Глава 37
НАВЕРХ
Дверь открылась, и я прыгнул снизу вверх, ударив намотанной на кулак цепью по лицу вампира, который еще возился с замком. Стражник отлетел к стене, а я выхватил из ножен второго упыря кинжал и вогнал сталь ему под ребра. Теперь к первому! Тот после удара цепью оглушенно тряс головой, не успевая понять, что происходит, и тоже получил кинжалом. Посеребренная сталь перерезала вампиру горло.
— Подыхайте, твари!
Посеребренная? Да, я не ошибся. Оружие стражников не могло быть без серебра. Как иначе сражаться с другими вампирами? А у графини среди соплеменников враги есть — я помнил герцога Брио ди Альмара и его людей, тоже вооруженных против нежити.
Стражники графини бились в безмолвной агонии и высыхали в мумии. Я замер над ними, сливаясь с полумраком. Тьма едва отступила — свет в коридор падал из распахнутой двери пыточной, до которой — семь других камер.
— Что там у вас? Что за шум?
В пыточной услышали что-то подозрительное.
— Райо? Варто? Слышите меня?
Я вытащил из ножен первого убитого вампира шпагу и, крадучись, направился к раскрытой двери. Там дыба и другой инструмент для налаживания плодотворного и душевного разговора. Кровь и песок! Лучше не вспоминать, что пережил.
— Оглохли, что ли? — Новый вампир появился в коридоре, когда я уже добрался до пыточной.
— Не совсем!
Упырь не успел среагировать и получил шпагой в живот прежде, чем осознал, что атакован. Я ворвался внутрь и полоснул клинком по горлу другого вампира. Остались двое — палачи в окровавленных фартуках, что прежде пытали меня. Именно они! Я узнал. Ярость затмила мой разум.
Когда пришел в себя, с палачами было покончено. Один лежал на полу возле дыбы, ткнувшись лицом в пол, и уже почти высох. Другой, прижатый у горла к стене моей левой рукой, получал кинжалом в живот. Я остервенело кромсал вампира, хотя в этом уже не было нужды.
Бросив упыря, отступил на пару шагов. Окровавленный и грязный, но ликующий. Я прежний! Глядя на иссыхающих вампиров в тусклом свете одинокого фонаря, я замер, слушая тишину подземелья. Ничто не нарушает безмолвие, однако не нужно обманываться. Ирма скоро почует гибель пятерых стражников. Не сможет не почуять — не очень-то много телохранителей у графини.
Почувствует. Проклятый пепел! Как тогда, когда прознала, что подле оставленных в роще карет больше не осталось ее людей.
Быть может, стражники замка бегут сюда уже сейчас. Проклятье! Нужно выбираться из подземелья прежде, чем начнется новая схватка. Вампиры видят в полной темноте, а я без воровской магии нет. Одинокий фонарь, висевший на крюке под низким потолком, — слишком ненадежный источник света, если случится новый бой.
— Кровь и песок!
Я вновь замер, слушая тишину. Пока никого. Оглянувшись, я посмотрел наверх. Палачи брали с собой фонарь только ради меня. Чтобы пленник видел, что его ожидает, и трясся от страха. Меня и трясло. Моя живая плоть боялась боли. Или я боялся? Не важно! К черту раздумья! Времени остается совсем немного.
Сняв фонарь, я осветил сраженных мной вампиров. Мне нужны одежда и оружие. Дьявол! Лучше осмотреть всех, чтоб подобрать подходящее. Но сначала надо избавиться от железных браслетов на запястьях. Где-то здесь должен быть ключ. Нашелся он быстро, и кандалы тоже быстро упали на пол.
Теперь одежда! Вернувшись в коридор, притащил в пыточную одного, потом другого стражника. Положив их рядом с остальными мумиями, принялся за мародерство.
Здорово ощутить на себе одежду! Я подобрал относительно свежую рубашку, подходящие штаны и камзол черного цвета. Сапоги подошли только третьи, но самое главное — я вооружился. За ремнем теперь три пистоля, а в карманах пороховой припас.
Мне чертовски везло — один из вампиров оказался левшой, и потому клинок располагался у него на правом боку. Повесив на пояс ножны слева и справа, я вооружился сразу двумя шпагами. При мне еще пара кинжалов, а за сапогом метательный нож. Жаль только, что нет моего бракемарта. Но сойдут и шпаги.
Последним штрихом была шляпа. Не совсем привычная, с загнутыми справа полями и белым пером, но тоже сойдет. Водрузив ее на голову, я поднял с пола фонарь и покинул пыточную.
Куда идти? Где выход? Неизвестно. Я ступал по пустому коридору, в котором раздавался только звук моих шагов. Шел неспешно, выкрикивая имена Велдона и Мирбаха каждую дюжину футов, но ответа из-за дверей подземных камер так и не услышал. Нет там никого — ни инквизитора, ни императорского посланника, ни кого-либо вообще.
Кровь и песок! Где же чертов святоша? Где граф? Велдон и Мирбах не отзывались, а я шел и шел, и понял, что двигался по кругу. Прошагал столько, что уже дважды обошел замок графини ди Плерри! Проклятье!
Крутанувшись на каблуках, увидел то же, что мгновения назад, — мнившийся бесконечным коридор подземелья. Камень на стенах, полу и потолке да деревянные, оббитые ржавым железом двери. Я видел это и час, и два назад, а может, и вечность.
— Ирма! — закричал я, вскинув над собой фонарь. — Знаю! Ты слышишь!
Мне вторило эхо.
— Ирма! Явись сюда или выпусти из подземелья! Не будь трусливой жабой!
Я затих. Замер и не дышал. На что надеюсь? Задеть высшего вампира детской дразнилкой? Или пытаюсь воззвать к ее чувствам? Я мысленно рассмеялся, вновь напомнив самому себе, что Ирменгрет — высший вампир.
— Нет, Николас, — пробормотал я, — так не выйдет.
Но что там? В темноте раздался скрип петель и на миг потянуло сквозняком. Я осторожно двинулся вперед. Там выход из подземелья! Где-то там! Но миновав несколько запертых дверей, я видел все тот же мрачный темный коридор.
— Где-то здесь!.. — прошептал я.
Выход тут! Примерно отсюда был слышен скрип петель. Я замер и краем глаза заметил метнувшуюся ко мне тень. Шпага вылетела быстрее мысли. Посеребренная сталь ранила гигантскую летучую мышь.
Зарычав, тварь отскочила в темноту. Я вскинул над собой фонарь, чтоб лучше разглядеть нападавшего. Вампир! Больше зверь, нежели человек. Покрытый шерстью, голова и морда звериные. За спиной сложены крылья. Растопырив лапы, с одной из которых капала кровь, нежить пятилась от меня во мглу бесконечного коридора.
— Не уйдешь!
Я бросился на отпрыгнувшего упыря и пропустил появление еще одной твари. Спину и плечи обожгло. Нежить разодрала их длинными когтями и попыталась вонзить клыки в шею.
— А-а-а!
Дернувшись, чувствуя, как с мясом вырывается моя плоть, смог освободиться из когтей твари, но ее клыки сомкнулись на левом плече. Вампир обезумел от запаха крови и чуял, что с такими ранами, как у меня, человек не способен сопротивляться. Поэтому упырь набросился на меня, забыв, что жертва может огрызнуться. Терзая плечо, вампир обхватил меня длинными лапами, чтоб изорвать тело.
Перед глазами красная пелена, а невозможная боль лишала рассудка. Но я смог не потерять себя окончательно и вонзил посеребренную шпагу прямо в морду рвущей меня твари. Одновременно швырнул фонарь в первого вампира, который тоже кинулся на обреченную жертву.
Грохнул выстрел. Я разрядил пистоль в сердце нетопыря, который почти дотянулся до меня. Нежити не хватило одного фута или даже меньше. Упырь взмахнул лапами с когтями-ножами и рухнул на спину.
— Проклятье!
Я тоже упал, только на колени, сбросив с плеч повисшее на мне чудовище. Не в силах терпеть боль, ткнулся лицом в камни пола и завалился на бок. Сжался и завыл, отдавшись муке без остатка.
— Чуть не сдох… — прохрипел я, подтягивая к себе сползшую с головы шляпу.
Сколько провалялся на полу между двух сраженных серебром нетопырей? Кровь и песок! Даже приблизительно не мог сообразить, как долго пролежал на плитах пола, забыв обо всем. Но раны затянулись, я пришел в себя.
Хотелось пить. Не смертельно, но мечтал о воде. Я лежал в полной темноте. Фонарь погас в тот же миг, когда швырнул его в упыря. Последнее, что видели глаза, — это нетопырь в отсвете пистолетного выстрела. Поднявшись на колени, нащупал разряженное оружие и всунул его за пояс. С поиском оброненной шпаги получилось дольше. Она отлетела в сторону, но отыскал и ее.
Сидя у стены, попробовал дотянуться до магии. Ничего. Все та же пустота вокруг да непроглядная темнота.
Проклятый пепел! Сначала валялся на полу, потом ползал в поисках оружия, укрывшись тьмой, как плащом. Но ведь она могла скрывать новых чудовищ! Однако повезло — никто и ничто на меня не напало. Повезло дважды — я вновь ощутил дуновение сквозняка. Тянуло в сторону, откуда пришел я и откуда появился второй упырь.
Поднявшись, пнул наугад темноту и ударил по спине нежити, что умерла второй окончательной смертью. Чтоб тебя! Нетопырь не усох! Для пущей уверенности я присел перед вампиром и провел по нему рукой. Точно не высох в мумию. Но черт с ним! Нужно поскорей выбраться из подземелья. Пока не пожаловали новые его обитатели.
Коснувшись левой ладонью шершавого камня и сжимая шпагу, я двинулся вдоль стены. Одна запертая дверь, другая и… Эта приоткрыта! Я распахнул ее полностью, по-прежнему не видя ничего, но чувствовал, что сквозняк тянет дальше. Наверх! Нащупав ступени каменной лестницы, что уводили из подземелья, я собрался уже идти дальше, однако вернулся в коридор.
— Велдон! — что было сил закричал я. — Мирбах!
Замерев, не шевелясь и не дыша, я слушал и слушал, но ничего. Снова тишина и пустота. Никто не подал голоса.
— Есть кто-нибудь?
Застыв, я слушал безмолвие и еще дважды звал инквизитора и графа, но так ничего не услышал в ответ. Скорей всего, Томас Велдон не пережил забавы со стрелами, которая так веселила графиню ди Плерри. А Мирбах? Вряд ли он живой. Не нужен он Ирме.
Проклятый пепел! К ней появился новый счет. Эта блудливая сука заплатит за предательство, а еще за Брана и за Велдона. Даже за Мирбаха и Зилля спрошу! Все ж люди.
Цедя сквозь зубы ругательства, я начал подъем. Кроме шпаги вооружился также кинжалом; может статься, что в тесноте управляться им окажется сподручнее. Я поднимался наверх по довольно узкой винтовой лестнице. По-прежнему в полной темноте. Часто останавливаясь и слушая тишину.
Казалось, замок опустел, вымер в истинном смысле этого слова. По меньшей мере подземная его часть, но внутри что-то все сильней и сильней щекочет меня. Нервы напряжены. Шкурой ощущаю близость смертельной опасности. Кровь и песок!
Когда, по моим подсчетам, миновал уже три уровня и вот-вот поднимусь на следующий, обнаружил тонкую полоску неяркого света, что выбивалась из-под запертой двери. Бесшумно добравшись до нее, остановился и неспешно досчитал до десяти. За дверью ни звука, ни шороха. Осторожно толкнув ее, я заглянул в появившуюся щель. Висевший напротив фонарь освещал пустые лавки и часть неказистого, сделанного из плохо обструганных досок стола.
Никого. Я распахнул дверь и очутился в пустой конуре с еще одной дверью в дальней стене. Каморка, скорей всего, предназначалась для тюремщиков — на столе забытая связка ключей, пара ножей и портупея, пустые глиняные кружки, кувшин да стакан и игральные кости. Сбросив со стола костяные кубики, я подтянул к себе кувшин. О Харуз! В нем вода! Я опростал кувшин с неземным наслаждением. Холодная вода наполнила мое высохшее горло. Я пил большими жадными глотками, пока кувшин не опустел полностью.
— Так-то лучше!
Я снова оглядел каморку. Жаль, нет какого-нибудь плаща. Неуютно в разодранных на плечах и спине окровавленных камзоле и рубашке. Плащ хотя бы прикрыл спину, но ничего нового я не нашел. Только крошки на столе и пятна от разлитого вина и пива.
— Вампиры, — пробормотал я, — а просаживают дни, как обыкновенные смертные. Жрут и пьют точно так же.
Ничто не нарушало тишину — не слышны ни голоса, ни топот сапог или что-нибудь еще, что сулило мне беду. Однако ощущение опасности нарастало. Устроившись на лавке, я торопливо зарядил пистоль, которым сразил нетопыря. Все время, пока снаряжал оружие, не сводил взора со второй двери. Что за ней?
Дверь вывела в башню внешнего обвода крепостных стен, тоже пустую. За выходом — присыпанный снегом, освещенный ярким зимним солнцем внутренний двор и шестеро вампиров. В десяти шагах от башни, из которой я появился. Меня встретили полдюжины телохранителей графини в дорогих камзолах и широкополых шляпах с пышными разноцветными перьями. Штаны заправлены в ботфорты. Руки в перчатках, и каждый возложил их на эфес шпаги и кинжала в ножнах на поясном ремне. Лица укрыты масками.
Они ждали именно меня. Вампиры сдержанно поклонились, когда я появился из башни. Я ответил им тем же, стиснув рукоять своей шпаги. От шестерки предо мной веяло угрозой и спокойной уверенностью. Графиня ди Плерри выставила против меня лучших своих фехтовальщиков.
— Рада видеть тебя, Николас! — воскликнула Ирма, которая тоже была здесь.
В роскошном зеленом платье под накинутым на плечи лисьим полушубком. За спинами полудюжины своих людей, а за ней все стражники замка. Почти сотня вооруженных вампиров. Всего сотня, а в Черном замке я сражался с целым войском Низверженного. Но сейчас я один, без магии Велдона, которая прикрывала меня. Шальная пуля может стать первой и последней для Николаса Гарда.
Зато исчезла неопределенность! Вот они! Мои враги! Так даже легче, когда видишь, что тебе противостоит. Я отсалютовал вампирам шпагой и спрятал кинжал.
— Вижу, — выкрикнул я, пытаясь лучше разглядеть Ирму, — встречают меня с почестями!
— Как полагается. — Графиня улыбалась, и голос мог бы показаться приветливыми, но взгляд уничтожал меня. — Как ты поборол мою магию?
— Спроси у своего нового господина!
Кровь и песок! Я попал в больное место! Ирме очень не понравилось услышанное, потому что возникало слишком много вопросов. Не помогает ли Возвратившийся бог теперь мне? А может, его власть ослабила магию графини? Еще как ослабила! Ухмыльнувшись, я исподлобья смотрел на Ирму.
— Где Велдон? Где Мирбах?
Ирменгрет отмахнулась, словно ее доставала назойливая муха.
— Кто это? О ком ты спрашиваешь? — с наигранным удивлением спросила графиня.
— Забыла? Ну так я напомню! — Левая рука коснулась рукояти пистоля.
Для моих первых противников это движение, конечно, не осталось незамеченным. Я собирался поступить подло, но разве шестеро на одного — это честно и благородно? Я вор и в прошлом пират. Я один против высшего вампира, чья сила питается магическим источником, и сотни упырей. У тех, что выстроились в ряд на дальней стороне внутреннего двора замка, есть и пистоли, и аркебузы.
В руке графини появился белый кружевной платочек.
— Как трогательно, Ирма! — оскалившись, крикнул я. — Слезу смахнешь?
— Ты не ответил на мой вопрос? Как ты освободился?
— Подойди ближе! Отвечу тогда! — Я сплюнул под ноги. — А потом ответишь ты! За предательство и кровь!
Проклятый пепел! Разъярившись, я жаждал не только свободы. Сначала Ирма заплатит по всем счетам, а уж потом я вырвусь из замка. Если путь из него все еще будет прегражден, то прорублю дорогу шпагой.
Ирменгрет картинно вскинула руку, держа перед собой белый платок. Сейчас начнется! Когда опустит белую тряпочку. Более не таясь, я вытащил из-за пояса пистоль и взвел курок, и шестеро напротив меня обнажили клинки. У каждого из них шпага и кинжал, словно на дуэль прибыли.
Но отчего Ирма медлит? Почему она крутит головой и смотрит в небо? Чего высматривает в вышине? Что происходит? Я следил за ней, а нервы — как сжатая пружина. Не пропустить бы атаку шестерых! Выстрелить прежде, чем они доберутся до меня!
— Но как? Как это возможно? — завопила графиня.
Вампиры, что стояли предо мной, дернулись, двое из них покосились на госпожу через плечо. Они тоже не понимали, что случилось. Только скоро все прояснилось.
— Летят, — оскалившись, произнес я, глядя на чистое безоблачное синее небо.
В нем десятки черных точек. Сперва они казались птицами, но то были вампиры. Нежить с крыльями за спиной атаковала замок графини ди Плерри. Через минуту они приземлятся во внутреннем дворе. Кто это? У герцога ди Альмара все же появился наследник? А! К дьяволу их всех! Ирму с ее слугами и напавших на замок вампиров. Враг моего врага не обязательно мой друг. Но остается врагом моего врага! Предательницы Ирмы!
— Ишмаэль! — взвыла графиня. — Обманул меня!
Ирма ринулась к плотному ряду своих людей. Грянули выстрелы — стреляли снизу и били сверху.
— Кровь и песок! — Я тоже разрядил пистоль.
Я двигался с невозможной быстротой для человека и даже вампира. Отпрыгнув назад ко входу в башню, успел выстрелить еще два раза. Три серебряные пули попали в двоих.
Против меня теперь четверо!
И они обманулись! Повелись! Я не собирался прятаться в башне. Неожиданно для четверки вампиров прыгнул в сторону, выхватывая левой рукой вторую шпагу, а первой полоснул по кисти ближайшей ко мне нежити. Вампир зашипел, отскакивая назад, и против меня остались трое! Не столь уж много.
На внутреннем дворе вскипела битва, смешались люди Ирмы и чужаки.
— Кровь и песок! — вырвалось у меня.
Плечо ранило посеребренной сталью.
