Глава 25. Нулевая сила
Я очнулся и, открыв глаза, увидел потолок из корявых жердей. Над ними что-то было натянуто, но я не разобрал. Стены в помещении были из грубого природного камня, напротив моего лежака в стене теплился камин.
В маленькое окошко лился свет, а значит, день еще не кончился. Двери не было, проем был занавешен шкурой. Подозреваю, что тут и потолок из них же.
Я привстал на локте и откинул грубо сотканное покрывало. Моя нога была перевязана, под бинтом угадывалась твердая шина. То есть, подошли основательно, с заботой. Голова немного гудела, но я отлично помнил все события.
— Рычок, — прошептал я и попробовал встать.
У стены обнаружились два прислоненных костыля. Я попробовал опереться на больную ногу. Не стрельнуло, но отдало тупой болью. Я сделал пару кругов по помещению, приноравливаясь к костылям, а потом вышел.
– А, проснулся, – за дверью на табуретке сидел низкорослый старичок, – Пойду, мастеру скажу.
Он, не дожидаясь ответа, встал и ушел. Я проводил его взглядом, пока тот не исчез за ближайшим домом.
Я находился в деревне. Только ее окружали высокие стены из такого же камня, из которого были сделаны дома. Стену возвели между торчащими скалами и огромными валунами, на которых покоились наблюдательные вышки. На этих вышках я увидел самые настоящие катапульты – огромные стрелометы, они были установлены на подставках.
Домов было много, и эта деревня могла поспорить размерами с поселением Скорпионов. Здесь было довольно многолюдно, и на меня смотрели десятки пар глаз. Насколько я понял, это все были нули. Не сказал бы, что все взгляды были дружелюбными, но и я сюда попал не первым классом.
— Это тот, который со зверем был? — послышался шепот.
— Ага, подстилка двушная, — было ответом.
Я не стал даже смотреть в ту сторону, а потихоньку пошел вперед, осматриваясь. С одной стороны над деревней возвышалась гора со снежной шапкой.
– А, Марк, ты очнулся, – ко мне шел улыбающийся мастер Женя.
Я не ответил на улыбку, а только хмуро ждал, когда он подойдет. Стоило сначала разобраться, в какой заднице я оказался. Пока меня не убивают, у меня есть время подумать и подготовиться.
Быть может, и Рычок сейчас очнулся в каком-нибудь доме и сидит, уплетает мясо горного барана. Вот только моя интуиция говорила обратное.
— Ну, не надо таких хмурых взглядов, – с укором сказал Евгений Павлович, — Ты еще спасибо скажешь…
-- Где Рычок? – сходу спросил я.
– Давай я сначала тебе все покажу? – уклончиво ответил старейшина, – Тебе стоит это увидеть.
В его голосе прорезалась сталь, и я решил пока не показывать характер. Сначала стоит оценить противника.
– Видишь, какие катапульты на лафетах, – с гордым видом показал старейшина.
– А почему арбалеты? – спросил я, – Или как эти большие штуки называют? Баллисты?
– Арбалеты потому, – сказал Евгений Павлович, – что я хорошо помню их конструкцию, увлекался же охотой. Сила для них требуется небольшая. Арбалет было моим любимым оружием в том мире, таким осталось и здесь.
– А порох? – сразу задал я следующий вопрос.
Ведь охотник и про порох должен знать. Как по мне, идея косить зверей пулеметными очередями была очень даже ничего. Хотя до пулемета еще надо дожить. Я представил, как стреляю в Торбуна из допотопной пищали или аркебузы, и через две секунды разъяренный зверь опускает меч мне на голову.
– Тут все сложно, – покачал головой Евгений Павлович, – Что-то с этим миром не так.
Он повел дальше вдоль стены.
– То есть, тут нельзя сделать огнестрел?
– Не могу сказать, потому что не знаю, – Евгений Павлович покачал головой, – Мы освоили выплавку металла, еще некоторые тонкости. Но с порохом не получается.
Он разговаривал непринужденно, как будто я сюда попал самым безобидным способом. Рычок не шел у меня из головы.
– А где Рычок?
– Марк! – оборвал меня старейшина, – Я могу закрыть тебя в клетку, и мне будет полегче. У половины деревни не будет возникать вопроса, что я с тобой тут нянчусь.
Я поджал губы и кивнул. К счастью, ко мне вернулись чувства, и я четко ощущал, что надо мной нависла опасность. В чем она заключалась, я понять не мог, но зато прекрасно знал, что доверять этому земляку не стоит.
– Что-то не так тут с навозом, – продолжил Евгений Павлович, как ни в чем не бывало, – Пробовали селитру получить, но что-то не то.
– Странно…
– В том-то и дело, в этом мире с процессом гниения аномалия какая-то, – задумчиво сказал старейшина, – Тела после смерти растворяются, ты уже, наверное, знаешь.
– Да.
– Я думаю, отсюда ноги и растут.
Мы шли мимо домов, вокруг некоторых были развернуты небольшие дворики. И, если бы я не знал, в каком мире нахожусь, решил бы, что у себя дома. Люди суетились и занимались самыми обычными делами, и, действительно, в отличие от нулей за пределами Проклятых Гор, тут ощущалась свобода.
Кто-то копошился в грядках, мужичок подтесывал ножку для стола, женщина развешивала белье.
Мимо меня пробежало несколько детишек. Они чуть не сшибли один мой костыль и унеслись друг за другом, махая палками. Я ошарашенно обернулся, а старейшина проводил их с улыбкой.
– Подрастающее поколение. Некоторые уже рождены тут.
Я сразу вспомнил девочку Грезэ из крестьянской деревни. И следом родился логичный вопрос.
– А первая мера? Первушников вы тоже берете?
Евгений Павлович покачал головой.
– Нет. Это положит начало такому же неравенству, что и сейчас.
– Но, они же тоже притесняются зверями…
– А звери притесняются «человеками»? И что, мне теперь их всех спасать? – довольно грубо отозвался старейшина.
Впрочем, он быстро вернулся в свое радужное настроение. Мне уже было не по себе от его оптимизма. Это уже больше напоминало не целеустремленность, а одержимость. На грани безумия.
– Нули тоже не обделены дарами Неба, – усмехнулся Евгений Павлович, – Только все на уровне чувств нормального человека. Интуиция, отдельные таланты. Ну, еще дар предвидения встречался мне. Но это не камни метать силой мысли или сжигать целые деревни!
– Ну, у стихийников нет таких сил, – попытался я в последний раз вставить аргумент.
– Марк, мне кажется, ты слишком стараешься их защитить, – старейшина снова надавил сталью в голосе, – Я встречал первушников шестых, седьмых ступеней. Они у зверей очень ценятся, и на жизнь не жалуются.
Мы подошли к массивным воротам, сбитым из грубо обструганных бревен. Они были связаны с системой воротов, с помощью которых и открывались. Я усмехнулся – здесь многие механизмы были придуманы для усиления.
Двое стражников, естественно, с арбалетами, при приближении главы деревни встали по стройке смирно, но старейшина махнул рукой – вольно, мол.
– Откройте, – он кивнул на ворота.
Нули налегли на рукояти, и створки со скрипом раскрылись. Мы вышли наружу, и моему взору предстала картина. Горы, горы, и еще раз горы. Та вершина, что нависла над деревней, здесь явно была самой высокой точкой.
А на горизонте нас, казалось, окружали черные тучи. Так, бывало, смотришь на горизонт, и видишь там грозовые облака с черными полосами ливня. И кажется, что это стена. Вот и здесь, куда ни глянь, везде были серые и черные облака, достающие до земли. Совсем как там, в той долине, где выбирались из недр гигантские Апепы.
Впрочем, в одном месте на горизонте просматривалось свободное окошко, грозовые ворота. На них указал старейшина:
– Единственный выход. Наши земли окружены Ревунами, и можно часто наблюдать, как они лезут наверх.
– Как же ты нашел это место?
– Случайно, – сказал Евгений Павлович, – Зато здесь мы в безопасности, единственные наши враги – животные.
– И выйти только там?
– Да, но он часто закрывается. Ревуны вообще непостоянные ребята. Но они наши друзья, благодаря им мы живем спокойно.
Он был само благодушие, но моя интуиция не давала мне расслабиться. Мне поскорее хотелось узнать цену его гостеприимству.
Чуть в отдалении от стены было видно небольшой ров, в котором торчали острые колья. Концы некоторых кольев отсвечивали красным.
– От глупых животных спасает, умных успокаиваем этим, – он опять указал на хорошо видимую отсюда катапульту на стене.
– И что, этого каракоза так много? Хватит на весь Инфериор? – с усмешкой спросил я.
– Не ерничай. Да, он редкий, мы пытаемся освоить его выращивание. Пока не получается, но это пока.
Воздух прорезал дикий крик, шедший из деревни. Я вздрогнул – кричал Рычок.
– А, твой друг нам помогает, – усмехнулся старейшина.
Видимо, в моем взгляде что-то прорезалось, потому что Евгений Павлович сразу кивнул стражникам, и они подняли арбалеты.
– Ну, пошли, посмотрим, как он поживает.
Я молча поковылял за ним, косясь на хмурых стражников. Мы пошли в другой конец деревни, и прошли мимо стрельбища. На одном конце стояли нули, с другой стороны – деревянные крашеные мишени, в которых уже торчало много болтов.
В одном из стрелков я узнал Кару. Она смерила меня недобрым взглядом и отвернулась, прицелившись. Через миг в мишени напротив нее вырос болт. Прямо в яблочко.
– Это ждет каждого зверя, – процедила сквозь зубы горянка, глядя на меня.
Я не ответил, а зашагал дальше. Старейшина, не оборачиваясь, пояснил.
– У Кары свои счеты со зверями.
Мы подошли к большому каменному дому, когда из него вырвался новый душераздирающий крик. Я бросил один костыль и проскакал внутрь.
Внутри помещение больше напоминало конюшню. Длинный коридор с десятком загонов-стойл, в которых я увидел цепи и кандалы. Дальний был закрыт, напротив него стояло трое нулей. Один из них держал в руке окровавленный нож, и задумчиво смотрел в загон. Оттуда и слышался крик.
– Нет, слишком много. Видишь, у него глаза поплыли? – сказал ноль другому, тому, что с ножом, едва Рычок замолчал.
Я не помню, как молнией пролетел через весь коридор – с ходу влепившись в нулей, я разбросал их в стороны. Мне хватило моих земных навыков, в ход пошли колени, локти… Нож мелькнул у моего лица, но через миг ноль закричал, отскочив со сломанной рукой.
Откинув костыль, я подскочил к ограждению и глянул на Рычка. Закованный, голый по пояс, он стоял на коленях и мычал, пуская слюни. На его лице и торсе виднелись порезы, но в остальном он был вроде бы целый.
– Рычок! – крикнул я, пытаясь разобраться с запором.
Странная конструкция засова, который сможешь оттянуть, если только вставишь секретку в паз.
Меня скрутили и оттащили назад. В живот прилетел удар.
– Смазка звериная! – крикнул ноль, которому я сломал руку.
Раздался веселый голос:
– Зато какие навыки, вы видели? – сказал старейшина, – Он вас троих раскидал, не заметил.
Мне прилетела еще пара ударов, пока меня держали, а потом Евгений Павлович сказал:
– Хватит.
Надо сказать, слушались его беспрекословно. Почти. Ноль еще раз заехал мне по лицу, а потом отошел. Меня продолжали держать, хотя делали это довольно неумело. Если захотеть…
Старейшина повернулся ко мне:
– И что это было?
– Это мой друг! – я мотнул головой в сторону Рычка, – Что вы с ним сделали? Это благодарность, что не убили твоих?
Старейшина приблизил лицо и процедил:
– Ты здесь всего ничего. А я столько лет видел этих зверей, я от них наелся по горло, – он покосился на Волчонка, – И да, мне совсем его не жалко.
– Что вы с ним сделали?
– Да еще ничего, – старейшина отошел и спросил у нуля, баюкающего руку, – Что там, как успехи?
– Ну, подбираем дозу, – тот пожал плечами, – Сначала чуть не убили, он оказался немного слабее того, что был у нас до этого.
Я внимательно слушал, пытаясь понять, о чем они говорят.
– Водой разводили?
– Да, конечно, – кивнул другой ноль, который держал меня, – И целебной настойки добавили.
Евгений Павлович глянул на меня и мотнул головой, чтобы я следовал за ним. Меня отпустили, и я под недобрыми взглядами последовал за ним, подхватив костыль. Я вскользь глянул на Рычка, на его мутные глаза.
«Я приду за тобой, я что-нибудь придумаю!» – я попытался послать ему мысленную поддержку.
Выйдя из «конюшни», как я ее теперь назвал, я уткнулся в спину старейшине.
– Еще одна такая выходка, – стальным голосом произнес он, – И я не посмотрю, что мы земляки.
Я промолчал, а он кивнул на здание.
– У нас более глобальные планы. Зачем отказываться от звериной силы, если можно ее использовать в мирных целях?
– Не понял…
– Ну, мы пытаемся придумать, как их заставить служить нам, – пояснил Евгений Павлович, – Я думаю, есть концентрация, которая их не убивает, но делает послушными.
Он произнес это так, будто говорил о чем-то будничном. У меня холодок пробежал по спине. Если сначала я еще питал какую-то симпатию к ним, то теперь… Эти нули просто хотели перевернуть все с ног на голову. Не равенство им нужно, а власть.
– Зачем я тебе? – спросил я.
– Твои навыки, – пожал он плечами, – Да еще и знания, наверное, какие-нибудь, у тебя они посвежее. Посмотрим. Есть хочешь?
Прозвучало это так, будто я уже согласился. Этот мастер Женя уже привык к послушании. Впрочем, теперь мне стало гораздо легче – я принял решение. Нет, ребята, мне с вами не по пути.
Мы прошли по деревне и завернули в один из домов. Там, на просторной кухне с каменной печью, с большим столом в центре, я опять увидел Кару. Только теперь она выглядела, как обычная домохозяйка И была бы довольно милой, если бы не бросила мне тарелку с мясом, как какой-нибудь дворняге.
– Расскажи, почему тебя так тянет туда? – спросил старейшина, – А то у нас не заладился контакт. Только не ври мне, твой зверь уже многое мне рассказал.
Я не доверял ему, но все равно вкратце рассказал историю со Скорпионами, Кабанами и Рычком. Про то, о чем не знал Рычок, я не стал рассказывать.
– А тебе нужны все эти разборки? – усмехнулся он, – Ну, вырежут стаю, как вырезали Белых Волков.
– А как же крестьяне? – удивился я.
– А они там с первушниками дружат хорошо, – покачал головой старейшина, – Мы с ними торгуем. Только такие стаи, как Скорпионы, оказывают нам медвежью услугу. Нулям у них живется, как им кажется, хорошо.
Он сжал кулаки. Видимо, их агитация в землях Зеленых Скорпионов не особо работает.
– Мастер Женя, – в дверь просунулась голова, – Там Дадаш вернулся.
Старейшина махнул мне на тарелку:
– Доедай, – и вышел.
Я остался наедине с Карой, стоящей у печи и сверлящей меня взглядом.
– Что, ноль, плохо тебе без хозяев? – язвительно спросила она.
Не ответив, я принялся уплетать ножки каких-то животных. Чутье насчет еды молчало.
– Вижу, как ты боишься за своего зверя, – Кара не унималась, – Раб!
Я поморщился.
– Что ты злая-то такая? – спросил я и ляпнул, – Я дочь спасти хочу, поэтому мне твои слова до одного места.
Конечно, я не стал уточнять все сложности, но при слове «дочь» Кара вдруг переменилась в лице. Я привык видеть только ее злое выражение, поэтому грустное выражение с тоской в глазах меня просто удивило.
Впрочем, через секунду она вернулась в свое обычное состояние, подскочила к столу и села с другой стороны.
– Какая дочь, что ты мелешь? – прошептала она, – Ты же сам сказал, что не из этого мира!
– А что вдруг такой интерес?
– Не твое дело, звериная смазка!
Я поморщился и ответил, обгладывая косточку.
– Ну, значит, и ты не лезь.
Она обиженно надулась и отвернулась в сторону. Я усмехнулся – вот это уже настоящая женщина, а не та боевая мегера, которая мечтает только зверя пристрелить. На такой и жениться можно.
– Не может у тебя здесь быть дочери! – она покачала головой, – Ты две недели здесь, сам говорил.
Я удивился такому интересу. Тут явно была личная причина, а судя по шепоту, Кара не желала, чтобы старейшина услышал. Вот только изливать ей душу не было никакого желания.
– Вы все равно первушников не жалуете… – со вздохом сказал я, пытаясь закрыть тему.
– Твоя дочь… – она чуть не задохнулась, и ее шепот перешел в свист, – первушница?!?
На ее глазах блеснули слезинки. Я тряхнул головой – да что тут происходит? У нее какие-то проблемы с настроением, скачет туда-сюда.
В это время дверь распахнулась, и я обернулся.
– Марк! – позвал старейшина, а потом посмотрел через мою голову, – Кара, ты плачешь? Он тебя обидел?
– Плачу, потому что каракоза ему в еду не подложила, – злобно рассмеялась горянка.
Евгений Павлович, улыбнувшись, покачал головой:
– Нет, он пока нам нужен. Пошли, Марк, тут новости о твоих Зеленых Скорпионах.
