Глава 23

Услышав бессвязный отчет Корама и Харка, Ригг пришла в ярость.

– Селфин прыгнула в море? – прошипела она.

– Может, излечилась? – предположил Харк; он не мог не попытаться.

– Маленькая ведьма! – взорвалась Ригг. – Корам, немедленно посылай за ней лодки! Найди и вытащи ее! Свяжи, если понадобится!

В гневе Ригг было что-то обнадеживающее. Она, по крайней мере, не сомневалась, что Селфин выживет. Харк надеялся, что Ригг права.

– Так больше не пойдет, – заявил Клай, когда Харк вернулся в Святилище с опозданием на полчаса. – Я больше не могу тебя покрывать. Что стряслось?

Разумеется, Харк заранее подготовил историю, включавшую столкновение с бродячей бандой мусорщиков. Только сегодня он рассказывал без обычного воодушевления и видел, что Клай едва его слушает.

– Каждый раз, когда ты извиняешься, это выглядит так, будто ты правда сожалеешь, – сказал Клай. – Но это не так, верно? И когда я снова и снова твержу о том, что ты можешь все потерять, я надеюсь, что до тебя наконец дойдет. Но ничего подобного не происходит. Может, мои слова падают в бездонную дыру у тебя в голове?

Тело Харка будто налили свинцом. Он снашивал людей, как туфли. Не хотел этого, но так выходило. Вот что случалось, когда подошва становилась слишком тонкой. Каждый раз он обещал себе, что теперь все будет иначе, он не упустит шанс, предложенный Вайн, Клаем и Святилищем. Но снова и снова нарушал данное себе обещание и на этот раз не мог уйти или строить планы, чем займется, когда был в шаге от изгнания. Нельзя постоянно испытывать терпение окружающих. Это его уничтожит.

– Ты весь в пыли, – устало заметил Клай. – Нельзя идти в зал в таком виде. Приведи себя в порядок, прежде чем надеть облачение.

Харк побежал в общую спальню и окунул лицо в ведро с водой, чтобы прояснить голову.

– Я не виноват, – сказал он унылым серым стенам.

Если Селфин утонула, он ни при чем. Возможно, она и не утонула. Разве Ригг не упоминала, что она хорошо плавает? Но даже если она утонула, Харк не виноват. Он пытался остановить ее. «Это не моя вина. И я больше не собираюсь об этом думать». Но, конечно же, думал. Продолжал думать о выражении ее лица на краю выступа. Помнил абсолютный ужас, хотя вся сила воли собралась тогда в ее взгляде. Джелт умел отпустить свой страх. Селфин, очевидно, не могла, но все равно прыгнула, хотя была уверена, что море поджидало, чтобы убить ее. Какой псих может заставить себя пойти на такое?

– Она не просто спятившая, – пробормотал Харк себе под нос. – Она… Frecht.

Он вдруг жутко разозлился на нее, что она не уступила, не прогнулась. Не смогла пойти на компромисс. Подобные люди обычно погибали молодыми.

Харк так резко поставил ведро, что холодная вода выплеснулась на ноги. Селфин заставила его усомниться, и он не мог отделаться от круживших в голове мыслей. Она сказала, что сердце бога превратило ее друзей в уродов и что, если она станет кем-то другим, это убьет ее и, возможно, сфера уже изменила его самого… Что, если она права?

– Не права, – пробормотал Харк.

Но что, если она права? Сама идея была дурацкой. Если бы он сам изменился, наверняка заметил бы. Да и окружающие тоже, разве нет? Вайн, или Клай, или слуги в Святилище… В самом деле заметили бы? Никто из них, в общем, не знал его. Он постоянно разыгрывал перед ними спектакль, и, может, его новое воплощение тоже способно устраивать спектакли. Даже проницательный Квест знал его не слишком долго, и между ними по-прежнему было много белых пятен.

«Джелт должен заметить, – осенило Харка. – Джелт знает меня вдоль и поперек». Но опять же Джелт уже заявил, что Харк стал куда более безвольным и покорным за время жизни в Святилище. Заметит ли он очередное изменение? Харк поплескал водой на волосы, пытаясь вымыть из них песок. Расчесал пальцами колтуны и на миг замер, коснувшись какого-то твердого выступа. Чего-то маленького, заостренного, как блюдечко… К его облегчению, Харку удалось легко отцепить его – кусочек стручка, должно быть, занесенного ветром в его волосы. Но он так перепугался, что сердце долго не унималось. Пока что он не мог посмеяться над собой и вместо этого стал поспешно ощупывать себя при слабом свете, лившемся из узких окон.

На ощупь его лицо было прежним. Во рту не прорезались новые зубы. Он осмотрел руки, ноги и все остальное, изгибаясь и заглядывая через плечо, чтобы взглянуть на спину. Ничего нового, ничего странного. Но вскоре он обнаружил, что кое-чего, наоборот, недостает.

Как и большинство детей Ледиз-Крейва, Харк получил отмеренную ему порцию шрамов. Иголки морского ежа оставили белый неровный след на пятке левой ноги. Он вытащил горячего краба из чьей-то кастрюли, получив красный ожог на подушечке левого большого пальца. Однажды в жаркую, звездную, пьяную ночь он вырезал себе на предплечье завитушку, потому что Джелт и пара других парнишек из приюта делали то же самое, и с тех пор маленький белый шрам всегда вызывал у него чувство легкого стыда и одновременно сопричастности. Кроме того, на костяшках пальцев было полно следов от старых порезов и ссадин, каждый – напоминание о той или иной возможности, упущенной или нет.

Все исчезли. До единого. Он был слишком занят, встревожен или просто грязен, чтобы заметить это. Харк застыл, глядя на гладкие костяшки пальцев. Внутри было холодно и пусто. Шрамы, конечно, были ни к чему, сердце бога сочло их чем-то, что необходимо «излечить», но Харк ощущал, будто у него отняли маленькую часть жизни.

Он действительно изменился, но сам того не заметил. Не так, как утверждала Селфин, и все же Харк испытывал чувство потери. Хуже того, он словно подвергся насилию. Он не просил сферу изменить его. Она сама решила таинственным и загадочным образом, что его нужно улучшить. Его собственные желания не имели значения.

Вечером, когда он явился в башню, Вайн молча впустила его и повела в кабинет. Она была так бледна, что он испугался.

– Доктор! С вами все в порядке?

Вайн моргнула и, кажется, только сейчас вспомнила, кто перед ней.

– Да-да. Садись. Прости.

Раньше он никогда не слышал от нее извинений, слово «прости» в ее устах прозвучало как-то неестественно.

– У меня был очень странный день.

– Что-то пошло не так?

Конечно, произошло несчастье. Просто пока неясно, насколько оно отразится на его жизни.

– Нет, – покачала головой Вайн. – Скорее наоборот.

Взгляд ее сфокусировался. Теперь она смотрела на Харка своим обычным пронзающим взором.

– Я говорю тебе по секрету, Харк. Не подведи меня. Помнишь наш чудесный архив? Я упомянула о нем нашим друзьям-легионерам. Им страстно захотелось его увидеть. Поэтому я послала им записку и объяснила, что доверие приобретается только взаимным доверием. Вряд ли они ожидали, что я просто так вручу им величайшую находку поколения. Тем более что они не спешат поделиться со мной результатами своих исследований. И точно, сегодня утром приехал капитан Свирепые Штаны. Я ожидала увидеть его возмущенным и напыщенным, но вместо этого он прибыл ко мне с предложением.

– Вы выйдете за него замуж?

Харк уставился на нее, борясь с нежеланными образами, которые возникли в голове.

– Не такое предложение, – рассмеялась Вайн. – Нет, предложение поступило от Лиги бдительности. Они не только готовы познакомить меня с их главным проектом, но хотят, чтобы я за него взялась. Отдают в мое распоряжение все материалы исследований и средства. Сегодня днем я посетила их базу, чтобы посмотреть, над чем они работают. – Ее глаза снова стали стеклянными, воспоминания будто гипнотизировали ее.

– И над чем же? – с любопытством спросил Харк. – Как по-вашему, над субмариной? Военной машиной? На что это похоже?

Но Вайн слегка качнула головой:

– Это безумие. И это прекрасно. Не могу поверить, сколько всего они сделали. Я уже сейчас понимаю, как решить возникшие у них проблемы. О, препятствий сотни! Может, некоторые окажутся непреодолимыми. Но… я обязана стать частью этого проекта хотя бы потому, что могу помешать им натворить глупостей.

– Но ведь члены Лиги немного не в себе, разве нет? – спросил Харк, вспомнив разговор с капитаном. – И никакие флотилии с больших континентов не собираются нас атаковать?

– О, возможно, не сейчас, – отмахнулась Вайн. – Может, через несколько лет, если мы сглупим.

– Что?

Не на такой ответ надеялся Харк.

– Но… мы же можем защитить себя, верно? У нас лучшие моряки и субмарины в мире!

– Наши субмарины, возможно, замедлят темп атаки, – задумчиво согласилась Вайн. – Но ты должен понимать истинные размеры континентов. Видел вон ту карту?

Подобные карты Харк видел сотни раз. На них был изображен мир или часть мира, которая была наиболее важна. В центре в форме «Y» был Мириед со всеми островами, раскинувшись на сотни миль. По краям едва виднелись три континента, они почти казались частью рамки. К чему интересоваться тем, куда не сможешь доплыть?

– Я видела их карты, – продолжала Вайн. – В центре по-прежнему Мириед, но выглядим мы… крошечными. Континенты велики, как океан. Один только скатианский лес в шестнадцать раз больше Мэлписа. Подумай обо всех этих бревнах! Представь, сколько военных кораблей можно из них построить.

Мэлпис был самым большим островом на Мириеде, в двадцать раз больше Ледиз-Крейва. Харк пытался представить ряды деревьев до самого горизонта, где вода встречается с небом. Сознание отказывалось рисовать что-то подобное.

– Легионеры в большинстве своем идиоты, – резко сказала Вайн, – они готовы скорее развязать войну, чем закончить. Но они не во всем ошибаются. Поэтому и становятся все более могущественными. – Она слегка поежилась. – Так или иначе вот что я от тебя хочу, – продолжала она. – Убеди священников рассказать тебе о метках.

Харк невольно подскочил. Предмет разговора прямо перекликался с терзавшими его тревогами.

– Эти темы напрямую связаны, – продолжила Вайн. – В архивах Святилища есть ссылки на метки, и я уже их перевела. – Она любовно постучала по записной книжке в переплете из серой кожи. – Но я уверена, что священники знают больше. Раньше у них было много меток, а некоторые ухитрились их свести, так что, очевидно, они понимали, как работают метки. Метки удивительны, Харк. Я экспериментировала. Знаешь, что происходит, если по шею погрузить белок в воду Подморья на три часа?

– Они промокают до костей? – предположил Харк, гадая, сколько белок уже пострадало.

– Да. А еще они злились. Рано или поздно они выходили из воды и начинали все крушить. Но знаешь что? У них не появилось меток. Я начинаю думать, что метки – удел лишь богов и людей.

– И это… поможет вашему проекту? – удивился Харк.

– Да, – ответила Вайн твердо, но коротко. – Да, очень поможет. Так или иначе следующие несколько недель я редко буду приходить сюда. Большинство не должно знать, где я. Но если тебе удастся что-то выяснить или будет нужно поговорить со мной, приходи на северный край острова, найди одного из часовых и дай им это, чтобы они знали, что ты работаешь на меня. – Она что-то нацарапала на листочке бумаги и расписалась. – Стража найдет меня и приведет со склада.

Харк взял листок и спрятал в мешочек на поясе. Все это было очень похоже на заговор.

– Значит, они боятся шпионов? – уточнил он.

– Не представляешь, как сильно, – буркнула Вайн. – Ни в коем случае не заходи в ту деревню без предупреждения, иначе тебя почти наверняка расстреляют.