зубы:
— Еще держусь.
Давай, святой отец! Держись! Я кивнул и попытался ободряюще улыбнуться, да вот наверняка получился какой-то оскал. Томас Велдон — наше слабое звено, именно из-за него не выходит уйти от погони. После сделки с дьяволом я нечеловечески силен и вынослив, не говоря уже о реакции, да и магия нынче куда могущественней. С наступлением темноты мог бы раствориться в лесу, переносясь от одной тени к другой, пока хватит дыхания. Слуги Низверженного просто потеряли бы мой след после первого перемещения.
Бран вовсе как железный, шагает без признаков усталости, и видно, что легко ускорится, если будет нужно, а то и побежит. Есть ли предел его сил? Я мысленно покачал головой. Возможности его небезграничны, но до их исчерпания еще очень далеко.
Про вампиршу и говорить нечего. Ни живая ни мертвая, она легко исчезнет или просто улетит. Ирменгрет здесь только ради меня. Я выругался… Наивный дурачок! Ирма тут только по воле призвавшего ее, а вовсе не ради Николаса Гарда.
Смеркается, и воздух становится холоднее, под ногами хрустит неглубокий снег. Он повсюду, следы четырех беглецов прекрасно читаются. Не буду тешить себя глупой надеждой, что с приходом ночи сыскать их на белом покрове станет тяжелее.
На привал становились только раз, ближе к полудню. У Ирмы при себе обнаружилась небольшая сумка с сушеным мясом. Бран взялся за него сразу, я тоже недолго раздумывал, зато инквизитор не одну минуту с подозрением осматривал темно-багровые полоски, даже обнюхал одну, чем изрядно развеселил вампиршу.
— Нет, монах, — сказала она тогда и с откровенной насмешкой посмотрела на инквизитора, — это не из младенцев и даже вообще не человечина. Вкушай спокойно.
— Помолюсь сначала, — огрызнулся Велдон, получив в ответ порцию смеха вперемешку с насмешками. Впрочем, безобидными: они не помешали инквизитору молиться.
К середине дня Ирменгрет еще не выяснила, что преследователи догоняют нас, но спустя всего три часа это стало очевидным. Милость вампирши к инквизитору, который заметно устал и замедлял наш ход, сменилась на гнев. Ничуть не стесняясь Велдона, ступавшего всего в трех футах, Ирма сказала, что церковника нужно прикончить.
— Я унесу тело далеко вперед. Слуги Низверженного не найдут его.
Вампирша сузила глаза и посмотрела на монаха. Она не против убить церковника самолично.
— Нет! — отрезал я.
Томас Велдон тяжелым взглядом смотрел на женщину, чей облик столь обманчив, и казалось, что еще миг — и выудит из складок рясы нож, окропленный святой водой, дабы вонзить его в шею нечисти. Усталость, что отягощала каждый шаг инквизитора, растворилась во вспышке ненависти.
— Нет! — повторил я и поспешил встать между церковником и Ирмой.
Почти осязаемое напряжение повисло над небольшой прогалиной. Вампирша косилась то на меня, то на Велдона и перебирала пальцами с длинными ногтями, подняв правую ладонь к груди. Монах не шевелился, будто даже не дышал, и не сводил взор с Ирмы. Бран подобрался. Предвестник тоже заметил, что церковник на волоске оттого, чтоб вцепиться в вампиршу. Чью сторону он возьмет в драке?
— Хватит! — Я почти крикнул. — Отойдите друг от друга! Ну же!
Я метал взор то на Ирму, то на Велдона. Нервы — как натянутая струна! У всех! Даже у вампирши.
— Ладно. — Она сдалась и отошла на полдюжины шагов.
Могу ошибаться, но Ирма, кажется, вздохнула с облегчением. Инквизитор просто опустил голову и руки. Бран кивнул мне: хорошо, мол, что все закончилось. Однако эта стычка до конца не исчерпана. У меня есть что спросить у Ирмы!
Я подошел к вампирше, которая задумчиво оглядывала верхушки деревьев, пытаясь разглядеть в них нечто видимое только ей.
— Где они? — начал не с того, что собирался выяснить.
— Через пару часов будут здесь, — не оборачиваясь, ответила Ирма. Каким-то образом она чувствовала, насколько далеки преследователи. — Самое большее, через три.
Мой решительный настрой вдруг пропал. Я вздохнул, оттягивая жалкие мгновения, лишь бы не спрашивать то, что собирался вызнать какие-то секунды назад. Что за наваждение? Говорить-то придется.
— Ты сказала, что можешь унести Велдона.
Какие замечательные то ли рожки, то ли ушки на прекрасных рыжих волосах Ирмы…
— Могу.
— Тогда перенеси нас всех. По очереди, если это трудно.
— Нет!
Я с усилием воли отвел взгляд в сторону. В голове тут же прояснилось. Кровь и песок! В самом деле наваждение… Стиснув зубы, вновь посмотрел на вампиршу. Нет, сейчас взор не поплыл, хотя внутри вновь появилась слабость, но теперь я был начеку.
— Почему?
Ирменгрет по-прежнему не оборачивалась. От нее пахло дорогими духами. Приятно просто стоять рядом, когда можешь дотянуться до столь красивой женщины… Проклятый пепел! Опять!
Я отступил на шаг и вновь спросил:
— Почему?
— Если мы исчезнем, приспешники Низверженного лишь укрепятся в своих подозрениях. Сейчас за нами идет небольшой отряд, но через порталы легко перекинуть гораздо больше охотников за вашими головами.
Вампирша говорила с явной досадой в голосе: ей приходилось объяснять очевидное и отвлекаться от действительно важного. Ирма все так же пытливо разглядывала деревья. Что она нашла?
— Ты что-то видишь?
Она кивнула и наконец посмотрела на меня. Сблизилась со мной почти вплотную. Она столь недалеко, что нужно лишь наклониться, чтобы прикоснуться к ее губам. Во мне вскипела кровь. Разумом понимал, что Ирма играет магией, которая влечет в ее тенета новые жертвы, только зачем она делает это сейчас?
Кровь и песок!
Я сделал два шага назад и встряхнул головой. Наваждение ушло.
— Не делай так больше. — Я посмотрел в карие глаза вампирши.
Она моргнула несколько раз, взмахнув длинными ресницами, но чары прекрасной женщины и одновременно нежити не завладели мной. Я был собран и не поддался на обольстительную магию Ирмы.
— Как скажешь, — произнесла она, и в глубине ее глаз мелькнуло сожаление. — Мы должны что-то предпринять, иначе от погони не уйти.
— Что ты предлагаешь?
— Я уже предложила.
— И я снова говорю «нет».
Ирма, полуобернувшись, посмотрела на деревья, которые только что внимательно разглядывала.
— Что там?
— Место, которое поможет разобраться с погоней и не выдать Низверженному твое имя или магию церковника.
— Как? — во мне появилась подозрительность.
— Там развалины эльфийского замка. Лес не берет его себе, потому что место чересчур гиблое даже для Запустения.
— Прекрасное место, чтоб укрыться от погони, — едким тоном произнес Велдон.
Монах и Бран подошли к нам, услышав последнюю часть разговора. Вампирша смерила инквизитора высокомерным взглядом, ее пальцы сомкнулись на поясе в замок. Кровь и песок! Погоня все ближе, а мы обмениваемся любезностями.
— Продолжай, Ирма. Времени нет!
— Место называется Волчий дом. Это небольшой замок. Когда армии людей вторглись в эльфийские леса, громя и заливая кровью все на своем пути, добрались и до Волчьего дома. Его название на языке перворожденных — Наур Адаб.
— Припоминаю. — произнес инквизитор, задумчиво уставившись в пустоту. — Здесь размещался один из отрядов эльфийских разведчиков, вместе с семьями. Наур Адаб не смогли взять штурмом.
— Нет, туда вошли, — возразила вампирша, — лекантийцы быстро взломали укрепления, но никто из захватчиков не вышел.
— Покамест вспоминаем лекантийцев и эльфов из давно минувших веков, — мрачно заметил я, — приспешники Низверженного все ближе. Ирма! Ты говоришь, что сможем укрыться там от погони?
— Не укрыться, но…
— Так идем же! — рыкнул я.
Злило, что топчемся на месте. Вампирша и церковник тоже раздражают: то схватиться готовы друг с другом, то многозначительно переглядываются. С каждой минутой преследователи все ближе, а они надумали о прошлом поговорить.
— Глянь-ка, — предвестник ухмыльнулся, ему все нипочем, — они спелись!
Бран как хлыстом ударил. Инквизитор и вампирша дернулись и покосились каждый на другого. Да зашипели бы вместе на предвестника, но перепалка — это роскошь, которую не можем себе позволить.
— Веди, Ирма, — сказал я. — Далеко до Волчьего дома?
— Часа полтора, — сказала вампирша. — Идем?
— Да! — Я уже зарычал.
Мы двинулись за Ирменгрет: я следом, Велдон за мной, последним шел Бран. Гуськом меж веток деревьев ступать легче.
— Может статься, что это не лучшее решение, — послышалось из-за спины.
— Придумал что-нибудь лучше, монах? — бросила через плечо вампирша.
Проклятый пепел! Надо выяснить все раз и навсегда!
— Рассказывайте! — Я остановился; Томас Велдон чуть не влетел в меня. — Да живее!
Мы сбились в кучу под раскидистыми ветвями высокой ели.
— Говори, — инквизитор зыркнул на вампиршу, — я мало что ведаю про Волчий дом.
Прежде чем начать, Ирменгрет оглянулась.
— Слуги Низверженного ускорили шаг. Нам нужно торопиться. Я буду кратка. — Вздохнув, она продолжила, но отчего-то смотрела лишь на меня: — Волки, так эти эльфы себя называли, не захотели сдаваться на милость победителям и связали себя со своим замком. Собрались под главной башней и задушили сначала детей, потом жен. Потом накинули на шеи бечевки, которыми стягивали горло своих близких. Последним покончил с собой самый старший из разведчиков. Замок превратился в место, которое обходят стороной и ночные дети.
Я помрачнел. Ночные дети — это нечисть и нежить, и даже им не по себе от места, куда повела нас Ирма.
— Что случилось со штурмующими? — спросил Бран.
— Убиты. Все до единого, кто зашел за стены. — Взгляд вампирши устремился мимо меня, она смотрела в прошлое. — Я была там, рядом. Крики, что доносились из-за стен, были жуткими даже для меня. Мертвые волки с тех пор навсегда поселились в своем доме.
— Я читал об этом, — молвил Велдон, — и подтверждаю сказанное этой… женщиной. Пока армии четырех псов не покинули пределы Гвендара, ставшего Запустением, в Волчий дом несколько раз засылали смельчаков. Вернулась лишь одна экспедиция.
— Почему? — продолжал спрашивать Бран.
— В тот раз мертвые волки спали, — ответил Велдон и многозначительно посмотрел на вампиршу.
— Сейчас эльфы тоже спят, — сказала Ирма.
— Ты уверена, женщина? — Вопрос либо просьба, обращенные к вампирше, давались инквизитору непросто. Каждый раз он преступал через что-то внутри себя, все более отдаляя душу от Спасения и Прощения.
— Можешь называть меня отродьем дьявола, — Ирменгрет вдруг стало весело, — коль от этого легче будет.
— Довольно! — вспылил я. Надоел этот разговор, за которым так и не добрались до самого главного. — Мне до сих пор не ясно, что мы забыли в Волчьем доме.
Вампирша пожала плечами, показывая, что ответ-то прост:
— Никакая магия не в силах проникнуть внутрь замка мертвых волков.
— Вырваться наружу тоже, — добавил Томас Велдон, — не может.
Бран вдруг расхохотался и хлопнул церковника по плечу.
— Вы как муж и жена, — выдал предвестник, — одна сатана!
Церковник мгновенно вскинулся, обращая воспылавший праведным гневом взор на предвестника, да тут же поник. Я мысленно выругался: зная инквизитора, нетрудно догадаться, что он хотел высказать Брану. Не богохульствуй! Но не заявлять же подобное всаднику апокалипсиса…
А вампирша скривилась, словно вкусила что-нибудь донельзя противное. Наверное, для нечисти это могла быть церковная гостия, маленький освященный хлеб. Стало смешно. Глядя на кислые физиономии монаха и вампирши, я почувствовал, что уходит охватившая меня злость.
Вот только мы снова погрязли в долгом разговоре, а время тает.
— Так зачем же мы идем в Волчий дом? — Кажется, я начал понимать, что задумала Ирма, но хотел услышать ответ из ее уст. Дабы полностью выяснить, что ждет в старом замке эльфов.
— Мы сильны, — произнесла вампирша. — Бран, ты, я и церковник. Уничтожим погоню, но тогда в Черном городе поймут, что дело нечисто, что, скорей всего, именно ты и был здесь.
— Но если впустим преследователей в замок эльфов и прикончим их там, то никто не прознает, как погиб отряд.
— Верно, — сказала Ирма, — они спишут потерю на мертвых эльфов.
— Хороший замысел, — хмыкнул Бран, — но если наши враги тоже знают, что эльфы спят?
— Никто не знает. Даже я не знала, пока не оказалась рядом, — ответила вампирша и добавила с уверенностью: — Они спят.
— Надолго ли? — Церковник поежился от холода и оглянулся; где-то там за деревьями расположено место, которое черней самого Запустения.
— Они спят, — повторила Ирма.
Мы продолжили путь, оставляя следы на белом снегу, будь он неладен. Пока тратили время на разговоры, Велдон отдохнул, но скоро вновь начал сдавать. Ход нашего небольшого отряда ощутимо замедлился. Проклятый пепел! Черная магия Неакра, что открыта для святого отца, могла бы придать сил инквизитору, только нельзя являть приспешникам Низверженного ни меня, ни его. Слуги Возвратившегося бога легко учуют колдовство и поймут, кто его источник.
Другое дело — место, откуда магии не вырваться. Черные заклятия Неакра пригодятся в Волчьем доме. Надеюсь, Велдон не ограничится одними молитвами.
Идем на юг, все дальше отклоняясь от Тарты, воды которой бегут восточнее. Но сначала Волчий дом, и уж после него повернем к реке и обещанному Ирменгрет кораблю. Сперва засада и бой. Я ощутил волнение, внутри живота забегали мурашки. Кровь и песок! Как же рад этому чувству — оно человеческое, и, значит, я все еще человек. Надеюсь, что еще человек.
Смеркается. Мы все идем и идем. Велдон несколько раз споткнулся, силы его уже на исходе.
— Почти дошли. — Вампирша увидела мое беспокойство, когда смотрел на инквизитора.
— Старик, — сказал Бран, — если не можешь идти, я тебя понесу.
— Я сам! — отрезал Велдон и вдруг встретился взором со взглядом Ирмы. — И ты! Не смей предлагать, что донесешь меня по воздуху.
— На своих двоих дойдешь!
Ирма демонстративно фыркнула, а я подумал, что, возможно, именно так ей придется поступить. Если инквизитор свалится с ног прежде, чем доберемся до замка мертвых эльфов.
Инквизитор сдюжил. Лес расступился, и мы узрели Наур Адаб. Правду сказала Ирма. Лес не забрал замок эльфов себе, деревья так и не подступили к нему. Лес не стал отвоевывать когда-то давно вырубленное, открытое пространство перед его стенами и рвом. До них, как и в год падения Гвендара, три полета стрелы и припорошенная снегом желтая трава с редкими стеблями до колен.
Мы смотрели на частично разрушенные пушками лекантийцев стены и башни. Верхняя часть с зубцами и бойницами почти полностью снесена по всей длине укреплений, а справа от двух башен, меж которыми — засыпанные землей ворота, зияет большой проем. Должно быть, туда устремились штурмующие, когда снесли этот участок стены. Обороняющиеся почему-то не насыпали там земляной вал, хотя успели забить землей разрушенные пушками ворота. Завал в них давно порос такой же травой, которая покрывала все открытое пространство вокруг Волчьего дома.
Нам туда, в проем, зияющий тенью в сгустившихся сумерках. За ним — смутно различимые очертания замковых построек. Не скажу, что рад добраться до Волчьего дома. От него веет недобрым. Страшным.
— Мне тоже жутко, — негромко сказала вампирша.
