Глава 38
ПОЕДИНОК
Я отбивался от наседавших вампиров, отступив ко входу в башню. Все же пришлось это сделать! Потому как прикончат, если смогут окружить. В том сомнений нет! Против меня бились отменные фехтовальщики, парировать выпады которых удавалось только за счет сверхъестественной даже для вампиров быстроты. Но меня все равно теснили!
Внутренний двор замка графини ди Плерри затянуло пороховым дымом. Кричат десятки и десятки голосов. Звенит сталь. Кипит жестокий рукопашный бой, что походил на тысячи других и одновременно не был похож ни на один, о котором доводилось слышать или участвовать в подобном. Потому что сражаются не смертные. Сражаются вампиры, чья ловкость и быстрота превыше человеческой. Нежить менее уязвима и невероятно сильна. Там круговерть стали. Там бьется нежить на нежить, и где-то там предательница Ирма.
Яростная схватка кипела в полусотне шагов от башни, но у меня свой бой и тоже в противниках мертвецы-кровососы, чей обманчивый облик так похож на человеческий.
Дьявол! Снова я получил обжигающий порез. К счастью, неопасный, рана быстро затянется. Ранения моих противников тоже быстро заживлялись, хоть были болезненными и для них. Я дрался уже с четверкой упырей. К трем вампирам, которые напали на меня, скоро присоединился четвертый, что получил по кисти в самом начале драки. Восстановился он почти сразу и быстро вернулся в бой.
Да! Их больше! А мне нелегко! Очень! В моих руках две шпаги. Это преимущество перед шпагой и кинжалом, только против — сразу четыре шпаги и столько же кинжалов. Их много, а я один. Кровь и песок! Бьюсь на пределе и со страхом думаю, что будет, если внутри башни появятся новые враги. Тогда конец! А сейчас?
— Чтоб тебя!
Шпага уколола вампира в плечо, и тут же я получил по вытянутой руке от другого. Боль! Раненая рука безвольно обвисла! Проклиная кровососов, я прыгнул внутрь башни, а иначе получил бы в живот и грудь прямо в это мгновение! Но за спиной больше нет стены! Миг, и меня окружат!
Я отскочил к двери, за которой была конура тюремщиков. Ждал, что в башню нырнут четверо моих противников, но появился только один. Его плечи вздымались и опускались, как после долгого бега. Вампир сорвал с лица маску, пролаял что-то, чего я не разобрал, и ринулся в бой. Один.
Но я быстрее его. Отразив левой шпагой отчаянный укол открывшегося врага, пронзил его вторым клинком. Посеребренная сталь вошла под сердце.
— Проклинаю!.. — прохрипел вампир, опускаясь на колени.
— Не по тебе задачка, — зло сказал я, — проклинать Николаса Гарда!
Я толкнул сапогом в грудь осевшего вампира, чтоб выдернуть шпагу, застрявшую меж ребер, и добавил со злостью:
— Моя душа давно проклята и без тебя, недоносок.
Сталь вышла из тела упыря, который на глазах превращался в иссохшую мумию. Но где остальные? Перехватив поудобней шпаги, я вновь направился к выходу из башни.
— Здесь все, — произнес я, обнаружив пять высохших тел, у двоих из которых были белые повязки на рукавах.
Только по белым тряпкам можно отличить вампиров Ирменгрет от нападавших. Мои противники получили удар в спину. Скорей всего, на них напали двое. Положив троих, слегли и сами, а победитель прыгнул в башню, где нашел конец от моей шпаги.
— А-а-агрх!
Упырь с отрубленной рукой и безумным взором устремился на меня. Битва внутри замка растеклась по всему внутреннему двору, добравшись и до башни, у подножия которой дрался я. Извернувшись, прикрывшись веером из стали, я пропустил нового врага мимо себя и рубанул по спине.
— Готов! — выдохнул я, и через несколько ударов сердца меня захлестнула общая схватка.
Вокруг звон посеребренной стали, крики, хрипы, рычание и стоны неудачников. Бой всех со всеми — так мне казалось. Без белых повязок не отличить вампиров Ирмы от чужаков. Да какие, к дьяволу, чужаки! Нет для меня ни чужаков, ни своих!
Я отчаянно дрался, защищая свою шкуру. Сначала бездумно. Я вертелся что черт! Отбивал и атаковал, парировал и колол либо рубил. Порой пропуская болезненные порезы или уколы. Только ни один не оказался фатальным. Небо или скорее дьявол хранили меня, а может, все вместе! Проклятье! Я дрался не только за себя. Скоро понял, что должен не только выжить. Обязан найти в этом безумии Ирму! Найти и покарать предательницу!
Вон она! Ее зеленое платье! Заметив раз, уже не потеряешь из виду на фоне белого снега, серого камня стен и дерущихся фигур в темных одеяниях. Зарычав, я бросился за ней. К главной башне замка. Туда, куда пробивали дорогу окружившие графиню телохранители!
Она далеко! На той стороне внутреннего двора! Проклятье! Но я достану ее! Даже если придется перебить всех вампиров Орнора! Я шел к Ирме так быстро, как только мог. Сражаясь, чтоб не убили меня, и убивая тех, кто вставал на пути.
— Ах ты!.. — Я зарычал от боли, получив удар по левой руке и потеряв шпагу.
Крутанувшись, отразил новый выпад и всадил выхваченный кинжал в живот подставившегося упыря. Вокруг меня злой, яростный бой, где каждый сам за себя. Вампиры Ирмы давно смешались с нападавшими в одну свалку, пахнущую кровью и пороховым дымом. В меня стреляли. Не раз. Трижды пули рвали плоть, и каждый раз я не мог позволить себе отдаться боли. Боль — это недоступная роскошь. Она помешает выжить, и тогда я не убью Ирму.
Все меньше и меньше до предательницы. Ее люди погибают. Те, кто рядом с графиней, и те, кто сражается уже только сам за себя. Потому что стражники замка в меньшинстве. Но бьются до последнего, не прося пощады и не бросая оружие. Рядом с Ирмой всего трое, они ведут графиню к главной башне, вход в которую держат еще несколько ее человек. А я отстаю!
Да пусть у башни прирежут всех телохранителей Ирмы! Чтобы не успела она скрыться, а саму Ирму отдайте мне! Я рвался к графине, как к самой заветной цели своей жизни, но опоздал. Она первой пробилась к главной башне замка! Уже одна! Но пробилась! Ее встретили и закрыли тяжелые ворота. А я не успел! Всего ничего осталось!
Переступив через сраженного вампира, со злостью пнул дубовые, оббитые почерневшим железом, забрызганные кровью доски дверей. Подле них никого, только мертвые второй истинной смертью упыри и я. Один, а схватка в десятке шагов. Никто не смотрит на меня или башню, потому что каждый рубится со своим врагом.
— Проклятье!
Отчаянно бранясь, я затарабанил рукоятью кинжала по дверям-воротам. Да только их можно разнести тараном или пушкой, но не рукой. Ирма там! Заперлась! Но все равно доберусь до нее.
— Дьявол!
Шум боя вдруг стал приглушенным.
— Здравствуй, Николас.
Обернувшись, я встретился взглядом с сатаной, который, сложив руки на груди, задумчиво взирал на бой. Он ненадолго посмотрел на меня, а затем продолжил наблюдать за схваткой. Она словно отдалилась. Будто смотришь на нее из-за полупрозрачной, чуть мутной стены, гасящей дикий шум; и казалось, что за эту стену не пробраться. Ни мне — туда, в бой. Ни убивающим друг друга упырям — сюда, ко мне и Люциферу.
Он был таким же, каким являлся ко мне прежде. В купеческом кафтане поверх темной одежды и мягких сапогах. Чуть седые, коротко стриженные темно-русые волосы, черные глаза, ястребиный нос и тонкие губы. Дьявол поигрывал курительной трубкой и будто бы смутился и спрятал ее в карман, когда заметил мой интерес к ней. Однако плевать на трубку, я смотрел только на сатану.
— Здесь?
— А ты удивлен? — дьявол вскинул бровь и усмехнулся.
— Но замок… Нет силы, способной проникнуть в него против воли Ирмы. — Я вспомнил слышанное не раз о доме графини ди Плерри.
Лик сатаны ужесточился, когда прозвучало ее имя. Однако заговорил Люцифер не о вампирше.
— Но ты уже здесь, — сказал он.
— Я?
— Ты, — молвил дьявол, — а через тебя я и они. Правда, они пока не видят. Магия графини мешает им.
Сатана кивнул в сторону боя.
— Ничего не понимаю. — Я замотал головой.
— Это вовсе не обязательно. — Люцифер протянул мне невесть откуда взявшийся плащ. — Возьми, пригодится против Ирмы.
Проклятье! Дьявол предлагает не просто плащ. Плотная черная ткань — лишь зримое воплощение помощи, которую нельзя принимать. Нельзя слушать Отца лжи, нельзя соглашаться с ним. Но я уже заключил сделку. Я ключ сатаны к Орнору.
— Бери, — настойчиво повторил Люцифер. — Он поможет. Ирменгрет здесь дома. В замке она как богиня.
Я вздрогнул. Снова звучит, что мощь графини ди Плерри в ее логове сопоставима с божественной силой. Но отчего она сбежала от битвы?
— Почему не поразила всех врагов божественной магией? — воскликнул я.
— Она как богиня, но она не богиня, — произнес дьявол. — Чтобы взять всю силу магического источника, ей нужно соблюсти условности.
— Что же это?
Сатана рассмеялся:
— Всякая шелуха! Произнесение заклинаний, пассы руками, начертание пентаграмм и прочие внешние атрибуты, без коих вам, смертным, не обойтись. В этом и есть отличие истинной силы от ее подобия. В случае Ирменгрет нужно оказаться над центром истока.
— Столь много слов, и ничего не ясно.
— Ты прав! Ирме нужно просто сесть на трон. Он за этой дверью. В зале, где пленили тебя и убили Войну.
— Не помню никакого трона.
— Его убирают на время пиршеств. — Люцифер замолк и устремил взор сквозь серый камень башни. — Ирма уже на троне и теперь очень сильна. Ты же смертный, хотя и не простой. Ты невероятно силен, ловок и быстр, но что твоя сила против почти божественного могущества?
Я не отвечал сатане. Что мог сказать ему?
— Да, магия Ирмы ослабла, — продолжал дьявол, — ведь я здесь и те, кто штурмует замок, тоже здесь. Крепость более не является неприступной! Только Ирма скоро обрушит всю мощь источника магии на чужаков и на тебя. Уверяю, на вас с головой хватит. — Дьявол вздохнул. — Время для разговора уходит. Ты обречен, а я не могу это допустить! Я забираю тебя отсюда.
— Постой! С плащом будет иначе? Появится шанс? — Мне непросто дались эти слова, потому что я понимал, что уже согласился на помощь. Бросаю себя все глубже в пропасть падения. Снова принимаю длань сатаны.
— С плащом рядом будет моя сила.
Я медлил.
— Время, — напомнил Люцифер, — его почти не осталось. Но ты хочешь наказать предательство, и я хочу того же!
— Значит, будет так!
Я взял черный сверток, развернул и накинул на себя плащ. А вместе с ним на плечи легла целая гора. Так мне казалось! Кровь и песок! Что я творю!
— Как попасть к Ирме?
— Очень просто!
Дьявол коснулся двери тремя пальцами, и та рассыпалась в прах. Я бросился в главную башню замка. Побежал к дверям в пиршественный зал, которые не были закрыты, а позади во внутреннем дворе снова взревела битва.
— Увидели! — предупреждая, окликнул меня Люцифер.
Он остался у входа в башню. Сложил руки на груди и словно чего-то ждал. Пусть ждет! Я вбежал в зал для пиров — пустой, если не считать невысокого помоста в три ступени, накрытого ярко-алыми тканями, и с позолоченным троном. Подле него, опершись о подлокотники, замерла графиня. Спиной ко входу в зал.
— Ирма! — закричал я.
Вампирша не обернулась и даже не вздрогнула, а я почувствовал жгучую ярость. Предательница! Она убила Брана и Велдона. Я шагнул к трону на алом помосте, что возвели у дальней от входа стены. Путь к графине ди Плерри преградили трое — они стояли посреди зала. Двое обнажили шпаги. Третий за их спинами лихорадочно перезаряжал пистоль. Чтобы выстрелить в меня!
Охваченный бешенством, я кинулся на двух людей Ирмы, что встали предо мной, и третьего, у которого тряслись от страха руки, но он продолжал заряжать оружие. Сталь запела снова. Я открылся, дабы быстро добраться до противников, и получил несколько болезненных и кровоточащих ран, однако ни одна не была смертельной. Зато двое готовы. Отличный размен!
Между мной и Ирмой только один. Последний защитник госпожи графини! Она все так же стояла, нависнув над троном. Не шелохнувшись на крики и шум за спиной. Словно происходящее ее не касалось. Ничего! Сейчас мы поговорим! По душам…
Грянул выстрел! Третий успел-таки разрядить пистоль! Но промахнулся. Морщась от боли в прежних ранах, что затягивались слишком медленно, я двинулся на стрелка. Со шпаги капала кровь двоих людей Ирмы, которые даровали этому трусу несколько мгновений его мертвой жизни.
Он попятился, выронив бесполезный пистоль, а шпагу и кинжал даже не пытался вытащить из ножен. Я делал шаг, и он делал шаг, отступая и поскуливая от страха. Споткнувшись на ровном месте, он упал. Свалился на зад и пополз, протягивая себя по плитам пола.
— Пощады! — прохрипел вампир, срывая с лица маску. — Пощады!
Острие моей шпаги коснулось подбородка Диро ди Саржаля. Смотритель замка оказался трусом и молил сейчас о сохранении своего неживого существования. Я надавил клинком, протыкая кожу. Потекла кровь. Всхлипнув, вампир отшатнулся и попытался ползти дальше.
— Не дергайся! — прорычал я, размышляя над участью смотрителя.
Кровь и песок! Он вампир, нежить, и этим все сказано! Я занес клинок, намереваясь ударить им по зажмурившемуся упырю.
— Поединок! Поединок!
Проклятье! В пиршественный зал вбежали вампиры — люди Ирмы и чужаки с белыми повязками на рукавах. Они больше не сражаются! Столпились в широких дверях и вдоль стены. Стоят плечо к плечу и опустив клинки.
— Поединок! — гремело над залом.
Какой, к черту, поединок? Почему прекратился бой? Что случилось?
— Поединок! — прохрипел Саржаль.
Воспользовавшись моим замешательством, он отполз от острия шпаги. Пусть! Его кровь и его жизнь мне не нужны.
— Убирайся! — процедил я.
Смотритель замка вскочил с завидной прытью и, хромая, поспешил к остальным вампирам, что заполнили часть пиршественного зала. Я смотрел на нежить и снова увидел средь вампиров Люцифера. Он пробирался вперед, толкаясь в толпе, но никому не было дела до него. Сатана заметил мой взгляд. Он кивнул и прошептал — я вдруг услышал его голос. Дьявол тоже говорил о поединке.
— Поединок?
Ирма вскинула голову и развернулась, окинув зал и меня взором огромных нечеловеческих черных глаз на половину лица. Облик Ирменгрет был пугающим.
— Дьявольщина, — произнес я, и сатана растянулся в улыбке.
Графиня ди Плерри опустила плечи и голову, как старуха-ведьма или лесное чудовище.
— Будет вам поединок! — выкрикнула она каркающим, не своим голосом.
Я шагнул к Ирме, но та не замечала меня. Обводя взором зал, графиня вновь закричала, и это был уже ее голос.
— Ишмаэль! Ты обманул! Явись сюда!
Стиснув шпагу, я шел к предательнице.
— Явись, Ишмаэль! Твой древний враг уже здесь! Явись же!
Я был все ближе и ближе к Ирме.
— Ишмаэль! — Ее крик перешел на вопль. — Отрекаюсь от твоей длани! Проклинаю тебя!
За спинкой трона, перед которым высилась Ирменгрет, вспыхнуло алое сияние с темными прожилками. Сияние росло, становясь все ярче; и с каждым ударом сердца с него падали несколько прожилок. Ирма избавлялась от власти Возвратившегося бога, которая ослабила магию графини, но враги уже внутри ее замка.
Я же приближался к предательнице, до которой всего-то десять шагов, и чувствовал, как тяжелеет плащ, дарованный мне сатаной. Словно намокает, словно напитывается дьявольской силой. Без нее против мощи источника магии не выстоять.
— Ты! — Указующий перст Ирмы с длинным черным когтем был нацелен в меня. — Ты согласен на поединок?
Уставившись на чернильно-черные овальные огромные глаза чудовища, я кивнул:
— Согласен!
Красное сияние взорвалось, заполонив все мироздание. Я был внутри его и не видел ничего, кроме него. Под ногами ощущается твердь, но более в мире не осталось ничего. Ничего, кроме алого свечения, пронизанного фиолетовыми осыпающимися прожилками. Появился жар. Я оказался внутри всепоглощающего сияния, что испускало жар, как огонь.
Сияние испепелило бы меня, но защитил дар сатаны. От плаща, что больше не мнился тяжелым, изошел черный туман. Он окутал меня и укрыл от жара красного сияния. Кровь и песок! Первый бой за мной!
Я шагнул туда, где на постаменте перед троном несколько мгновений назад была графиня. Взгляд уловил какое-то движение слева. Из ниоткуда появилась Ирма, полоснула мой бок чудовищными когтями и в тот же миг исчезла. Я не успел ответить.
— Ах ты ж!.. — зарычал я, получив чудовищную рану.
С такой не жить никому… Кроме ключа сатаны к Орнору! Истекая кровью, я шагнул вперед. Надо дойти до трона! Я знал, что нужно добраться до трона! Я сделал новый шаг, и получил новое ранение. Снова явилась Ирма и снова ударила, а я не смог ни защититься, ни ударить сталью.
Боль невыносимая! Рыча раненым зверем, я шагнул к трону, и от когтей вампира вспыхнуло на исполосованной груди. Я остановился, тяжело дыша и взирая через клубящийся черный туман на свою окровавленную грудь. Жуткая рана. Но нужно дойти до трона!
— Бросай…
Что? Голос Брана?
— Бросай… оружие…
Теперь толстяк Рой? Он же навеки остался в проклятых эльфийских лесах! Что за голоса? Опять магия Ирмы? Замотав головой, чтобы отогнать наваждение, я продолжил идти вперед, и взор залила кровавая пелена.
Не удержавшись, взвыл после черных когтей графини! Она разрежет меня на кусочки прежде, чем дойду до трона! Я стоял на колене, не помня, что упал. Мука стихала. Полученные раны не убили, а значит, заживают. Но каждое следующее появление вампира может стать последним. Для нынешнего меня… В облике нового Николаса Гарда будет больше от чудовища, нежели сейчас.
Поднявшись, я шагнул вперед, и снова неуловимое движение, боль и кровь. Когти-кинжалы исполосовали плечо, чудом не задев шею.
— Оружие… бросай!
Старик! Я разжал хватку прежде, чем понял, что делаю. Шпага и кинжал выпали из рук, я сделал новый шаг. Неуловимая тень появилась теперь прямо предо мной, но на сей раз быстрее был я. Покрытая змеиной кожей левая рука перехватила выпад вампира. Я схватил Ирму за запястье!
Алое сияние и черный туман исчезли! Я держал графиню за руку. Ирма дико выла — истошно, не по-человечески. Согнувшись, она извивалась всем телом, но вырваться из железной хватки не могла.
— Больно! Отпусти!
Голос Ирменгрет стал прежним. Она перестала плясать на месте и искала мой взор, а черные овалы превращалась в обычные глаза, в которые столь часто я смотрел.
— Больно, — всхлипнула Ирма. — Отпусти же!
Я не слушал ее и толкнул вперед. Потом снова, и мы поднялись на одну ступень помоста, на котором был трон. Ирма упиралась, но будто слабая женщина, и ничего не могла противопоставить мне. Она бессильна, пока не разожму хватку.
Лицо графини не покидала мука, по нему текли слезы, а я толкал ее к трону; и мы оказались подле него. Что теперь?
— Теперь? — спросила Ирма.
Сам не замечая, я говорил вслух.
— Теперь ты должен убить меня. Либо я тебя, и поединок завершится.
Я сильнее сжал хватку, причиняя невыносимую боль уже Ирменгрет. Она предательница и убийца, но… Я должен казнить ее? Прямо сейчас? До меня дошло, что не желаю истинной и окончательной смерти для Ирмы.
— Послушай, — сквозь муку произнесла вампирша, — хочу признаться… Я люблю тебя!
— Любишь?
Признание Ирмы не могло быть правдой. Она лжет, чтобы одолеть в чертовом поединке. Но его нужно заканчивать! Не может он длится вечность. Моя правая рука потянулась ко второму кинжалу, что до сих пор не покинул ножны.
— И еще! — закричала вампир. — Знай, что на самом деле Алиса — это я!
Ложь! Но я невольно ослабил хватку. Время замедлило ход. Я узрел исказившееся в гримасе злобы лицо Ирмы. Опустил взор и увидел, как левая рука с черными когтями-кинжалами ударила мне под сердце… С такой раной уже не выжить. Однако в последний миг Ирма остановила смертельный удар. Она не убила меня.
Но я… Убил ее, и тоже целил в сердце. Вогнал в него посеребренный кинжал.
Время восстановилось.
Глаза Ирменгрет закрылись. Она всхлипнула и обмякла. Упала бы, но я подхватил ее. Бросил хватку и теперь держал вампиршу на обеих руках. Она еще живая.
— Все-таки, — глаза Ирмы открылись, — я не Алиса. Но… Я любила тебя… Прощай!
Она умерла. Истинной смертью, и внутри меня вдруг образовалась пустота. Она была… дорога мне. Это не любовь, но пришло осознание безвозвратной утраты.
Я не сразу понял, что сижу на троне, держа на руках Ирму. Прислонив голову высохшей мумии к сердцу. Хотелось… Не знаю чего. Но взвыть бы волком… Ирма могла убить меня… Однако остановилась, а я нет!
Пиршественный зал замка заполнили вампиры: и те, кто служил графине, и их враги с белыми повязками. Они больше не жались у дверей, а в двух шагах перед всеми был Дино ди Саржаль.
Проклятый пепел! Со всеми ними теперь драться?
— Поединок завершен! — воскликнул смотритель замка и опустился на колено вместе со всеми остальными вампирами. — Мы просим принять нашу присягу! Просим службы у нового графа Николаса Гарда ди Плерри!
— И мы! — подле Саржаля появился еще один вампир. С белой повязкой. — Мы явились, чтобы заявить о присяге новому герцогу ди Альмара. Мы! Люди сраженного тобой Брио ди Альмара.
Я был потрясен. Немыслимо! Мне предлагают службу вампиры! Сколько их? Сотни?
— Ты одолел и герцога, и графиню, — за троном был сатана. Голос его звучал вкрадчиво, только в сей миг я не мог это различить. — Но они не просто герцог и графиня. Они были высшими вампирами, а эти… Назовем их «детьми» графини и герцога. Им нужен новый господин. Ты тот, кто убил прежних их господ, и можешь стать новым повелителем.
— Поэтому люди герцога напали на замок? Чтобы присягнуть мне?
— Все верно. Это стало возможным. Ты оказался в замке, и они смогли появиться здесь. Как и я. Без ослабления магии Ирмы такое не случилось бы, но магия источника лишь ослабла, а не исчезла совсем. Она долго не позволяла слугам герцога увидеть своего нового господина.
— Господина? Отчего же мне не присягнули еще тогда, в роще?
— Снова магия Ирмы, — ответил дьявол, — она одурманила детей герцога. Их присяга могла спутать Ирменгрет все планы. Ты мог бы отказаться от поездки в замок, приняв герцогство. Но у нее все получилось. Признаюсь, я прознал неладное слишком поздно. Дальше ты знаешь, что произошло. Ирма же сама сделала свой выбор.
Я покосился на мумию на руках. Как же так вышло!
— Мы ждем! — напомнил о предстоящем выборе Дино ди Саржаль.
Проклятье! Почему сатана улыбается?
— Если я откажусь? Что тогда?
— Ничего! Тебя и Велдона выпустят. Монах, кстати, жив и невредим. Ваш пленник — тоже.
— Так просто? — На душе стало легче. Святоша-то жив!
— Да, — пожал плечами дьявол, — для вас все будет просто. А эти довольно скоро сойдут с ума и превратятся в тупых кровососов. Не позавидую тогда Бреште! Сколько душ загубят! Когда еще упырей-то выведут!
Я заскрежетал зубами! Мой отказ — это кровь и смерть многих и многих людей! Проклятье! Что хуже для души? Принять службу вампиров или обречь на смерть тысячи людей? Остается ли у меня надежда на Спасение и Прощение? Любое мое решение бросает в пропасть греха все глубже.
— У меня нет выбора?
— Выбор есть всегда. Он был у тебя даже тогда, когда мы заключили сделку. Ты мог не принимать плащ, и я унес бы тебя из замка. Но сейчас снова решать тебе. Только от присяги вампиров я на твоем месте не отказывался бы. Тебе еще с Низверженным сражаться.
— Проклятье!
— Решай же! Либо смерть невинных. Либо сотни слуг, этот замок, источник магии и две короны. Графская да герцогская!
— К дьяволу короны! — Забывшись, я нес чушь.
— О нет! Они мне не нужны. — Сатану забавляли мои метания. — Но что же ты выберешь?
Я поднялся, по-прежнему держа на руках Ирму. Трудно выдержать столько устремленных на меня взоров. Вампиры. Либо их служба, либо безвинные смерти.
— Слушайте меня! Я, Николас Гард, буду вашим господином!
Не нужно больше слов — дело сделано! Я понял это в тот же миг, когда замолчал. Закололо кончики пальцев, и я ощутил в себе невероятную мощь. Стоя подле трона, я был почти всемогущ! Исток магической силы под замком обрел нового хозяина.
Пиршественный зал наполнился ликующими криками, и средь них я слышал хохот сатаны. Он сам исчез, но продолжал звучать его смех, от которого проняло страхом. Дьявол смеялся с неприкрытым злорадством.
