Глава 20
ЧЕРНЫЙ ОРЕЛ
Грянул выстрел, пуля пролетела совсем рядом. Я дернулся, чтоб разделаться с судовым врачом, и замер, услышав предсмертный хрип. На помосте, сбитом над ютом, стоял Башка. Боцман схватился за рану под сердцем и выронил аркебузу, из которой пытался меня застрелить. Ружье выпало из его рук и покатилось по ступенькам, что вели вниз.
Рене Зилль спас меня, выстрелив в Башку.
Кровь и песок! На шканцах может оставаться кто-то еще! Обследовав ют, мы забыли про палубу над кормовой надстройкой, где размещались компас и руль! Повернувшись боком к ступеням на шканцы, я со злостью косился то наверх, то на матросов «Благословенной на волнах», которые неспешно сближались с нами. Полаивают меж собой, как собаки. Рожи-то песьи! Иначе не скажешь. Другая половина экипажа подтягивалась к Брану и Велдону.
Сверху упал Башка, скатившись по ступеням вслед за аркебузой. Сдох, и поделом! Так же с остальными справимся!
— Николас!
Ирма и раненый доктор оказались подле меня.
— К вашим услугам, сударь, — сдержанно поклонился Рене Зилль. Сейчас он не казался одурманенным магией вампира.
— Вы с нами, доктор?
— Как видите!
— Вы ранены.
— Уверяю, мои повреждения не столь уж серьезны.
Я покачал головой. Зилль получил не только в плечо. Его раны, может, не очень глубоки, но он продолжает истекать кровью.
— Его надо перевязать или доставить к Велдону, — произнес я.
Матросы, которые сходились с нами, вдруг остановились. Потрясая оружием, принялись осыпать проклятиями и оскорблениями. Особенно досталось Ирменгрет — крылатому отродью сатаны, как они ее называли, и это не самое затейливое, что слетало с их уст. Моряки не боялись вампира; никто не выказывал страха. Отчаянные головорезы, из которых набрали команду «Благословенной на волнах», давно забыли, что такое страх смерти. Они не боялись даже демона!
— Отходим в ют, — процедил я. — Надо заняться доктором!
— Но…
— Заткнись, — мне было не до сантиментов, — или долго не протянешь!
Совсем недавно я собирался убить Зилля, но врач только что спас мне жизнь. Появился новый долг, который непременно отдам. Хотя бы этот долг!
— Ирма! — выкрикнул я. — Тяни доктора к каютам и перевяжи его раны! Я задержу их у входа.
Моряки на взводе! Они почти довели друг друга до неистовства и вот-вот рванут в атаку. На нас да на предвестника и монаха. Некоторые уже перезарядили аркебузы или пистоли. Верно, нападут после нового залпа. Магия Велдона укроет его и Войну, а для меня это плохо. Не хочу и не собираюсь умирать! Ирма потянула упирающегося доктора в ют, и я тоже попятился назад.
— Проклятый пепел!
— Давай за мной! — Ирменгрет дернула заупрямившегося доктора за руку.
Противиться силе высшего вампира человек не способен. Рене Зилль кубарем полетел внутрь кормовой надстройки.
— Оставь его живым! — рявкнул я.
Полуобернувшись, вампирша растянула лицо в хищной улыбке, явив длинные белые клыки. Она по-прежнему в облике чудовища, и моряки совсем недалеки были от истины, обзывая Ирменгрет дьявольским отродьем. Они правы!
— Хочешь, чтоб он жил? — произнесла вампирша. Крылья нетопыря за ее плечами исчезли.
— Хочу!
— Как пожелаешь! — Ирменгрет скрылась внутри юта. — Обойдусь без бинтов!
К черту бинты! К дьяволу Зилля и Ирму! Если она остановит кровотечение без перевязки, то пусть! Сейчас заботило иное! Головорезы с «Благословенной на волнах», которые больше подходят для абордажной команды пиратского корабля, чем для экипажа торгового судна.
Заняв позицию у входа в ют, я крутанул перед собой бракемартом, а затем мечом тени. Под левой перчаткой рука со змеиной кожей. Последний козырь!
На носу флейта, где все еще пребывали предвестник и инквизитор, занялся настоящий пожар — бушприт полностью в огне, а вокруг фок-мачты клубы дыма. Она тоже скоро возьмется пламенем, но к палубе дым не опускался — поднимается выше нижних рей и дальше к небу.
— Гард! — прокричал Томас Велдон. — Мы идем к вам!
Инквизитор разъярил матросов! Но они еще не кинулись на нас, хотя казалось, что нападут прямо сейчас. Что-то не так, и моряки тоже чувствуют это. Медлят, не нападают. Но отчего бездействует Велдон? Маркизы ди Регель, которая тоже оказалась колдуньей, больше нет. Никто не противостоит магии, что позаимствована монахом у мертвого чернокнижника.
— Кровь и песок!
По правому борту из ниоткуда появился большой корабль с тремя десятками орудий! Первое, что я увидел, — это нарисовавшийся из пустоты огсбургский флаг на центральной мачте. Бело-желтое имперское полотнище с черным коронованным орлом. Через три удара сердца покрывало невидимости спало с корабля — от грот-мачты и затем в стороны и вниз.
Настоящий галеон с двумя рядами пушек — на верхней палубе и ниже по борту. Имперский боевой корабль шел по курсу «Благословенной на волнах» левым бортом к правому борту купеческого флейта на расстоянии картечного залпа. Пушечные порты подняты! На верхней палубе абордажная команда, а подле орудий пушкари, у которых в руках пальники с тлеющими фитилями!
— Велдон! — что было мочи заорал я. — Сейчас дадут залп!
Я прыгнул в кормовую надстройку, где укрылись Ирма и Зилль. Нырнул в ют с одной только мыслью — спрятаться от картечи за переборками корабля. Да уповал на черную магию Неакра! Чтоб справилась с картечным залпом дюжины орудий левого борта огсбургского галеона.
— Что там?
— Сейчас узнаешь! — Я был зол, обнаружив, что Ирма творила с доктором. — Хочешь второго капитана Борвуда получить?
Ирменгрет не услышала меня. Мой возглас потонул в реве десяток глоток. Матросы бросились в атаку. Я развернулся к проходу, чтоб встретить врага мечом и бракемартом. Но первое, что получу, — это выстрелы с нескольких футов! Проклятье! Пусть будет боль, но не смерть!
Они почти у юта! А я один, на Ирму и врача рассчитывать нельзя. Вампирша стояла позади доктора, обхватив его руками с длинными когтями. Наклонив набок голову, Зилль открыл рыжеволосой бестии шею. Он не сопротивлялся. Закрыв глаза, судовой врач с наслаждением отдавал свою кровь…
Я выбросил вперед саблю, чтоб принять на сталь первого громилу, который прыгнет на меня, и в сей миг «Благословенная на волнах» покачнулась. Крики людей мгновенно растворились в грохоте орудийного залпа. Казалось, что флейт застонал от боли. Затрещало дерево, на палубу упали части такелажа и рангоута. Пушки галеона выстрелили картечью и книппелями. Картечь — по верхней палубе, а сдвоенные ядра на цепи — по парусам. Огсбургцы стреляли на полное уничтожение флейта и людей на его борту.
Тишина, которая легла на «Благословенную на волнах», оглушала. На несколько ударов сердца; а потом грянули ружейные залпы. Один за другим. Четырежды! Добивали выживших после картечи.
Поймав момент, нужный огсбургцам на перезарядку пушек и аркебуз, я выглянул из юта. Дабы обнаружить несущихся к нам Велдона и Брана. Живых! По-прежнему окутанных черной вращающейся пеленой.
Изорванная до предела, она была вся в дырах и пробоинах. Любому несведущему в магии ясно, что следующий залп защита инквизитора не выдержит. Она принимала на себя пули и картечь, растворяя в небытии. После каждого попадания в защите образовывалась зримая глазу пробоина, хотя непроницаемый для выстрелов барьер продолжал окружать двоих внутри магического кокона. Но всему есть предел, и защите Велдона тоже. Она исчезла.
Монах и Война бежали к нам под негодующий рев и одинокие выстрелы с борта имперского галеона. Мчались по залитым кровью доскам, перепрыгивая через посеченные пушечным залпом тела. Верхняя палуба «Благословенной на волнах» превратилась в сущий ад. В побоище, сошедшее с картин о конце времен. На верхней палубе флейта не осталось никого, кто не получил бы своей порции картечи. Уцелели лишь Велдон и Бран, укрытые черной магией давно почившего колдуна Неакра.
Они бежали, невзирая на стоны и мольбы о помощи еще живых, но израненных приспешников Возвратившегося бога. Бежали, потому что своя жизнь дороже. Я вжался в деревянную стену, чтобы не мешать монаху и предвестнику влететь в ют. Хвала Харузу! Они здесь! В относительной безопасности за несколькими деревянными перегородками, которые картечь и аркебузные пули точно не пробьют.
Их разнесут пушечные ядра, но не в ближайшие минуты. Огсбургский галеон заходил на абордаж! Однако на носу флейта уже вовсю гуляет огонь. Имперский капитан — глупец либо безумец. Пожар мгновенно перекинется на галеон, как только его стянут абордажными крюками-кошками с «Благословенной на волнах».
Лучше бы имперцу уплывать подобру-поздорову, пока не сгорел вместе с флейтом. Признаться, я надеялся на это и не находил более разумного решения для капитана галеона. Нет, что ли, рядом с ним никого для вразумления и объяснения самоубийственности абордажа?
Пусть отойдут да ядрами расстреляют несчастный флейт! Надеюсь, Томас Велдон найдет в себе силы для магии, что прикроет нас от пушек. Либо, что более вероятно, покинем «Благословенную на волнах», а чары инквизитора отведут глаза огсбургцам, и пусть они расстреливают покинутый флейт сколько их душе будет угодно.
Бран отменно костерил напавший на нас корабль да черный орел на бело-желтой тряпке, как выразился предвестник. Но я готов поклясться, что Война в полном восторге. Ему нравилось находиться внутри кровавого боя и быть его частью. Пальба из пушек для него что твоя музыка. Я тоже крепко выругался. Кровь и песок! Несколько раз чуть не подохли, а Бран почти ликует. Война для него как игра.
— Проклятый пепел!
Он и сам Война. Война его имя! Сжимая две взятые в бою абордажные сабли, предвестник азартно улыбался. Шпагу он вернул в свои потертые серые ножны. Тяжелое и широкое лезвие с укороченным клинком лучше подходит для боя на палубе корабля.
— Гард… — начал Велдон и тут же взял паузу.
Он тяжело дышал после стремительного бега и, заговорив, сразу начал задыхаться. Но выдавил из себя сперва мычание, а после нечто осмысленное, только смотрел инквизитор теперь не на меня.
— Изыди! Изыди! — Томас Велдон отмахнулся от обнаженной Ирменгрет в ее чудовищном облике и тут же осенил себя знамением. — Изыди!
— Не нравлюсь, святой отец? — произнесла Ирма.
Доктор Зилль больше не укрывал вампира от иного взора.
Сам доктор прислонился спиной к деревянной перегородке, запрокинув назад голову. Судовой врач находился словно под воздействием макового молока. Боец из него сейчас никакой!
Зато глаза Ирмы сияли от удовольствия. Любит она издеваться над Томасом Велдоном! Вампир выгнулась перед инквизитором, показывая себя. Полностью открытую для чужого взгляда, являя клыки и длинные черные когти. Всю себя, перепачканную в крови. Речная вода, в которую вынесло магией маркизы ди Регель, смыла только часть крови и грязи. После была стрельба из ружей, когда вампир прикрыла собой судового врача, и из полученных ран снова потекла кровь. Ирменгрет была красива и отвратительна одновременно.
— Изыди! Изыди! — Монах отвернулся. Он не мог смотреть на обнаженное тело, если в этот момент не врачевал. Хотя сейчас перед ним была не совсем женщина.
— Прекратите! — вспылил я.
Вдруг почувствовалось, как закололи кончики пальцев. Я с настороженностью взглянул на инквизитора.
— Велдон! Ты колдуешь?
— Не я, — прохрипел монах. — Имперец!
— Какой, к черту, имперец? — воскликнул я и…
Нет! Я идиот! Самый настоящий идиот!
Кто-то подвел галеон к нашему флейту под покрывалом незримости. Это магия, которая сродни дару невидимости. Тому самому, что дает теням их кольцо. Кольцо избранных! В кольце магия Возвратившегося бога, она делает теней невидимыми. Но незримыми нельзя сражаться. Зато можно подкрасться и атаковать! Как убийце-тени или имперскому галеону. Кораблю под черным коронованным орлом на грот-мачте.
Внезапный порыв невероятно сильного ветра пронесся над «Благословенной на волнах» — от кормы до носа и забрал с собой весь воздух. На несколько ударов сердца дышать стало нечем!
Вот это по-настоящему страшно! Пытаешься глотнуть воздух, а хватаешь ртом лишь пустоту!
Воздух появился так же неожиданно, как исчез.
— Хороший фокус… — прохрипел Бран.
Вместе со мной он смотрел на нос флейта, где за одно мгновение унялся огонь.
— Магия Возвратившегося бога, — пояснил очевидное Велдон.
— С такой магией можно не воевать, — добавил предвестник, — перекрыл дыхание, и все. Дело сделано! Бери тепленьких!
— Скорей холодных, — сказал я, — задохнувшихся и остывших.
— Прекратите! — Велдон смотрел только на меня и Брана, избегая взором Ирму и Зилля, который начал приходить в себя. — Не о том сейчас говорить надо.
— О чем же?
— На огсбургском корабле два сильных колдуна! — Взгляд монаха метался по коридору. — Маркиза была серьезным противником, и я лишь отражал ее силу. Но там двое! Такие, каким маркиза в подметки не годится!
— Плохо дело, — присвистнул Бран и покосился на Ирму. Он поглядывал на нее не очень-то и таясь.
Я почувствовал внутри укол ревности, что взбесило, и крепко сжал рукоять меча, позаимствованного у мертвой тени. Ирма мне не нужна! Я люблю только Алису!
— Они сильны! — произнес Велдон. — Это они согнали команду флейта на палубу и удержали на ней всех до последнего. Как баранов для скорого убоя! Они внушили не торопиться с атакой, а люди думали, что сами ждут подходящего момента для нападения.
— Некоторые напали, — заметил Бран. Он говорил о пятерых матросах, которых прикончил на носу «Благословенной на волнах».
— Люди подвержены злу и добру в разной степени, — ответил инквизитор. На мгновение в его голосе промелькнули прежние нравоучительные нотки, — а равно и магии. Тоже неодинаково.
— Тем лучше для нас и хуже для них, — хмыкнул Бран и взглянул на две трофейные сабли.
— Все худо! Очень худо! — воскликнул монах. — Моя магия не справится с их совокупным натиском. Теперь я понимаю! Это они давили на меня, разрывая поставленную защиту! А я, глупец, списывал все на маркизу!
Казалось, что Велдон взвоет сейчас от тоски.
— Уж точно нет оправдания, — продолжил он, — что проморгал завесу незримости над целым галеоном! Как мог оставить без должного внимания магическое возмущение, исходящее от корабля!..
Монах заговорил как заправский чернокнижник.
— Велдон! — Я встряхнул инквизитора. — Это все еще ты или Неакр?
Церковник заткнулся и выпучил на меня свой левый глаз. Мотнул головой, открыв изуродованную половину лица и безумное око давно умершего колдуна. Но ненадолго. Будто опомнившись, монах торопливо поправил капюшон рясы, вернув его в прежнее положение.
— Это я, — чуть слышно произнес Велдон. — Пока еще прежний.
Бран выглянул на верхнюю палубу, но лишь на миг и сразу укрылся в кормовой надстройке. На имперском корабле следили за ютом. Едва кто-то высунулся, как грянул залп из десятка ружей.
— Собираются на абордаж идти, — объявил Война. — Что они к нам прицепились?
— На флейте враги Низверженного, а врагов надо уничтожать, — сказал Велдон. — Не удивлюсь, что на галеоне прознали, кто именно захватил этот корабль.
— Каким образом? — Я помрачнел.
— Не знаю. Не ведаю, — буркнул монах. — Но у тебя, Николас, с Возвратившимся богом особенные счеты, а на галеоне двое сиятельных, да не из последних магов. Как-то они прознали про нас. Я же переоценил свои новые способности.
Инквизитор махнул в сердцах рукой. Посмотрев на Ирму, он не замечал сейчас ее наготы.
— Все плохо, — сказал монах.
— Не столь уж и плохо, — сказал я. — Магия Низверженного не возьмет меня. Главное, добраться до колдунов, а там угощу их сталью.
— Либо сам отведаешь сабли или пули. — Подошедшая Ирма коснулась длинным когтем моего плеча. — Уходить надо!
— Нам не уйти, — твердо заявил Велдон. Обратив к вампиру свое внимание, он все же отвел взор. — Всем не уйти, но ты, Ирменгрет, улетишь. Бран тоже скроется. Вот Николас сильно повязан с Низверженным. Ему не убежать.
— Да уж, повязан, — процедил я, — не отдерешь.
— Я тоже, — продолжил монах. — Не столь, как Гард, но все же. Нам не уйти.
Отставив к стене абордажные сабли, предвестник положил ладони мне и Велдону на плечи.
— Я остаюсь с вами, — произнес он. — Своих не бросаем.
Такие же слова звучали в замке мертвых эльфов. Своих не бросаем.
— Пусть будет так. Не бросаем. — Я положил ладонь на руку предвестника, которая все еще была на моем плече. — Спасибо!
Велдон тоже принял помощь Войны. Не отпрянул, не отошел в сторону. Только когда заговорил, несколько простых слов дались ему с великим трудом:
— Своих не бросаем.
Мы замолкли, но зарычала Ирма!
— Дьявол! Да! Дьявол! По твоей воле я с ними, пока не выведу из Запустения. Но еще в долгу за Волчий дом! Судьба не прощает неоплаченных долгов! Я тоже с вами!
Бран нес вампира по замку мертвых эльфов буквально на руках, а я прикрывал отход. У Ирмы в самом деле неоплаченный долг перед нами, да и перед Велдоном тоже. Это он исцелил ее обуглившееся тело. Древняя магия эльфов оказалась не по зубам высшему вампиру. Спасти мог только инквизитор, и он сделал это.
— Господа! Я с вами!
Бран хлопнул по плечу и доктора. Рене Зилль окончательно пришел в себя.
— Еще один клинок! — произнес предвестник. — Нас уже много.
— Но как одолеть имперцев, если у них два сильных мага? — не унималась Ирменгрет.
— Прикончим их первыми, — сказал я.
— Быстро и без затей, — добавил Бран.
Переглянувшись, мы со значением посмотрели на вампира.
