Первые уроки любви

Отец Иоанн родился в городе Орле и был восьмым ребёнком в семье. Первые уроки любви он получил в детстве: его мать, вдова Елизавета Крестьянкина, обладала добродетелью странноприимства: милосердно принимала всех блаженных, юродивых и нищих в их бедном доме, делилась крохами пропитания и избытком любви. Благословляя сына на самостоятельную жизнь, мать открыла ему, что он вымоленный ребёнок, завещанный в дар Богу, и мальчик впервые почувствовал определённое ему Богом призвание.

Мама навсегда осталась в сердце сына как образец любви и милосердия, умения прощать и не желать своего, долготерпеть и не раздражаться. Будучи духовным отцом многочисленных чад, отец Иоанн говорил, что его сердце больше материнское, чем отцовское.

Родительское благословение

В 1922 году в России свирепствовал голод, и во всём доме Крестьянкиных не нашлось ничего ценного, что можно было бы обменять на хлеб, кроме иконы пресвятой Богородицы «Знамение». Скупщики уже пожаловали. Но ночью матери открылось, как с иконой уходит из дома Царица Небесная, и она встретила покупателей решительным отказом.

Вера вдовицы не была посрамлена: пришла помощь голодающим. Эта икона сопровождала старца всю жизнь как родительское благословение и напоминание о Евангельских истинах: не хлебом единым жив человек.

Духовная связь с преподобным Амвросием Оптинским

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) имел особую духовную связь и с преподобным Амвросием Оптинским. Началась она в детстве, ког да десятилетний Ваня совершил паломничество в Спас-Чекряк к духовному чаду старца Амвросия, протоиерею Георгию Коссову, в доме которого всё напоминало о великом Оптинском подвижнике.

 

Святой преподобный Амвросий Оптинский

 

Затем, уже в юности, в тонком сне, Иван увидел старца Амвросия, который сказал про него своему послушнику: «Принеси нам два облачения, мы с ним служить будем». И повёл Ивана в церковь. Когда митрополит Николай (Ярушевич) посвятил Ивана в 1944 году в чтецы и ввёл в алтарь храма Рождества Христова в Измайлове, молодой человек с изумлением узнал тот самый храм, в который он заходил со старцем Амвросием во сне.

Спустя десять лет отец Иоанн получил безценный подарок от Оптинского игумена Иоанна (Соколова) — совсем ветхую полумантию преподобного Амвросия. Эта чудесная духовная связь с великим Оптинским старцем очень помогла отцу Иоанну в его духовном становлении.

«Я хочу быть монахом»

Ещё в детстве будущий старец желал стать монахом. С шестилетнего возраста он прислуживал в храме, был пономарём, затем иподиаконом. Как-то владыка Николай (Никольский), епископ Елецкий, благословляя народ, спросил у маленького Вани: «А тебя на что благословить?» Мальчик, волнуясь, признался: «Я хочу быть монахом». Владыка положил руку на голову Вани и пророчески сказал: «Сначала окончишь школу, поработаешь, потом примешь сан и послужишь, а в своё время непременно будешь монахом».

Взрослая жизнь

Всё в жизни так и сложилось: Иван окончил школу, работал бухгалтером в родном городе. Юноша всегда ревностно ходил в церковь, не пропуская службы. Когда безбожники стали принуждать его работать по воскресеньям, Иван воспротивился таким порядкам, не испугавшись увольнения. Был уволен. Все попытки найти работу в родном городе оказались безуспешны.

Мать юноши пошла к старице-монахине Вере (Логиновой), которая благословила Ивана на переезд в Москву и прозорливо предрекла их встречу на псковской земле. В 1932 году юноша переехал в Москву, став главным бухгалтером на небольшом предприятии, где работа не мешала ему посещать богослужения.

 

Иоанн Крестьянкин

Детские годы

Пастырь

В Москве Иван точно так же, как и в родном городе, постоянно посещал службы. В 1944 году он стал псаломщиком в московском храме Рождества Христова в Измайлове, и в январе 1945 года был рукоположен в диаконы. Вскоре отец Иоанн экстерном сдал экза мены за курс духовной семинарии и в октябре 1945 года Святейшим Патриархом Алексием I был рукоположен в священники.

Молодой батюшка пользовался любовью и уважением прихожан, и органы быстро взяли его на заметку. Позднее отец Иоанн вспоминал: когда обстановка вокруг него накалилась особенно, он обратился за советом к Патриарху Алексию I, и Святейший сказал ему:

— Дорогой батюшка! Что дал я вам, когда рукополагал?

— Служебник.

— Так вот. Всё, что там написано, исполняйте, а всё, что затем находит, терпите.

Каждый день мог стать последним

Отец Иоанн поступил в Московскую духовную академию, усердно учился, служил, молился. В апреле 1950 года, когда он готовился к защите курсовой работы «Преподобный Серафим Саровский чудотворец и его значение для русской религиозно-нравственной жизни того времени», последовал арест.

 

Фотография из следственного дела батюшки Иоанна

 

Молодой священник претерпел два месяца Лубянки, два месяца в одиночке Лефортовской тюрьмы, затем камеру с уголовниками в Бутырке. Следователь, который вёл его дело, отличался жестокостью. Заключение оставило шрамы телесные: пальцы левой руки будущего старца были перебиты и срослись неправильно. Но ещё страшней были шрамы душевные.

Арестованный на все несправедливые обвинения отвечал доброжелательно и спокойно, отвергал клевету. Когда для очной ставки к нему привели священника, завербованного властями, отец Иоанн так искренне обрадовался собрату и бросился приветствовать его так сердечно, что тот не выдержал укора совести и, потеряв сознание, упал.

Будущий старец был осуждён за «антисоветскую агитацию» на семь лет лишения свободы с отбыванием наказания в лагере строгого режима и отправлен в Архангельскую область, в Каргопольлаг. Непосильный труд на лесоповале и голод — каждый день мог стать для отца Иоанна последним.

«Наш батя»

В лагере отец Иоанн многим запомнился внутренней силой, исходившей от него, любовью и добротой. Один из заключённых, Владимир Кабо, вспоминал о батюшке так: «Я помню, как он шёл своей лёгкой стремительной походкой — не шёл, а летел — по деревянным мосткам в наш барак. Его бледное тонкое лицо было устремлено куда-то вперёд и вверх. Особенно поразили меня его сверкающие глаза — глаза пророка. Но когда он говорил с вами, его глаза, всё его лицо излучали любовь и доброту».

Сердечная доброта отца Иоанна впечатляла всех, и даже уголовники относились к нему тепло, называя его «наш батя». Сам же он видел в них не преступников, а людей, искалеченных их собственным грехом. Молился о них, а они чувствовали в нём неведомую для них глубину его христианской любви к людям.

Школа молитвы

В лагере, будучи на грани жизни и смерти, старец обрёл умно-сердечную молитву. Сам он вспоминал об этом так: «Лагерники подпиливают, а в мою задачу входило повиснуть на дереве и повалить его в нужном направлении.

И вот я висну на нём да молитву дею. Со стороны кричат: „Давай, батя, давай!“ — а дерево ни с места. Вот такая была школа молитвы».

Ещё вспоминал: «Молитве лучше всего учит суровая жизнь. Вот в заключении у меня была истинная молитва, и это потому, что каждый день был на краю гибели. Молитва была той непреодолимой преградой, за которую не проникали мерзости внешней жизни. Повторить теперь, во дни благоденствия, такую молитву невозможно. Хотя опыт молитвы и живой веры, приобретённый там, сохраняется на всю жизнь».

Предавать себя воле Божией

Когда в 1953 году со смертью «вождя народов» многие заключённые начали хлопоты об освобождении, отец Иоанн оставался невозмутимо спокоен и не хлопотал ни о чём. На письма же духовных чад с предложениями ходатайствовать о его освобождении с непоколебимой твёрдостью отвечал «нет». Он призывал их положиться на Божий Промысл.

Преподобный Серафим Саровский

Дважды через преподобного Серафима Саровского, святого, полного Любви Божией, Господь открывал отцу Иоанну волю Божию о нём самом. До ссылки в лагерь преподобный явился ему незримо и дал наказ: «Порабощен телом, душу же непорабощену соблюди».

Перед освобождением преподобный Серафим явился старцу уже в видимом образе и предрёк: «Будешь свободен».

Вы увидели настоящего Божия священника — пусть и другие увидят

После освобождения отцу Иоанну как ранее судимому было запрещено жить в Москве, и он служил в Псковской епархии. Власти опять искали повод для гонения ревностного пастыря, и старцу снова угрожало уголовное преследование. В 1957 году ему пришлось покинуть Псков и служить на сельском приходе в Рязанской епархии, причем его часто переводили с прихода на приход, чтобы прихожане не успели к нему привязаться.

 

Святой преподобный Серафим Саровский

 

Иоанн (Крестьянкин) (справа)

 

Служение в Рязани

За десять лет отец Иоанн сменил пять приходов. С одним чемоданчиком переходил он из села в село, от одной церкви к другой, из церковной сторожки в деревенскую избу. Когда его переводили на очередной приход, все прихожане плакали и просили оставить им полюбившегося священника, на что владыка Николай (Чуфаровский), епископ Рязанский и Касимовский, отвечал: «У вас он отогрел души, пусть и другим отогревает. Вы увидели настоящего Божия священника, пусть и другие увидят».

Сила Божия хранила пастыря доброго

Порой старцу приходилось ходить на требы за десять километров пешком. Весной и осенью проселочные дороги были все в грязи и глубоких лужах, и эту ледяную воду приходилось преодолевать босиком. Отец Иоанн служил в мёрзлом храме, жил в избушке, стены которой покрывались зимой инеем изнутри. Но во всех обстоятельствах он оставался любящим пастырем.

Однажды во время переезда из села в село, служа молебны и панихиды, старец весь день ходил по сугробам и сильно простудился. Но уговорить его лечь в постель оказалось невозможно — он продолжал служить людям. Когда почти через месяц отец Иоанн попал в Рязани к врачу, у него нашли следы двустороннего воспаления легких. Врач удивлялся, как он выжил. Сила Божия хранила пастыря доброго.

Монашество и Печоры

В июне 1966 года отец Иоанн был пострижен в монашество своим духовником, глинским старцем, схиигуменом (впоследствии — схиархимандритом) Серафимом (Романцовым). В 1967 году иеромонах Иоанн (Крестьянкин) был переведен Святейшим Патриархом Алексием I на служение в Успенский Псково-Печерский монастырь, где старец и подвизался до самой своей блаженной кончины. С 1970 года он — игумен, с 1973 года — архимандрит и всенародно любимый старец до сего времени.

Духовные дары

Старец Иоанн (Крестьянкин) стяжал многочисленные дары Святого Духа: дар духовного рассуждения, позволяющий вести своих чад по пути спасения, дар непрестанной, умно-сердечной Иисусовой молитвы, дар прозорливости. Старец духом знал, когда его духовные чада страдали или находились в скорби, в недоумении, в искушениях, и молился за них.

Духовный врач

По воспоминаниям духовных чад, старец беседовал с людьми, приклонив ухо к устам или даже прямо к сердцу собеседника, слушал не перебивая, как врач, но пытаясь найти причину духовной болезни, поставить правильный духовный диагноз. Мог быстро уточнить что-то для себя и подвести итог, иногда неожиданно обрывал речь и решительно объяснял, что и как нужно сделать. Духовным людям становилось понятно, что старец молился во время разговора и получал для себя извещение свыше, ответ на молитву. Так он открывал человеку волю Божию о нём.

 

 

«Слушай волю Божию»

Старцу открывалась воля Божия. Митрополит Псковский и Порховский, священноархимандрит и игумен Успенского Псково-Печерского монастыря Тихон (Шевкунов) вспоминал, как его духовный отец, старец Иоанн (Крестьянкин), благословил его на возрождение и становление монашеской жизни в Сретенском монастыре. Старец позвал его, тогда молодого иеромонаха, к престолу в алтаре древнего Успенского собора в Печорах и сказал:

— А теперь слушай волю Божию. Проси Святейшего, чтобы он благословил создание подворья Псково-Печерского монастыря в Москве, и ты будешь строить это подворье.

 

Старец Иоанн (Крестьянкин), отец Тихон (Шевкунов) и отец Анастасий (Попов) в Печорах

 

В те времена открытие подворий епархиальных монастырей в Москве Патриарх Алексий II не благословлял, и отец Тихон был в недоумении. Но старец сказал ему твёрдо:

— Иди к Святейшему и передай то, что я тебе сказал. Святейший всё благословит.

Так и случилось. Отец Иоанн даже сам определил место подворья, указав, какой из предложенных Патриархом храмов следует отцу Тихону выбрать.

Старец также передал отцу Тихону для подворья множество своих икон, в том числе и любимую — Владимирскую икону Пресвятой Богородицы, благословил создание монастырского издательства, интернет-сайта, духовной семинарии, детского дома, подсобного хозяйства. В первые, самые сложные годы, отец Иоанн следил буквально за каждым действием в возрождающейся обители. А некоторое время спустя духовный отец благословил иеромонаха Тихона, будущего митрополита Псковского и Порховского, просить Святейшего о преобразовании подворья в Сретенский монастырь.

Благословение старца

Когда благословения старца не выполняли, ни к чему хорошему это не приводило. Митрополит Псковский и Порховский Тихон (Шевкунов) вспоминал, как не благословлял старец делать операцию по исправлению возрастной катаракты своей духовной дочери, Валентине Павловне Коноваловой, предупреждая её о серьёзной опасности и угрозе для жизни.

Самому же отцу Тихону старец сказал прямо: «Если сейчас ляжет на операционный стол — умрёт». Но операция эта казалась врачам и самой Валентине Павловне несложной, «пустяшной, ерундовой», и она впервые не послушала духовного отца. На операционном столе с ней случился тяжелейший инсульт и полный паралич. Она умерла, но по молитвам старца перед смертью успела причаститься.

Книги старца

Уже будучи очень пожилым человеком, архимандрит Иоанн не мог принимать всех верующих, желающих получить его духовную помощь, но до самых последних дней своей земной жизни отвечал на письма множества людей со всех концов мира. Вышло несколько изданий книги «Письма архимандрита Иоанна (Крестьянкина)», также изданы проповеди старца и его «Опыт построения исповеди».

 

Великий старец наших дней

 

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) был человеком слабого здоровья. Прошёл лагеря, издевательства, даже пытки. Плохо питался и недоедал. Никогда не жалел себя, не заботился о своём здоровье и благополучии, отдавая все силы людям. Ничего не боялся, кроме греха. И прожил 95 лет, причём до 90-летнего возраста был в силах и ещё служил.

 

 

Последняя всенощная, за которой молился отец Иоанн, была посвящена памяти новомучеников и исповедников Российских, и сонм их стоял у Престола Божия при его последнем причастии Святых Таин на земле. Тело старца, как и других почивших насельников Псково-Печерского монастыря, покоится в Дальних пещерах обители, а душа его, верим мы, предстоит пред Престолом Божиим и ходатайствует за всех, кто обращается к великому старцу наших дней за молитвенной помощью.